Вавилон

      Скотт и подумать не мог, что ночь налета Хейла на Академию не будет самой худшей в его жизни. О, как он ошибался, наивно полагая, что это так! Стрельба, страх и обман — все в этой ночи было ему противно и отвратительно. Но главное, что вызывало у него полное отторжение, — он сам.       Глядя на свое отражение в зеркале дорого лифта, Скотт едва мог сохранять самообладание. Кем он стал? Что он вчера делал? Стрелял. Стрелял в человека. Конечно, возможно, Хейла с нравственной точки зрения и не сильно можно было назвать таковым, но вины со Скотта это не снимало.       Вторая мысль, которая не выходила у него из головы, была связана не с кем иным как со Стайлзом. Очевидно, Стилински его не послушал и прибыл на место раньше всех поставленных сроков — что он успел увидеть? О чем конкретно догадался? И где он сейчас? У Дерека?       Скотт ослабил перетягивающий шею галстук и тихо вздохнул, будто бы ему не хватало воздуха.        Это все приводило его в такое всеобъемлющее отчаяние, что парень едва держался на ногах. Он будто бы захлебывался. Казалось, плотная, холодная, темная волна безысходности накрывала его и не давала сделать спасительного глотка воздуха — свободы. Скотт никогда не был на море, но был уверен, что ребенком ощущал бы себя на неукротимых волнах так же, как и сейчас, — беспомощным и маленьким человечком, что пытается бороться с чем-то вышним, сильным и непобедимым. — Первый раз? — раздался откуда-то сбоку голос.       МакКолл вздрогнул и обернулся. Только тогда он вспомнил, что был не один. Рядом стоял Роберт Сингер. Вблизи и без оружия в руках, этот уже немолодой человек больше походил на уважаемого профессора преклонных лет, а не на начальника охраны одного из опаснейших людей Нью-Йорка. — Первый раз попадаешь в такую передрягу? — сочувственно повторил Сингер. — Да. В такую — да, — коротко вздохнул Скотт, надеясь, что этим разговор и кончится. — Не волнуйся. Меня в первый раз тоже трясло. Это нормально. Всем мы через это проходим… — задумчиво проговорил тот, — Так что не бойся, сынок. Привыкнешь.       Скотт поежился и с силой сжал кулаки. Нет. Не привыкнет. Он не привыкнет. По крайней мере, он сделает все, чтобы не привыкнуть. МакКолл знал, что, подумай он на секунду, что это все может в быть в порядке вещей, и он провалится в эту бездну — станет таким же, как Дерек, таким же, как Винчестер, а то и вообще… Противная волна мурашек пробежала у него по спине.       Роскошный лифт звуком известил о том, что добрался до нужного этажа. Двери бесшумно разъехались в стороны и пропустили МакКолла с Сингером внутрь совершенно потрясающего своей необычностью помещения: огромный зал, отделанный лиловыми и белыми обоями, аккуратные столики с белоснежными скатертями и удобные, с виду, диванчики. Но самым поразительным во всем этом были окна — панорамные, до блеска вычищенные, с высоты тридцать пятого этажа из них открывался невероятный вид на Центральный парк.       У входа их встретил обходительный хостес, поведший новоиспеченных коллег в самую дальнюю вип-комнату. Скотт шел за ним и буравил глазами пол — до противности блестящий паркет. В голове уже не было ни одной мысли. Он полностью отдавался обстоятельствам. И если сейчас так выйдет, что Винчестер не поверит в его историю, он будет готов понести за это любое наказание, лишь бы никто не тронул ни Эллисон, ни Стайлза. В конце концов, от начала и до конца это была его вина.       Когда элегантная дверь вип-комнаты отворилась, Скотт еще пару мгновений не решался поднять глаз. Он боялся, что, взглянув на Винчестера, он заметит на его лице жестокую ухмылку, означающую, что Дин уже обо всем догадался и вот-вот придумает какую-то очень страшную месть за попытку его обмануть. Лишь только когда Сингер поздоровался с Винчестером за руку, МакКолл нерешительно посмотрел в сторону Дина. — Добрый вечер, мистер Винчестер, — не в силах выдавить из себя улыбку, произнес Скотт, пожав ему руку. — Надеюсь, что действительно добрый, — вместо ответного приветствия произнес тот.       Скотт впился ногтями в ладонь. Что это значило? Он раскрыт? Страх на мгновение сковал его тело, подобно тому, как вода схватывается льдом в период легких заморозков. — Здравствуй, Джон, — подал голос сидящий у окна с видом на огни города и зелень парка Кастиил.       Мягкость его баритона и обходительная вежливость, с которой мужчина держался при МакКолле, оказалась для парня спасительной. Скотт будто бы оттаял: — Здра… — МакКолл осекся. Он что, в школе — так здороваться? — Доброй ночи. — Ну, так, какие новости? — усаживаясь обратно за стол, спросил Дин, пытливо глядя на Скотта. — Разные, — устало вздохнув, начал за МакКолла Сингер, — Хорошая — Дерека мы нашли. Он действительно был там, куда указал Джон, — казалось, ему было далеко не впервой делать такие доклады, — Плохая — этот гад ушел. Но есть вероятность, что Джон его ранил. — Вот как? Серьезно? — делая маленький глоток из бокала с красным вином, спросил Винчестер, не сводя глаз со Скотта.       МакКоллу с трудом давалось сохранять спокойствие под этим проницательным взглядом. Все внутри него сжималось так, будто бы кто-то невидимой рукой пытался расплющить его внутренности. По спине пробежала первая капелька нервного пота. — Неизвестно, но надеюсь, что… — начал было Сингер. — Бобби! — мягко одернул его Винчестер и усмехнулся, все так же глядя на МакКолла, будто бы смеясь над его нелепой бледностью, — Ну, дай же Джону самому все мне рассказать! — у Скотта сердце ушло в пятки. — Дин, войди в положение, — укоризненно посмотрел на него Сингер, — Парень нервничает и…       Дин нахмурился и сделал такое лицо, будто бы тот пытался ему доказать, что деревья в Центральном парке стали синими.        Вероятно, по представлениям Винчестера, если человек совался на теневую сторону Нью-Йорка, то должен был быть в состоянии хотя бы говорить о все тех зверствах, что там происходили. Особенно о тех, что совершил сам. Желательно — спокойно, еще лучше — с чувством легкой гордости за свои деяния. В противном случае на такого человека полагаться было нельзя — какой смысл сотрудничать с тем, кто вот-вот соскочит и подставит тем самым всех своих «партнеров»?       Скотт почувствовал эту тяжесть, что повисла в воздухе, подобно дыму от только что выкуренной сигары, и попытался собраться с силами. — Спасибо, сэр. Я сам, — обратился МакКолл к Сингеру и как-то даже чересчур серьезно заявил, — Да. Я задел его, — Скотт никогда не отличался умением качественно врать, поэтому, испугавшись, что Дин ему не верит, добавил, — И надеюсь, так сильно, что пуля пробила ему кишки. — О, как! — заинтересованно протянул Винчестер и пихнул Кастиила в бок, вероятно, находясь под впечатлением от пафосности произнесенного, — Слышал, Кас, как наш первый мститель запел? — хохотнул он. Кастиил неопределенно повел плечами и ничего не ответил, пребывая в молчаливом согласии с Винчестером, — Ну, и это все? — Нет, — отрицательно мотнул головой Сингер и кинул на Скотта короткий взгляд, — Кажется, Хейл был не один. — С ним был кто-то из его… — Дин презрительно сморщился, — Стаи? — Не могу утверждать, но, по-моему… — неуверенно ответил Сингер. — Да. Я видел, — чувствуя, как по спине под белой рубашкой скатывается очередная противная капля пота, перебил его Скотт. Кажется, ему в голову пришел план, как оставить Стайлза незамеченным и вместе с тем не подставить Дерека. Конечно, он не был безупречным, но из двух зол принято выбирать меньшее, и с этой точки зрения лучшего Скотт тогда придумать не мог, — Это был член его Стаи. Но я назову имя лишь тогда, когда вы, мистер Винчестер, прекратите за мной слежку.       Дин пораженно вскинул брови и удивленно хохотнул: — Ну, парень! Как понял? — Незнакомая машина у моего дома. Этого было достаточно, — коротко ответил Скотт, надеясь, что у него получается производить на Винчестера должное впечатление, — Понимаю, я для вас новый человек и у вас есть все основания мне не доверять, именно поэтому сейчас я не уйду. Но если с сегодняшнего же дня вы не прекратите за мной следить, я это сделаю, — Винчестер посерьезнел. Скотт, в душе ликуя, что все идет по плану, решил надавить на него еще, — Если вы думаете, что мне не с кем больше поделиться информацией о Хейле, то вы ошибаетесь, мистер Винчестер.       Дин недовольно усмехнулся и с каким-то даже уважением посмотрел на Скотта. МакКолл же отметил, что от волнения почти перестал чувствовать ноги.        Пару долгих мгновений Дин явно осмысливал то, что услышал, и вдруг, к большому удивлению всех собравшихся в комнате, согласно кивнул: — Ладненько, — он повернулся к Сингеру, — Бобби, отзови ребят. Скажи, что Джон Спенсер не опасен.       Мужчина взволнованно на него посмотрел. Казалось, такое решение даже для него было неожиданным. — Дин, ты уверен? — наконец, негромко спросил он.       Винчестер кинул на него короткий, но очень выразительный взгляд и с напором произнес: — Ради всего святого, Бобби!       Сингер как-то по-отечески нахмурился, будто бы говорил с капризным ребенком, а не со своим боссом, коротко вздохнул и, набрав чей-то номер на телефоне, сказал в трубку: — Слежку за объектом прекратить. Отпала необходимость, — он нажал на «отбой» и убрал мобильный в карман пиджака. — Доволен? — насмешливо спросил Дин. — Нет, — коротко мотнул головой Скотт. Еще больше его заботила эта афера с фальшивыми документами. И хоть он и понимал, что с каждым мгновением поселял в душе Винчестера все большее сомнение, это не имело для него никакого значения, — Уверен, вы не упустили возможность пробить меня по базам данных… — Наглеешь, парень! — недовольно протянул Винчестер. — Что ж, тогда, думаю, Адская Кухня будет только рада, если о следующей сделке Хейла я доложу им, — сориентировавшись, серьезно проговорил Скотт и сделал вид, будто бы начинает идти в сторону двери. — Ладно-ладно! Твоя взяла! — остановил его Дин. На лице у него отразилась крайнее недовольство и явное сомнение в том, все ли правильно он делает. Спустя пару мгновений, мужчина набрал чей-то номер и добродушно начал, — Чарли, солнышко… Да, я. Тут вот какое дело. Помнишь, я вчера просил тебя взять в разработку Джона Спенсера? Да? Еще не успела? Ну, и хорошо. Считай, ложная тревога. Ага, отменяем. Да, спасибо. До встречи! Да-да, надеюсь, что до скорой, — он нажал на «отбой» и вмиг посерьезнел. Кинув телефон на стол, он выжидательно посмотрел на Скотта. Судя по сурово сведенным бровям и мрачному взгляду, он был в крайней степени недоволен происходящим. — Спасибо, — кивнул в знак благодарности МакКолл и, вспомнив, что он не официанта в кофейне благодарит за капучино, холодно добавил, — Надеюсь, такого больше не повторится? — Можешь быть в этом уверен, — коротко ответил Дин и натянуто улыбнулся, — Мы, Охотники, уважаем личное пространство, так? — Кас неопределенно повел плечами, очевидно, молчаливо не соглашаясь с этим утверждением, — Ну, и кто же был с Хейлом? — Айзек Лейхи, — нервно выпалил Скотт и, тут же спохватившись, постарался унять дрожь в голосе. МакКолл очень боялся, что его ложь могут выдать покрасневшие уши, но в комнате стоял полумрак, поэтому Дин, кажется, ничего не заметил, — С ним был Айзек Лейхи. — Вот, значит, как? — задумчиво протянул Винчестер и, обменявшись недоумевающим взглядом с Сингером, спросил, — Ты уверен? — Кажется, да… — съежившись от страха, пробормотал Скотт. По сосредоточенному лицу Дина он не мог определить, верит тот ему или просто смеется над ним перед тем, как изобличить. От волнения у МакКолла даже ладони вспотели. — И что он там делал? — наконец, спросил Винчестер. Его серьезный и вполне себе по-настоящему озабоченный тон давал надежду на то, что Скотту он верил. — Было слишком темно, сэр. Я не видел, — оттарабанил МакКолл очередную ложь, — Единственное, что могу сказать, его там не должно было быть и… — Бобби? — Дин вопросительно посмотрел на Сингера. — Джон прав. Было темно — не разглядеть, — подтвердил слова Скотта тот.       Дин задумался. С минуту он отстраненно смотрел в окно, блуждая колючим взглядом по огням десятков многоэтажек. Казалось, он обдумывал что-то очень неприятное. Его нос то и дело сморщивался от раздражения, и было видно, как Винчестер свирепеет с каждым мгновением. Кас наклонился к нему, что-то шепнул на ухо. Дин ненадолго задумался, кивнул и, будто бы очнувшись от собственных мыслей, произнес: — Что ж, Джон. Благодарю за наводку, — он замолчал и добавил, — Я не буду спрашивать у тебя, откуда и от кого эта информация — твои каналы меня не интересуют. Главное, чтобы в следующий раз они так же не подвели, — Скотт встрепенулся и застыл, будто бы боясь своим движением испортить результат, — Как насчет честного сотрудничества?       МакКолл нервно сглотнул. Он просто ушам своим не поверил. Очевидно, это был выход на новый уровень их «деловых взаимоотношений», но серьезно ли Дин говорил об этом? Или он просто решил дурить его так же, как они с Дереком дурят его?       Скотт почувствовал, как волна мелкой дрожи прошла по телу. Внезапно он понял, что далек даже от представления о том, что у Винчестера на уме.       Судя по тому, что МакКолл слышал от Дерека, Дин был вспыльчив, требователен и не терпел каких-либо возражений по поводу всего, что касалось его самого и бизнеса. Не будь в Нью-Йорке Кроули, — хозяина Адской кухни — Винчестера бы непременно назвали демоном во плоти — так он был жесток и коварен. И исходя из всего этого, Скотт был далеко не уверен в том, что Дин не смеялся, делая такого рода предложение.       Скотт прочистил горло, чтобы не было заметно той долгой секунды, что он молча пялился на Винчестера, все не понимая, о чем тот говорит, и серьезно спросил: — Что вы под этим подразумеваете?       Дин пожал плечами, будто бы разговор шел не о договоре, затрагивающем так много жизней, а всего лишь о купле-продаже подержанного тостера: — Все, как и раньше: с тебя — информация, с меня — сила. Но только будет одно условие, — Винчестер внимательно вгляделся в своего собеседника. Скотт с побледневшим лицом ждал продолжения фразы, — Планы изменились. Хейл нужен мне живым.       МакКолл едва не испустил истеричного смешка: и как это у него постоянно вылетало из головы, что Дин мыслит только такими категориями? Конечно, он и раньше не собирался убивать Дерека, но, услышав это от Дина, парень почувствовал какое-никакое облегчение. По крайней мере никто не заставит его больше стрелять в людей.       К несчастью, с этим возникал и новый повод для беспокойства: у Винчестера, который еще день назад вожделел труп Хейла-младшего у своих ног, «изменились планы», а значит, что-то произошло. — Что вы с ним собираетесь делать? — осторожно поинтересовался Скотт. — Я-то? — переспросил Дин и, вальяжно усмехнувшись, посмотрел на темную жидкость у себя в стакане. Скотт был уверен, что мужчина вот-вот скажет ему, хотя бы намекнет на то, какую судьбу хочет уготовить Хейлу, но вместо этого тот лишь кинул на МакКолла проницательный взгляд и расплывчато ответил, — Не волнуйся, парень. В ваши с ним дела я не лезу. Ты будешь тем, кто всадит ему пулю в лоб или — что ты там хотел с ним сделать. Обещаю отдать тебе его еще дышащего. — То есть вы не хотите его смерти? — подавляя подкатившую к горлу тошноту, недоумевающе спросил Скотт.       Дин тихо хмыкнул и неопределенно повел плечами: — Смотря что считать смертью, — он ненадолго замолчал, а потом встрепенулся и поднял бокал с вином в воздух, — Ну, за справедливую месть и честное сотрудничество!       Скотта передернуло и от первого, и от второго.       

***

             Нью-Йорк, остывший за прохладную ночь, погрузился в золотистый свет утреннего солнца. Улицы объял едва заметный туман, погрузивший город в легкую дымку. С океана на непреступные небоскребы то и дело набегал теплый ветер, пригонявший с собой влажный воздух. Кое-где чирикали птицы, и было слышно, как кричат помойные чайки, что так часто принимаются туристами за океанских.       В то утро Дерек был разбужен настойчивой трелью телефона. В любой другой день он послал бы звонящего к черту, потому что на часах не было еще и шести, но этот день не походил ни на один другой такой.       С трудом открыв глаза, Хейл медленно сел на кровати. Бок горел, и каждое движение отдавалось острой болью в нем. Стиснув зубы, Дерек потянулся к тумбочке, взял мобильный и нажал на «Ответить»: — Да? — Дерек! — послышался взволнованный голос МакКолла по ту сторону экрана. Он был не то испуган, не то обрадован, но точно не спокоен, и Хейл терялся в догадках, в какую сторону все-таки дует ветер. — Надеюсь, ты звонишь сказать, что ты полнейший идиот, — все еще сонно, недовольно прошипел он. — Да. Знаю, мне не стоило… — поникнув, негромко проговорил Скотт, — Не стоило ничего говорить Стайлзу. — Именно, — сурово подтвердил Хейл, — Твое счастье, что он еще жив. — Где он? — тут же встрепенулся МакКолл.       Дерек с трудом поднялся на ноги, медленно прошел к перегородке, наполовину отделявшей кухню от спальни и выглянул в гостевую зону. Стайлз сидел на полу у дивана, где Хейл накануне его и оставил, к нему спиной, с понурой головой. — В моей гостиной. Постигает всю мягкость брашированного паркета, — мрачно ответил Хейл, внимательно наблюдая за почти недвижимым Стилински. — Что? — не понял его Скотт, и Дерек заметил, как изменился его голос. Когда Скотт начинал нервничать, то говорил как-то с придыханием и спускаясь на пару октав, — Дерек, ты же ничего с ним не сделал? — Нет. Хотя стоило бы, — проговорил Хейл, подавляя накопившееся раздражение от всей сложившейся ситуации, — Потому что твоя выходка стоила мне простреленного — между прочим, тобой же — живота. — Так я все-таки попал в тебя, да? — с сожалением проговорил МакКолл.       Дерек презрительно фыркнул. Вот, даже сейчас этот пацан пытался оставаться хорошим — проявил жалость к человеку, из-за которого рискует жизнью не только своей, но и своего лучшего друга, семьи, девушки, из-за которого может сесть в тюрьму, потерять все, что имеет в своей и так не простой жизни. Дерек едва слышно вздохнул: ну, а с другой стороны, чего он хотел? Зная Скотта, по-другому и быть не могло. — Да, попал. И я не сломаю тебе руку, только если скажешь, что оно хотя бы того стоило, — нахмурившись, произнес Дерек. Если бы Скотт не был так взволнован сам, то без труда бы услышал какую-то беззащитную надежду в голосе Хейла. — Прости… Я не хотел, — почти искренне пробормотал Скотт.       Дерек устало закатил глаза: и вот, опять. Того и гляди, и у самого Хейла совесть прорежется. — Что там с Винчестером?       По ту сторону экрана послышался тихий вздох. Немного помолчав, Скотт ответил: — Все получилось. Он меня принял. Окончательно.       Дерек почувствовал, как непонятно отчего именно затрепетало сердце — то ли от радости и облегчения, то ли от мысли о надвигающихся проблемах. Но однозначно можно было сказать одно: Дерек вновь был в игре, имел туз в рукаве так же, как и Дин, и был готов сразиться с ним на равных. И это невероятно прибавляло ему сил. — Но есть проблемы, — будто бы почувствовав душевный подъем Хейла, сказал Скотт. — В чем дело?       И МакКолл рассказал ему и о том, что еще узнал от Винчестера, и о том, что Сингер заметил Стайлза и Скотту пришлось соврать, что это был Айзек, и о непонятных намерениях Дина — обо всем, почти дословно пересказал их разговор. Когда он закончил, Хейл с мгновение помолчал и коротко произнес: — Айзек разберется. Главное, чтобы они не вышли на Стайлза, — Дерек недовольно прицокнул языком, — Надеюсь, ты хоть теперь понимаешь, что натворил?       Скотт стыдливо молчал.       Когда Дерек понял, что ответа на свой вопрос ему не получить, он раздраженно прикрыл глаза и устало вздохнул: — Ладно. Сиди тихо. Жди, когда я скажу, что делать дальше. А пока трись у Винчестера так часто, как только можно, — наконец наставительно проговорил Дерек, — Слушай все, что он говорит. Даже то, что не для твоих ушей. И докладывай мне, понятно? — А Стайлз?       Хейл вновь взглянул на все так же неподвижно сидящего юношу: — Через час будет в Академии, — рана на торсе вновь заныла, будто бы напоминая Дереку о том, кто был виновником его забинтованного бока. Хейл вновь сурово свел брови, — И чтобы это был последний раз, когда он мешается у меня под ногами, ты понял? — он едва заметно прищурился и, немного помолчав, с ощущением собственной силы добавил, — Ты же знаешь, на что я способен, да, Скотт? — По ту сторону экрана послышалось невнятное «да», — Умница, — саркастично произнес Хейл и сбросил звонок.       Кинув телефон на кровать, он подошел к стеллажу у стены, взял с полки, уставленной книгами, маленький ключик и, мысленно готовясь к худшему, пошел в гостиную.       Хейл думал, что только он пересечет кухню, как на него тут же обрушится или возмущенная ругань Стилински, или хотя бы куча вопросов, но, к его огромному удивлению, тот и не пошелохнулся. Дерек насторожился.       Поравнявшись с диваном, он обогнул его и встал перед Стилински. Ссутулившись, Стайлз сидел на полу, подобрав под себя ноги, и безучастно смотрел на лакированные доски. Дерек ожидал, что он вот-вот посмотрит на него, но Стилински был недвижимее Статуи Свободы.       Хейл прочистил горло в надежде привлечь его внимание. Стилински нехотя поднял голову и окинул его пустым от безысходности взглядом. Обычно цвета только что испеченных булочек или коры молодого кедра, его глаза сейчас по цвету больше походили на две чашки с перенастоянным чаем — глубокие, печальные, удрученные.       На мгновение Хейл потерял дар речи. Было в этом что-то ужасающее, тоскливое и мрачное, чего он не видел во взгляде ни одного человека своего окружения уже очень давно.       Кое-как опустившись перед Стилински на колени, Дерек показал ему ключ у себя в руке и негромко проговорил: — Сейчас я сниму с тебя наручники, — Стайлз недоверчиво пробежался глазами то по его руке, то по лицу, — Но если выкинешь какую-нибудь глупость… — Дерек вдруг запнулся: их взгляды встретились. На мгновение Хейлу показалось, что он перестал дышать. Непонятное, жгучее и щемящее чувство вдруг начало расходиться по его телу — что это? Он невольно потупил глаза и, злясь на самого себя за такую слабость, требовательно сказал, — Руку. Дай мне свою руку.       Стайлз горько усмехнулся и, отвернувшись от Хейла, подставил ему свое запястье, закованное в металл. Дерек аккуратно взял его руку в свою, будто бы по какой-то причине боялся ее ненароком сломать, и, повозившись немного с замком, снял с нее браслет. Стайлз тут же отдернул ее от него и, все еще недоверчиво вглядываясь в его лицо, потер затекшее запястье.       Хейл поднялся на ноги и, поглядев на парня сверху вниз, произнес: — Вали отсюда. И чтобы глаза мои больше тебя не видели.       С лица Стайлза вмиг исчезли весь драматизм и безысходная пустота. Он насторожился и, непонимающе захлопав ресницами, уставился на Дерека: — И что? Так просто? — Хейл кивнул. Стайлз удивленно приподнял брови, — Никаких угроз, сделок — ничего такого? — Дерек отрицательно мотнул головой. Стилински поднялся на ноги и недоверчиво на него покосился, — То есть я могу прямо сейчас взять и уйти?       Дерек устало закатил глаза: — А на кой черт ты мне сдался? — Нет. Подожди, — отрицательно мотнул головой Стайлз и вопросительно, но с четким намерением получить ответ, посмотрел на него, — А как же Скотт? — ответ напрашивался сам собой. На удивление, поняв, что к чему, в этот раз Стайлз уже не бледнел и не разражался гневной тирадой о том, какой Хейл ужасный человек. Он только еще больше погрустнел и отстраненно спросил, — У него получилось, да? — Да. И теперь первым, кто захочет его голову в случае чего, будет Дин, а не я, — многозначительно произнес Хейл, — Так что подумай хорошенько, прежде чем совать свой острый нос куда не надо. Иначе, кто знает, сколько Скотту осталось…       Но в последней фразе, казалось, не было уже никакой необходимости. Поникнув головой Стайлз молча поплелся к двери. Дерек провожал его сосредоточенным взглядом, ловля себя на мысли, что, возможно, немного переборщил. Не зная, на что способен этот паренек в период сильного расстройства, он начал опасаться, как бы в Нью-Йорке сейчас не стало на одного самоубийцу больше, что противоречило бы их со Скоттом договоренностям. — Я вызову тебе такси, — будто бы пытаясь загладить свою вину, проговорил Хейл.       Стайлз был уже в дверях. Остановившись, он только вновь горько усмехнулся и, отрицательно мотнув головой, вышел из студии.