Кролик на один укус

Мин Хи мгновенно встала и, быстро подойдя к Сейдж, взяла бутылку в руки, внимательно изучая её этикетку.  — Красавица Wei, откуда у тебя такой дорогой алкоголь? — воскликнула Мин Хи с лёгким удивлением, подняв брови. Сейдж засмеялась, прищурив глаза, и с легкомысленной улыбкой ответила: — Мой отец летал в Шотландию и привез несколько бутылок для друзей. А я одну ухватила, — она слегка пожала плечами, как будто это было самое обычное дело. Мин Хи только похлопала в ладоши, выражая одобрение, и улыбнулась, глядя на Сейдж.  — Хорошо поработала, Сейдж! — с восхищением заметила Мин Хи, поставив бутылку обратно на стол. Тала сидела на диване, наблюдая за происходящим с тихим ужасом. Ее взгляд следил за каждым движением Сейдж и Мин Хи, и она осознавала, что веселье только начинается. Сердце Талы билось чуть быстрее, в голове крутились мысли о том, как шумно и, возможно, неуправляемо будет здесь через час. Она чувствовала, как напряжение постепенно растет, предвкушая скорое начало шумного праздника, но ей также было немного не по себе от мысли, что всё это затянется и может выйти из-под контроля. Мин Хи, уже предвкушая начало праздника, подошла к полке, доставая оттуда стаканы. Сейдж тем временем возилась с бутылкой, пытаясь открыть её, но с каждой секундой это казалось всё сложнее. Наконец, Мин Хи обернулась, увидела, как Сейдж неудачно борется с пробкой, и хмыкнула: — Давай сюда, не порть свои руки. Она быстро, но аккуратно забрала бутылку у Сейдж, улыбнувшись подруге, и с лёгкостью справилась с пробкой, которая вскоре с лёгким хлопком вылетела. Мин Хи гордо показала свою "добычу", и Сейдж улыбнулась в ответ, немного смущённо опустив руки. Сейдж взяла стаканы и аккуратно расставила их на столе перед диваном, после чего Мин Хи тут же подошла с бутылкой и начала разливать алкоголь. Тала наблюдала за этим с некоторым беспокойством, не зная, как отказать, не показавшись грубой.  Когда Мин Хи дошла до последнего стакана, который предназначался для Талы, она остановилась на её словах: — Я не буду. Мин Хи замерла, бокал на секунду завис в воздухе. Она посмотрела на Талу с легким удивлением, будто не ожидала услышать отказ. Тала понимала, что её подруги пытаются её уговорить, но она была тверда в своем решении. Сейдж с нетерпением посмотрела на неё, надеясь, что Тала всё-таки согласится: — Тала, ну давай, отдохни с нами, тем более завтра никуда не нужно, — настаивала Сейдж, подбадривая её. Мин Хи подхватила, с улыбкой кивая: — Да, давай, Тала. Это же просто для веселья! Но Тала решила не поддаваться на уговоры. Она спокойно, но твёрдо ответила: — Нет, я не буду. Я лучше яблочный сок попью. С этими словами Тала встала с дивана и подошла к окну, где стояла бутылка сока. Она налила себе полный стакан янтарного напитка, затем вернулась на своё место, держа стакан обеими руками. Когда Мин Хи и Сейдж сделали первые глотки, Сейдж не смогла удержаться от восторженного вскрика: — Ух, как хорошо! — сказала она с блеском в глазах. Мин Хи, слегка прикрыв глаза, кивнула в знак согласия: — Да, отменные виски. Просто идеально. Тала же сидела в стороне, наблюдая за происходящим с лёгким ужасом. Её подруги выглядели такими довольными и расслабленными, но в глубине души она чувствовала себя не на своём месте. Пытаясь отвлечься, она сделала ещё один глоток сока, но её мысли всё равно возвращались к тому, что происходит вокруг. Спустя несколько минут после того, как Мин Хи и Сейдж начали пить, атмосфера в комнате стала еще более раскованной и весёлой. Мин Хи предложила устроить караоке, на что Сейдж с радостью согласилась. Они включили музыку и стали петь, немного сбиваясь с нот и путаясь в словах, но это их только больше веселило. Мин Хи пыталась попасть в ритм, но иногда промахивалась, что вызывало у Сейдж приступы смеха. Сейдж, в свою очередь, пыталась исполнять песни с драматизмом, но её голос всё время срывался на смешки, когда она видела, как Мин Хи пытается танцевать в такт музыке.  Тала сидела в стороне и наблюдала за этим весельем. Её смех был скорее сдержанным, но иногда она не могла удержаться и присоединялась к их весёлой атмосфере. Смотреть на то, как её подруги беззаботно поют и танцуют, было настолько нелепо и мило, что она невольно начала расслабляться. Пусть она и не пила алкоголь, но атмосфера веселья заразила её, и она почувствовала, как напряжение постепенно уходит, уступая место лёгкости и радости. Когда жидкость в стаканах заканчивалась, Мин Хи и Сейдж без промедления наливали себе ещё. Каждый раз, когда они осушали очередной стакан, они снова наполняли его виски, ставили на стол и тут же отправлялись танцевать или петь. Музыка не смолкала ни на минуту, а их голоса разносились по комнате, смешиваясь с ритмом и смехом. Каждое новое движение — будь то танец или песня — становилось всё более раскрепощённым. Мин Хи, с заразительной энергией, могла начать танцевать на месте, подбивая Сейдж к весёлому импровизированному дуэту. Сейдж, поддавшись настроению, порой выделывала такие движения, которые вызывали смех у всех присутствующих. Стаканы на столе постоянно обновлялись, а девочки, не уставая, продолжали веселиться, превращая вечер в настоящую феерию эмоций и звуков. Тала с лёгким вздохом наблюдала, как Мин Хи и Сейдж снова затеяли караоке-батл, не уставая соревноваться друг с другом. Несмотря на весёлую атмосферу, она чувствовала себя немного не в своей тарелке. Решив сделать небольшой перерыв, Тала тихо встала с дивана, надеясь, что никто не заметит её отсутствия.  Тала вышла из зала и направилась по коридору. Тала застыла на месте, когда Джетт внезапно появилась из-за угла, чуть ли не столкнувшись с ней. В её глазах промелькнуло удивление, а сердце забилось быстрее. — О, прости, — промямлила Тала, чувствуя, как краска заливает её щеки. Джетт, с лёгкой усмешкой, облокотилась на стенку, скрестив руки на груди. В её глазах блеснула искра ехидства, и она слегка наклонила голову, глядя на Талу с любопытством. — Почему извиняешься? — произнесла Джетт, её голос звучал чуть насмешливо. — Стыдно, что соврала? Тала отвела взгляд, чувствуя, как внутри неё нарастает нервозность. Джетт выглядела слишком спокойной и уверенной, а её слова заставляли Талу чувствовать себя ещё более неловко. Тала нервно сжала руки, глядя куда-то в сторону, избегая прямого взгляда Джетт. — Я просто не знала, как сказать, — тихо произнесла она, чувствуя, как напряжение внутри неё усиливается. — Ртом сказать, — хмыкнула Джетт, её голос прозвучал спокойно, но с явной долей сарказма. Тала молчала, не зная, что ответить. Её сердце билось быстрее, и слова застряли в горле. В голове крутились различные варианты, но ни один из них не казался правильным. Джетт, заметив это, лишь слегка усмехнулась, продолжая наблюдать за подругой с интересом. Тала продолжала смотреть в пол, чувствуя, как тяжесть на её плечах становится ещё сильнее.  — Ах, скажи всем, что я ухожу ненадолго, так что не превращайте дом в балаган, — холодно сказала Джетт, её голос был строгим и уверенным. Тала только кивнула, не решаясь поднять взгляд. Она понимала, что Джетт всегда была прямолинейной, и от её слов веяло непоколебимой уверенностью. В этот момент из зала раздался громкий голос, который подпевал караоке, и Тала невольно вздрогнула от неожиданности. Джетт лишь посмеялась, услышав шум. — Хорошо тебе провести вечер, кролик, — с этими словами она оттолкнулась от стены и направилась к выходу. Тала стояла, не сводя глаз с того места, где только что исчезла Джетт. Её фигура медленно растворялась в тишине коридора, оставляя за собой лишь легкий след присутствия.  Несколько мгновений она просто смотрела ей вслед, словно пытаясь собрать свои мысли. В груди у неё продолжало колотиться сердце, смешивая волнение и растерянность. Воспоминания о недавнем разговоре и взгляде Джетт ещё не покинули её сознание. Наконец, глубоко вздохнув, Тала заставила себя оторвать взгляд от пустого пространства и развернулась в сторону уборной. Внутренний монолог сменился тишиной, и она, стараясь не думать о произошедшем, направилась дальше по знакомому маршруту. Каждый шаг отдавался тихим эхом в пустом коридоре, и в этот момент она искала только одного — небольшую передышку и тишину вдали от суеты и эмоций. Тала, закончив с делами в уборной, медленно вернулась в зал. Открыв дверь, она увидела перед собой забавную сцену: Сейдж и Мин Хи, обе слегка подвыпившие, оживлённо спорили, выбирая следующую песню для караоке. Они стояли у телевизора, энергично жестикулируя и смеясь, обсуждая, какая песня лучше всего подходит для продолжения вечера. Мин Хи указывала на одну из популярных мелодий, но Сейдж упрямо настаивала на своей любимой, вызывая ещё больше смеха и шуток. Их энергия и энтузиазм заполнили комнату, и даже просто наблюдая за ними, можно было почувствовать, как напряжение немного спадает. Тала остановилась у двери, смотря на эту сцену, и невольно улыбнулась. Её тревога начала медленно рассеиваться в этом теплом, пусть и немного хаотичном, окружении. Тала тихо прошла к дивану, стараясь не привлекать внимания, и села на своё место. Она посмотрела на стол, где среди бокалов с алкоголем стоял её бокал сока. Как только она взяла его и поднесла к губам, чтобы сделать глоток, её отвлекла Сейдж, которая подошла и наклонилась к ней. — Тала, помоги нам выбрать песню! — воскликнула Сейдж с немного расстроенным, но игривым выражением на лице. — Мин Хи меня всегда выигрывает, нужно что-то, где я смогу взять реванш! Тала, немного удивленная и все еще держа бокал сока в руках, посмотрела на них. Мин Хи уже стояла с пультом в руке, улыбаясь и бросая вызов Сейдж. Тала встала с дивана, поставив свой бокал сока на край стола, и подошла к Мин Хи, чтобы помочь выбрать песню. Они вместе листали список на экране, обсуждая каждую композицию. Тем временем, Сейдж отошла от них и направилась к столу, где стояла бутылка с алкоголем. Она налила себе немного виски в стакан, внимательно наблюдая, как золотистая жидкость медленно заполняет его. Сделав небольшой глоток, Сейдж на мгновение закрыла глаза, наслаждаясь вкусом. Затем она оставила стакан наполовину полным на краю стола и, слегка покачиваясь, вернулась к девочкам. Когда они все выбрали, Тала быстро вернулась на диван и, заметив свой стакан на краю стола, потянулась к нему. Почувствовав сухость в горле, она без раздумий выпила все до последней капли. Однако сразу после того, как жидкость попала ей в рот, она осознала, что это совсем не сок. Вместо ожидаемой сладости Тала почувствовала резкую горечь и жжение. Виски обжег ей горло, оставив сильное послевкусие. Глаза расширились от неожиданности, и она тут же кашлянула, пытаясь справиться с неприятными ощущениями. Тала нервно оглянулась по сторонам, надеясь, что никто не заметил её промах. Тала внезапно почувствовала жгучую горечь во рту, из-за чего её горло сразу же сжалось от неприятного ощущения. Она быстро схватилась за шею, пытаясь как-то облегчить жжение. В панике она схватила ближайший бумажный пакет с соком, судорожно разорвала его верхушку и с жадностью принялась пить. Холодный, сладкий сок немного смягчил боль, но неприятный привкус виски всё ещё оставался, хотя и начал отступать. Тала тяжело дышала, её глаза слегка увлажнились от резкого ощущения, но с каждым глотком она чувствовала себя лучше. Выпив достаточное количество сока, тяжело дыша, и ощутила, как её разум начинает туманиться. Она смутно удивилась: "Не может быть, чтобы от одного глотка я опьянела..." Мысли стали путаться, голова слегка кружилась. Тала попыталась сосредоточиться, но ощущения, что всё вокруг немного плывёт, становились всё сильнее. Выдохнув, она грустно подумала: "Мне же пить вообще нельзя." Она поняла, что даже маленький глоток алкоголя оказал на неё слишком сильное воздействие. С этими мыслями Тала безвольно опустилась на спинку дивана, чувствуя, как её тело становится тяжелым. Она сидела, прикрыв глаза, и ощущала, как волны тепла и лёгкого головокружения окутывают её. Мысли стали всё более размытыми, и ей казалось, что весь мир вокруг плывет. Пьянящее чувство захватывало её всё сильнее, и Тала поняла, что сопротивляться этому состоянию бесполезно. Её голова слегка наклонилась в сторону, и она позволила себе расслабиться, поддавшись нахлынувшей усталости. Тала проснулась, чувствуя лёгкую дезориентацию. Она потёрла глаза и огляделась. В комнате царил полумрак, освещаемый лишь мерцанием экрана телевизора, на котором тихо шла какая-то передача. Она поняла, что провалилась в сон, но не знала, сколько прошло времени. Вокруг было тихо, только слышались приглушённые звуки из телевизора. Повернув голову, Тала заметила Сейдж, которая лежала на полу, укрытая каким-то пледом. Её волосы раскинулись по подушке, и казалось, что она спит глубоко и безмятежно. Затем Тала перевела взгляд на диван и увидела Мин Хи, которая тоже уснула, свернувшись клубком. Её лицо было наполовину скрыто за подушкой, и она тихо посапывала, погруженная в сон. Тала приподняла голову и тут же почувствовала пульсирующую боль, отдающуюся в висках. Она зажмурилась, стараясь собраться с силами, и медленно потянулась к пакету сока, стоявшему на столе. Осторожно открыв его, Тала сделала несколько маленьких глотков, надеясь, что это хоть немного облегчит её состояние. Слегка освежившись, она медленно обернулась, чувствуя, как мир вокруг неё немного качается. Ноги словно не слушались, заставляя её идти неуверенно, будто она шла по зыбкой земле. Тала двигалась к Сейдж, которая всё так же лежала на полу, укрытая пледом. Подойдя ближе, она наклонилась, чтобы посмотреть на подругу, её движения были медленными и осторожными, как будто каждое требовало от неё особых усилий. Тала тяжело дышала, чувствуя себя разбитой и рассеянной, её мысли текли медленно, словно в густом тумане. Она опустилась на колени рядом с Сейдж и просто сидела, глядя на её спокойное лицо, стараясь осознать, что делать дальше. Тала осторожно присела рядом с Сейдж, ее голос был едва слышен в полутемной комнате:  — Сейдж, ты как? — прошептала она, стараясь не потревожить Мин Хи, лежащую неподалеку. Сейдж только промычала в ответ, не открывая глаз, но при этом не пыталась встать или что-то сделать. В воздухе повисла пауза, Тала осмотрелась, как будто собираясь с мыслями, а затем предложила: — Давай я тебя на диван перенесу? Сейдж открыла глаза, приподнялась на локтях и, немного пошатываясь, попыталась сесть. — Тала, помоги мне подняться на второй этаж, а там я сама, — произнесла она, стараясь говорить как можно увереннее, но голос её все равно выдавал слабость. — А можно туда? — спросила Тала, не зная, что ей делать. — Конечно можно, мне сегодня можно всё! — с легкой усмешкой ответила Сейдж, на мгновение в её глазах мелькнуло что-то игривое. Тала глубоко вздохнула, чувствуя, как нарастает напряжение. Она осторожно подтянула Сейдж под руку, и они начали двигаться вперед по коридору. Их шаги были медленными и неуверенными, как будто каждая нога Сейдж была соткана из тяжести.  Когда они дошли до начала лестницы, Тала почувствовала, как её собственные силы начали истощаться. Лестница впереди казалась непреодолимой преградой. Она медленно поставила ногу на первую ступеньку, пытаясь удержать равновесие Сейдж.  — Держись за меня крепче, — прошептала Тала, чувствуя, как тяжелеет её подруга.  Каждый шаг был для них настоящим испытанием: Сейдж спотыкалась, а Тала напрягала все свои силы, чтобы удержать их обеих на ногах. С каждой новой ступенькой Тала понимала, что подъем будет долгим и трудным, но она не собиралась сдаваться. Тала вздохнула с облегчением, когда они наконец достигли второго этажа. Обстановка здесь была более уютной, чем внизу: теплые тона обоев, мягкий ковер под ногами, и несколько картин на стенах добавляли домашний уют. Сейдж, кажется, мгновенно оживилась, как только увидела знакомую обстановку. — О, мы пришли, — сказала Сейдж, вытянув руки над головой, словно пытаясь стряхнуть остатки усталости. — Иди прямо и налево, там комната для гостей. Я сама пойду в свою комнату. Сейдж убрала руки с плеч Талы и, чуть покачиваясь, направилась в противоположную сторону. Тала на мгновение замерла, следя взглядом за тем, как подруга медленно скрывается за углом. Оставалось только верить словам Сейдж. Она повернула налево, как и было сказано, и пошла прямо по коридору. Полумрак, царивший здесь, заставлял чувствовать себя немного неуютно. Тала, чувствуя усталость, тяжело сняла свой свитер, который почти мгновенно стал слишком жарким. Вялым движением она перекинула его через руку и, повернув налево, увидела дверь. Открыв ее, Тала на секунду зажмурила глаза от сонливости, словно стараясь убежать от яркого света, но в комнате царил приятный полумрак. Она вошла в комнату, шаги ее были медленными и неуверенными. Глаза едва держались открытыми, и она больше не обращала внимания на окружение, её цель была проста — найти кровать. Теплая, мягкая, спасительная кровать. Не оглядываясь вокруг, Тала на ощупь пробралась через комнату, пока пальцы не коснулись гладкой поверхности постели. Тала увидела кровать, стоящую у окна, и, не теряя ни секунды, подошла к ней. Усталая и дезориентированная, она просто рухнула на мягкий матрас, даже не подумав о том, чтобы аккуратно разложить свитер, который все еще держала в руках. Свитер остался смятой массой ткани под рукой, но Тала это больше не волновало. Ощущая, как сонливость окончательно берет верх, она свернулась на кровати и почти сразу погрузилась в глубокий, безмятежный сон. Тала медленно начала приходить в себя, чувствуя мягкие прикосновения к своей щеке. Ощущение прохлады от руки, касающейся ее кожи, было настолько приятным, что она инстинктивно повернулась на бок, облокачиваясь на эту руку. Она на мгновение еще оставалась в полусонном состоянии, наслаждаясь прохладой, которая казалась успокаивающей и комфортной. Однако, постепенно возвращаясь в реальность, Тала начала осознавать, что это прикосновение было слишком реальным, чтобы быть частью сна. Тала, все еще находясь в полудреме, ощущала, как кончики ногтей осторожно скользят по ее щеке, оставляя за собой ледяной след. Прикосновения становились все более отчетливыми, будто кто-то аккуратно проводил ногтями по ее коже, не причиняя боли, но вызывая странное, щекочущее ощущение. Холод, исходящий от этих прикосновений, пробирал до мурашек. Во сне Тала лишь слегка вздохнула, не в силах полностью проснуться, но уже начиная чувствовать смутное беспокойство от этих странных прикосновений. Внезапное действие заставило Талу вздрогнуть. Ее тело инстинктивно дернулось, и юбка при этом слегка поднялась, едва не обнажая нижнее белье. Тала, еще не полностью проснувшись, слабо приоткрыла глаза. В мягком свете, пробивающемся сквозь занавески, она увидела знакомую фигуру, которая сидела на краю кровати. Джетт, с её холодным и невозмутимым выражением лица, смотрела на Талу, а её рука всё ещё была рядом, напоминая о недавнем щипке. Казалось, что Джетт безмолвно наблюдала за её реакцией, словно играя с ней, дразня и испытывая. В этот момент реальность и остатки сна переплелись, и Тала почувствовала, как сердце вновь учащенно забилось. — Спящая красавица,неужели тебе так нравиться моя холодная рука? — сказала Джетт. Слова Джетт звучали насмешливо, и холод её прикосновения был таким же острым, как и её тон. Тала почувствовала, как по телу пробежала дрожь, и, едва осознав, что происходит, она резко отдёрнула руку Джетт от своей щеки.  В её движении не было злости — только внезапный импульс защитить себя от этого ледяного ощущения. Она села на кровати, слегка отпрянув назад, её сердце всё ещё билось быстро, как будто она только что проснулась от кошмара. Взгляд Талы метался от лица Джетт к её руке, всё ещё ощущая этот неестественный холод, оставшийся на коже. Джетт же сидела на краю кровати, наблюдая за реакцией Талы с лёгкой улыбкой, словно то, что она делала, было простой шалостью. Джетт холодно усмехнулась, её глаза прищурились, когда она произнесла: — Ты выпила, а я-то думаю, почему на всю мою комнату несет алкоголем. Слова резанули, как ледяной ветер, и Тала почувствовала, как всё внутри сжимается. Она на мгновение замерла, а потом, пытаясь оправдаться, тихо пробормотала: — Я случайно... — Случайно выпила? — Джетт подняла одну бровь, скептически разглядывая Талу. В её голосе сквозило недоумение, смешанное с раздражением, словно эта ситуация была для неё вовсе не новой.  Тала лишь кивнула, опустив взгляд, не в силах выдержать этот пристальный взгляд Джетт. Джетт, усмехнувшись, склонила голову набок и с едва заметной усмешкой произнесла: — Как думаешь, сегодня я смогу убить моего кролика? В её голосе была лёгкая насмешка, но Тала стало не по себе от этих слов. Тала , чувствуя, как тревога стягивает её грудь, медленно подняла глаза и встретилась с холодным, пронизывающим взглядом Джетт.  Внутри всё перевернулось, и слова застряли в горле. Она лишь смотрела на Джетт, не в силах что-либо ответить, чувствуя, как страх постепенно охватывает её. Джетт внезапно, с хищной грацией, запрыгнула на Талу, прижав её руки к кровати. Тала почувствовала, как её запястья крепко удерживаются холодными пальцами, лишая возможности пошевелиться. В этот момент её сердце замерло, а по спине пробежал холодок. Слёзы начали стекать по щекам, она попыталась проглотить ком в горле, но страх уже полностью захватил её. Её сознание пыталось найти выход, но тело словно оцепенело. Тала знала, что она сейчас не в состоянии сопротивляться — алкоголь ещё кружил голову, а ужас сковывал движения. Всё, что она могла сделать, — это беспомощно смотреть в лицо Джетт, чувствуя, как слёзы текут всё сильнее.  — Какие же мы сейчас?— голос Джетт прозвучал с легкой игривостью, в то время как Тала, всё ещё сдерживая слёзы, попыталась высказать свою боль. — Ты всегда ведёшь себя так, словно мы не знакомы... Ты даже не улыбаешься мне... — сквозь слёзы, срывающимся голосом произнесла она. Джетт, прислушиваясь к этим словам, наклонилась ближе, её холодный взгляд впился в Талу. — Алкоголь тебе пить совершенно нельзя,— сказала она с твердостью, а затем, не дав Тале договорить, резко прижалась к ее губам. Поцелуй был властным и резким, наполненным не столько страстью, сколько желанием утвердить свою силу. Холод её губ и теплоту слёз, смешавшихся на лице Талы, ощущалось как противоречие, и Тала лишь могла дрожать под этим поцелуем, находясь во власти Джетт, не в силах сопротивляться. Во время поцелуя Джетт освободила одну руку Талы, которая тут же упала на кровать, будто безвольная. Воспользовавшись моментом, Джетт скользнула своей свободной рукой к груди Тала и слегка сжала её пальцами. Тала, почувствовав этот неожиданный и смелый жест, резко распахнула глаза, ошеломлённая происходящим. Её взгляд устремился на Джетт, надеясь увидеть в её глазах хоть тень сомнения или смятения, но вместо этого она увидела лишь закрытые веки. Джетт была полностью поглощена поцелуем, её движения были уверенными и настойчивыми, словно она совсем не замечала тревогу и беспокойство Талы. Когда Джетт освободила вторую руку Талы, та сразу же прикрыла ею свои губы, пытаясь успокоить сбившееся дыхание. Её сердце бешено колотилось, и ей казалось, что воздух внезапно стал тяжелым и густым.  Джетт, словно не обращая внимания на сопротивление Талы, медленно опустила голову на её грудь, устраиваясь как будто в уютное место. Её голос прозвучал тихо и хрипловато: — Ты всё равно на утро всё забудешь. Тала лежала неподвижно, устремив взгляд в потолок. Её веки начинали тяжело опускаться, но в этот момент её положение казалось ещё более неестественным и тревожным. Она чувствовала, как холодные пальцы Джетт медленно пробираются под её топ, прикасаясь к коже, и от этого у неё побежали мурашки. Это прикосновение, словно ледяное, заставило её тело вздрогнуть, но в её голове всё смешалось — страх, возбуждение и отчаяние. Джетт, видя, как Тала медленно поддаётся её действиям, решила не упускать момент и окончательно взять над ней верх. Её холодные руки скользнули вверх по телу Талы, едва касаясь кожи, что вызвало у той очередную волну мурашек. Затем Джетт медленно поднялась и, наклонившись, приблизила свои губы к шее Талы. Её дыхание было прохладным, и Тала почувствовала, как тонкие пальцы Джетт слегка сжали её плечи, удерживая на месте. Джетт начала нежно касаться губами её шеи, оставляя на коже легкие, но ощутимые следы. Каждый поцелуй казался словно ледяным ожогом, и Тала невольно сжала руки, пытаясь хоть как-то справиться с противоречивыми чувствами, бурлящими в её сознании.  Джетт же, чувствуя, как Тала замирает под её прикосновениями, только сильнее углубилась в своё занятие. Она знала, что шея — это слабое место Талы, и каждый её поцелуй отзывался в теле Талы мучительным удовольствием, смешанным со страхом. Джетт начинала с осторожных, почти невесомых поцелуев, которые нежно касались шеи Талы, словно дразня её и вызывая легкую дрожь. Она двигалась медленно, как будто смакуя каждый момент, чувствуя, как тело Талы реагирует на её прикосновения. Губы Джетт холодили кожу, но в то же время оставляли после себя ощущение пылающего жара. Постепенно, чувствуя, как Тала замирает под её ласками, Джетт усилила давление. Её поцелуи становились всё более требовательными, почти грубыми. Она начала оставлять отметины на нежной коже, которые медленно проявлялись в виде темных пятен. Джетт знала, что делает это больно, но одновременно это доставляло ей какое-то особое удовольствие, когда она видела, как на коже Талы появляются следы её "власти". Тала чувствовала, как кожа под поцелуями Джетт становится горячей, как будто каждый след пронизывал её электрическим током. Она знала, что завтра эти отметины напомнят ей о происходящем сейчас, и это вызывало у неё тревожную смесь страха и возбуждения. — Нет Джетт,пожалуйста только не кусайся,не делай мне больно— хмыкнула Тала. Джетт замедлила движение, услышав голос Талы, полные мольбы и слабости. Она хмыкнула, слегка приподняв голову, её глаза блеснули, как у хищника, который играет со своей добычей. — Теперь ты не просишь меня остановиться? — с насмешкой прошептала Джетт, ее голос прозвучал холодно, но с оттенком лукавства. Её губы вновь коснулись шеи Талы, но на этот раз с большей настойчивостью, словно Джетт наслаждалась страхом, который переполнял девушку. Тала чувствовала, как ее дыхание перехватывает, как её тело дрожит под напором Джетт.  Каждое прикосновение холодных губ к её шее, каждый оставленный след, казалось, проникал глубже, чем просто в кожу. Она знала, что Джетт не остановится, даже если бы она вновь попросила. Джетт продолжала, всё так же методично оставляя следы на шее Талы, делая это почти машинально, но с неугасающим интересом, не останавливаясь ни на мгновение. Она словно проверяла пределы Талы, балансируя на грани боли и удовольствия, которую Тала едва могла вынести. Когда рука Джетт, холодная и уверенная, добралась до груди Талы, та резко втянула воздух. Её тело напряглось, но она старалась не выдать свои ощущения, хотя было сложно сдержать отклик, который её переполнял. Джетт, словно чувствуя эту реакцию, слегка коснулась её груди, чуть сжала, провоцируя Талу на громкий вздох. Тала, едва не вскрикнув, стиснула губы, пытаясь сохранить контроль над собой, но её сердце бешено колотилось, и тело выдало то, что пытался скрыть разум. Джетт продолжала своё медленное, намеренное исследование, наслаждаясь каждым моментом, каждым дрожанием, которое вызывали её прикосновения. Джетт с лёгкостью приподняла топ Талы, обнажая её грудь. Свет, льющийся из окна, едва освещал мягкие изгибы её тела. Джетт на мгновение замерла, оценивая то, что открылось перед ней. Её взгляд скользил по нежной коже, и в уголках её губ появилась лёгкая, удовлетворённая улыбка. Её руки, холодные и настойчивые, вновь начали своё путешествие, нежно проводя по коже, изучая каждую деталь. Джетт явно наслаждалась моментом, её прикосновения становились всё более уверенными, а тело Талы — всё более напряжённым, улавливая каждое движение. Джетт, чувствуя, как Тала подрагивает от её прикосновений, снова склонилась к её шее. Язык Джетт мягко скользнул по оставленным ранее отметинам, обводя каждый засос, как будто закрепляя свой след. Её дыхание было прохладным, что заставляло кожу Талы покрываться мурашками. Она двигалась медленно, с явным намерением продлить момент, постепенно опускаясь всё ниже, изучая и наслаждаясь каждым сантиметром. Каждое движение языка ощущалось Талой словно ток, и с каждым прикосновением её напряжение росло, смешиваясь со страхом и стыдом. Тала, тяжело дыша, едва смогла вымолвить: — Зачем ты это делаешь? Ее голос был слабым, дрожащим, наполненным смесью страха и беспомощности. Она смотрела на Джетт, в глазах читалась тревога и смятение.  Джетт ничего не ответила, её взгляд оставался сосредоточенным, почти равнодушным, как будто её слова не имели значения. Её язык продолжал свой путь, скользя по коже, от шеи до груди, затем к животу. Этот новый курс движения был пугающе неожиданным для Талы, заставляя её сердце колотиться сильнее. Как только язык Джетт коснулся её живота, Тала ощутила ещё большую волну страха. Когда Джетт начала опускаться ниже, по направлению к её бедрам, Тала поняла, что граница того, что она могла вынести, была близка. Она ощутила холодный ужас, заставивший её тело напрячься. Паника нарастала, и её разум, охваченный страхом, кричал о необходимости остановить это, но слова застряли в горле. Тала, из последних сил произнесла: — Ты… нравишься,— её голос был едва слышен, но слова прозвучали так, словно они несли огромный вес. Джетт мгновенно застыла, её движение прекратилось, как будто время замедлилось. Она подняла голову и взглянула на Талу. Увидев, что та заснула, её сердце неожиданно пропустило удар. Джетт почувствовала, как кровь приливает к лицу. Она внезапно покраснела, как никогда раньше, и, пытаясь скрыть смущение, прикрыла лицо рукой. Эти слова — простые, но в то же время такие непривычные для неё — застали её врасплох. — Нравишься? — эхом прозвучало в её мыслях. Джетт задумалась, что именно Тала имела в виду, что она хотела сказать? Её сердце колотилось в груди, и, хотя она всегда считала себя уверенной и непоколебимой, сейчас она чувствовала себя растерянной. Джетт, все еще чувствуя легкое смущение и нерешительность, медленно поднялась с кровати. Она отошла от спящей Талы, стараясь успокоить разбушевавшиеся мысли. Подойдя к шкафу, Джетт медленно открыла дверцу. На внутренней стороне дверцы был прикреплен небольшой календарь. Среди множества дат, одна выделялась особенно — день в конце февраля, 29-е число, было обведено жирным красным кругом. Джетт глубоко вздохнула, стараясь удержать свои мысли под контролем. Она посмотрела на дату, отмеченную в календаре, и в её глазах мелькнуло нечто холодное и решительное. Мысленно напомнив себе о приближении того, что уже близко, она ощутила, как её инстинкты начинают брать верх, пробуждая в ней что-то тёмное и необузданное. Повернув голову в сторону кровати, где безмятежно спала Тала, Джетт позволила себе на мгновение смягчиться. Она тихо прошептала, едва слышно: — Бедный кролик... надеюсь, в этот день ты не будешь совать нос не в свои дела.  В её голосе прозвучала легкая нотка сожаления, но решимость уже взяла верх. Джетт знала, что ей предстоит, и понимала, что расслабляться нельзя.  Закрыв шкаф, Джетт вновь повернулась к кровати, где всё ещё спала Тала. Подойдя ближе, она осторожно опустила топ на место, скрывая обнажённую кожу Талы. Её движения были на удивление мягкими, словно она боялась разбудить спящую девушку. Затем Джетт взяла плед, лежавший неподалёку, и бережно накрыла им Талу, убедившись, что ей будет тепло и уютно. На мгновение она задержалась, глядя на её спокойное лицо, выражение которого было таким безмятежным, что на сердце Джетт защемило что-то странное и непонятное. Неохотно, но без лишних раздумий, Джетт легла рядом с Талой, осторожно устроившись на краю кровати. Её рука невольно коснулась плеча Талы, и, почувствовав это лёгкое прикосновение, Джетт закрыла глаза, позволяя себе погрузиться в сон, пусть даже ненадолго. Яркие лучи солнца проникали сквозь занавески, заливая комнату мягким золотистым светом. Тала начала медленно просыпаться, чувствуя тепло солнечного света на своём лице. Когда она открыла глаза, первое, что её смутило, — это незнакомая обстановка.  Слегка приподняв голову, Тала огляделась, пытаясь понять, где она находится. Она заметила тяжёлые шторы на окне, массивную мебель, нехарактерную для её собственной комнаты, и уютное одеяло, под которым она спала. В голове мелькали обрывочные воспоминания о прошедшей ночи, но ничего не складывалось в цельную картину. Её взгляд метался по комнате, пока она медленно осознавала, что это не её комната, и она понятия не имеет, как оказалась здесь. Тала медленно осмотрела комнату, чувствуя растущее беспокойство. Её взгляд остановился на шкафу, полках, украшенных безделушками, и компьютере в углу. Всё в этой комнате казалось чужим, особенно корейские символы, которыми были украшены стены и предметы интерьера. Это место явно не принадлежало ей. Затем Тала почувствовала чьё-то дыхание у себя за спиной. Сердце замерло, когда она осторожно повернула голову, чтобы увидеть, кто лежит рядом с ней. Её взгляд остановился на лице Джетт. Девушка спала рядом, её черты были расслабленными, а светлые волосы небрежно спадали на лицо. Этот момент окончательно сбил Талу с толку. В её голове зазвучали вопросы, на которые она не могла найти ответа, и тревога только усилилась. Тала вздрогнула, почувствовав лёгкую панику. Почему опять Джетт? Почему она снова оказалась рядом с ней? Мысли метались в голове, и она инстинктивно подняла руку к лбу, пытаясь сосредоточиться и вспомнить, что произошло накануне. Она отчаянно старалась восстановить в памяти события, но в голове царила пустота. Единственное, что она помнила, это то, как улеглась спать в незнакомой комнате. После этого — полная тьма. Ни одного чёткого воспоминания, никаких намёков на то, что происходило между тем моментом и пробуждением. Это ощущение неизвестности пугало её ещё больше. Тала осторожно встала с кровати, стараясь не разбудить Джетт. Она двигалась медленно, почти беззвучно, чтобы её шаги не нарушили тишину в комнате. Поднявшись, Тала заметила, что юбка помялась, что вызвало у неё лёгкое раздражение — как будто всё происходящее и без того не доставляло ей достаточно дискомфорта. Она тихо ступала босыми ногами по полу, ощущая холод от деревянных досок под ногами. Каждый шаг сопровождался лёгким шорохом, но Тала была уверена, что это не разбудит Джетт. Её взгляд притягивали полки с различными безделушками. В них были книги с корейскими символами на обложках, небольшие статуэтки, какие-то украшения. Тала проводила пальцами по корешкам книг, невольно рассматривая их, словно ища что-то, что могло бы ей помочь понять, где она и что здесь происходит.  Каждый объект на полках словно рассказывал свою маленькую историю, но ничего из этого не давало ответа на главный вопрос, который крутился у неё в голове: "Почему я здесь?" Тала остановилась у одной из полок, привлёкшая её внимание фотография. На снимке была маленькая Джетт, держащая в руках цветок. Лицо Джетт светилось беззаботной улыбкой, и от этого изображения исходило тепло и невинность детства. Тала невольно улыбнулась, глядя на эту картину, её сердце слегка смягчилось, будто отголосок того, каким Джетт была раньше, всё ещё жил где-то глубоко внутри. Ниже, на той же полке, стояла ещё одна фотография. Тала наклонилась ближе и увидела Джетт с мужчиной, очевидно, её отцом. Они сидели за столом, и оба улыбались, излучая тепло и взаимопонимание. Отец выглядел гордым и спокойным, а Джетт — счастливой и беззаботной, как и должно быть в такие моменты. Это фото заставило Талу задуматься о том, каким человеком была Джетт раньше, до того, как на неё наложились события, которые сделали её такой, какой она стала сейчас. Тала, рассматривая фотографию, заметила на полке небольшой кулон. В центре кулона находилась изящная фигурка белой кицунэ, столь детально выполненная, что казалось, она вот-вот оживёт. Очарованная, Тала протянула руку, чтобы прикоснуться к кулону, когда вдруг её остановил голос. — Тебе так нравится рыться в чужих вещах? — холодно прозвучал голос Джетт.  Тала застыла, её рука замерла в воздухе, сердце заколотилось от неожиданности. Она медленно повернула голову, ощущая, как кровь отхлынула от лица. Тала быстро повернулась, стараясь скрыть своё смущение.  — Я просто смотрела фото, ничего больше, — попыталась оправдаться она. Джетт не смягчилась.  — Да, я видела, что ты делала, — её голос оставался холодным, и взгляд был неподвижным. Тала почувствовала, как напряжение в комнате нарастает. Чтобы отвлечься, она невольно перевела взгляд влево и заметила своё отражение в зеркале на стене. Что-то в этом отражении заставило её замереть. Она подошла ближе, ощутив, как её сердце начинает биться быстрее. Взгляд её сразу упал на шею, где выделялись несколько тёмных отметин. Они были явными, свежими, словно кто-то нарочно оставил их там. Тала медленно подняла руку и аккуратно провела пальцами по свежему засосу на шее. Гладкая кожа была чуть горячее в этом месте, и она ощутила легкую пульсацию под пальцами.  — Как это…? Что вчера было?— она с тревогой повернулась к Джетт, её голос дрожал от беспокойства. Джетт тяжело вздохнула, избегая взгляда Талы.  — Давай обсудим это в общежитии, ладно?— её голос был тихим и немного усталым, словно она старалась уйти от неприятного разговора. Но Тала не собиралась отступать. Она шагнула вперёд, чувствуя, как злость и смущение смешиваются в её груди.  — Нет, я хочу знать сейчас! Это ты сделала?— она посмотрела прямо в глаза Джетт, её голос дрожал, но в нём звучала решимость узнать правду. Джетт, услышав резкость в голосе Талы, прикрыла глаза и, опираясь на ладони, плавно поднялась с кровати. Её движения были медленными, почти ленивыми, но в них сквозила какая-то скрытая сила.  Она шагнула ближе к Тале, сократив расстояние между ними, её взгляд оставался спокойным, но в нём светилось что-то, что заставило Талу замереть.  — Тихо, не кричи, а то всех разбудишь, — мягко, но твёрдо произнесла Джетт, её голос звучал так, словно в нём смешались предупреждение и просьба. Джетт подошла ближе, её шаги были бесшумными, как у хищника, и мягко положила руки на плечи Талы. Пальцы касались её кожи, будто невесомо, но с каким-то скрытым нажимом, который Тала не могла игнорировать.  — Тебе даже идет,— сказала Джетт, её голос был низким, почти шепотом, но он пробирался под кожу, оставляя за собой след беспокойства.  Тала встретилась с её взглядом через отражение в зеркале, её глаза широко раскрылись от тревоги и удивления.  — Так это ты? Зачем?— её голос дрожал, будто в нём перемешались недоумение и страх. Но Джетт лишь спокойно смотрела на Талу, её выражение было непроницаемым, словно она играла в свою собственную игру, правила которой знала только она.  — Позже,— коротко ответила она, её голос был почти неуловимым эхом в комнате, оставив Талу в ещё большей растерянности и тревоге. Джетт, не говоря больше ни слова, повернулась к шкафчику и начала что-то искать внутри. Её движения были точными и сосредоточенными, будто она знала, что именно ищет. В комнате воцарилась напряжённая тишина, нарушаемая лишь лёгким шорохом одежды и тихим стуком по полкам. Тала не могла отвести взгляд от Джетт. Она следила за её движениями, но что-то другое привлекло её внимание. Глаза Талы медленно поднялись вверх, и она заметила календарь, висящий на внутренней стороне дверцы шкафа. Среди множества дат её взгляд сразу же задержался на одном числе — 29 февраля. Эта дата была обведена ярким маркером, выделяясь на фоне остальных. Тала почувствовала, как в её груди нарастает странное беспокойство. Почему именно эта дата? И что она могла означать? Эти вопросы роились в её голове, пока она продолжала наблюдать за Джетт, пытаясь уловить хоть какую-то подсказку или намёк на то, что могло произойти в тот день. Джетт резко поднялась с места, выпрямившись в полный рост, и встретилась взглядом с Талой. Её движение было настолько неожиданным, что Тала инстинктивно дёрнулась и посмотрела на неё с тревогой. — Вот тебе штаны и водолазка, переоденься, — сказала Джетт, протягивая Тале сложенную стопку одежды.  Тала смотрела на предложенную одежду несколько секунд, словно осмысливая происходящее, но затем молча приняла её. В её движениях сквозила напряжённость, но она старалась сохранять спокойствие, принимая вещи из рук Джетт. — Так,я могу идти? — Тала замерла на мгновение, глядя на Джетт с недоумением, пока та с усмешкой произнесла: — Раздевайся здесь, — Джетт хмыкнула, явно наслаждаясь моментом. — Что? — только и смогла вымолвить Тала, чувствуя, как её щеки вспыхивают от смущения. — Я шучу, кролик, — Джетт рассмеялась, но в её смехе было что-то недоброе. — Ты такая глупая, что даже шутки не понимаешь. Тала почувствовала, как её сердце забилось быстрее, и чтобы скрыть своё смущение, она прикрыла рот рукой, пряча появившуюся на губах улыбку. Слова Джетт обжигали, но Тала не стала ничего отвечать. Она молча развернулась, стараясь не выдать своего волнения, и быстро вышла из комнаты, оставив Джетт одну. Дверь за её спиной закрылась, оставляя позади тяжёлую атмосферу и холодный взгляд Джетт, который Тала ощущала даже за пределами комнаты.