Неплен

Большая обеденная комната была погружена в полумрак. Одна из ее частей полностью тонула в темноте. За черными окнами спокойно укладывалась на покой ночь. Вытянутый стол хоть и был накрыт довольно разнообразно, но не выглядел пышно или празднично. Два человека заняли только одну его сторону. Во главе, как всегда, сидел Константин, задумчиво прожигая перламутрами отражения в стеклах и вертя в тонких пальцах бокал красного вина. А по левую руку, спиной к выходу, расположился учитель танцев, толком не прикоснувшийся к угощениям, но не сводивший любопытного взгляда с хозяина дома. Место, где обычно сидел Иван, пустовало. Юноша заявил, что устал и не голоден. Кощеев и бровью не повел на такое заявление, но во время ужина был немногословен, в отличие от Бахуса, который, без умолку, трещал о важности правильной передачи движений в танце, являющимся своеобразным языком тела. Во время тренировки мужчина провел целую лекцию для Вани, рассказывая историю созданию классических танцев, их преобразование и подстраивание под современность. Юноша искренне был заинтересован и слушал с широко раскрытыми глазами, даже уже толком не замечая, что плавно движется рука об руку со своим учителем в медленных движениях вальса. Энергия, которая лилась из Бахуса через край, начинала блестеть в васильках, на покрытых легких румянцем щеках. Первое чувство скованности улетучилось. Ваня сам не понимал, как повторяет движения, как легко скользит по паркету зала. Изредка он задавал вопросы, когда удавалось вклиниться в этот поток информации. Но Бахус, его голос, его слова, просто захватили Ивана и не отпускали. Сам того не понимая, юноша проникся доверием к этому человеку. Музыка звучала из небольшого магнитофона, который, по просьбе учителя танца, принесла Ингва. - Это не живой звук, но, пока что, обойдемся и так, - хмуро смотря на «пучеглазую» технику, пробурчал Бахус. – Когда будешь танцевать под многоголосие живых инструментов, почувствуешь разницу, - темные глаза ехидно скользнули к Ивану. Тот снова опустил взгляд и покраснел от смущения, мысленно ругая себя, что ведет себя как девчонка. Но юноша ничего не мог с собой поделать, пронзительный взгляд мужчины, в которых всегда искрились какие-то смешинки, вводили Ваню в ступор и заставляли смущаться. На фоне той легкости, с которой Бахус говорил, двигался, мыслил, Ивану казалось, что он сам похож на неуклюжего слона. Юноша ожидал, что, как только начнется урок, ноги учителя будут безжалостно оттоптаны и идея вести его на бал тут же сойдет на нет. Несколько часов прошли незаметно для обоих. Мелодия классики, голос Бахуса, который не заглушал, а дополнял ее, все это настолько увлекло, что, когда в дверях появился Вазир и заявил, что время ужина, только тогда Ваня заметил, что за окнами давно темно. Так легкость, к которой увлек его учитель танцев, тут же улетучилась, снова уступая место смущению. - Утром, у нас еще будет время, - смотря на немного разочарованное лицо юноши, как можно бодрее ответил мужчина. Он знал, что умеет очаровывать людей, поэтому поведение Ивана было вполне обычным делом для него. Ваня удивленно глянул на Бахуса, тот улыбался своей обворожительной белоснежной улыбкой, в глазах так же светились искры любопытства и ехидства. За все это время он не задал ни одного неудобного вопроса, хотя другой бы, на его месте, не смог бы удержаться. За это Ваня был очень благодарен учителю, но идти на ужин все же отказался. Он понимал, что именно за столом могут посыпаться эти смущающие вопросы. Конечно, юноше было интересно, как Константин представит ситуацию, а вдруг, и он откажется от ужина? Ну, это вряд ли. Зная характер Кощеева, он вряд ли оставит приглашенного гостя одного. Не смотря на свое поведение, вредность и жестокость которого вспыхивали яркими вспышками и тут же гасли, чувство приличия были знакомо мужчине. Бахус только проводил Ивана любопытным прищуром, в котором мелькали отблески золотых завитков. С губ мужчины не сходила задумчивая улыбка, которая и сейчас, за ужином, играла любопытством, будто пыталась сдержать рвущиеся наружу вопросы. Но Бахус слишком хорошо знал Кощеева, чтобы что-то вот так спрашивать в лоб. Они оба могут долго соревноваться в витиеватости и многослойности фраз, и не факт, что учитель танцев выйдет победителем. - Думаю, что на приеме у графини будет много русской классики, - имея в виду музыкальные композиции, издали начал Бахус, быстро перебирая слова на им знакомом с Кощеевом языке. – Она, как и ты, питает некую слабость ко всему русскому. Константин не повернулся, продолжая смотреть в окно. Черные пряди волос были забраны с висков на затылке и скручены в тугой узел, открывая уши, в которых металлом отливали кольца, соединенные между собой тонкой цепочкой, вытянувшейся от мочки до верхнего хряща. - Я и сам наслаждаюсь этими произведениями, - продолжил учитель танцев, опустив глаза, но следя за Кощеевым из-под пушистых ресниц. – В этой музыке есть нечто энергичное, сильное, волевой, в то же время, ранимое и нежное. Быть может, это от того, что в музыке раскрывается душа человека. Русская настойчивость, воля, за которой всегда спрятана хрупкость и чуткость. Такое ощущение, что музыка просто льется изнутри, не сдерживаемая потоком чувств. Мне всегда казалось, что она отражает эту черту, это стремление к свободе. Сколько раз бывал в России, всегда видел, что русские, хотя и внешне скованны, собраны, но не потерпят, если кто-то лишает их свободы. Константин, медленно, повернулся к говорящему. В перламутрах мелькнули желтые огоньки. Бахус поднял взгляд, довольный тем, что смог вывести хозяина дома на нужное течение разговора. Он понимал, что Кощеев далеко не глуп и сразу понял, к чему клонит его гость, но старательно пытался, по каким-то своим причинам, игнорировать эти намеки. Теперь же, в этих словах было неприкрытое любопытство. Так же медленно опустив бокал на стол, но, не убрав с него тонких смуглых пальцев, на одном из которых красовалось длинное заостренное кольцо, Кощеев ухмыльнулся. Его глаза, казалось, внимательно изучали бордовую поверхность вина, в которой плошкой круга разливался свет с потолка. - Что он сказал? – голос хозяина дома звучал тихо, но твердо. Ни дрожи, ни нетерпения или хоть капельки заинтересованности. Ощущение безразличия и внутренней уверенности не удивили Бахуса. - Ничего, - пожал тот плечам и, нанизав на вилку кусок подкопченного мяса, закинул его в рот. – Просто я не думаю, что сын одного из крупных российский бизнесменов будет тут сидеть с тобой по доброй воле. Изящные брови Константина выгнулись, склоняясь к переносице, на которой пролегла задумчивая складка. Он и так понимал все положение, в которое поставил Ваню, но никогда не задумывался, как это будет выглядеть со стороны. Мужчина не собирался посвящать кого-либо в ту часть своей закрытой жизни, которая была предназначена только для него одного. Но, с появление второго человека, оставаться тихо в тени не получалось. - И она тоже его узнает, - внезапно стал серьезным Бахус. – Она вела дела с Вячеславом. Ты же знаешь, что там контракты. Зачем ты берешь мальчишку на этот бал? Внезапно, губы Кощеева растянулись в хищной улыбке, обнажая острые белоснежные клыки. Глаза блеснули легким безумием и обратились на собеседника. Тот, хоть и выглядел довольно молодо, но был на много старше Константина и знал его еще мальчишкой, который попал под крыло влиятельного человека. Именно такая улыбка, такое сумасшествие в глазах видел Бахус на этом аристократическом с виду лице. Тогда учитель танцев, тоже имевший связь с «темным» миром денег, не мог долго понять, что скрывается за этим, а когда понял, был уже поздно. Этот самый мальчишка занял место своего покровителя, уничтожив его физически и подмяв под себя большую часть народа. Поэтому, Бахус уже был готов к чему угодно, и за внешней легкостью всегда был настороже, находясь рядом с этим человеком. - Это уже не твое дело, - голос с шипением змеи растекся по столу, окутанный желтым безумием перламутра. Гость тяжело вздохнул и уткнулся в тарелку на мгновение. Он знал, что перед ним сидит игрок, который не просто умеет обращать всю партию в свою пользу, но и заранее просчитывает каждый ход. Чем больше шагов, тем больше добыча. Бахус уже давно отошел от всех этих махинаций, выкупив свободу молчанием и тихим подчинением. С Кощеевым они были как дальние знакомые, которые могли встретиться на общих светских мероприятиях, но никогда не завязывались деньгами. Умение держать язык за зубами делало учителя танцев «нейтральным другом», помощь которого могла бы пригодиться в редких случаях. И вот он, редкий случай подвернулся. Правда, приглашая Бахуса, Константин знал, что с его стороны будут вопросы, но за пределы этого дома они не выйдут, иначе спокойная жизнь учителя танцев может превратиться в ад. И сам Бахус это понимал, но прошлое никак не хотело стирать образ мальчишки, в котором еле держалась жизнь, который никак не ассоциировался с образом будущего главы, но смог это сделать, обманув всех. Кроме того, учителю танцев всегда была интересна каждая комбинация, продуманная Кощеевым. Она раскрывалась так неожиданно, что мужчине казалось, будто ее не мог придумать простой человек. Единственное о чем не знал Бахус, так это подробностей о прошлом пришедшего мальчишки. Ходили слухи, что тот убил своего мучителя, который позволил себе издевательства над ним и убил старшую сестру. Своим поступком и дальнейшими действиями, которые окрашивали руки Кости в кровавый цвет, рубинами рассыпавшийся в каплях на земле, мальчишка доказывал свою силу и волю, но уголок его души всегда оставался в тени. А Бахус, еще тогда такой же охотник до легких денег, но уже имеющий пристрастие к музыке и танцам, всегда ощущал, что за этими перламутрами скрыто нечто большее, нечто глубокое и бездонное, до чего никто не сможет докопаться. И не дай бог, протянуть руку к тому, что скрыто за ними, хозяин этих глаз просто откусит её по локоть и не поперхнется. - Ты же знаешь, что я никогда ничего плохого тебе не желал, - без посторонних Бахус мог позволить себе менее официальное обращение. – Но я никогда не замечал за тобой, чтобы ты похищал людей. Тем более тех, кто вообще не причастен к делу. Перламутры внимательно следили за говорившим, будто читая его мысли по выражению лица. Тот посмотрел в ответ, стараясь не отводить взгляда, показать все свое доверие. - Зачем ты развязываешь войну на своей же территории? Она, вроде бы, не перебегала тебе дорогу. Ты же знаешь, какая будет реакция на такое появление. - А с чего ты взял, что я его похитил? – улыбка, уже менее безумная, более спокойная. - Это и так чувствуется, - хмыкнул учитель танцев. – Между вами такое напряжение, что оно готово вот-вот вспыхнуть синим пламенем. К тому же, чего бы сыну крупного российского бизнесмена просто так околачиваться здесь? - Я оказываю помощь. - Помощь? – гость аж открыл рот от удивления. Он всегда думал, что после случившегося, после того, как Константин отомстил за смерть сестры русскому мучителю, связь с этой странной являлась для него неприемлемой. А тут, внезапно… - Я не могу помочь влиятельному человеку, если у меня есть возможность? – немного склонив голову на бок, вопросительно поднял брови мужчина. Бахус нахмурился. Он не слышал, чтобы Кощеев имел какие-то связи с Вячеславом. Да, дела в России у того были, но чисто по работе. Конечно, учитель танцев не следил за всем этим, стараясь не вникать и не влезать в то болото, из которого у него получилось вылезти, но нигде, никогда не мелькали слухи, что Константин был замечен на связи с этим бизнесменом. - Ты же слышал, что у Вячеслава скопился долг, что дела его плохи, - бархатный голос обманчиво успокаивал, но Бахус знал, что за ним скрывается что-то более серьезное. – Кредиторы решили припугнуть детьми, вот я и вызвался помочь, спрятав сына у себя. Гость замер. Красивая сказка, но какая-то неправдоподобная. Чтобы Кощеев делал благое дело, запросто так? Да в жизни такое не может быть! - А зачем тогда тащить мальчишку на эту встречу? – понимая, что ступает по тонкому льду, аккуратно спросил Бахус. - Ну как же, - прищур перламутра стал ярче, пальцы обхватили бокал с вином сильнее и приподняли над столом. – Она мой партнер на этой территории, я не хочу ссориться с ней, мне не выгодно. Поэтому, не хочу никак недомолвок. А то, видишь, как получается? Даже ты, мой верный друг, подумал, что я совершил ужасный поступок. А что тогда до ее прекрасных ушей донесут? Так и недолго потерять связь и рассориться. Гость дернулся при словах «верный друг». Вот кем-кем, а прямо друзьями они не были. Да и у Кощеева не могло быть друзей, это слишком опасно. Какое-то ехидство не сходило с лица Константина. Перламутры неотрывно следили за реакцией гостя, в то время как руки поднесли бокал к тонким губам, и мужчина сделал небольшой глоток. Бахус же только тяжело вздохнул и уставился на свою тарелку. С этим черным лисом тяжело вести разговор, даже бесполезно. Внутренне мужчина ощущал какое-то беспокойство, понимая, что Кощеев что-то задумал и это что-то может взорвать спокойный мир на их же территории. Но, уже отошедший от дел Бахус ничего не мог поделать, да и не желал. Оставалось только наблюдать со стороны, как Константин снова перекраивает мир под себя.