Ежевичный мёд

      Утро встретило головной болью, тошнотой и пересохшим горлом. Неуклюже встав с постели и едва на запутавшись в своих джинсах, из которых вчера выбрался не до конца, Паша, пошатываясь, побрёл в ванную. Включив воду, он опёрся руками о край раковины, наклонился и подставил голову под холодную струю. Мгновенно голова ещё сильнее вспыхнула новым витком боли, но альфа не отстранился, а лишь стиснул зубы и зажмурился.       «Напился вчера… Вот же придурок… Ничего не помню… Вроде курьер был и… Юля!»       В голове мгновенно всплыли воспоминания о близости с Юлей. Заалев словно маков цвет, Заринцев резко выпрямился, ошарашенным взглядом с минуту всматривался в своё отражение в зеркале, а после рванул обратно в спальню, наплевав, что с его головы разлетались во все стороны капли воды.       Кровать пустовала. И судя по тишине, наполнившей всю квартиру, Юля ушла. Видимо она проснулась раньше Паши и тихо ушла, стараясь не будить альфу. Но… почему? Разве она вчера сама не хотела? Не сопротивлялась же, сама пришла к нему, пусть и после того идиотского сообщения.       Заринцев понял, что беглянку догонять было бессмысленно. Все равно сегодня он увидит её в школе и тогда…       Понимая, что ведёт себя как влюблённый идиот, альфа всё равно подошёл к постели и лёг на неё, сминая в руках покрывало, на котором ночью они наконец-то приняли друг друга. Картинки произошедшего сменяли одна другую в памяти альфы, и он ощутил, как член налился кровью, набух в ответ на развратные образы девушки в голове Заринцева. Не собираясь сдерживаться, парень перевернулся на спину, одной рукой ухватился за покрывало и поднёс его к лицу, а второй крепко обхватил отвердевший член и начал торопливо водить по нему ладонью, то и дело, приподнимая бёдра и с силой толкаясь в собственный кулак. Жадно вдыхая запахи, оставшиеся на покрывале, он принялся ежесекундно шептать имя девушке и в возбуждении, а после и накрывшем его оргазме так и не понял, что пахло вокруг лишь крепким мускусным запахом его спермы, которой было перепачкано пости всё покрывало.       Первые три урока Заринцев пропустил. Точнее опоздал, потратив кучу времени чтобы привести себя в порядок после вчерашнего. Алкогооль не особо хорошо сказался на парне: выглядел альфа помято, под глазами залегли тени, а изо рта разило перегаром, хоть он и извел чуть ли не четверть тюбика пасты, чистя зубы.       Но в школу он всё же торопился. Мысль о том, что она была там хлёстко подгоняла альфу. Он даже выскочил из автобуса, забыв расплатиться и рванул от остановки к школе с такой скоростью, что водитель автобуса лишь смачно плюнул в открытую дверь и вроде как крикнул вслед убегающему парню что-то про плачущий по нему Магадан.       Едва не напугав охранника в холле, Заринцев ураганом влетел в школу, проскочил арку металлоискателя и в пару секунд оказался у гардероба. Наспех стянув с себя куртку и шапку, парень наскоро переобулся и со всех ног бросился к спортзалу.       Сегодня у их класса третьим уроком была физкультура и Пашка намеревался сразу у дверей перехватить Юлю и увести подальше, чтобы окончательно объясниться и… удостовериться, что теперь она принадлежала ему. Сцепка и метка с самых незапамятных времён имели важное значение в отношениях пары и были своего рода клятвой любви и верности.       Мотаясь из стороны в сторону перед дверьми в спортзал, словно тигр в клетке, Заринцев застыл, когда прозвенел звонок и, кажется, даже пропустил пару вдохов, лишь шумно выпустив из носа воздух. Спустя несколько минут, счет которым альфа потерял после первой, двери открылись и 11 А практически всем составом вывалился в коридор, неся с собой протитанный потом и запахом дезодорантов воздух.       – Пашка, ты совсем с головой не дружишь? Ты где три урока шатался? Грымза уже грозилась тебя оставить на второй год.       Вместо приветствий Никита, только приметив друга в коридоре, набросился на него с расспросами, но замер на месте и принюхался, не сводя удивлённого взгляда с Заринцева.       – Ты… пил что ли? Совсем крышак съехал?       – Кит, не грузи мне мозг. И так туго соображаю. А где Юля? – Пашка, едва ли удостоив Антипина секундным полувзглядом, всматривался в спортзал за открытыми дверями, стараясь не упустить момент появления Гергерт. В груди пекло, в паху сладко тянуло от предвкушения очередного их поцелуя. Он намеревался это сделать, ибо от вчерашних остались только воспоминания, которые хотелось вновь претворить в реальность.       – Ты точно не в себе. Ау, очнись уже! Ты тренировочный тест по алгебре пропустил, а думаешь хер знает о чём. Пашка! – Никита попытался удержать друга, но Заринцев дёрнулся из его рук и скорчил такую гримасу, что на пару секунд Антипин опешил, лишь с недоумением смотря другу прямо в глаза.       – Да в медкабинете эта ненормальная. Меня с ней в пару поставили сегодня броски отрабатывать – чуть не пришибла меня эта дура!       Позади Никиты замаячил Ванька. Бета пакостливо улыбался, смотря на Пашку. Что-то недоброе и пакостливое читалось в глазах Ваньки, но Никита его не видел, а Заринцев настолько был поглощён своими желаниями, что и не заметил этого.       – Как в медкабинете? Ей плохо?! – Пашка рванул к бете, совершенно бесцеремонно оттолкнул Антипина в сторону и, схватив Ваньку за грудки, притянул к себе. – Ты ей что-то сделал?! Отвечай!       В глазах альфы читалась неподдельная ненависть, готовность порвать парня на куски только за его слова о Юле. А если он окажется виновником её визита к школьной медсестре, то целым из школы точно не уйдёт.       – Пашка, ты совсем уже? Остынь! – между парнями быстро вклинился Никита, а подоспевший Димка тут же ухватил Заринцева и оттащил его от ошарашенного беты, который едва уже в штаны не наложил – таким страшным в гневе оказался Паша.       – Пусти, идиот, – низко прорычал Заринцев, стараясь выбраться из захвата друга.       – Прекрати с ума сходить! Всё с твоей Гергерт нормально. Она повела Прохорова, ему по носу мячом прилетело от Янки случайно. Ты с этой альфой уже с катушек совсем слетел… Пашка… Да что с тобой творится?       Никита действительно переживал за друга. Неприятно было смотреть как тот постепенно гаснет от неразделённых чувств. Антипин всё знал, от чего было сложно нормально общаться с Гергерт и тем более с Прохоровым, но разум настойчиво ему твердил, что эта пара никак не виновата в том, что Пашка остался не у дел. Мир вообще крайне несправедлив и ухватить в нём свой кусочек счастья удаётся далеко не всем.       – Я спокоен, пусти уже! – Пашка дёрнулся в руках Димки и как только тот ослабил хватку, Заринцев вырвался, подобрал упавший с плеча рюкзак и молча направился в корпус, где располагался медкабинет. Он даже не обратил внимание на школьников, что стали свидетелем этой сцены и с любопытством наблюдали за происходящим.       – Пашка, постой! – Никита было рванул следом за другом, но его удержал Дима.       – Заринцев, ты реально что ли втрескался в альфачку? – подал голос отошедший от шока Ванька за что мгновенно получил ощутимый удал по рёбрам от Никиты. – Бля… Да что я такого сказал?!       Заринцев остановился, чуть развернулся по направлению к друзьям.       – Ещё раз услышу что-то о ней подобное – шею сверну. Понял, пидор мелкий?       Даже когда Паша скрылся за углом, его друзья так и остались стоять на месте, совершенно не понимая, что им делать дальше.       – Он совсем уже… Но… как он узнал, что Гергерт пришла сегодня в школу? Соревнования же закончатся только в субботу?       – Не знаю, Димка, но его надо спасать. Да и Гергерт с Прохоровым. Такими темпами мы получим как минимум один труп одноклассника.       Никита чувствовал, что этот любовный треугольник в скором времени разрушит чью-то жизнь. И вроде ему вмешиваться не было никакого смысла, вот только на душе стало как-то паршиво.       Ярик сидел на подоконнике напротив медкабинета и внимательно смотрел на Юльку. Та же ни на секунду не сводила взгляд с двери, практически не моргая. Весь вид альфы выдавал её волнение с головой. И хоть это было в порядке вещей: переживать за свою пару – Ярик до сих пор поражался глубине чувств Юли. Хотел бы он ощутить их на себе, но давно уже понял, что от Андрея альфа не откажется. Хоть режь её заживо.       Вообще Ярик случайно столкнулся с этой парочкой в коридоре. Он ухитрился на пару минут раньше слинять с урока и намеревался наведаться в буфет, чтобы закупиться шоколадками и съесть их на перемене. Уже свернув в коридор, ведущий в центральный корпус школы, он едва ли не влетел в Юльку, которая на руках с Прохоровым неслась куда-то очертя голову.       Быстро оценив ситуацию, стоило только посмотреть на окровавленный нос и ладони омеги, он просто молча последовал за ними, и как только добрались до медкабинета, быстро открыл перед ними дверь, впуская, чтобы не терять ни секунды. Однако за парой не последовал, а взгромоздился на высокий подоконник и принялся ждать, гоняя в голове сотни мыслей. Благо, корпус, где находился медкабинет сейчас пустовал. Школа с недавних пор вошла в программу по модернизации учебного процесса и было решено, что классы, находившиеся в самом маленьком корпусе будут переоборудованы под класс робототехники, лабораторию и ещё что-то подобное. Так что корпус пустовал и суда заглядывали только когда требовалась помощь школьной медсестры, да и то в скором времени медкабинет обещали перевести в административный корпус. Так что тишина и практически полное одиночество здесь способствовали мыслительному процессу.       Примерно через десять минут Юля вышла из кабинета, огляделась по сторонам и, заприметив Ярика на подоконнике, направилась к нему. Альфа, развернувшись, выдохнула протяжно и оперлась спиной о край подоконника, запрокинула голову вверх и посмотрела на бету.       – Как он там? Ничего серьезного? – Ярослав склонил голову на бок, неотрывно смотря Гергерт в глаза.       С первого дня их знакомства они едва ли были не единственными, кто мог выдержать почти любой взгляд друг друга. Не сказать, что они за это время стали настоящими друзьями, но какая-то связь точно сформировалась. Что это было, ни альфа, ни бета ещё не понимали, что уже внутри постепенно оберегали это чувство. Возможно, что оно станет началом крепкой и в действительности настоящей дружбы.       – Вроде, Инна Викторовна сказала, что ничего не сломано, но крови было чересчур много. Она кровь остановила, а потом выпроводила меня.       – И что, будешь ждать?       – Угу… У нас сейчас должна быть история четвёртым уроком – скукотища смертная. Так что не страшно, что прогуляю. Только вот вещи всё ещё в спортзале. – Юля прикрыла глаза и вздохнула. – Говорила этому дурню, чтобы по сторонам смотрел, а он с меня глаз не сводил – пропустил мяч.       – А ты, собственно, тоже всё на него пялилась, раз всё видела?       – Да…       – Ну и парочка из вас. Не знаю, то ли плакать над вами, то ли ржать. Забавные вы оба.       – Какие есть.       – Ну, этим ты и он мне и нравитесь.       – Нравимся? – Юля немного напряглась, открыла глаза и вновь уже нечитаемым и пронзительным взглядом уставилась на бету. Парень в ответ лишь улыбнулся.       – Без паники, вклиниваться между вами не собираюсь. Моя шкурка мне дорога. Но… Знаешь, сегодня утром, пока мы втроем завтракали, мне понравилось с вами время проводить. Впервые просто было весело и спокойно.       Бета снова улыбнулся: расслаблено, с желанием. Юля ещё ни разу не видела у него такую улыбку. И про себя отметила, что несмотря на его, мягко говоря, странное поведение парнем он был хорошим и она и дальше хотела бы видеть его в своей жизни в качестве друга.       В этот момент из медкабинета вышла медсестра и направилась к Юле.       – Гергерт, с Прохоровым всё хорошо, он полежит у меня часок, и я отправлю его домой. Можете идти.       – Инна Викторовна, я подожду его и увезу домой. Мы… в одном доме живём.       – Ага, и я с ними. – Ярик бесцеремонно встрял, улыбаясь во все свои тридцать два.       – Как хотите, но справка об освобождении будет только у Прохорова. Я к завучу, а вы ждите где хотите, через час Прохорова отпущу.       Инна Викторовна одарила школьников безразлично усталым взглядом и заторопилась в сторону административного корпуса. Неделя была без происшествий, и она уже надеялась, что так будет до самых выходных, но жизнь любила преподносить сюрпризы. Особенно малоприятные…       Как только медсестра пропала из виду, Юля вновь повернула лицо к Ярику и улыбнулась, продолжив прерванный разговор.       – Кстати да, утром вы с Андреем словно спелись. И чем это вы таким без меня занимались, что так быстро нашли общий язык?       – Пфф, тебе сколько лет? Неужто и так не понятно? Объясняю: пара пачек чипсов, хороший ужастик и часа два неистовой резни в Каэсочку – и всё, мы с Прохоровым словно братья-близнецы.       Ярик тихонько рассмеялся, а за ним тут же последовала Юля.       – Кстати, сильно болит? Каково это вообще? – Ярослав, перестав смеяться, уже в который раз за сегодняшний день посмотрел на повязку у альфы на шее. Вообще в произошедшее не верилось.       – Ну, это… больно. Очень…       – Ты не подумай, со мной такого не случалось и мне просто любопытно. Да к тому же Андрей выглядел утром так, словно кто-то умер: весь бледный, перепуганный… И всё смотрел и смотрел на твои бинты. – Ярик стиснул зубы, а после на инстинктах потянулся к альфе, осторожно прикоснувшись пальцами к бинтам, всё же на почтительном расстоянии от того места. – Выглядит болезненно, даже не представляю, как ты вытерпела…       – Да, я даже закри…       – Убери от неё свои руки!       Голос Заринцева пробрал до костей. Юля и Ярик синхронно повернулись в сторону выхода из корпуса и в недоумении уставились на одноклассника Гергерт. Девушка невольно опешила от появления Паши и, совершенно несвойственно для себя, сделала шаг в сторону от Паши, приблизившись к Ярику, который в этот момент уже спрыгнул с подоконника и встал рядом с альфой, готовый, если что, прикрыть её собой. Бета, лишённый обоняния, обладал иными развитыми чувствами, и сейчас они буквально вопили, что с одноклассником Юли не всё в порядке и что он может представлять угрозу.       – Заринцев… Ты пришёл поговорить? – стараясь ничем не провоцировать разъярённого по неизвестной причине альфу, Гергерт вспомнила его последнее сообщение и то, что она на него ему ответила.       – Какое поговорить?! Почему он тебя лапает? Ты же моя!       Пашка в несколько шагов оказался рядом с Юлей, со всей силы оттолкнул в сторону попытавшегося встать между ними Ярика и тут же схватил Гергерт и прижал её к стене, попытавшись поцеловать девушку.       Юля, будучи альфой, всё же уступала в силе Пашке и потому вырваться так просто ей не удавалось. Сопротивляясь, Гергерт поняла, что без посторонней помощи ей не обойтись и потому, пока Ярик приходил в себя после того, как от толка Паши буквально отлетел к соседней стенке, она всячески старалась не дать Заринцеву себя поцеловать.       – Юля! Юля, почему ты не даёшься мне?! Мы же пара! Мы же вчера были вместе!       Пашка, видя, как девушка сопротивлялась, вырывалась из его объятий, словно сошел с ума: он, прижав её к стене так, что Гегрет едва могла дышать, принялся шарить руками по её телу, оглаживая, а после ухватил голову альфы обеими руками и уже готов был поцеловать…       – Отпусти, придурок! – голос Юли на секунду остановил Пашку, и в этот момент на него набросился Ярик и подоспевший Андрей, у которого едва ли сердце не остановилось от увиденного. Вдвоём они оттащили обезумевшего парня от Юли, толкнули его в сторону и тут же рванули обратно к девушке, загораживая её от Заринцева.       Юля же, стоило ей увидеть Андрея, мгновенно забыла о Пашке и прижала омегу к себе, внимательно всматриваясь в его лицо.       – Ты нахрена вскочил? А если кровь снова пойдёт?       – Да он же тебя… – Андрей резко осёкся, когда в его голове всплыли слова Пашки о том, что Юля была с ним этой ночью.       «Он бредит? Совсем с катушек слетел или чем-то обдолбался? Идиот… Да она ни за что с ним не стала бы!»       – Юля! – альфа поднялся на ноги, смахивая с лица крупные капли слёз. – Почему ты ему ничего не рассказала? Почему ты до сих пор с ним?!       – Ты адекватный? Что я должна рассказать Андрею? Мы с тобой договорились о разговоре в школе, но если это он и есть, то и иди в задницу!       Юля раздражённо зарычала, крепче прижимая к себе Андрея. Словно по сигналу к ней ещё ближе подошёл Ярик и синхронно с Прохоровым оскалился на Пашку.       – Да мы с тобой трахались же! Ты отдалась мне вчера, ты сама ко мне приехала! Я повязал тебя вчера, поставил метку! Ты моя, ты теперь моя и должна его бросить!       Паша кричал что было сил, а в этот момент Андрей с недоумением смотрел на Юлю, боясь, что бред, который нёс Заринцев хоть на долю мог оказаться правдой. Но… какая метка? Какая сцепка? Она же не пахнет чужим. Или же… виноват насморк, из-за которого омега ничего не чувствовал.       – Покажи ему метку! Зачем ты её спрятала под бинтами?!       – Бредишь, Заринцев… Метка? Трахалась с тобой вчера? Так вот смотри на свою метку!       Юля, крепче прижав одной рукой Андрея к себе, свободной дернула бинты на шее. Она даже не заметила, как перед тем, как порваться, ткань до боли впилась в её кожу. Девушка лишь зло смотрела на Заринцева, который вначале вздрогнул, после потупил взгляд и бухнулся на колени, всхлипывая и дрожа всем телом.       На шее у девушки чуть ниже уха и ближе задней части шеи алел безобразный ожог: сморщенная после лопнувших волдырей кожа, красная полоса по всему периметру раны, влажные дорожки от жидкости и пара мест, где кожа будто обуглилась. Других ран на шее девушки не было и без сомнений этот ожог за метку принять невозможно было.       Заринцев ничего не понимал. Ведь вчерашнее было реальнее чем что-либо в его жизни. Он до сих пор помнил тепло её тела, то сладкое давление, когда проникал в неё, её голос, карие глаза, полные желания и этот сладостный запах возбужденной альфы. Она и сама хотела его, сама отдалась в его объятия и позволила взять её…       Осознание пронзило голову словно стрела. Альфа… Она ведь самая настоящая альфа и так легко не стала бы принимать его, такого же альфу, как и она. Не была бы ведомой, всё равно всегда и везде старалась бы взять верх над ним. И секс с ней был бы похож на борьбу, где приз стал бы невыносимо желанным. А тогда… Тогда было словно она стала обычной омегой, словно отринула свою натуру, словно его фантазия ожила и пришла к нему.       Да, так всё и было. Он видел лишь желанный всем сердцем сон, отчаянно принимая его за столь же желанную реальность. Страшно и до боли одиноко.

***

      Андрей неловко коснулся бинта на шее альфы и заглянул ей прямо в глаза.       – Юль, что случилось? Расскажи… – последнее омега едва выдавил из себя. Внутри бушевали непонятные чувства, и парень боялся сказать лишнего. Он видел, что, улыбаясь ему, Юля старательно отводила взгляд.       – Я… – девушка выдохнула, подошла к кровати и осторожно села на край. Затем она, неприятно морщась, ухватилась за бинты и развязав узел, стянула их с шеи.       Прохоров застыл на месте, не в силах оторвать взгляда от неприятного со вздувшимися волдырями ожога. На бледной молочной коже альфы алела большая рана, явно оставленная огнём. Даже на вид она была до дрожи болезненной, не говоря о том, чтобы прикоснуться к ней. Вспомнив, что он недавно так неосторожно трогал повязку Юли, Андрей стиснул зубы и со всей силы сжал кулаки, ощутив, как ногти больно впились в кожу.       – Как произошло? – омега, немного придя в себя от боли, присел рядом и уложил ладони на колени альфы. – Как ты могла так…       – Это не я. Мне… помогли…       Соревнования шли своим чередом. Гергерт особо не любила такие сборища, да и к спорту была весьма равнодушна, но коль дала обещание, то как и всегда, выкладывалась на полную. Благодаря этому к концу третьего дня их команда не только не потерпела ни одного поражения, но и была первой в списке соревновательной таблицы и со значительным отрывом. Девчонки из команды не уставали наперебой нахваливать нового члена, уже предвкушая сладостную победу и возможность выйти на областные соревнования, но…       Парни из команды, что представляла седьмую школу, явно точили зуб на команду Юли, которая разбила их девичью команду в сухую, не дав и шанса на победу. С первого дня они то и дело отпускали сальные шуточки в адрес соперниц своих подруг и всячески старались задеть. Юля и её подруги по команде молчали, предпочитая не обращать на недалеких идиотов внимания и уж точно не собирались нарушать спортивную дисциплину. Спокойствие девушек и их равнодушие уже на просто откровенные и самые низкие оскорбления постепенно выводили парней из равновесия.       В четверг противостояние достигло апогея.       Юля стояла в общем коридоре неподалеку от своей комнаты, которую делила ещё с тремя девочками из своей команды: омегой Ирой и бетами Кирой и Наташей. Все три девочки учились в параллельном классе вместе с Яриком и стоило им прознать, что Гергерт не только неплохо начала с ним общаться, но и вовсе жила в одном доме, они буквально завалили альфу вопросами о парне. Не трудно было догадаться, что Ярик запал им в души, но парень с первого дня появления в школе ни с кем особо не разговаривал и держал довольно серьёзную дистанцию, так что ближе с ним познакомиться пока никому не удалось.       Действительно устав от расспросов девочек, альфа вежливо «слилась» из беседы и шмыгнула в коридор, надеясь хоть немного насладиться тишиной. В четверг, что был четвертым днем соревнований, вымотались все и потому коридоры санатория, где жили спортсмены, были призрачно пустыми – все были в комнатах, предпочитая просто сидеть или лежать и не двигаться.       Юля, помня о том, что едва ли толком сегодня говорила с Андреем, намеревалась позвонить омеге, но её планы нарушил входящий звонок с неизвестного номера.       Паша Заринцев… Вот уж кого, а его или того же Лисовского Юле слышать совсем не хотелось. Однако девушка решила дать альфе шанс, наивно полагая, что причиной звонка могло быть нечто иное, а не его желание вновь попытаться сблизиться с ней в той плоскости, в которой она этого всячески не желала.       К сожалению, надежды не оправдались и после разговора с Пашкой настроение стремительно рухнуло вниз, а ведь и до этого оно было неважным.       Те голоса, что Заринцев услышал в динамике, пока говорил с Юлей принадлежали тем самым парням из седьмой школы, что уже четвёртый день портили жизнь ей и её сокомандницам. Они как раз вошли в общий коридор из холла, возвращаясь в свои комнаты, когда застали Гергерт за разговором по телефону.       – О, смотри, ущербная стоит. Что, девчонки выгнали из комнаты? Испугались, что приставать к ним станешь?       Первым сыпать оскорблениями принялся бета Глеб, значительно выделявшийся в своей компании ростом и отсутствием здравого смысла. Ему уже не раз делали замечания за неспортивное поведение, так как парень не упускал возможности пакостить соперникам в перерывах между играми.       – И точно… Слушай, Юлька, а ты точно альфа? Вот смотрю на тебя и вижу самую обычную омегу с зарвавшейся самооценкой.       За Глебом голос подал черноволосый парень. Это был лучший друг Глеба Роман, такой же бета, но с фальшивыми замашками альфы. За это он уже в первый же день огрёб от пары альф из сорок второго лицея, но, видимо, урок ему на пользу не пошёл.       Ещё двое парней из их компании просто захохотали, явно довольные высказываниями своих друзей.       «Тц, мусор… Сами из себя ничего не представляют, а туда же… Домой хочу, к Андрею. Как же тошно без него…»       Юля, на секунду окунувшаяся в свои мысли, внезапно вздрогнула, когда её за плечо схватил Глеб. Девушка осознала, что потеряла бдительность и слишком близко подпустила недоброжелателей к себе. Промах.       – Эй, отвечай, когда с тобой разговаривают. – Глеб скривил рот в подобие улыбке и тут же его ладонь скользнула с плеча вниз.       Ответ Юли не заставил себя ждать. Альфа перехватила руку Глеба за запястье, в один шаг оказалась позади беты и заломила его руку за спину, лишив возможности сопротивляться.       – Если дорога клешня – не распускай. Надавлю чуть сильнее и ты не то что играть не сможешь ей – вовсе и пальцем не пошевелишь.       – Отпусти, ёбнутая! – во весь голос заорал Глеб.       Его друзья было бросились на помощь, но взгляд Гергерт пригвоздил парней к месту – они прекрасно осознали, что альфа не блефовала и любое их движение превратить верещащего в её хватки бету в инвалида. Взгляд альфы был красноречивее любых слов.       – Да опусти ты его! Мы же шутили просто, ты чего как бешеная бросаешься?!       Парни поспешили вызволить друга из беды, стараясь уговорить Гергерт сменить гнев на милость. И, возможно, им удалось бы, если бы Глеб снова не начал сыпать оскорблениями, уже поливая грязью не только Юлю, но и всю её команду. С головой у беты явно были большие проблемы и вместо того, чтобы признать поражение, он принялся медленно, но верно подписывать себе приговор.       – Юля, отпусти этого убого! – позади девушки словно из ниоткуда возникла Кира и уложила ладони на плечи подруги.       Альфа недовольно дёрнулась, ещё сильнее сжав в хватке руку Глеба. Внезапное желание хорошенько проучить этого придурка на несколько секунд подчинило её, заставив возжелать «крови».       – Юль, не надо, пожалуйста. Мы так хорошо идём в этих соревнованиях. Если кто-то сейчас придёт на крики, нам дисциплинарку могут влепить. Пожалуйста, Юля. Он же тупоголовый идиот…       Альфа сдалась на уговоры Киры и чуть ослабила хватку. Затем Гергерт одновременно выпустив парня из захвата отвесила ему на прощание увесистый пинок из-за чего бета неуклюже расстелился на полу в коридоре, пару сантиметров проехав лицом по паркету.       – Увижу хоть одного из вас рядом со мной или с кем-то из нашей школы – пересчитаю все зубы. Идиоты…       На удивление после всего парни просто молча, не оборачиваясь, ушли прочь, а Кира, к слову, одетая в куртку, сказала, что пройдется по территории и подышит свежим воздухом.       Юля понимала, что почти перегнула палку. Мало того, что тоска по Андрею туманила разум, так ещё и разговор с Пашей вывел из равновесия. Альфа безумно раздражал, но в тот же момент она искренне сочувствовала ему, понимая, как сильно могли ранить безответственные чувства, но ничего с собой поделать не могла – даже думать о ком-то кроме Андрея не хотелось, что говорить о чём-то большем.       Раздражение сказалось на многом. Она долго не могла уснуть, в конечном итоге забыла зарядить телефон и при попытке это сделать и вовсе разбила аппарат.       Понимая, что нужно успокоиться, альфа оделась и вышла из комнаты. Обернувшись на пороге, она осознала, что после конфликта с парнями из седьмой школы, Кира так и не вернулась в комнату. Прогулка оказалась слишком долгой.       Ноги сами несли Юлю. Она, словно чувствуя что-то нехорошее, прошарила каждый уголок, ища Киру. На улице давно стемнело, шёл густой и пушистый снег, мгновенно покрыв недавно разметённые дорожки пушистым покрывалом. Около огромной беседки, что находилась на приличном удалении от основных корпусов санатория, Юля замерла и принюхалась. Со стороны большого склада, что притаился в тени больших елей у самого ограждения, знакомо пахло Кирой. А стоило Юле уловить запахи посторонних, как она со всех ног рванула к зданию, боясь, что опоздала. Так оно и было.       Дверь оказалась не заперта, и альфа ураганом ворвалась внутрь. Увидев Киру, что уже без сил лежала на холодном полу и только могла что откашливаться кровью, Гергерт бросилась к ней. Но девушка не успела и коснуться сокомандницы, как её тут же скрутили друзья Глеба и крепко прижали к полу, не давая и шанса на то, чтобы освободиться.       – Одну дуру проучили – ещё месяц харкать кровью будет. Теперь твоя очередь. Как думаешь, что мне стоит сделать – отпинать тебя хорошенько или… Кстати, не боишься огня? Ты у нас вроде ничего такая на мордашку и к тому же альфа. Если мы немного тебя подпортим? Я слышал, что ожоги бывает жуткие шрамы оставляют.       Юля дёрнулась изо всех сил, задрожала, увидев в руках Глеба зажигалку. А через пару секунд закричала во весь голос, ощутив жуткую боль в шее.       Андрей дрожал всем телом, слушая, что говорила Юля и не верил. Нет, своей альфе он верил, но никак не хотел осознавать, что можно было быть таким конченным уродом и творить такое.       – Я не помню, как мне удалось вырваться. Это было словно на инстинктах. Помню только как пришла в себя, когда меня позвала Кира. Я избила Глеба. Не могу вспомнить как, но его друзья кричали, что я сломала ему ребра. В общем, мы с Кирой сбежали оттуда и сразу пошли к тренеру. Нас отправили в медпункт. Я больше не хотела там оставаться и вызвала Мишу. Он меня забрал и привез. По дороге я позвонила тренеру, и он сказал, что приехали родители Глеба и что-то ещё, уже не слушала его. Что будет дальше – не знаю. Утром я обо всём расскажу родителям. Ха… Прости, я серьёзно вляпалась.       Юля уложила голову на плечо омеги и вздохнула. Она действительно не знала чем всё это кончится, боялась, что родители Глеба напишут заявление на неё. Она оборонялась, но кто знает, возможно это сочтут за превышение… или как там? Сложно…       – Сука… – тихо прошептал Андрей, зарываясь носом в каштановые волосы альфы. Внутри всё клокотало, но ради Юли парень титаническими усилиями сдерживался, не переставая дрожать. – Ему так просто это с рук не сойдёт.       – Не знаю, но… Давай немного поспим ещё?       – Хорошо. Просто знай, что я на твоей стороне.       – Спасибо… Я люблю тебя.       – Люблю тебя.