Эхо решений

Больница Сонгвандон никогда не спала. День и ночь по её длинным, стерильным коридорам раздавались шаги врачей и медсестёр, перемежаясь редкими криками пациентов и размеренным звоном оборудования. Сон Кихун шёл по одному из этих коридоров, усталый, но как всегда собранный. На часах было далеко за полночь, а его дежурство всё ещё не заканчивалось. Его руки помнили каждый шов, каждое движение скальпеля. Это было не просто ремесло – это была почти медитация. Но что бы он ни делал, он не мог забыть лицо того мальчика из прошлой недели. Семилетний пациент, сердце которого отказало после часовой борьбы за жизнь. Родители мальчика стояли за стеклом, сжимая руки, а он, Кихун, вышел к ним с пустым взглядом и простым: – Мне жаль.- Он помнил их глаза. Они ждали от него чуда, а он не смог его сотворить. Чжонбе, его лучший друг и коллега, отнёсся к этому по-своему привычно – с лёгкой шуткой, которая в другой момент могла бы рассмешить Кихуна. – Тебе нужно научиться отпускать. Не ты убиваешь людей, ты спасаешь тех, кого можешь. Но если продолжишь так грызть себя, рано или поздно ты сам сломаешься.- Он был прав, но это не успокаивало. Кихун остановился возле окна, глядя на ночной город. Вдалеке мерцали огни Сеула, создавая обманчивое ощущение спокойствия. На этом фоне раздался резкий звук телефона – вызов. Срочная операция. Хван Инхо бросил сигарету на мокрый асфальт и затушил её ботинком. Дождь шёл весь день, пропитывая землю и воздух ледяной влагой. Он поднял воротник пальто, чтобы не промокнуть, но больше пытался скрыть своё недовольство. Прокурор задерживал его почти на два часа, обсуждая детали нового дела. Ещё одна бессмысленная формальность в длинной цепочке таких же, как и всегда. Инхо ненавидел этот город. Ненавидел его шум, хаос, переполненные улицы, где каждый человек вечно торопился по своим мелким делам. Но, несмотря на это, он знал его вдоль и поперёк. Этот город был его полем боя. Уже более десяти лет он занимался расследованиями, которые заставляли его сомневаться в самом понятии человечности. Похищения, убийства, коррупция. Ничего нового. Каждый день приносил ему новые причины ненавидеть людей, но он продолжал. Почему? Потому что знал, что никто другой не сделает это лучше. На этот раз дело было особенно грязным. Серия нападений на женщин, которые исчезали без следа. Все они были молодыми, одинокими, без семей, которые могли бы поднять шум. Инхо подозревал, что за этим стоял один человек, возможно, целая группа, но улик почти не было. Единственный зацепкой стал человек, которого удалось задержать в драке. Инхо сам не верил, что этот парень что-то скажет, но всё равно приехал на допрос. – Заставьте его говорить, – бросил он своим коллегам, проходя в комнату наблюдения. Собственное отражение в зеркале напротив на мгновение отвлекло его. Усталое лицо, резкие черты. Глаза, в которых уже давно не было ни капли тепла. Он помнил, каким был когда-то, когда только пришёл работать в полицию. Молодой, полный энтузиазма и уверенности, что может изменить мир. Но мир оказался гораздо грязнее, чем он мог представить. Единственным, кто помогал ему сохранять хоть какую-то связь с нормальностью, был его младший брат Чжунхо. Он всегда был слишком добрым для этого мира, слишком наивным. И хотя Инхо часто подкалывал его за это, он делал всё, чтобы защитить его. – Инхо, – вырвал его из мыслей голос. – Твой брат. Он попал в больницу.- Сердце замерло, а потом заколотилось так громко, что он едва слышал, что ему говорили дальше. Нападение. Ранение. Срочная операция. Он не стал слушать подробности. Он уже бежал. Сон Кихун впервые почувствовал настоящий страх, когда вошёл в операционную. Пациент был молодым – двадцать с чем-то, не больше. Осколочное ранение. Сложная ситуация, но не безнадёжная. – Это брат детектива Хвана, – тихо сказал кто-то из ассистентов, когда Кихун стоял над телом, готовясь начать. – Ты, наверное, слышал о нём.- Кихун слышал. Репутация Хвана Инхо в полиции была легендарной. Он был известен своей жесткостью, бескомпромиссностью. И мысль о том, что перед ним лежит человек, за которого тот, возможно, готов убить, только усилила давление. Когда операция закончилась, он вышел в коридор, где ждал Инхо. Высокий, худой, с твёрдым взглядом – он выглядел таким, каким его описывали. Только вместо оружия в его руках был телефон, который он сжимал так сильно, что побелели пальцы. – Ваш брат жив, – сказал Кихун, снимая маску. Инхо поднял взгляд, холодный и оценивающий. – Уверен, что сделал всё, что мог?- Кихун не ожидал такой реакции. Он чувствовал раздражение, но удержал его в себе. – Если хотите, могу показать вам все записи операции.- Инхо несколько секунд молчал, а затем резко убрал телефон в карман. – Ты выглядишь слишком молодо для хирурга.- – А вы слишком резки для благодарности, – отрезал Кихун. Эта короткая встреча останется у них в памяти. Но ни Кихун, ни Инхо ещё не знали, что судьба не собирается оставить их на этом. Их жизни только начинали переплетаться, как нити в узоре, где каждый шаг будет звучать эхом решений, которые они примут.