Тот Камень (Симфония для...)

Солнечные лучи золотым кружевом лежали на водной глади, обрамляя небольшую лодку. Судно скользило мимо огромных корней мангровых деревьев, прячась в хитросплетениях их теней. Уходя всё дальше от прибрежных криков ребятни в зарослях лотосов, от строений, холмов и мирно пасущихся на них стадов коров и коз. Трое в лодке молчали. Мужчина в круглых зелёных очках и тонком красном плаще с капюшоном, прикрывающем голову, плечи, и застёгнутом в районе пупка, просто сидел, пожёвывая травинку. Одна разрисованная татуировками рука его перехватила другую за запястье. Девушка со бледно-рыжеватыми волосами, собранными в два небрежных пучка, опускала ладони в воду, как будто пыталась поймать солнечный свет в ладони. На ней было довольно мало одежды - чёрный плетёный топ и серые шорты. Наконец она обратилась к женщине, сидящей напротив, которая работала вёслами. Женщина была одета в серую паранджу с геометрическими узорами, на месте рта и носа в ткани были прорези, через которые немного проступали черты лица и выходили наружу туго заплетённые в две косы длинные голубые волосы. - Мы отплыли уже достаточно далеко? - Думаю, да, - светло-зелёные глаза женщины смотрели на двоих молодых людей, сидящих напротив. Мужчина достал из стоящего рядом рюкзака бутылку самогона, три стеклянных стакана, и выгреб несколько лотосовых коробочек. - Чанцзэ, а я смотрю ты подготовился, - рассмеялась девушка. - Подготовился, - выдохнул мужчина. - Когда Бошань везёт тебя на середину озера, просто сесть, если ты стоял - наверное, будет мало. Я думаю, воспринять информацию на трезвую голову я не смогу. Вэй Чанцзэ разлил самогон по стаканам и начал выковыривать из коробочек семена лотоса. - Так что я намахну точно, а вы справляйтесь с этим, как хотите. Да, Баошань Саньжень? - он поднял взгляд поверх очков на женщину. - Я думаю, что твой муж прав, хотя в основном я и не поощряю подобные практики, - тихо, почти только выдыхая подтвердила Бессмертная, и её ладонь потянулась к одной из рюмок. Ученица заметила, что пальцы наставницы дрожат. Та раздвинула ткань, прикрывающую нижнюю половину лица, и быстро вылила самогон в рот, даже не поинтересовавшись, насколько крепкий напиток был предложен. Пока Баошань разжёвывала сладкие семена лотоса, Цансэ Саньжень последовала её примеру. Тем временем лодка достигла такого расстояния от берега, что мангровые леса кончились. Здесь была только вода, без растений. От палящего солнца защищал только навес. - А в Башкирии вода - сорок градусов она… - напевал Вэй Чанцзэ, снова разливая свой продукт по рюмкам. - Если выпьешь той воды, то пойдёшь считать столбы… - Как похорошела Башкирия при Вэе Чанцзэ, - пошутила Цансэ Саньжэнь, ткнув его локтем в бок, так что он пролил немного самогона. Но не расстроился. Он любил эту шутку. - Похорошела, похорошела, ещё как! Курорт для коров! Лотосовый рай! Водная Жемчужина Урала! - он сложил пальцы щепоткой, поднимая их вверх. - Никакого больше голода, никаких засух! Никаких наводнений! Чистый воздух! Природа! Прекрасный климат! Самая вкусная еда! Он подставил щёку, явно намекая, что гений требует награды. Жена не отказала, наградив Чанцзэ поцелуем. Баошань тем временем выпила вторую стопку. - Молодые люди. Давайте к делу. Вы действительно молодцы и справились с прошлой вехой истории, но жизнь идёт, и её вызовы ещё не закончены. Тот артефакт, что подарил нам двадцать лет назад все эти потрясающие возможности, преобразившие страну после изменений климата, войны и разрухи, сейчас снова представляет опасность. Вы помните, что после того, как проект по терраморфированию завершинлся, мы поделили Камень на части и отдали на хранение тем пятерым, кто нашёл его в экспедиции на землях Цинхэ. Но я чувствую, что скоро начнётся что-то недоброе. Каждого из нас камень исказил по-своему, и вы помните, что стало с Вэнь Жохань. - У неё всё очень хорошо, очень, - рассмеялся Вэй Чанцзэ. Баошань строго посмотрела в ответ. - Она пришла к власти, и находится там уже довольно долго. Мне кажется, что она начинает сходить с ума и до сих пор использует свою часть камня. Она отказалась говорить со мной, когда я пыталась наладить контакт. Даже Лань Сяобо, хотя она явно балансирует на грани между безумием и относительной сознательностью, никогда не отвергала наше общение. И она не нарушает правил обращения с Камнем. - Я думаю, Сяобо и без Камня живётся весело, - подтвердила Цансэ Саньжень. - Так оно. Но если Вэнь Жохань решит избраться на третий срок, и ещё как-то увеличивать свою власть, то будет уже поздно что-то делать, поэтому прятать другие части Камня нужно начинать сейчас. И прятать хорошо. - Бля, - Вэй Чанцзэ откинулся на спинку сиденья и тут же ойкнул, ударившись о твёрдое тёмное дерево. Он не знал, хотел допить оставшуюся половину бутылки, или это уже бесполезно. - А может, мы съездим на север и сами с ней поговорим? - предложил он. - Вы сначала спрячьте Камень, и потом езжайте куда хотите, - строго сказала Баошань. - Я не думала, что эта история будет повторяться. Точнее, думала, что может повториться, когда вы все родились снова, вместе, одновременно, в одном месте, но мне так не хотелось снова видеть, как вы пройдёте через это. - О чём вы, наставница? - встревоженно взяла её ладони в свои Цансэ. Но было заметно, что Баошань шатает, она сильно опьянела. Ей было сложно связывать слова. Она всё больше путалась между тем, что думает, и что говорит. - Я возьму учеников, снова. Думала, уже не нужно никому это золотое ядро, и все стреляют из пистолетов и летают на самолётах, ахаха, вы же хранили эту тайну от своего мальчика, как будет больно если всё повторится снова, - она ещё раз покачнулась и упала на колени девушки. - А как бы всё было, если бы я не спустилась с горы? Наскучивает жить в мире, потом наскучивает жить не в мире. Наскучивает рождаться. Потом наскучивает не рождаться. Плохо помнить и плохо не помнить. Смерть не освобождает. И жизнь не освобождает. Надо уйти в буддисты. Евмммээ. эээ. мм. э. *** В тёплый сезон все студенты и преподаватели перебирались из городских многоэтажек в пригород, где часть их досуга составляло общение с природой и уход за растениями. Ландшафты там были скалистыми, поэтому часть растений выращивалась на гидропонике, хотя и при естественном освещении. Но и земли там было довольно много. Климат позволял выращивать потрясающий утёсный чай, почти не уступающий традиционный китайским сортам, правда старых чайных деревьев здесь, конечно, почти не было (кроме тех, которые Вэй Чанцзэ телепортировал по случайности). Гусу, как и Юньмэн, был экологически чистой территорией, но, в отличие от последнего, здесь создавались и использовались высокие технологии. Небольшие строения, похожие то на конфетки, то на мыльные пузыри, то на узорные шкатулки - на что хватало фантазии и денег у их обитателей, были рассыпаны по скалистым уступам, вырывавшимся из позвоночника старого горного хребта, как взбесившегося огромного дракона. Гусу было похоже на мир, в котором столкнулись миры фэнтези и научной фантастики, как две волны, ударившись о горный хребет, приземлились причудливыми брызгами тот тут, тот там, намотавшись кое-где таинственным мхом и туманом, дышащим из длинных разломов ущелий. Вытекая где-то плющом и водопадами, лесом, цветочными полянами, приисками и гейзерами, оголившимися пластами пород серебра, белого нефрита и флюоритов, как будто горы не могли удержать всё это в себе. А потом отовсюду - стеклянные прозрачные трубки, по которым текло что-то человеческое, лестницы, дорожки, лифты, камеры, квадрокоптеры, какие-то дельтопланы, точно повторяющие облики огромных птиц и драконов. Стимпанк рядом с солнечными батареями, ветряки на скалах, огромные баки с перегноем для производства топливного метана из пищевых отходов. Поверх система зеркал для концентрирования солнечного света на прогрев. Вэй Ину очень нравится в Гусу. Здесь большой простор для инженера-изобретателя. Одно не радует - много чего нельзя. Он стоит на скале, недалеко от места, где ветряная мельница заодно с электричеством перемалывает семена конопли в муку после выжимки масла. Здесь ветер сильный, он быстро уносит звуки флейты, буквально сразу, как только парень успевает из издать. На самом верху холодно даже летом, почти 2000 м над уровнем моря, так сильно выросли эти горы. Между скалами протянуты мосты и провода. Туннели - крытые полностью, освещённые. Но есть и балки. Вэй Ин отбитый. Он любит балки. Конечно, если кто-то узнает, что он был здесь, то ему пиздец. И ужасно жаль, что не с кем даже разделить это. Уже целый год прошёл, и у него куча новых знакомых, но конечно, хочется посраться с Цзян Чэном, чтобы именно шиди наорал на него и сказал что еесли он ещё раз полезет на такой высоте отчебучивать клоунаду, то ему ноги переломают. Но вообще, есть все шансы сейчас переломать себе не только ноги, но вообще расплющиться в лепёху, как из под коровы в Юньмэне, которую вообще невозможно будет опознать - разве что по красному шарфику и чёрному худи. Так, пиздуя по балке на высоте тысячи метров, борясь с порывами сшибающего ветра, очень любящий паркур Вэй Ин вдруг осознал три вещи. Первая - умирать он не хочет. Точнее, если придётся, то хрен с ним, конечно, но жить прикольно. Вторая - очень скучает по родителям и волнуется. Два года назад они уехали с какой-то секретной миссией и до сих пор не вернулись. И третья вещь - Вэй Ин любит Пристань Лотоса. Даже сейчас, когда он уже год как был студентом ГУСУ, а его друг Цзян Чэн ещё нет, он редко находил время приезжать на выходных, потому что ему было просто дико интересно учиться. Когда начались каникулы и можно уехать совсем, он поедет, хотя бы на половину времени. Его голова здесь, но его сердце всё ещё там. Если он дойдёт живым и здоровым до конца этой балки, то надо будет обязательно поехать в Юньмэн и рассказать об этом Цзян Чэну, чтобы он переломал ему ноги. *** Дирижабль из Цайи приземлился в Уфе. Оттуда нужно было добираться на лодках или электричках. Другого транспорта тут не было. Ну, разве что, лошади или ослы. Это вам не Гусу, где могли оседлать хоть метлу, если есть инженерная жилка. Практически каждый большой город был похож на Венецию, и основным транспортом тут были лодки, гондолы и речные трамваи. В сельской же местности, где занимались сельским хозяйством, и 2-3 этажные дома стояли в ряд у прудов, озёр и полей, по всему периметру ходили трамваи и электрички. Собственно на земле они ходили по земле, а на воде - по мостам или под мостами, чтобы не прерывать линии. На столбах висели фонари и стояли солнечные и ветряные батареи, так что всё подзаряжалось само собой, и не требовалось проводить дополнительных линий электропередач. Обычно, на каждые несколько километров дороги жил техник, который получал зарплату, только если на его участке ничего не ломалось. Поэтому обычно ничего не ломалось. По крайней мере, так было на территориях, подведомственных клану Цзян. Здесь всё работало как часы. Юй Цзыюань была отличным управленцем. Знакомый перестук, полоса искусственных торфяных болот за окном, жрущих воду, что вытекала в них из огромных труб - ещё не закончился сезон половодий. Густой тропический лес за болотом. Плантации цветущих гранатов справа и высокие манговые деревья слева. Батя постарался. Снова кольнула тревога. А перед болотами - просторное поле высоких трав с холмами для выпаса скота. По другую сторону окна - полоса жилых домов, а за ней озёрная гладь, заросшая лотосами с сиреневыми цветами. Приторно-сладкий аромат проникал сквозь приоткрытые форточки. Тудух-тудух. тудух-тудух. тудух-тудух. Колёса стучали как сердце. Всё равно очень радостно было вернуться домой. “Остановка 85. 6. Ю” - проговорил до боли знакомый записанный голос в динамиках. Трамвай остановился. Двери открылись. Вэй Ин даже не стал заходить домой. Он сразу поехал в пристань лотоса. Его-то семья жила в городе. Там ему делать сейчас было нечего. После высоток Гусу паркур в Юньмэне его больше не привлекал, а в квартире всё напоминало о родителях. Пока они не вернутся, он вообще не планировал там появляться. В животе урчало от голода, по пути на ферму парень перехватил несколько абрикосов с дерева. В 4 часа дня искать Цзян Чэна дома в хорошую погоду было практически бессмысленно. Он либо купался, это в лучшем случае, либо потел на тренировке, это при нормальном раскладе, либо пас скот, если в чём-то провинился. Это было мерзкое и позорное наказание. Это было ДНИЩЕ. Но Цзян Фэнмянь говорил, что это очень полезная практика, и что Цзян Чэн, как младший сын, и не станет наследником пристани лотоса по праву старшинства, поэтому должен очень стараться, чтобы пойти по ЕГО стопам. Напряжённый силуэт в широкой соломенной шляпе и потрёпанном сером халате Вэй Ин обнаружил как раз на полпути к тренировочному полю, недалеко от пасущегося в заливных лугах стада коз. Он тихо присел рядом. Солнце стояло высоко, и ещё не готово было дать пощады. Летнее солнцестояние, где-то плюс-минус сегодня. - Ты сегодня у козочек за главного. - Иди в пень. - Мадам Юй? - Нет. - Даже так? - Он меня ненавидит. - Да брось ты. Я уверен, что нет. Цзян Чэн тяжело вздохнул и долго молчал. - Ты же его сын. Как он может ненавидеть тебя? - Для него все лучше, чем я. Яньли лучше, чем я. Она на него похожа. Ты лучше, чем я. Хотя ты ему не сын, а сын папиной подруги. Стремись достичь, блядь, невозможного! Он со всеми такой ласковый, пиздец! Только на меня смотрит как на говно! Ему что, жалко лишний раз доброе слово сказать? Что ни сделаю - всё недостаточно хорошо! Всегда всё не так. Всегда нужно лучше. Фх, - он махнул рукой и отвернулся. - Да кому я рассказываю. Он относится к тебе хорошо, и поэтому ты не понимаешь, защищаешь его. - А за что он тебя сюда отправил-то? Цзян Чэн вскипел. Сжал кулаки, его челюсти напряглись, казалось, что сейчас он начнёт лаять. Даже шляпа слетела с его головы. - Прикинь, вообще ни за что! Матушка меня так наказывала! А он просто так меня отправил! Как будто я никогда в жизни не пас скот! Я понимаю его мотивы - если мне когда-нибудь удастся стать министром сельского хозяйства, как он, то мне действительно очень пригодятся знания всех этих процессов изнутри - как растёт трава, как несутся куры, что делать с навозом, сколько молока даёт скот и чем он болеет… Но блядь… У меня уже пятьсот тыщ часов этого выпаса, это просто издевательство! Я мог бы потратить это время на подготовку к экзаменам, на спорт, на купание в озере, да на девушек, в конце концов, почему я должен сидеть тут под палящим солнцем с этими ебучими козами только потому что блядь отцу я не нравлюсь, а! Вот скажи мне, Вэй Ин! Почему!? Козы посмотрели на Цзян Чэна. Казалось, они до глубины души сочувствовали ему. Некоторые грустно замекали. Парочка даже подошла ближе. - Мееее. - Меееееее! - Ну это пиздец, - обречённо проговорил Вэй Ин. - И козы тоже с этим согласны. - Вот! Даже козы способны понять такую простую вещь! Но не отец! - Слууууушай… - лицо Усяня озарилось внезапной догадкой. - А хочешь, я приведу сюда девушек, принесу еды, и мы устроим вечеринку по случаю моего приезда! Друг поглядел на него затравленным влажным взглядом. - Делай что хочешь. Не думаю, что сегодняшний день для меня может стать ещё хуже. - Ух. “Ещё” хуже. Как будто мой приезд тебя не обрадовал? - Обрадовал, - тихонько улыбнулся Цзян Чэн, И поддержал Вэй Усяня в его порыве обняться. Затем, напялив обратно соломенную шляпу, проводил взглядом скрывшуюся в травах фигурку друга. *** Спустя примерно полтора часа к пасущемуся стаду подьехала чёрная лошадь с повозкой, гружённой несколькими сумками и мангалом. В повозке сидел Вэй Ин с двумя симпатичными загорелыми девушками. Обе были босые и с мокрыми волосами, как будто недавно ныряли. Они смеялись и вообще были в довольно приподнятом настроении. Лошадь остановилась. Вэй Ин спрыгнул с повозки и помог девушкам слезть. Он установил мангал и принес почерневший мешок с углями, пока девушки расстилали одеяло и расставляли закуски. - Цзян Чэн, я обещал этим красавицам, что сегодня они попробуют лучший в своей жизни шашлык от мастера прожарки мяса А-Чэна, - он подмигнул другу. - Так что покажи класс, - он оставил мешок и набор для розжига у мангала, уступая место. - А ты что будешь делать? - скептично сощурился Ваньинь. - А важность моей роли сложно переоценить, ведь если бы не я, то всего этого бы не было, - он обвёл рукой рукой стол, гостей и самого себя. - А ещё, я буду вести беседу. Ты же знаешь, А-Чэн, что если соединить тебя и меня, то получится один совершенный дамский угодник. Но если не соединить, то чуда не произойдёт, - он развёл руками, надув губы. Ваньинь махнул на него рукой, и принялся за угли. *** - Мммм, боже, какая вкуснотища, это и правда лучший шашлык, который я когда-либо ела! С румяного кусочка мяса сорвалась капля сока, падая в траву. Девушка с русыми волосами и карими глазами вгрызалась в свинной шашлык. Цзян Чэн внимательно рассматривал её крупную, упругую грудь, приветствующую его из декольте светло-жёлтого платья с крупным цветочным узором - Вот ещё, Лили, бараний попробуй, - он подложил ей в тарелку второй шампур. - Это оригинальный кавказский рецепт. - Спасибо, - с набитым ртом улыбнулась она, довольно сощурившись. - Ооо, этот парень может жарить не только свинину и баранину, - ослепительно улыбнулся Вэй Ин, протягивая Лили кружку с медовухой. - А что ещё? - заинтригованно спросила та. - Это секрет шеф повара, он тебе сам расскажет, если захочет. - Мммм, ты расскажешь? - повернулась она к Цзян Чэну. - Думаю, да, - чуть коварно улыбнулся тот. Так чуть, что это, наверное, заметил только друг, и радостно рассмеялся. - Лили очень любит кушать, - пояснила вторая девушка. Она была больше занята выпивкой, которую купил Вэй Ин. Съела один кусочек мяса и потеряла к нему интерес. - А ты почему не ешь, Шэльен? - Очень вкусная медовуха, - пояснила та. У этой были чёрные волосы и голубые глаза. Небольшой вздёрнутый носик и пальцы на руках идеальной формы. Она была полновата, и чем сильнее Вэй Ин хмелел, тем сильнее ему хотелось её помять и пощупать, но он боялся, что девушка поймёт его неправильно, и решит перевести их общение в горизонтальную плоскость. Поэтому он стоически терпел. - Ну и что, можно же вприкуску. - Не хочу перебить вкус, - она потянулась к кувшину, наливая себе уже девятый по счёту стакан. На самом деле никто их не считал. Но мы знаем, что он девятый. - Цзян Чэн знает, где продают лучшие напитки, - хвастливо вскинул подбородок Вэй Ин. - Может быть, с тобой он тоже поделится всеми этими тайнами. Но только на ушко. Черноволосая махнула рукой. - Дай, скорее всего ваши лучшие напитки мне просто не по карману, мажорики. Так что, беру от жизни всё, - добила она и снова приложилась к кружке. - Уууу, эдак ты и меня перепить можешь, сестричка - удивлённо воскликнул Усянь и притворно повалился назад. - Ох, не могу. В конце концов Вэй Ин устал паясничать и поднялся. Но перед тем как уйти присматривать за козьим стадом, он решил добить этот разговор. - А как твоё имя? Девушка даже не покраснела. В её облике начали появляться грубоватые черты. Всё-таки она была пьяна. Кажется, её не интересовали парни, а действительно интересовала только выпивка. - Лао Дао Парень расхохотался. - Ахаха, ну надо же, какое совпадение, у моего друга Шоу Вайци* как раз очень редкая болезнь, Лаодаоистская недостаточность, и излечить его может только Лао Дао. Если ему срочно не помочь, то уже к утру он погибнет, - Вэй Ин сделал скорбное выражение переигрывающего театрального актёра. Девушка тоже рассмеялась. - Ладно, я поняла. С тебя ещё три кувшина медовухи. Завтра на том же месте встретимся - принесёшь. - Ах ты… Ладно, по рукам, - хлопнул он по протянутой ладони, и, проверив взглядом, как подвыпившая “Кувшинка” приближается к уже страстно целующейся парочке, ушёл играть козам на флейте. *** Здесь они называют девушек Лилия (Лили) и Кувшинка (Шэльен), так в этом AU в Юньмэне принято обращаться к незнакомкам, которые ещё не сказали свои имена. Люди не говорят друг другу свои настоящие имена, пока не будут уверены, что хотят продолжить знакомство. Вэй Ин не настаивал, так как в противном случае ему пришлось бы раскрыть его и Цзян Чэна имена, либо соврать девушкам. *** Стадо коров приблизилось к озеру, проминая копытами тёмно-красный песок с небольшими камушками, упираясь, чтобы не скатиться глубже. Вэй Ин, забравшись высоко на мощный, широкий дуб, погружённый частично в воду, оттуда выдувал из палочки рандомные звуки, орудуя ножиком - мастерил очередную флейту. У парня был абсолютный слух, и флейт у него уже было несколько десятков. Строй каждого инструмента был уникальным. Сейчас он пытался заставить полую палочку выдавать ровно 555 Герц. В этой сельской тишине легко работалось. Безмятежность пасторального пейзажа разорвал крик и щелчки хлыста. Коровы обернулись и навострили уши. - А ну выходи! Позорище! - из-за плотной завесы банановых пальм появилась Юй Цзыюань, щёлкая длинным хлыстом. Вэй Ин в несколько прыжков соскочил с дерева, приземлившись перед Госпожой Юй и закричал. - Ооооо, боже нет, я подвернул ногу! - А ну с дороги! - она попыталась отодвинуть его. Вэй Ин заголосил ещё громче. - НЕ МОГУ ПОДНЯТЬСЯ О НЕТ КАК ЖЕ БОЛЬНО НЕ МОГУ ИДТИ ААААА! Женщина раздражённо цикнула и обошла его, замахнувшись длинной плетью. - НЕТ НЕТ НЕТ ГОСПОЖА ТОЛЬКО НЕ БЕЙТЕ ЛЕЖАЧЕГО УУУУУ! - вопил Вэй Ин, всячески пытаясь привлечь к себе внимание, но Юй Цзыюань не отвлекалась, прошибая все кусты по очереди. - НЕЕЕТ! Не надо! Эта ежевика не виновата! Нет, только не вишни! ОООО БЕДНЯГО ФЕЙХОА! Вся эта херота стала расти в Башкирии, как и лотосы, после глобального потепления и всего того, что Вэй Чанцзэ учинил с ней с помощью того самого “Камня”, превратив Урал в сказочные земли. Когда Госпожа Юй подошла к зарослям почти созревших бананов, один из ударов хлыста зацепил что-то в кустах, и хозяйка Пристани Лотоса резко потянула на себя, под разочарованный вой Вэй Ина вытащив из зарослей обнажённую девушку. Следом вылез Цзян Чэн, протягивая пассии её одежду. - Пошла вон, - надменно прошипела госпожа Юй. - А ты быстро оденься. Лиловые глаза женщины метали молнии. Могло бы показаться, что ей не очень удобно было ходить в деловом костюме и на каблуках по мягким травам, но так было лишь на первый взгляд. Она была хозяйкой здесь во всех смыслах. На каблуках и в узкой юбке она могла выбраться даже из торфяного болота, ухватившись своим хлыстом за любую корягу, и казалось, здесь даже ряска, мох и комары подчинялись ей. Властная, статная фигура в тёмно-фиолетовых клановых цветах, со строго собранными сзади волосами и причудливо выпущенными спереди двумя волнами прядей. Пока Цзян Чэн одевался, она отвернулась, глядя на то, как коровы пьют воду и щиплют траву у озера. Вэй Ин старался не подавать вида, что он тоже здесь. Его госпожа Юй недолюбливала, даже не смотря на все достижения его отца. - Ты закончил? - не дожидаясь ответа, она окинула сына взглядом, и едва заметным кивком указала следовать за собой. - Сколько раз повторять, что твоё поведение позорит нашу семью!? Цзян Чэн молчал. - Я наказываю тебя. Я объясняю тебе. Даже для младшего ребёнка такое поведение неприемлемо! - её глаза сверкнули гневом, а ладонь сжала смотанный кольцами хлыст. - Запирают. Секут. Отправляют в пансионаты. Ему хоть бы что! Ты, шлюхан, проклятье нашей семьи! Таким как ты не место в великом клане, таким место на панели! - Матушка, это Хорни болезнь*, терпеть невозможно… - попытался тихо противостоять Цзян Чэн. Мать остановилась и угрожающе развернулась. _________________ *Здесь и далее - Хорни - одно из осложнений после ковида, делающее для человека воздержание от секса невыносимым, а его поведение при воздержании неадекватным. в этом AU встречается в среднем у каждого десятого/двадцатого, в зависимости от местности, одни кланы больше подвержены этому осложнению, чем другие. - Почему Яньли может терпеть, а ты нет!? - взорвалась Юй Цзыюань, глаза налились кровью, она тяжело дышала, раздув ноздри. Казалось, ещё чуть-чуть и она ударит. - Я пытался, - уже более твёрдо вскинулся сын. - По-разному пытался. Думаете, я не хочу перестать? Неужели нельзя что-то сделать? Может есть какой-то другой способ помочь мне? Матушка… Женщина посмотрела на парня с презрением, тем не менее, плавно перетекающим в смирение, её плечи опустились, кулаки чуть разжались. - У меня есть одна идея. Постарайся не блудить хотя бы месяц, пока мы с отцом не устроим один вопрос. ***       Вместо того, чтобы отрабатывать летние нормы на огородах ГУСУ, Хуайсан была более чем согласна поехать в Юньмэн и долго и счастливо ничего там не делать. Точнее, ничего там не делать по мнению Минцзюэ и самих обитателей студогорода ГУСУ. Универсистет там, конечно, отличный, да и вообще, единственный в стране (после некоторых реформ, когда собрались умные люди, и решили, что слишком много людей с корочками о высшем образовании нам не надо, пусть лучше их будет поменьше, но ЗАТО КАКИЕ, за каждого можно не то что зуб дать, а можно дать смело целый рот зубов. Потому что в ГУСУ берут учиться только самых умных и учат прям на совесть. А не эти ваши шараги и покупные дипломы из перехода и курсовые под ключ. Да и вообще, средний урал - столица науки и передовых технологий. Но вот летом все эти учёные надевают дедовы рейтузы и переезжают за город, где растят в огородах гидропонную клубнику на скалах, розовый виноград для своей легендарной “Шальной Императрицы”, и другое сырьё для вин; высокогорный чай, и всякую такую разную не очень пыльную, но всё же сад-огород тему, так что не наукой единой, но и без живого огурца и силы земли не обходится у них там. Конечно, это дело возвышенная дева Не Хуайсан не любила. Выросла она в том краю, где ни про какое земледелие вообще не слышали. Максимум, выращивали скот, которому поставили прямо по трубопроводу корм из Юньмэна, и также по трубопроводу забирали обратно навоз. В Цинхэ оставалось только свежее мясо, молоко и контактный зоопарк. Земли же там не было вообще никакой, только голые скалы, из которых торчали месторождения минералов, руд, да шахты с пещерами. Иногда били родники. Со скалами словно срослись заводы и дома. Всё со всем соединялось трубами, по которым от одного строения к другому шли тепло, электричество, и разные субстанции. Вся химическая промышленность Урала была сосредоточена здесь. Цинхэ - алхимическое горнило страны. Ни капли, как говорится, мимо. И как же юной госпоже этой прекрасной, затерянной в облаках страны - копать огород?! В прошлые годы отлынивала как могла. Ладно ещё гидропоника. Но тыкать пальцами в чернозём… Это фи. Хотя Не Хуайсан и знала, что больше земли, чем в Юньмэне, не найдёшь в этой стране больше нигде - её хотя бы успокаивало то, что она туда едет не работать. А пригласили её как гостью. А потом, к началу учебного года, ей нужно будет сопроводить младшего господина клана Цзян в ГУСУ и присмотреть за ним. Но вот синее, как разлитая тушь, небо Юньмэна. Качаются огромные ветви деревьев. Они здесь вместо скал, прячут, чтобы луна не светила слишком ярко, но звёзды всё равно видно, неистовая россыпь, просто безбожная. Она за веером, лежит в прохладной траве и смеётся. Настолько пьяная, что впервые не интересуется тем, что может испортить наряд. А она была в белом, из-за жары. Одна серьга выпала и потерялась. Увесистая, золотая, с драконом. От смеха до слёз, наверное, растеклась вся тушь. Рядом Вэй Ин с персиковым вином травит байки, играет на флейте. Цзян Чэн очень злой, он постоянно ругается матом и очень резко говорит с Вэй Ином, но тот в ответ лишь беззлобно шутит и улыбается. Цзян Чэн пинает сухие брёвна и достаёт хлыст всякий раз, когда мимо проходит коза или овца. Даже если гусь или индюк. Он порет животное, пока то не сбежит. Коровы и лошади его просто избегают, сразу как увидят. - Да хватит уже дудеть! - он замахивается, и выбивает ногой флейту прямо у Вэй Ина изо рта, а Не Хуайсан покатывается со смеху. - Посмотри-ка, подруга, ты можешь спать спокойно, если на нас нападёт армия злобных флейт, Чэн-Чэн нас защитит. - Пх-х-х-х. - Пошёл нахуй! - теперь он толкает и Вэй Ина другой ногой в плечо так, что тот заваливается на спину, но вместо того, чтобы просто лежать, откатывается дальше, проделав кувырок. - Может, мне просто уйти? - уточняет он. - Проваливай! - Цзян Ваньинь, почему ты такая злюююка! - тянет Хуайсан, прикрываясь веером. - Расскажи-ка мне, - она смотрит невинно, но кажется, что-то в этой плещущей через край агрессии её влечёт. Они катались на лодках, а Цзян Чэн бил толстых бирюзовых и белых карпов веслом по головам так, что через некоторое время они всплывали брюхами кверху. Хуайсан хлопала в ладоши и восторженно топала ногами. Вэй Ин стрелял из лука по фазанам в лесу, а Цзян Чэн орал матом так, что белки падали с веток. Юная госпожа Не смеялась от удивления, она ещё не видела такого. Не только белок на деревьях, но и чтобы они падали от испуга. Трое шли по улицам городка, и девушки провожали их заинтересованными взглядами, тем не менее, прячась по углам, за дверями. Цзян Чэн злобно зыркал на них и натужно улыбался Не Хуайсан. Она чувствовала себя особенной. Он мог содрать хлыстом выбранный предмет одежды с любого своего шиди, который говорил что-то, что не понравится Чзян Чэну. Да что там, он мог проделать это с кем угодно, кроме Яньли и своих родителей. - Хочешь знать почему? - он опустился на траву и подполз ближе, дыхание обожгло ухо девушки. - Да, очень хочу знать, - она повернула голову. - Я всегда такой злой, когда очень хочу заняться любовью, - прошептал он ей прямо в губы. - Так сильно хочу, что не могу терпеть. - Кажется, я тоже не могу терпеть, так хочу тебя поцеловать, - прошептала Хуайсан.