Ты всё ещё хочешь?

На следующий день. — Я и пальцем не пошевелю, пока ты не расскажешь, зачем это, — не отрываясь от игры на телефоне, проворчала девушка. — А фраза правительственная тайна тебе о чём-то говорит? — А врать не красиво, братик, — она подняла на него взгляд, сверкая изумрудом своих глаз. — Было бы это связано с правительством, о такой услуге ты не меня бы просил. — Моя кредитка в твоём распоряжении на неделю, — он бросил взгляд на часы. — Скука, — снова начала лениво водить пальцем по экрану смартфона. — Я тебе расскажу о бывшей Фарлана. — О какой из? У меня досье на каждую. — Ладно. Проси, что хочешь, — сдался Леви, не желающий больше терять время. — Расскажи, зачем тебе это. — Всё, кроме этого. — Всё-всё? — как бы нехотя произнесла малиновая. Но он заметил лукавую ухмылку. Броня дала трещину. — На всех вечеринках я с вами - это раз, — она показательно загнула палец. — Твоя кредитка в моем распоряжении на месяц - это два. А третье желание я оставлю при себе, но ты его будешь обязан исполнить! — хлопая пушистыми ресницами, выдала Изабель. — Не многовато ли за такую маленькую просьбу? — Ну, как знаешь, — она пожала плечами, вставая с дивана. — Хорошо. — Правда-правда? — малиновая подскочила, широкими шагами направляясь к Леви. — Правда-правда. Я тороплюсь.

***

Леви сидел на большой кровати, смотря в монитор. Рядом на тумбочке горячий чай отдавал маленькие частицы пара воздуху, пропитывая его терпким запахом чабреца. В шесть утра камера сработала на движение открывающейся двери номера 148. Спустя время брюнет подошёл к окну, выходящему на шумный проспект проснувшегося города. Две мужские фигуры в костюмах и шляпах погрузились в чёрную Toyota Land Cruiser. Он выжидал, пока машина скроется из вида, постукивая ключ-картой по ладони. Изабель потребовалось двадцать минут, чтобы раскодировать его карточку и перепрограммировать чип на доступ ко всей системе номеров и не только отеля Рэдиссон. Леви не стал вдаваться в детали, как его маленькой умной сестре это удаётся. Главное, чтобы получилось. Убедившись, что гостей и персонала отеля в коридоре нет, он подошёл к номеру 148, прикладывая карточку к дверному замку. Зелёный огонёк сопроводил характерный щелчок. Умница, маленькое отродье. Абсолютно идентичный его номеру стандарт, за исключением двух кроватей вместо одной большой, был пропитан удушающим запахом едкого пота и каких-то специй. Леви захотелось запустить систему проветривания, но вовремя сдержался. Переборов подступающий рвотный позыв, он бегло осмотрел тумбочки, аккуратно сдвигая предметы пальцами, облаченными в чёрные перчатки. Пробежавшись по кипе документов и не найдя ничего, кроме финансовых отчётов, он осмотрел кровати, поднимая увесистые матрасы. За изголовьем каждой обнаружил по револьверу, закрепленному скотчем к деревянному основанию. — Опасная работа - быть бизнесменами, — саркастически процедил Леви, направляясь к шкафу. Так же как и в его номере, на одной из полок стоял увесистый чёрный сейф. Он приложил свою ключ-карту и, получив необходимый сигнал, металлическая дверца открылась, предоставляя доступ к содержимому ящика. Умница, Изабель.

***

Настоящее время. Экзамен по Психологии и педагогике. — Я против. — А не слишком ты поздно спохватилась, Рал? — сказал Конни, тяжело вздыхая. — Не волнует. Решение должно было быть единогласным, — не унималась рыжая. — В общем чате группы опрос висел больше месяца, Петрачка, — Саша злобно зыркнула на неё. — Захлопнись, Браус. Лучше подумай о том, как будешь уменьшать объём своей талии, — Петра брезгливо посмотрела, как Саша разворачивает очередную шоколадную конфету. — А ты не завидуй, что я ем и не толстею, — довольная Саша смяла фантик. — Но я смотрю, о своих размерах ты позаботилась с толком. Что, Петра, комплексы? — тыкнула на округлую, минимум на пару размеров свеже увеличенную грудь. — Не толстеешь, так проверься на глисты, Браус, — ответила пренебрежительно, машинально поправив бюстгальтер. — Короче, Рал, в бабские разборки я не лезу. Но всему есть предел, выбирай выражения. Это раз, — раздражённо сказал Конни, пытающийся повторить темы для экзамена. — А во-вторых, за хедлайнера на фестиваль мы уже внесли предоплату. Не нравится — устрой одиночный пикет. Мне плевать, — он снова уткнулся в тетради. — Петра. Сиськи Петры. Моё почтение, — поклонился зашедший в аудиторию Райнер. Проходя мимо Саши, он протянул плитку белого шоколада и подмигнул ей: — Спасибо за лекции, подруга, выручила. — Всегда рада помочь, дружище, — она хлопнула ему по ладони и забрала угощение. Появившийся за Райнером Жан остановился перед Петрой. Чуть склонив на бок голову, он посмотрел на её лицо, потом опустил взгляд на грудь. На лицо, опять на грудь, лицо-грудь. Озадаченность и обеспокоенность застыли на его собственном лице. Будто все тягостные думы мира сего легли на плечи простого парня. — Если ты меня опять нарисуешь, Кирштейн, тебе не жить, — зашипела Петра. — Фрики несчастные, — бросила, направляясь к своему столу. Жан задержал взгляд на уходящей девушке, вздохнул и уселся рядом с Райнером. В дверях появились Аккерманы, и воздух будто заискрил грозовыми разрядами. Отпустив руку Леви, первой зашла Микаса. Облегающие чёрные джинсы и чёрный топ с глубоким вырезом настолько подчёркивали её изящную фигуру, что у Жана выступили на глазах слёзы. Поверх топа на ней была белая рубашка с закатанными рукавами. Проходя, она провела рукой по чёрной вышитой букве «А». За ней шёл Леви: чёрные узкие брюки, белая футболка и чёрный пиджак сверху. Это всё, что потребовалось, чтобы у женской (и не только) части присутствующих затрепетали сердечки. Рал скривилась в улыбке, стреляя глазками в темноволосого. Он ответил скучающим взглядом из-под полуоткрытых век, лишь на долю секунды мазнув им Петру по груди. И она это с удовольствием заметила. — Микаса, а в моей рубашке ты была бы как в платье, не пришлось бы больше ничего надевать, — со смехом выпалил Райнер, — одолжить на следующий экзамен? Но он чуть-ли не заскулил от жёсткого, отливающего металлом взгляда Леви, в котором ясно читалось: «Смерти ищешь?». Леви тебе не Энни, лучше не шутить так лишний раз. — И тебе привет, Райнер, — дружелюбно улыбнулась Микаса, устраиваясь на своё место. — Так, ребятки, ребяту-у-улечки, — нараспев запричитала вбежавшая в аудиторию Ханджи Зое, но споткнулась и уронила портфель. Собирая выпавшие бумаги и журналы, она забормотала: — Я тут. Я с вами, мои дорогие. Всё в порядке. Я встретила старушку, которая кричала, что бандиты сожгли её ноги. Я же не могла спокойно пройти мимо её беды, ведь правда же, — она встала и придурковато захохотала. Добравшись до преподавательского стола, Ханджи опёрлась ладонями в стол, опустила голову вниз и замолчала. Привычно неряшливый хвост волос, свисал сальными прядями. Спустя пару минут гробовой тишины: — Так, Группа Три-один, напоминаю, что сегодня у нас экзамен по Психологии и педагогике. На всё про всё у вас полтора часа. Но если кто-то умудрится провалить его, ещё две недели я буду в Стохесе. Следующая пересдача только осенью. Петра Рал — отличная грудь! Вопросы? — Так, а что с ногами? — донёсся робкий голос из аудитории. — А что Петра сделала с ногами? — Я ничего не делала с ногами, — раздражается рыжая. — Нет, я про бабку, которой бандиты сожгли ноги. — А-а-а, бабка, — Зое закатила единственный глаз, будто ища ответ где-то в закромах своей головы. Буквально. — Алкогольный психоз на фоне старческой деменции, дорогие мои. Комбо. Повезло, так повезло. Глядя на, мягко говоря, причудливую преподавательницу, по спине Микасы прокатился холодок, заставляя встряхнуть головой. Какие же все психи ненормальные в этом городе. Она перевела взгляд на Леви, уставившегося на Ханджи. Под чуть приподнятой бровью подёргивался глаз. «И в одного из этих ненормальных угораздило настолько сильно влюбиться».