Новый Империй

      Планета Терра, евразийская территория Империя, чукотский лагерь Адептус Астартес       09 июля 2010 года       Холодное утро будило иной раз получше криков сержанта. Это усвоил каждый новобранец лагеря космодесанта. Илье ещё не приходилось обитать в таких жёстких условиях, то есть – за полярным кругом, прямо недалеко от зон вечной мерзлоты. Здесь холод пробирал до костей, даже дыхание порой давалось с трудом. Как назло (а скорее, даже намеренно), кельи новобранцев отапливались из рук вон плохо, приходилось укутываться во всё подряд, чтобы как-то сохранить тепло. В общем, в лагере космодесанта люди только выживали, ибо жизнью это назвать язык не поворачивался.       За два месяца из той партии, с которой приехал Илья, осталась от силы треть избранников. Остальные не выдержали тренировок и были отосланы в армейские лагеря, а то и вообще в гражданские – помогать в строительстве. Только одного парня смогли отобрать в Тибет – в цитадель Адептус Кустодес. Однако за эти два месяца прибывали новые избранники, которыми заполняли пробелы в «когтях». Люди приходили и уходили, и только действительно крепкие парни уже стали узнаваемы в лицо.       Сержант Вильд старательно изобретал всё новые способы издевательства над подчинёнными, а те изобретали новые способы расправы над изувером. К сожалению, тешить мыслями о мести они могли себя только в мыслях, на практике всякая авантюра заканчивалась суровым наказанием. Собственно, после большинства таких провалов уходили люди, не выдержав наказания или чувства несправедливости. Оставшиеся подчинялись больше из-за упрямства или безысходности, чем от желания вырваться отсюда, хотя Илья всё ещё страстно желал этого.       Он оказался крепче многих, сжимая зубы и постигая суровую науку выживания. Бег по пересечённой местности, когда каждую неделю увеличивалась дальность пути. Нагрузки на все группы мышц, как на силу, так и на выносливость. Изучение человеческого тела на предмет уязвимых точек, а также оказание первой помощи. Практически сразу после прибытия стали изучать ножевой бой, дабы, как сказал Вильд, «не быть совсем беспомощными щенятами перед противником». Почти сразу же после этого стали стрелять из карабинов и лазерных винтовок. Уже к концу первого месяца за теми, кто остался, закрепили по личному лазерному ружью и боевому ножу. Теперь за состоянием своего оружия они следили сами, занимались чисткой, разборкой, пристрелкой. За несоблюдение ухода за оружием также следовали наказания.       Илья тяжело вздохнул и поднялся со скамьи. До утреннего построения оставалось около часа, так что сейчас стоило пойти умыться, а потом - снаряжаться.       К счастью, космодесантники не стали превращать поход в баню в очередное испытание, так что помещение для купания соединялось с казармами утеплённым переходом. Илья добрался до бани без помех, обнаружил внутри всего нескольких новобранцев и принялся умываться.       Баня была довольно большой, видимо, сразу рассчитывалась для большого количества людей. Отдельных душевых кабин тут не было, были просто длинные ряды поливальных машин, а в соседнем помещении установили кадки с водой для случаев, когда времени хватало для нормальной ванны. Но так получалось только в воскресенье.       Быстро помывшись и покинув баню, Илья облачился в форму новобранца и нацепил сверху сшитые собственными руками жилет, штаны и сапоги. Они обеспечивали защиту формы от механических повреждений, но тепла почти не давали. На голову Пастухов нахлобучил шапку и прикрыл меховым капюшоном. На кого-кого, а вот на новобранца ордена он точно не походил. Скорее уж на помора. Прихватив со стойки винтовку и ледоруб, парень выбрался из кельи на улицу.       Лагерь как всегда встретил его морозом и ветром, так что Илья поплотнее закутался в свою одежду и пошёл на плац, где уже стояло несколько человек. Один из них обернулся на звук шагов.       - Здорово, Матвей, - поприветствовал того Пастухов. Человек кивнул в ответ и снова отвернулся.       Матвей Терентьев был сыном лесничего и прожил в тайге всю свою жизнь. Отец, а до него и дед, учили мальчика жизни и выживанию в условиях глухой дикой природы. В свои семнадцать он умел читать следы на снегу и на любой почве, ставить силки и капканы, добыть еду в любом месте, стрелять из карабина и охотничьих ружей, и вообще сделать оружие из подручных материалов. Он никогда не расставался с ножом и мотком лески и способен был обезвредить человека гораздо крупнее себя. Он сам был довольно жилистым и высоким для своего возраста, но худощавым, короткие тёмные волосы скрывал за повязанной на голове банданой.       Сзади подошёл Агзам Каримов, пожал им обоим руки и стал зябко пританцовывать. Из всех присутствующих казах хуже всего переносил здешний холод. Хотя на месяц тренировок здесь он и попривык к климату, но всё равно до конца ещё не акклиматизировался. Потому ему всегда было холодно и неуютно здесь, хотя он всё же нашёл в себе силы преодолевать испытания, которые устраивали космодесантники. Из последних сил он проходил полосы препятствий, с трудом охотился и тренировался в ближнем бою, но в остальном вполне справлялся. Эти трое состояли в одном «когте» уже месяц, остальные – не больше недели.       Из казарм подтягивались остальные новобранцы, через несколько минут уже весь плац был заполнен людьми. Вильд, довольно подёргивающий усами, осмотрел всех и провёл пальцами по рукоятке цепного меча.       - Так, щенки, сегодня я решил разнообразить ваш досуг, - оскалился Грозный Оскал, разом подтверждая своё прозвище. – Сначала проведём обычную разминку, а потом – сюрприз.       Все новобранцы поёжились: сюрпризы от сержанта редко предвещали что-то хорошее. В прошлый раз учились отражать атаку засады, которая сплошь состояла из космодесантников. Естественно, её никто не «пережил». Потом ещё неделю все занимались уборкой всей территории и чисткой оружия Астартес, и это в нагрузку к остальным обязанностям. С тех пор ненависть к Вильду поднялась на новый уровень.       - Я вас уже морально подготовил, так что разойтись! – скомандовал сержант. – Встречаемся здесь через час.       Илья вздохнул. Утро не предвещало ничего доброго.       Спустя два часа Пастухов, Терентьев и Каримов в составе своего «когтя» топали по мёрзлой земле, ища обещанный «сюрприз». Сюрпризом стали десять довольно резвых оленей, которых выпустили в тундру с требованием поймать и принести живыми. Вильд особенно подчеркнул – живыми. То есть, пристрелить его с винтовок не получилось бы. Матерящиеся новобранцы удалились на поиски животных, думая, насколько далеко они могли сбежать. Хотя Грозный оскал «поклялся примархом», что за огороженную территорию они не смогут сбежать, но вот про размеры территории ни словом не обмолвился.       Матвей в таких случаях был на вес золота. Молодой лесник к выходу на природу готовился как к марш-броску на сверхбольшие дистанции. Может, парни из других «когтей» и не слишком жаловали «задохлика», но вот соратники слушались его беспрекословно после первого же выхода «на природу». Перво-наперво брали запас еды, несколько бухт верёвки, топоры и ледорубы. Даже запас патронов Терентьев брал минимальный. Матвей никогда не брал штурмовые винтовки, предпочитая линейные или автоматические, на худой конец. Кроме того, он заставлял всех брать шкуры, чтобы ремонтировать одежду.       Под тихие смешки некоторых идиотов «коготь» Ильи выдвинулся в тундру, ведомые следопытом. Космодесантники не делали секрета из того, в какую сторону побежали олени, правда, это не сильно помогало новичкам, поскольку животные спокойно могли поменять направление бега. Однако Терентьеву достаточно было найти след, а уж поимка добычи была вопросом времени.       Шли третьи сутки охоты. Парни немного устали, но сейчас сделали перерыв и подкреплялись вяленым мясом. Матвей сказал, что олень недалеко, но уставшими ловить его – не слишком приятное и полезное занятие, так что позволил всем разбить бивуак. И сейчас весь «коготь» сидел на котомках и уплетал за обе щёки.       - Ну, и долго нам ещё этого рогатого преследовать? – пробурчал Каримов.       - Он уже уставший и ищет еду, - отозвался Терентьев, отхлёбывая горячий травяной настой из термоса. – Можно уже готовить силки. Они его не убьют, а сбежать он уже не сможет.       - Может, перебить ему ноги? – спросил один из новобранцев.       - Если понадобится, - недовольно ответил Матвей. Он не любил лишний раз причинять боль животным, даже на охоте предпочитал убивать одним выстрелом. Из-за этого у него развилась исключительная меткость, что сделало его единственным кандидатом в снайперы из всего набора. Поговаривали, что Волки уже вели переговоры с другими орденами космодесанта, чтобы забрать молодого лесника себе. Разведчики у Волков ценились на вес золота, и разбрасываться ими никто не собирался.       - Окружим его силками, загонщике сделают пару выстрелов, чтобы загнать его в ловушку, он попадётся, повяжем и отнесём обратно, - дополнил Терентьев.       - Брыкаться будет, - сказал кто-то.       - Ничего, устанет быстро. Илья усмехнулся. Нести оленя наверняка придётся ему, как самому сильному.       - Матвей, а конкурентов ты не заметил? – спросил Пастухов.       - Нет, - кратко ответил тот. – Боишься, сопрут раньше нас?       - Ага. А оно нам надо?       - Не беспокойся, конкурентами пока не пахнет, - с этими словами Матвей оторвал кусок мяса.       Спустя час «коготь» снялся с места и пошёл устанавливать силки. Илья ставил их нечасто, но всё же мог завершить ловушку без проблем, уж такую простую точно. Он поставил пару в том месте, где указал Матвей, а затем отошёл за деревья и приготовил винтовку. Они поделили поле, условно обозначенное молодым лесником, на сектора, где каждый занимал свою позицию. Окружность взяли максимально малую, потому что людей не хватало, но Терентьев решил пойти на этот риск. Правда, он предупредил, что если идея не выгорит, придётся заново начинать поиски. Потому саму поимку он взял на себя.       Ждать пришлось около пятнадцати минут, когда раздался первый выстрел. Загон начался, и Илья стал внимательно всматриваться в чащу. Его усилия не были напрасными: молодой олень только что резво промчался мимо в сторону двух новобранцев на юго-западе. Илья успел вскинуть винтовку, но зверь молнией промчался мимо как него самого, так и установленных силков. Помня указ Терентьева, Пастухов не стал стрелять. Всё равно олень бежал как раз на Матвея, оставалось только положиться на него. Вздохнув, Илья закинул винтовку на плечо и хотел начать собирать силки, как с юго-востока раздалось два выстрела с интервалом в две секунды, судя по звуку – работа линейной винтовки. Пастухов напрягся, присел и занял позицию за деревом, готовясь ко встрече с любым противником.       Однако навстречу ему двигался всего лишь один из соратников, матерясь и проклиная снег, то и дело проваливающийся под ногами.       - Илюха, мы его поймали! – радостно сообщил он. – Двигай к Матвею, а я остальных предупрежу.       - Здорово! – обрадовался Илья. Все их труды были не напрасными, теперь можно было возвращаться в лагерь с добычей. Прямо чувствуешь себя пещерным человеком, на плечах которого забота о племени.       Матвей с другим новобранцем связывали оленя, когда Илья подошёл к ним достаточно близко.       - Я так полагаю, стреножить не удалось? – спросил Пастухов. - Нет, пришлось стрелять, - покачал головой Терентьев. – Перебил ему передние ноги.       Илья перевёл взгляд на животное и понял, что передние ноги оленя были перебинтованы. Видимо, лесник пулями прострелил сухожилия, а потом наложил повязки, чтобы не случилось кровотечение, и добыча не скончалась по дороге.       Пока оленя привязывали к шесту и грузили на плечи самых сильных бойцов, подтянулся весь остальной «коготь». Все собрали снаряжение, перепроверили его и отправились обратно в лагерь. Дорогу указывал Матвей.       Шли напрямик, поскольку петлять уже не было смысла. Олень недовольно мычал, покачиваясь на шесте, Агзам мечтательно посматривал на добычу, видимо, рассчитывая отведать оленины, остальные просто желали побыстрее попасть в лагерь. На три дня, и это не считая похода обратно, им беготни хватило.       Спустя два часа, когда они уже приближались к дальнему рубежу лагеря, Терентьев заметил слева на холме группу людей. Он сделал знак остановиться и достал из нагрудного кармана оптический прицел к винтовке.       - Кто там? – спросил Илья, тоже смотря на группу.       - Ещё один «коготь», Илюх, - ответил Матвей. – Вроде девятый. Добычи не вижу, но быстро идут к нам.       - Для чего это? – приподнял бровь второй носильщик. Матвей снова приложился к оптике… и резко упал на снег с рёвом «Ложись!».       Не успели соратники недоумённо поинтересоваться «зачем», как ответ показал себя сам в виде автоматной очереди, выбившей фонтаны снега перед новобранцами.       Олень с возмущённым мявом был от отброшен в сторону, весь «коготь» тут же попадал там, где стоял, снимая с плеч ружья. Илья практически чувствовал, как над головой пролетают пули. Соперники поливали их огнём на ходу, что уже было глупостью, ибо меткость была не на высоте. Сержант Вильд убил бы за такую стрельбу, но здесь его не было, а недостатка в патронах противники не испытывали.       Кто-то слева вскрикнул: в руку попала пуля. Сосед тут же оттащил его в сторону и наложил временную повязку поверх куртки, хотя смысла менять позицию не было – всё равно весь «коготь» был здесь как на ладони, у противника была более высокая позиция. Всё преимущество обстреливаемых состояло в том, что они зарылись в снег, наполовину скрыв тела. Только трое-четверо могли похвастаться опытом перестрелок, остальные могли разве что патроны тратить. Однако среди их противников, видимо, вообще не было тех, кто обучался больше двух недель.       Матвей, находясь на правом фланге, тихо отполз подальше и зарылся поглубже, одновременно приделывая прицел к винтовке. Каримов уже занял позицию и обстреливал атакующих, стараясь показать, что они тоже могут огрызаться. Со стороны это казалось панической пальбой, однако Агзам одновременно с этим пристреливался, чего противники не заметили. Илья сам вскинул винтовку, но стрелять не спешил – прицеливался.       На фоне беспорядочной стрельбы штурмовок рявкнула линейная винтовка, и один из нападающих рухнул в снег с простреленной головой. Терентьев передёрнул затвор и переместил прицел, выбирая следующую жертву. Ещё один выстрел – и ещё один человек падает замертво. Лесник стрелял так, словно находился на стрельбище, а не на поле боя. Однако такими темпами его могли быстро вычислить и расстрелять. Так что Илья решил действовать.       - Стреляйте! – закричал он. – Неважно, попадёте вы или нет, отвлеките их!       «Коготь» последовал приказу незамедлительно, и вскоре затрещали выстрелы со стороны обороняющихся. Теперь уже все залегли в снег, и стрельба немного затихла. Тем более, что залп из винтовок не был совсем уж бесполезным: ещё один противник упал, пронзённый тремя пулями, а один был ранен. Правда, и в «когте» Илья добавился ещё один раненый, но пока обошлось без убитых. Кроме того, Терентьев не прекращал свою жатву: ещё двое перестали стрелять, а лесник переползал на новую позицию. И в довершение, в атакующих полетела граната, которую захватил с собой какой-то упрямый новобранец.       Кажется, до нападающих наконец-то дошло, что дело дрянь, потому они попытались отползти. Однако обороняющиеся, поняв, что инициатива перехвачена, сосредоточили огонь на целях, и один лёг на снег, так и не успев встать. Второй и так полз медленно, видимо, был задет пулей. У остальных сдали нервы: бросив второго раненого, оставшиеся двое целых вскочили и побежали к вершине, петляя под огнём винтовок. Однако снова рявкнула винтовка Терентьева, и остался в живых только один беглец.       - Матвей, не стреляй! – крикнул Пастухов. Лесник перевёл на него взгляд и приподнял бровь в немом вопросе.       - Вернее, не насмерть, - поправился Илья. – Прострели ногу, пусть похромает отсюда.       - Зачем? – спросил Терентьев, тем не менее прицеливаясь.       - Хочу знать эту крысу, - оскалился парень. Лежащий рядом Агзам повторил этот оскал.       Пуля влетела в левую ягодицу беглеца, заставив его взвыть от боли. Хромая на одной ноге, он взбежал на холм и скатился с обратной стороны. Больше его не видели.       - Встаём! – скомандовал Пастухов. - Раненых перевязать и на носилки!       - Да все ходячие, - сказал один из трёхсотых, поправляя повязку на руке.       - Ладно, тогда строимся. Матвей – в головной дозор.       Убедившись, что пули не зацепили оленя, парни взвалили добычу на плечи и продолжили путь в лагерь. По дороге Илья украдкой ухмылялся, представляя реакцию сержанта Вильда на неожиданную встречу у внешнего рубежа.