Пятьдесят оттенков Призрачного города

      Включай трек SMNM – For U (feat. SHE).       – Однако, Саньлан, можешь ответить мне на один вопрос?       – Что ты хочешь узнать, гэгэ?       – Почему... – слегка поджав губы, на миг Се Лянь опустил взгляд, но после снова поднял глаза. – Почему ты назвал мне не своё настоящее имя?       Молодой человек замер. Первокурсник терпеливо ждал ответ, пытаясь понять промелькнувшее выражение на его лице. Спустя некоторое время Хуа Чэн произнёс:       – А у тебя самого есть какие-нибудь предположения?       – Хм, – прикинув в голове несколько возможных вариантов, Се Лянь озвучил наиболее вероятную версию: – Возможно, ты не захотел раскрывать свою личность, потому что многие, как только узнают, кто ты, начинают общаться в основном с учётом этого?       – Неплохая догадка, гэгэ, но нет.       – Может... – ненадолго подумав о том, что Саньлан хотел подобным образом как-то его разыграть, он так же быстро отбросил эти мысли: – Ох, нет, тогда даже не знаю.       – Просто.       – Просто что?       – Просто мне захотелось, чтобы ты звал меня Саньланом, – тепло произнёс он.       Здесь могло быть два варианта. Либо Саньлан всё-таки хотел таким образом поиграть со своим новым знакомым, что было крайне сомнительно несмотря на то, что Се Лянь уже успел заметить его любовь к подобным уловкам, либо же он действительно искренне хотел, чтобы первокурсник звал его так.       – Но... почему?       Осторожно убирая локон, упавший на глаза юноши, Хуа Чэн вздохнул. Отметив мрачную тень, появившуюся на его лице, студент вдруг решил перевести тему:       – Если это трудный вопрос, то можешь не отвечать. Вместо этого... – принявшись судорожно соображать, на что переключить внимание, он выпалил: – если хочешь, можем посмотреть какой-нибудь фильм.       – Знаешь, – неожиданно сказал Хуа Чэн: – у меня есть идея получше. Хочу тебе кое-что показать.       – Правда? Хорошо, – поднимаясь со своего места, студент аккуратно повесил плед на спинку стула и направился за ним следом.       Как оказалось, второй этаж не ограничивался только спальней Саньлана и холлом, переходящим в кухню. Рядом с лестницей направо уходил длинный неширокий коридор, вдоль которого оказалось несколько комнат и в конце которого была лестница на третий этаж.       – Саньлан, а почему лестница так разделена? Разве не удобнее было бы сделать продолжение уже имеющейся и провести её до третьего этажа? – задал вопрос юноша, поднимаясь по ступенькам.       – Не удобнее, поскольку он не предназначен для любопытных глаз гостей, – приложив ключ-карту к сканеру, он бесшумно открыл дверь, ведущую на третий этаж.       – Но… – ощущая некоторую неловкость, что в этот самый миг он здесь находится в статусе гостя, Се Лянь смущённо произнёс: – Как же…       – Это касается лишь непрошенных гостей, гэгэ, – уточнил Хуа Чэн.       – А, понял…       Шагая вдоль длинного коридора, с двух сторон которого было расположено по несколько дверей, Се Ляню вдруг бросилась в глаза одна из них, находящаяся в углублении стены.       – А вот ты, – подойдя к одной из следующих дверей, он вставил ключ и провернул его. – Можешь чувствовать себя как дома.       Дверь отворилась, и взору открылась просторная комната, декор и интерьер которой были выполнены в светлых тонах. С первого взгляда проглядывалась работа дизайнера, знающего своё дело. Серые стены были пусты и строго сочетались с плотным белым тюлем, прикрывающим панорамное окно. В центре стояла большая постель, внизу которой расположилась банкетка*, обшитая такой же голубоватой тканью, что и шёлковое покрывало. По всей видимости, кровать была очень мягкой, потому что от одного только взгляда на её высокий матрац первокурснику так и захотелось прилечь, чтобы растянуть уставшие за день мышцы. С двух сторон на стене висели белые бра, под которыми расположились прикроватные тумбы с фруктовыми тарелками. Потолок украшала изысканная хрустальная люстра. Здесь же оказалась и ванная комната.       – Ничего себе, – выдохнул Се Лянь и, не включая свет, неуверенно шагнул внутрь. – Саньлан, я готов поспать в комнате и попроще, тебе не обязательно выделять мне самую лучшую из них.       – Гэгэ, не стоит так скромничать, – даже не оборачиваясь, Се Лянь ощутил его улыбку. Аккуратно присев на банкетку, он ещё немного поразглядывал комнату, после чего повернулся на голос Саньлана. – Тем более, будет хорошо, если ты быстро к ней привыкнешь.       – В каком смысле «быстро к ней привыкнешь»? – растерянно переспросил он.       Опускаясь рядом, Хуа Чэн посмотрел юноше в глаза и серьёзно сказал:       – Если мне не изменяет память, то у тебя должна скоро начаться стажировка, верно?       – Верно, но причём здесь она?       Оперевшись на руку, Хуа Чэн негромко пояснил:       – Поскольку наш бизнес достаточно молодой, то на данном этапе мы продолжаем расширять базу партнёров и активно ведём рекламную кампанию, – Се Лянь слушал очень внимательно, пытаясь понять пока что туманную взаимосвязь между этим всем: – И, как ты можешь догадаться, сопровождение пресс-секретаря на таких мероприятиях, как заключение новых сделок и контрактов, будет очень кстати.       – То есть я буду сопровождать тебя на всех подобных мероприятиях?       – Именно, гэгэ. Но поскольку на ближайшее время у нас запланировано очень большое количество встреч, я бы хотел… – чуть понизив голос, он решительно произнёс: – чтобы ты жил здесь.       *тадабух-тадабабурабух*       В такой темноте сердечная свистопляска стала ощущаться гораздо острее.       – Жить… Здесь? – взволнованно переспросил он.       – Во-первых, ты будешь экономить время и средства на проезде до места практики, во-вторых, если у тебя будут появляться какие-то вопросы, то ты сразу сможешь задавать их мне напрямую.       Столь логичные доводы помогли несколько прийти в себя и взглянуть на ситуацию под другим углом.       «А ведь Саньлан прав – я сейчас не в том положении, чтобы разбрасываться деньгами направо и налево, тем более, метро, как я слышал, снова подорожало. Если сам Саньлан не против, то, наверное, можно над этим подумать, – размышлял он, глядя перед собой. – И тогда мы будем каждый день так… близко друг к другу. Он и так с момента нашей встречи не идёт из головы, разве это будет правильно?..»       – Что скажешь, гэгэ?       – Ничего, если я немного подумаю? Но, вообще, если ты не против…       Наклонившись, Хуа Чэн приблизил свои губы к его уху и, заставляя Се Ляня возбуждённо вздрогнуть, хрипло прошептал:       – Я не против.       Обернувшись, первокурсник снова встретился с его манящим взглядом. В полумраке комнаты его острые черты в совокупности с чёрными, как сама ночь, волосами и бровями обретали поистине гипнотический эффект. Се Лянь неосознанно закусил губу. Внимательный взгляд тёмных глаз скользнул вниз, остановившись на них.       – Не честно.       – Что имен…       Прохладные губы уверенным движением накрыли тёплые губы юноши, заставляя прикрыть глаза. Впиваясь в их мягкость, в следующий миг Хуа Чэн чуть прикусил их, выбивая из Се Ляня тихий удивлённый выдох. Проведя кончиком языка по нежным очертаниям и напоследок сжав их губами, он отстранился и с некоторыми нотками жадности сказал:       – Я ведь тоже хочу.       Не в силах полностью осознать, что только что произошло, Се Лянь лишь прижал пальцы к губам, пытаясь кончиками ощутить только что подаренный поцелуй.       – С-Саньлан… – томно прошептал он его имя, ощущая, как ноги становятся ватными, после чего тело само по себе качнулось вперёд. Притяжение оказалось слишком сильным.       – Гэгэ…       Более не сдерживаясь, длинные бледные пальцы скользнули под каштановую россыпь, обнимая лицо юноши и притягивая его к себе. Впиваясь в нежные губы, Хуа Чэн с яростным желанием принялся смаковать их, то сладко обнимая своими губами, то внезапно прикусывая. Се Лянь же, прикрыв глаза от удовольствия, сейчас был полностью в его власти. Эйфория заставляла голову кружиться, в животе словно разом вспорхнула тысяча серебристых бабочек.       Никогда прежде Се Лянь не целовался, но сейчас, без остатка отдаваясь происходящему, тело его само подсказало, как сделать поцелуй ещё более чувственным. Высовывая маленький кончик розового языка, он скользнул им по кончику языка Саньлана.       – Ммм… – вылился тихий стон, когда Хуа Чэн, положив руку на затылок Се Ляня, прижал юношу ещё ближе, без заминки отвечая на его инициативу и проникая языком ещё глубже, принимаясь уверенными движениями ласкать его изнутри.       Подавшись ещё чуть ближе, Хуа Чэн уложил Се Ляня спиной на кровать. Белая футболка задралась, приоткрывая молочную полоску подтянутого живота. Уже сейчас Се Лянь не без стыда ощущал, как сильно натянулись штаны, которые ему выделил Хуа Чэн.       – Мхх, Саньлан… – сдавленно шептал он, положив руку на его грудь. От ощущения упругого мышечного рельефа под пальцами, внутри всё сжалось. Сразу вспомнилось, когда он поймал Се Ляня в клубе, и по чистой случайности юноша ещё тогда впервые ощутил, что же находится у него под рубашкой.       – Гэгэ… – высвободив руку из копны каштановых волос, он скользнул ей вниз, игриво проведя пальцами по открывшейся белоснежной коже, вызывая следом волну приятных мурашек.       Затем кисть накрыла то, что Се Лянь в глубине души искренне боялся признавать. Твёрдый член теперь уверенно упирался в ладонь Хуа Чэна, так и моля, чтобы он поскорее взял его в свои руки. Или не только руки.       – С-Саньлан… – впиваясь пальцами в его плечо и прогибаясь в пояснице, Се Лянь вожделенно шептал в темноте его имя, пока поцелуи так и сыпались на лицо, шею и плечи, а бледная кисть настойчиво скользила по хлопковой ткани, заставляя естество с каждой следующей секундой всё больше истекать в сладостном желании: – Саньлан…       – Да, гэгэ? – остановившись лишь на миг, чтобы взглянуть в его глаза, Хуа Чэн продолжил покрывать его тело поцелуями.       – Я раньше… У меня никогда… Мхх… – снова закусывая губу, Се Лянь прикрыл руками глаза, не зная, как подобрать нужные слова.       – Ты никогда не занимался подобным?       – Угу, – смущённо выдавил он, не убирая рук от лица.       – Тогда, – опустившись ниже, он поцеловал его в открывшийся живот и пикантно улыбнулся, обнажая краешки островатых клыков: – Позволь, я покажу тебе, что такое удовольствие.       После чего одним движением избавил юношу от ненужных элементов одежды. Опустив глаза и увидев, насколько сейчас возбуждён, Се Лянь смущённо свёл ноги.       – Гэгэ, не стоит стесняться, – помогая ему избавиться от футболки, он следом снял и свою. Проскользив восхищённым взглядом от его лица до самых кончиков пальцев, он негромко выдохнул: – Ты просто прекрасен.       Румянец на щеках стал совсем алым. Никогда он не мог подумать, что кто-то будет смотреть на него с таким восхищением и желанием. Послушно опуская ноги, он всё же автоматически снова прикрыл лицо руками… которые через секунду оказались резко прижаты к кровати. Нависая сверху, Хуа Чэн крепко взял его за запястья и теперь смотрел серьёзным взглядом:       – Гэгэ, не двигайся, – прохрипел он. – Иначе…       – Иначе что? – несмотря на то, что стук сердца отдавался даже в ушах, Се Ляню по-настоящему стало интересно, что будет в случае, если он его не послушается. По неизвестной причине он за такой короткий срок знакомства проникся к Саньлану доверием и не думал, что тот может по-настоящему ему навредить. Вопреки своему характеру, почему-то в этот миг он ощутил вспыхнувшую в сердце искорку азарта.       – Я надену на тебя наручники, – хитро прикрыв глаза, не менее серьёзно подытожил он.       Услышав эту угрозу, Се Лянь на момент опешил, но после этого с трудом сдержал рвущийся наружу смешок, после которого с наигранно невинным взглядом засучил ногами, пытаясь подтянуть их к себе.       – Что ж, я предупреждал, – усмехнулся Хуа Чэн, глядя на его неожиданное озорство. Отпустив юношу, он вышел из комнаты.       «Что? – перестав предаваться веселью, Се Лянь приподнялся на локте, растерянно посмотрев ему вслед. – Что не...»       Дважды щёлкнул дверной замок, после чего открылась и закрылась несколько раз дверь. Спустя короткое время Хуа Чэн вернулся в комнату, держа в руках обещанный ранее атрибут.       – Ты сам напросился.       Явно ощущая, что ситуация снова набирает обороты, Се Ляня от предвкушения даже пробило на настоящий смех. Завернувшись в большое покрывало, он вскочил на колени, не готовый сдаваться просто так.       – А я смотрю, гэгэ не такой послушный, как может показаться на первый взгляд, – с лукавой улыбкой отметил Хуа Чэн, так же опускаясь коленями на постель.       – Если только самую малость, – по-ангельски улыбнулся в ответ Се Лянь.       Шагнув ближе, Хуа Чэн протянул руку, чтобы взять его за талию и притянуть к себе. Увернувшись, юноша не дал ему этого сделать. Перескочив на другой конец кровати, он тихо засмеялся, после чего быстрым движением приблизился и уткнулся лицом в грудь Саньлана, обнимая его. Подняв голову, он наивно спросил:       – Интересно, как теперь ты сможешь надеть их на меня?       – Раз гэгэ интересно, то я просто обязан ему это продемонстрировать, – по-джентльменски отозвался Хуа Чэн, после чего снова под громкий смех первокурсника повалил его на спину.       Усевшись сверху, он принялся ловить хаотично двигающиеся руки. И, когда ему наконец удалось это сделать, металлическое кольцо, обитое изнутри чёрным мехом, с коротким лязгом защёлкнулось на изящном запястье. Ахнув, Се Лянь на секунду застыл, с интересом глядя на него. Обняв юношу одной рукой под поясницу, Хуа Чэн приподнял его ближе к резному металлическому изголовью. Ловко справляясь с возобновившимися попытками первокурсника вырваться, он без особого труда смог просунуть второе кольцо за серебряными прутьями, закрепляя его на втором запястье.       – Ну вот, гэгэ всё-таки доигрался, – натянуто грустно сказал он.       Се Лянь лишь улыбнулся, разгорячённо глядя на него из-под густых ресниц. Всё-таки тактильность его в тот раз не обманула – Хуа Чэн и впрямь обладал телосложением древнегреческого атлета, чьё тело было словно прорисовано самым лучшим художником тех времён. Рельефные мышцы плеча переходили в крепкие предплечья, на которых почти при каждом движении рук играли выпирающие паутины вен. От зрелища скрытой в них силы так и захватывало дух.       Снова скользнув взглядом вверх, юноша принялся опускаться ниже, медленно рассматривая широкую мускулистую грудь, которой, теперь было наглядно ясно – явно нарушая законы физики, как-то удавалось поместиться под рубашкой. Если бы кто-то просто смотрел на одетого Хуа Чэна, то никогда бы не подумал, что под тонким слоем его одежд скрывается столь сладкая для взора картина. Это поистине впечатлило неопытного юношу. Дойдя же взглядом до подтянутого пресса, Се Лянь снова ощутил, как распаляются его щёки. Словно вылепленные ряды кубиков перетекали в очерченный треугольник кожи, на котором виднелась тёмная дорожка, заманчиво уходящая под плотную ткань чёрных брюк. Которые... теперь неестественно топорщились, грозясь в скором времени явно порвать ширинку.       Тихо усмехнувшись его созерцанию, Хуа Чэн вдруг отодвинул край покрывала и наклонился, скользнув языком по розовому соску.       – Ах! – от неожиданного прикосновения грудь юноши вздрогнула, подавшись вперёд. Однако крепкие цепи наручников не давали ему и малейшего шанса сдвинуться с места. Пальцы впились в металлические ободки.       Уловив сладкие нотки в его стонах, Хуа Чэн поднял взгляд и откинул второй край покрывала. Се Лянь снова от накрывающего смущения, смешивающегося с прежде скрытым желанием, закусил губу, наблюдая за происходящим полуприкрытым взглядом. Прохладные губы снова приникли к набухшей разгорячённой плоти. Бледная кисть легла на шею юноши, сомкнув на ней длинные пальцы.       Бедное сердечко Се Ляня явно было не готово к тому, что скоро в его размеренной и насыщенной различными невезениями жизни появится человек, способный одним лишь своим присутствием перевернуть всё на сто восемьдесят градусов. И если бы чуть больше недели назад ему кто-то сказал, что с ним произойдёт что-то подобное, то он рассмеялся бы лжецу прямо в лицо.       – Мхх, – кусая губы, теперь он каждый раз безуспешно пытался сдержать рвущиеся наружу стоны, когда Хуа Чэн уверенными ласками заставлял его разум впадать в сладостное забытье.       *шорох в коридоре*       – Саньлан... ты это слышал? Здесь кто-то есть! – возвращаясь в реальность испуганно зашептал первокурсник.       Одарив его равнодушным взглядом, явно адресованным тому, что происходит за пределами комнаты, он отстранился. Но лишь для того, чтобы опуститься ещё ниже, сдёргивая с юноши последний прикрывающий его наготу участок покрывала.       – С-саньлан, нет! Нас же могут увидеть!! – принялся отговаривать он Хуа Чэна, стыдливо ёрзая на месте и пытаясь закопаться в покрывало, чтобы хоть немного скрыть своё колом стоящее возбуждение.       Внезапно Хуа Чэн потянулся к тумбе.       – Гэгэ, – приблизившись к его лицу, он снова увлёк его тягучим, сладким поцелуем. – Скажи, ты мне доверяешь?       – Да, но нас могут...       – Тогда прошу – просто расслабься и получай удовольствие, – многозначительно улыбнулся он в его губы, после чего аккуратным движением вложил в зацелованный рот небольшой круглый персик.       От накрывшего удивления Се Лянь широко распахнул глаза.       – Я бы очень хотел сам съесть его, – хрипло зашептал рядом с ухом Хуа Чэн. – И поэтому был бы очень рад, если гэгэ полностью расслабится и не станет говорить о переживаниях, оставив этот сладкий персик в целости и сохранности.       Всё тело прошила дрожь. Никогда, ни разу в своей жизни до этого самого момента Се Лянь не мог представить даже толику столь откровенных и дерзких фантазий, не говоря уже о том, чтобы стать главным героем подобной сцены. И больше всего теперь его шокировал тот факт, что... ему это нравится.       – Ну что, гэгэ, согласен со мной? – покрывая поцелуями его шею, спросил Хуа Чэн.       *медленный кивок*       – Вот и славно.       Вернувшись к задуманному, он снова оказался в изножье кровати. Се Лянь же, вновь прислушавшись, с облегчением отметил, что посторонние звуки, доносящиеся из коридора, прекратились.       – Красивый, – выдохнул Хуа Чэн, склонив голову к уже обильно истёкшему смазкой естеству юноши.       «К-красивый?! – обескураженно воскликнул про себя Се Лянь. – Мне, конечно, как-то говорили, что у меня симпатичное лицо или красивые волосы. Но там... Ох, Саньлан...»       Сводя ноги от обжигающего щёки смущения, он внезапно ощутил крепкую хватку, которая в следующий миг широко развела его бёдра, не давая теперь возможности свести их вместе.       Влажный язык заскользил от основания вверх до самой головки.       – Ммм, – глубоко вдохнув промычал Се Лянь, сведя брови и изо всех сил стараясь не прикусить сочный фрукт. Хуа Чэн же, видимо, как и обещал, решил показать юноше, что такое истинное наслаждение.       Искусно лаская языком его твёрдый член, он не оставлял без внимания ни одного миллиметра молочной кожи. Каждое уверенное движение вдоль естества оканчивалось глубоким поцелуем нежно-розовой головки. Крепко сжимая подтянутые бёдра, он мягко захватывал её губами и погружал в рот, обводя по кругу языком и слизывая клейкую смазку. Затем, опускаясь ниже, настойчиво ласкал яички, то оглаживая их, то чувственно всасывая. Сочная влага обильно заливала бёдра.       Выгибаясь в пояснице от каждого прикосновения, Се Лянь с трудом мог совладать с возбуждённой дрожью, то и дело прошивающей его тело от макушки до пят. Мелкая испарина покрыла шею и грудь.       – Мха-а! – вырвался несдержанный громкий стон, когда юноша ощутил, как головка резко воткнулась в самые гланды Хуа Чэна.       Глубоко насаживаясь ртом, он принялся настойчиво выбивать из Се Ляня блаженные вдохи и выдохи, заставляя усомниться в реальности происходящего. Ощутив, что его увлажнённое достоинство стало ещё твёрже, Хуа Чэн внезапно приставил палец к тугому колечку меж ягодиц.       – Мм? – пребывая в полусознательном состоянии Се Лянь вопросительно опустил на миг глаза. – Умххх!       С очередным заглатыванием достоинства внезапно он ощутил, как Хуа Чэн раздвинул тугие стеночки, вставив внутрь один из своих длинных пальцев. Зубы всё-таки сомкнулись на сочном фрукте, заставляя захлебнуться сладким соком. Член юноши запульсировал ещё сильнее, добавляя в рот настойчивому активу новую порцию прозрачной смазки.       Нервные окончания были уже на пределе, запястья от постоянных прогибов и ёрзаний горели огнём, естество закаменело до предела.        – Мм! Мммм! – послышались нечленораздельные мычания сквозь затыкающий его рот фрукт. – Фаньлан, я фколо...       На что в ответ Хуа Чэн лишь крепче сжал его кожу и ещё усерднее принялся орудовать пальцами и ртом. Крепко зажмурившись, Се Лянь понял, что уже не успеет отстраниться.        – Мххаа-а!       Поток горячей спермы ударил в рот Хуа Чэна, заставляя крепко сжать губы, чтобы не выронить ни капли. Сладкий фрукт выпал из распухших губ первокурсника, который, продолжая протяжно стонать, пытался справиться с дрожью в коленях. Перед глазами плясали звёзды.       Проглотив всё до последнего, Хуа Чэн приподнялся и снова накрыл губы юноши своими. После долгого поцелуя он медленно отстранился. Отстёгивая наручники, довольно заглянул в медовые глаза:        – Гэгэ понравилось?       Как только Се Лянь ощутил свободу, то в следующий же миг руки его обвили шею Хуа Чэна. Тихий прерывистый шёпот раздался под покровом ночной темноты:       – С-сань-ньлан... Это... Было...       Опускаясь на постель, они оказались оба зажаты в объятиях, прижимаясь грудью друг к другу.       – И как же?       Тишина.       – Мгм...       Чутко прислушиваясь к его ответу, он вдруг удивлённо отклонил голову, чтобы взглянуть на первокурсника. Прикрыв глаза, Се Лянь что-то сонно бормотал. Густые ресницы мирно покоились на белоснежных щеках.       – У тебя сегодня был насыщенный день, – понимающе произнёс Хуа Чэн, оставляя поцелуй на каштановой макушке. – Отдыхай, гэгэ, и ни о чём не думай.       Сквозь ускользающее восприятие реальности Се Ляню показалось, словно кто-то осторожно обтирает его и затем укрывает одеялом, заботливо подтыкая края.       Вместе с ароматом кедра и кипариса он наконец-то погрузился в глубокий сон.