Неожиданные встречи и возрождение детства

      Когда Изуку вернулся в свою комнату позже днём, оставив Каччана с поцелуем в щёку у дверей общежития, он сразу сел писать письмо доктору Айзаве. Как ему казалось, день был просто идеальным с самого начала и до конца. Он провёл время с Каччаном, сблизился с ним, как в старые времена, купил свежий выпуск комиксов о любимых супергероях и, что было совсем неожиданно, снова встретил Эри. Эри, с которой он, как был уверен, больше никогда не встретится после того, как её несколько лет назад отправили в приёмную семью. Эри, у которой, как оказалось, теперь есть семья, кошки, и которая всё время улыбается. Он чуть не расплакался, просто вспоминая это.       Изуку решил немного объясниться с доктором Айзавой — особенно если он хочет увидеть Эри снова, — и потому писал ему письмо. Он и представить себе не мог, что тот появится в кафе и назовёт Эри своей дочерью. Айзава совсем не казался семейным человеком, тем более владельцем кошек с именами вроде Маффин и Паддлс. Но, как говорится, не суди книгу по обложке, подумал Изуку.       Он подробно рассказал об их отношениях с Эри, хотя предполагал, что она уже упоминала о нём доктору Айзаве, судя по их разговору в пекарне. Изуку было трогательно, что она так тепло его помнит. Хотя, конечно, вместе с этим Эри запомнила и всё, что он рассказывал ей про Каччана. По правде говоря, он практически признался Эри, что Каччан ему нравится, но, к счастью, она не разболтала ему всё дословно.       Он рассказывал ей о Каччане, в основном чтобы поддержать её. Мужчина, которого она называла «отцом», был просто ужасен, насколько он знал по её словам и её поведению, и постоянно её критиковал, даже её глаза. Её красивые красные глаза, которые напоминали Изуку о Каччане, самом потрясающем человеке в его жизни, и он сказал ей это. После этого Эри стала настаивать, чтобы он рассказал ей побольше о нём, и отказаться было просто невозможно.       Отправив имейл, он взял телефон и открыл чат с друзьями. Он рассказывал им об Эри, держал в курсе её ситуации и даже знакомил их с ней незадолго до её отъезда. Конечно, им захочется узнать, что он снова её встретил.

Холодная Соба

Я: ребята!!! угадайте, кого я сегодня встретил!!! Я: Эри!!!!! Очако: Эри? что?! как?! где? как она? Я: я видел её в кафе сегодня, оказывается она удочерённая дочка моего преподавателя! она выглядела такой счастливой, это просто чудо Тсую: о боже, Эри! это так прекрасно! Очако: чтооо?! вот это да! ах я тоже хочу её увидеть! а кто из преподавателей? Тодо: Это отличные новости Я: доктор Айзава! Тсую: У доктора Айзавы есть дочь? Он не похож на такого человека… Я: я тоже так думал, но Эри рядом с ним выглядела счастливой и казалось ей было комфортно с ним :D Очако: тот пугающий преподаватель? ну дела Иида: Здорово, что ты смог снова увидеть Эри. Может, удастся увидеться с ней снова и взять нас с собой? Я: надеюсь! я только что отправил имейл доктору Айзаве, посмотрим… Очако: скажи, когда он ответит! Я: обязательно :) Очако: :) кстати, как прошло ваше свидан—ой, то есть встреча с Бакуго?       Изуку почувствовал, как его лицо покрылось румянцем. Очако! Я: это было не свидание!!! Очако: ну конечно не было… Я: акджащсдшс ОЧАКО! Тодо: Ты хорошо провёл время с другом, Мидория? Я: да, спасибо, тодо. он мой друг, и нам было весело       Изуку улыбнулся телефону. Сегодня он действительно весело провёл время с Каччаном. Не мог поверить, что сумел уговорить его посидеть и почитать комикс целый час, но как-то у него это получилось, и от этих воспоминаний на душе становилось тепло. А ещё было так приятно видеть Каччана с Эри — это было так мило, что сердце просто замирало от радости. Каччан был таким потрясающим. Тодо: Да, пока что он твой друг       Стоп. Я: пока что??? Тодо: Потому что вы пока ещё не встречаетесь Очако: да тодо! Я: …О-О Тсую: чем вы занимались? комиксы читали, верно? Я: ага, я взял новый выпуск, который только что вышел! потом мы пошли в кафе и там я встретил Эри Иида: Рад, что ты хорошо провёл время с Бакуго, хотя это и не было свиданием. Я: …спасибо? Очако: стоп, давайте проясним Очако: ты сходил с бакуго в магазин комиксов Очако: потом в кафе Очако: и я уверена, что ты опять поцеловал его на прощание Я: эээ…да? Очако: и это не свидание Я: нет       Лицо Изуку пылало. Когда она так это описывала, всё действительно выглядело, как свидание. Но это не меняло того факта, что если ни он, ни Каччан не считали это свиданием, значит, так оно и есть. Очако: *вздыхает драматично* когда-нибудь… Тсую: когда-нибудь, милая Я: да прекратите быть такими загадочными, я не понимаю о чём вы говорите Я: и я ухожу делать домашку, пока вы не начали издеваться надо мной дальше       Изуку выключил телефон, убрал его в ящик стола и вернулся к компьютеру. Домашкой он так и не занялся, вместо этого пролистывая блоги с постами про выпуск с Ястребом и Мирко, оставляя пару комментариев. Он втайне ждал, когда доктор Айзава ответит на его письмо, но, скорее всего, преподаватели не проверяют почту в выходные, поэтому он пытался отвлечься. Когда блоги и форумы стали казаться однообразными, мысли, как и всегда, свернули к единственному и неповторимому Каччану, конечно же.       Каччану, который, как Изуку вспоминал много раз с того дня, поцеловал его руку. Поцеловал его руку. Руку! Причём сделал это так неожиданно, но при этом нежно и с уверенной фразой после. Изуку легко провёл пальцем по линии шрама на костяшках, вспоминая мягкость его губ на руке. Он ведёт себя, как какой-то чокнутый? Нет, это же Каччан его поцеловал. В руку. Просто в руку. Как какой-то средневековый рыцарь, но почему-то это выглядело совсем не нелепо, а очень даже круто.       По сути, Изуку сам его об этом попросил, хотя и в шутку. Никогда бы в миллион лет не подумал, что Каччан действительно согласится.       И тот «романтический» момент завершился тем, что Каччан спросил: «Чувствуешь себя лучше?», как герой из ромкома, а Изуку в ответ стал заикаться и промямлил что-то вроде «Было бы лучше, если бы ты поцеловал их всех». Слава всем небесам, что Каччан, кажется, этого не услышал. Наверное.       Хотя, фантазировать об этом было очень приятно.       Изуку громко вздохнул в пустой комнате. Он слишком много думал о том, как Каччан его целует, или о том, как сам его целует, для человека, который просто пытается оставаться другом. Надо с этим завязывать и перестать погружаться в эти глупые мысли и банальные фантазии. Иначе ему будет труднее контролировать себя рядом с Каччаном. Хотя, к счастью, Каччан, казалось, становился всё более открытым к его прикосновениям — так что хватать его за руку или неожиданно обнимать сзади уже не казалось таким неловким.       Но Каччан становился более благосклонен, и это заставляло Изуку пробовать, насколько далеко он может зайти, прежде чем его оттолкнут, а это ни к чему хорошему не приведёт, в чём он был уверен. В какой-то момент Каччан должен был выйти из себя, и Изуку не хотел рисковать, доводя его до точки невозврата. Поцелуи — как раз то, что привело бы к этому.       Ему просто нужно было найти баланс. Место, где Каччан чувствовал бы себя комфортно, а Изуку мог бы держать себя в руках. Да уж.       Наверное, пора ему бы взяться за учёбу.

✧✧✧

      На следующий день, в воскресенье, Изуку проводил вечер с друзьями: они ели еду на вынос и занимались у Очако в комнате. Ну, точнее, только Иида и Тсую учились. Изуку пытался сосредоточиться, но постоянно отвлекался на странные теории Тодороки, которыми он делился с Очако, пока та заплетала волосы своей девушке.       — Ну, ты прав, мы технически не знаем, бесплоден ли бигфут, но я думаю, что их мало как раз потому, что он один такой, — говорила Очако, как-то умудряясь сохранять серьёзное лицо.       — А как же сасквоч? — не унимался Тодороки, тоже будучи абсолютно серьёзным.       Очако нахмурилась.       — Разве сасквоч и бигфут не одно и то же?       — Нет, они по-разному называются, — твёрдо ответил Тодороки.       — Он прав, они отличаются, — поддакнул Иида, не отрываясь от своего ноутбука.       — Я всегда думал, что это разные названия одного и того же, — сказал Изуку.       — И я так думала! — кивнула Очако, показав на него пальцем и возвращаясь к волосам Тсую. — И даже если бы это были разные существа, это было бы скрещивание видов.       — И что в этом такого? — спросил Тодороки, слегка нахмурившись.       — В общем-то, ничего плохого, — уточнила Очако. — Но если ты пытаешься доказать, что бигфутов больше одного, то гибрид бигфута и сасквоча — это не совсем то же самое, что обычный бигфут.       — Отличный аргумент, любимая, — непринуждённо сказала Тсую, перелистывая следующую страницу своего учебника. Подобные разговоры в компании с Тодороки были обычным делом.       — Спасибо, милая!       — Хм, — протянул Тодороки, — тогда, может, это действительно гибрид бигфута и сасквоча.       — А что, если бы бигфут встретил йети? — предложил Изуку, махнув рукой на домашку и окончательно увлёкшись этими сумасшедшими теориями Тодороки.       — Бигфуты и сасквочи живут в лесу, не в горах, так что это вряд ли бы случилось, — ответил Тодороки, — я так не думаю.       — Хорошо, но если вдруг они встретились бы, — предположила Очако, — тогда бы получился гибрид бигфута, сасквоча и йети? И как бы это выглядело?       Тодороки задумался на секунду.       — Большой, волосатый и злой. — Изуку слегка рассмеялся.       — То есть, как твой папаша, — добавила Очако, ухмыляясь. Даже Тодороки засмеялся. В этот момент у Изуку завибрировал телефон, отвлекая его от разговора. Он взял его, думая, что, может быть, это сообщение от доктора Айзавы, но оказалось, что это от Каччана.

Каччан! :D

≫ ладно, я прочитал первые три выпуска про Ястреба

≪ о, и как тебе?!

≫ Мирко круче       Изуку усмехнулся, глядя на экран. Похоже, что у Каччана появилась новая любимая героиня — Мирко. Вполне логично: в ней как раз есть эта черта «разнести всех злодеев и всегда побеждать», что так обожал Каччан.

≪ ну, согласен

≫ разумеется. ты чем занят?

≪ учусь и ужинаю с друзьями

прямо сейчас! а ты?

≫ только что освободился от своих обязанностей по сопровождению идиотов, теперь закупаюсь продуктами на неделю

≪ ты составляешь планы

по питанию, не так ли?

≫ конечно. как иначе есть еду не быстрого приготовления на студенческий бюджет?

≪ если разгадаешь эту тайну,

сообщи, а то моя лапша уже приелась

≫ деку ты что каждый вечер ешь эту блядскую лапшу?

≪ ну… да. ты же помнишь

чем закончилось, когда тётя миччан

пыталась научить меня готовить?

≫ да этот ужас целый квартал помнит, деку. я ещё несколько недель чувствовал запах дыма на кухне

≪ ну вот, поэтому остаётся

только лапша

≫ знаешь что. ради тётушки, этой прекрасной женщины, которая как-то умудрилась удержать нас обоих в живых так долго, ты научишься готовить, деку

≪ моя мать действительно

прекрасна, спасибо. но так же что? как?

≫ я тебя научу, ясно же       Лицо Изуку покраснело. Каччан, который учит его готовить. Откуда у Каччана был список его самых сокровенных романтических фантазий?

≪ не то чтобы я сомневаюсь в тебе.

но, каччан, даже твоя мама

не смогла меня научить готовить

≫ в отличие от моей старухи, я великий учитель, даже для такой катастрофы, как ты

≪ каччан я абсолютно не обучаем,

мне суждено вечно портить еду

≫ какое-то дурацкое деку-проклятие не сможет победить меня, лучшего повара на земле

≪ не бросайся такими словами

без доказательств, каччан

≫ приготовься, деку, я заставлю тебя съесть свои слова и кучу офигенного сукияки

≪ хорошая игра слов,

но это всё ещё только слова

≫ да иди ты, это была гениальная фраза. и если ты думаешь, что сможешь просто так выпросить у меня бесплатную еду, то ошибаешься. хочешь моего кулинарного шедевра — будешь помогать мне его готовить

≪ ладно, ладно. я позволю тебе

попробовать научить меня,

если ты готов рискнуть

≫ тут не будет «попробовать». ты научишься готовить, нравится тебе это или нет, потому что сын тётушки инко не будет жить на этой лапше, пока я могу что-то с этим сделать

≪ я расскажу маме о твоём подвиге,

она точно будет благодарна

≪ кстати, она просила передать

тебе привет

≫ передай ей тоже привет и примите мои глубочайшие извинения за то, что её сын — полный профан на кухне

≪ :’(

≫ не ной, деку, скоро ты перестанешь быть бесполезным

≪ окей. спасибо за помощь, каччан :)

≫ готовься, сопляк. мне надо идти, увидимся, деку

≪ пока!

      Изуку отложил телефон, улыбаясь, и попытался снова настроиться на разговор друзей.       — Насколько твой отец — «медведь», зависит от того, гей ли он вообще, — услышал он от Очако. Чего?       — Но мы ведь не знаем, что он не гей, — сказала Тсую.       Тодороки кивнул.       — Точно, брак по договорённости не делает его автоматически натуралом.       — А есть точное определение для «медведя»? — спросил Иида.       — Прошу прощения, но откуда этот разговор вообще взялся? — перебил их Изуку.       — Ты думаешь, что мой отец — «медведь»? — ответил ему Тодороки.       — Чт–чего? И зачем вы это обсуждаете? — опешил Изуку.       Тодороки пожал плечами.       — Так просто вышло.       — С кем переписывался? — спросила Тсую.       Изуку покачал головой, всё ещё озадаченный их разговором.       — С Каччаном.              Очако ухмыльнулась.       — О, и о чём?       Изуку фыркнул на неё.       — Всё не так. Мы говорили о комиксах, а потом он сказал, что собирается научить меня готовить, потому что я не умею       — Он собирается учить тебя готовить? — недоверчиво спросила Очако. — Бакуго умеет готовить?       — Ага, его мама научила, он в этом реально хорош! — улыбнулся Изуку. — Он сказал, что для сына тёти Инко жить на лапше быстрого приготовления — недопустимо.       — Он прав, твоя мама — лучший повар в мире, а ты умеешь только скрэмбл готовить, — сказала Тсую.       — Давайте вернёмся к тому, что Бакуго будет учить Изуку готовить, — сказала Очако. — То есть, он придёт к тебе? Вы будете только вдвоём?       Изуку покраснел и нахмурился, глядя на неё.       — Перестань говорить об этом так! Я уже сказал тебе! Я не флиртую с ним!       — Почему ты так не согласен с тем, что то, что ты делаешь с Бакуго, — флирт?       — Это не флирт! — повторил Изуку, совершенно смутившись. Он сам не знал ответа на этот вопрос. Хотя, может быть, знал, но просто не хотел с этим сталкиваться лицом к лицу.       — Почему нет? — напирала Очако.       — Потому что… потому что, если я флиртую, то Каччан флиртует в ответ! — выпалил он, не успев продумать свои мысли до конца.       — Именно! — Очако расплылась в широкой улыбке, хлопая в ладоши, будто это было поводом для праздника.       — Нет! Никаких «именно»! — возразил Изуку, чувствуя, как лицо горит, а в глазах защипало от слёз. О нет. — Каччан никогда бы не флиртовал со мной! — наконец признал он, почти крича. Ох. Так вот что это было. — Мы просто друзья, — пробормотал он, обнимая колени и притягивая их к груди. — И мне нормально!       Абсолютно нормально. Сто процентов нормально.       Никто из его друзей не произнёс ни слова в течение нескольких секунд, и ему приходилось бороться с нахлынувшими слезами. Да, вот в чем была его проблема всё это время. Все его друзья, казалось, были уверены, что у него и Каччана есть какие-то взаимные чувства, будто это вообще было возможно. Его чувства были безответными с четырёх лет, и ничего не изменилось, сколько бы они с Каччаном ни сближались.       Вдруг Очако тяжело вздохнула, закрывая глаза и зажав переносицу. Тсую поднялась со своего места на полу между её ног и похлопала её по колену.       — Ладно, Изуку, — сказала Очако, опустив руку и взглянув на него. — Изуку, дорогой, я тебя люблю. Ты один из моих самых близких друзей. Ты для меня очень важен. Но ты также идиот, и это меня огорчает.       — Что? — Изуку всхлипнул, вытирая слёзы рукавом толстовки.       — Почему ты думаешь, что Бакуго никогда бы не флиртовал с тобой? — спросила она искренне.       — Потому что… потому что он Каччан, — объяснил Изуку, будто это объясняло всё, а не требовало целой тетради причин. — А я… я это я.       — И что? — Очако приподняла бровь. — Ты ведь классный.       Изуку нахмурился, но прежде чем он успел что-то ответить, подала голос Тсую.       — Да. Я понимаю, что ты думаешь, будто Бакуго такой замечательный, но ты тоже. Я почти уверена, что половина нашего класса была в тебя влюблена, а вторая половина хотела бы стать твоим лучшим другом.       Очако кивнула в знак согласия, и Изуку уставился на них, открыв рот.       — Они… что? — пискнул он.       — Как твои близкие друзья, — сказал Иида, — мы постоянно слышали от других, когда ты был не рядом, вопросы о том, свободен ли ты или есть ли у тебя кто-то на примете.       Это была шутка, да? Это определённо была шутка.       — Что… Вы… Это… Почему никто ничего не сказал? — спросил Изуку. Если люди действительно были в нём заинтересованы, кто-то, вероятно, уже бы намекнул. Хотя у него точно не было права судить, как кто-то может скрывать симпатию.       — Каждый раз, когда мы спрашивали, интересует ли тебя кто-то, ты выглядел таким грустным, что мы всегда отвечали, что ты, вероятно, занят, — пожала плечами Очако. Ох, ну да. Потому что каждый раз, когда его спрашивали об этом, он вспоминал Каччана и начинал скучать по нему.       —Ладно… — сказал он, всё ещё не веря. — Люди… были в меня влюблены. Это… хорошо. Почему? То есть… да, почему?       — Потому что ты очарователен? — сказала Очако, разведя руки. — Ты всегда такой милый и добрый, и умный, и всем нравятся хорошие и милые парни, которые еще и могут, вероятно, поднять их одной рукой.       — Это правда, — спокойно подтвердил Тодороки, кивая.       — Я мог бы… Парень, который… сможет что? — Изуку заикался, не понимая, что вообще слышит.       — Ну же, Изуку, где твоя уверенность? — подбадривала его Очако.       Он глубоко вдохнул, затем кивнул. Верно. Уверенность.       — Хорошо. Хорошо. Людям… я нравился. Потому что… я хороший?       Очако какое-то время смотрела на него.       — Это уже хотя бы начало.       — Я всё равно не… люди считали меня… привлекательным… в старших классах, но это не значит, что Каччан видит меня таким, — сказал Изуку, чувствуя себя неловко, называя себя привлекательным, ведь он считал себя самым обычным с тех пор, как познакомился с этой концепцией в начальной школе.       Очако вздохнула.       — Изуку… не знаю, позволительно ли мне это говорить из-за приватности, но ты такой классный и особенный и…       — Бакуго запал на тебя.       Глаза Изуку расширились, и он судорожно вдохнул, захлебнувшись собственной слюной и закашлявшись. Тодороки легонько похлопал его по спине.       — Каччан что? — сумел спросить он, когда кашель прошёл, чувствуя, как лицо горит.       — Бакуго неравнодушен к тебе, — повторил Тодороки, невозмутимо и монотонно, будто только что не уронил бомбу на сердце Изуку. — Так правильно это формулируется?       — Эм… да, — сказала Очако, сжимая губы, пытаясь сдержать смех. — Полагаю, можно сказать это прямо.       — Каччан… неравнодушен… ко мне? — медленно повторил Изуку, ощущая, будто слова сбили шестерёнки в его голове, и они просто сломались, уничтожив все мысли.       — Мы предположили, что это именно то, что он хотел выразить, — сказал Иида.       — А? — пискнул Изуку. Это было не по-настоящему. Каччан поцеловал его в руку, и теперь он, видимо, умер, и оказался в каком-то странном объединении рая и ада. Он даже не успел ещё раз сходить на комик-кон и сказать маме, как он её любит.       Очако хихикнула, видимо, не замечая, что Изуку проверяет пульс.       — Да, это было довольно забавно. Он сильно краснел.       Каччан краснел. Он нравился Каччану. Он нравился Каччану в таком ключе.       Нет.       Ни за что.       — Это… это не смешная шутка, —произнёс он.       — Изуку, мы не шутим, — обеспокоенно сказала Тсую. — Мы… ты что, плачешь?       Изуку дотронулся до щеки, пальцы стали влажными. Почему он плакал?       — Эм… ладно, вы не шутите.       — Нет, не шутим, — подтвердил Тодороки.       — Тогда… вы… Каччан… объясните? — Изуку всхлипнул и вытер щёки рукавом толстовки. — Можете объяснить? — он попытался снова.       — Неделю или две назад Бакуго практически признался, что ты ему нравишься, потому что хотел, чтобы мы не вмешивались, или что-то такое, — сказала Очако. — Тогда-то он и рассказал о тех вещах, что нужно было решить между вами. Я не сказала тебе, потому что он попросил нас не вмешиваться и не раскрывать его секреты, но теперь ты знаешь, так что…       Изуку молчал, переваривая всё это. Он знал, что Каччан задумывался об извинениях задолго до того, как это произошло, это было не ново. Но то, что Каччан был к нему неравнодушен? Был заинтересован в нём? Это казалось одновременно и слишком хорошим, чтобы быть правдой, и пугающим. Он представил себе тот идеальный мир в голове, где Каччан отвечал ему взаимностью, в котором он, видимо, сейчас и находился — но ему ещё предстояло это осознать, — затем вернулся к тому, что в глубине души боялся, что всё испортит.       Если Каччан и правда испытывал к нему чувства и если бы он согласился встречаться с ним, он знал, что как-то всё равно всё испортит. Не может жизнь быть такой идеальной, чтобы всё так легко сложилось. Так просто не бывает.       Не зря он называл это точкой невозврата. Если бы он получил Каччана, а потом потерял его, после этого уже не было бы ничего. Готов ли он рискнуть?       — Изуку, ты в порядке? — осторожно спросила Очако, и он понял, что снова плачет. — Это же хорошо, правда?       — Эм… — он попытался. — Я… Я не знаю? Ну… по идее, должно быть. Думаю. Но я просто… не хочу… потерять его. — Не снова.       — Как ты можешь его потерять? — спросил Иида. — Это кажется нелогичным выводом.       — Иида… — начала Очако, затем вздохнула. — Изуку, просто скажи нам, о чём ты сейчас думаешь.       — Я не знаю, — тихо произнёс Изуку, опуская подбородок на колени и глядя в пол. — Просто… если то, что вы говорите, правда… я не хочу всё испортить. Очень не хочу всё испортить, потому что я не просто нравлюсь ему или хочу с ним встречаться. — Он вздохнул, закрыл лицо руками и снова всхлипнул, пробормотав что-то себе под нос.       — Что?       — Я люблю его, — повторил Изуку, на этот раз громче, но всё ещё не поднимая взгляда. Он никогда не произносил это вслух. Слова казались правильными, но слишком тяжёлыми для того, что должно быть счастливым. — Люблю с тех пор, как нам было лет по пять, и понял это только на прошлой неделе или около того, и просто… я не хочу рисковать, обретя его, а потом потерять, потому что… я бы… я бы не смог это пережить.       Воцарилась тишина, которая могла длиться секунды или минуты, пока Тсую не заговорила мягко:       — Я понимаю, что ты чувствуешь, Изуку.       Изуку всхлипнул и посмотрел на неё сквозь слёзы.       — Правда?       Тсую кивнула, её большие, как пруд, зелёные глаза были задумчивыми.       — Быть влюблённой в друга — это тяжело. Ты так о нём заботишься, но и боишься. Признаться Очако было самым страшным, что я когда-либо делала.       Очако удивлённо посмотрела на свою девушку, а затем обняла её за плечи и поцеловала в макушку.       — Правда?       Тсую кивнула, немного покраснев.       — Да, ты так много для меня значишь, и я думала, что ты отвергнешь меня и не захочешь больше дружить. Но я рада, что была смелой.       Очако мягко улыбнулась, наклонилась ближе и повернула голову своей девушки, чтобы поцеловать её.       — Я тоже рада, что ты была смелой.              Тсую улыбнулась ей в ответ с такой любовью, что у Изуку заболело сердце.       — Как ты… как ты набралась смелости? — спросил он.       Тсую повернулась к нему, нервно сцепив пальцы.       — Ну, это звучит немного банально, когда я говорю это вслух… Но я думала об этом долгое время и, проще говоря, я была смелой, потому что любила её. До сих пор люблю. — Она глубоко вздохнула, прижавшись головой к ноге Очако. — Я поняла, что не смогу всю жизнь ходить с этим чувством. Ей нужно было знать, что я чувствую.       Очако издала тихий звук, соскользнула с кровати и села за спиной Тсую, чтобы прижать её к себе и крепче обнять.       — Боже, как же я тебя люблю. Всем, кто здесь, пора уходить, я хочу поцеловать свою девушку, — произнесла она, заставив Тсую покраснеть и улыбнуться. — Шучу, — быстро добавила Очако, когда Тодороки начал вставать.       — Я не говорю, что наши отношения идеальны, — продолжила Тсую, — но мы любим друг друга и выбираем оставаться вместе. Риск того стоит.       — Определённо, — мягко согласилась Очако.       Ты пугал меня, поэтому я отталкивал тебя.       Это то, что сказал ему Каччан в ту ночь на парковке. Так вот что делал Изуку? Отталкивал Каччана, потому что боялся?       Я больше не хочу отталкивать тебя, Изуку.       Он тоже не хотел отталкивать Каччана.       В таком случае, как насчёт бок о бок?       Договорились, ботан.       Каччан был невероятным, заботливым и смелым, и Изуку всю жизнь хотел быть таким, как он. Он хотел поглощать каждый момент, проведённый с Каччаном, как будто его друг был самим солнцем. Так что же его теперь удерживало?       — Всё в порядке, Мидория? — спросил Тодороки, заставив Изуку поднять взгляд.       — Думаю, да, — ответил он, вздохнув и слабо улыбнувшись. — Мне просто нужно… обо всём подумать.       — Мы всегда здесь, чтобы поддержать тебя, Мидория, — объявил Иида, кивнув ему. Изуку улыбнулся чуть более искренне.       — Спасибо, Иида. И спасибо тебе, Тсую. И Очако, и Тодо.       — Конечно, Изуку, — улыбнулась ему Тсую.       — Думаю, я пойду доделаю домашнее задание у себя в комнате и пораньше лягу спать, — сказал он, начиная собирать свои вещи. — Увидимся завтра!

✧✧✧

      В понедельник Изуку проснулся и увидел долгожданное письмо от доктора Айзавы. В нём не было ответа ни на один из его вопросов — профессор просто велел ему встретиться с ним после занятий. Это привело к тому, что он нервничал всё утро и на всех утренних занятиях, а потом с невероятной тревогой подошёл к столу доктора Айзавы после лекции. В какой-то момент он почти почувствовал, что его допрашивают под суровым и пугающим взглядом. Но в конце концов, доктор Айзава сказал, что поступит так, как будет лучше для Эри, а это значило, что он позволит им видеться, если она сама этого захочет. Это были потрясающие новости, и он был на седьмом небе от счастья до тех пор, пока не пришёл к столу на обед, позже всех из-за встречи.       Потому что, да, ему всё ещё приходилось взаимодействовать с Каччаном, особенно зная, что тот питал к нему симпатию, что Изуку всё ещё не мог до конца принять.       — Привет! — сказал он, надеясь, что его голос звучит нормально, садясь рядом с Каччаном.       — О, Изуку! Где ты был? — спросила Очако.       — Мне нужно было поговорить с доктором Айзавой. Но угадай что? Он сказал, что разрешит мне снова видеться с Эри!       — Это здорово! — обрадовалась Очако, хлопнув в ладоши.       — Передай ей привет от Каччана, — усмехнулся Каччан, — супер крутого Каччана, который силён и у него красивые глаза, да?       Изуку покраснел и толкнул его в плечо.       — Я никогда не говорил, что у тебя красивые глаза.       — Чёрт, думал, что между нами что-то есть, Деку, — пошутил Каччан, ухмыляясь и поднимая бровь, откусив кусок своей еды.       — Твои глаза красивые. Ты просто заставил меня это сказать, — признался Изуку, не отрывая взгляда, чтобы увидеть реакцию Каччана. Его — да, очень красивые — красные глаза немного расширились, а щёки покраснели. Он что, действительно краснел?       — Эм… ага, то есть… да, конечно, — сказал Каччан, отвернувшись. Интересно. Изуку ещё немного на него смотрел, затем поймал взгляд Очако, которая игриво подняла брови. Он ответил ей неловкой улыбкой и лёгким пожатием плечами, а потом стал распаковывать свой обед, вступив в разговор с Тсую о лекции того утра.       Неужели Каччан действительно краснел все те разы, когда Изуку думал, что ему было холодно? Это… было довольно много раз, он осознал, оглядываясь назад. Если Каччан действительно испытывал к нему симпатию, то скрывал это довольно плохо.       Подождите, а комикс с Мирко и брелок с Наной — это была попытка флирта? Чёрт возьми. Подождите. Нет. Может быть? Нет. Но… может? Уф, это уже перебор.       Может, ему стоит кое-что проверить. Да, он может это сделать. Глубоко вдохнув, чтобы успокоить сердце, Изуку обхватил Каччана за талию, стараясь выглядеть как можно более естественно. Талия у Каччана была очень узкая, только сейчас заметил он.       — Эм… что ты делаешь? — медленно спросил Каччан, и Изуку увидел, что его лицо стало ещё краснее, как будто он не знал, что с собой делать. Ого. Ну что ж.       — Ничего, — выдавил Изуку, молясь, чтобы его голос не дрожал так, как ему казалось. Каччан ничего не сказал, только продолжал смотреть на него своими красивыми глазами и… может быть, смущённым взглядом. — Кстати, когда мне дадут уроки кулинарии от величайшего шефа на свете? — спросил он немного более уверенно. — Я подумал, что если ты каким-то чудом сможешь заставить меня приготовить хоть одно блюдо без провалов, я смогу угостить маму, когда увижу её в следующий раз.       — Эм, — прокашлялся Каччан. — Сегодня вечером? У меня всё закончится в пол шестого.       — Отлично! — обрадовался и просиял Изуку. Каччан продолжал на него смотреть, и Изуку почувствовал, как начинает краснеть тоже. — Похоже, это будет встреча «неудержимой силы» против «недвижимого объекта».       Каччан моргнул.       — Я — «неудержимая сила»?       Изуку кивнул.       — А моё неумение готовить — «недвижимый объект».       — Ну и хрен с ним, неудержимая сила победит, — усмехнулся Каччан. — Недвижимый объект, приготовься быть сдвинутым с места.       — Это не так работает, — засмеялся Изуку.       — Да пошёл ты, мне плевать на физику, я химик.

✧✧✧

      Спустя несколько часов Изуку наконец собрался с духом и стоял у двери в комнату Каччана. Зачем? Сам не знал наверняка, но понимал, что ему предстоит провести много времени наедине с Каччаном, у которого, возможно, тоже были к нему чувства. Хотя даже если и так, он всё ещё не был уверен, стоит ли идти на что-то большее, поэтому ему нужно было морально подготовиться к тому, что могло произойти.       Только он поднял руку, чтобы постучать, как дверь распахнулась, и он увидел недовольного Каччана, с его пепельно-блондинистыми волосами, убранными со лба чёрной повязкой.       — Да чтоб тебя, Деку, какого хрена ты стоишь здесь и бормочешь что-то? — спросил он.       Изуку смутился и распахнул глаза. Он и не знал, что бормотал.       — Извини, я просто… думал о учёбе! — быстро соврал он.       — Ладно, заходи уже, сейчас тебя будут учить, — сказал Каччан, заставив его рассмеяться.       — Опять игра слов, Каччан, у тебя теперь интеллектуальный юмор, — поддразнил он, заходя в комнату.       Каччан закрыл дверь за ними и бросил на него взгляд.       — Отъебись, я всегда был интеллектуалом.       — Всегда? — переспросил Изуку, приподняв бровь. — Даже когда ты был ребёнком и ел собачий корм только потому, что тебе так сказал двоюродный брат?       — Ты, блядь, тоже это делал, засранец, — Каччан тут же огрызнулся и прошёл на маленькую кухоньку. На столешнице уже были разложены разные ингредиенты, а рисоварка была включена.       — У тебя есть рисоварка? — удивлённо спросил Изуку, следуя за ним.       — Ага, мама не разрешила уходить из дома без неё, — ответил Каччан. — Я уже сделал рис, потому что подозреваю, что ты хотя бы не настолько бесполезен.       — Я умею пользоваться рисоваркой, Каччан, — заверил его Изуку, закатив глаза. Это была единственная кухонная вещь, с которой он справлялся, особенно если таймеры кричат, как сирены. — Так, Каччан-сенсей, что мы готовим?       — Каччан-сенсей? — он приподнял бровь.       — Бакуго-сенсей? — попробовал Изуку, но обращение показалось ему странным.       Каччан сделал брезгливую гримасу.       — Нет, лучше уж Каччан-сенсей.       Изуку рассмеялся.       — Есть, сэр.       — Готовим кацудон. Думал, тебе стоит научиться готовить хоть что-то, что тебе нравится, — сказал Каччан, небрежно перекинув полотенце через плечо, и это почему-то выглядело чертовски привлекательно. Хм.       — Ура, кацудон! — обрадовался Изуку и улыбнулся. — Я хочу что-нибудь пожарить!       — Это будет позже, балбес, — отмахнулся Каччан, махнув ему рукой к столу. — Иди сюда уже. — Изуку подошёл к столу, на котором была еда, доставая блокнот и ручку из кармана толстовки.       — Это ещё что такое?       — Для записей! — сказал Изуку, показывая их. — Я в жизни не запомню всё это, если не запишу.       Каччан снова посмотрел на него тем странным, мягким взглядом — не совсем ухмылкой, но и не улыбкой.       — Ладно, только чтоб не бормотал.       Изуку встретил взгляд Каччана и сам невольно улыбнулся, почувствовав тепло внутри.       — Постараюсь, — сказал он тише, чем хотел. Тут же заметил, что его тело неосознанно тянется к Каччану, и быстро отвёл взгляд обратно к ингредиентам. Слишком быстро и слишком внезапно.       Каччан кашлянул, взял разделочную доску с двумя кусками мяса и потянул их к себе.       — Ладно, раз уж ты так долго возился и давать тебе деревянный молоток было бы опасно, я уже отбил свинину.       — Как ты это сделал? — спросил Изуку, чувствуя жар на щеках. По крайней мере, Каччан тоже почему-то краснел.       — Просто, чёрт возьми, бил её молотком, пока она не стала сантиметровой толщины, ничего сложного, — ответил Каччан, и Изуку тут же записал это как первый шаг в блокнот. — Затем посыпаешь солью и перцем, — сказал Каччан, делая это сам. Изуку записал шаг и потянулся повторить его движения, но тут Каччан шлёпнул его руку. — Помой свои чёртовы руки сначала.       Изуку фыркнул, сполоснул руки в раковине, вернулся к Каччану и приправил свою часть мяса. Потом они обваляли мясо в муке, что неминуемо привело к тому, что Изуку умудрился измазать рубашку ею. Но зато Каччан засмеялся, и его смех был потрясающим, так что Изуку было совсем не обидно.       — Ладно, Деку, как думаешь, сможешь взбить яйца? — сказал Каччан, поставив перед ним миску с яйцом.       — Яйцо что, совершило преступление? — спросил Изуку, посмотрев на него. Каччан никак не отреагировал, лишь с полным отсутствием интереса смотрел на него, но Изуку всё равно тихо рассмеялся от своей шутки.       — Это было настолько тупо, что я тебя отчисляю.       — Ты не можешь меня отчислить, я, как и все, плачу за обучение, — возразил Изуку, аккуратно разбивая яйцо о край миски.       — Мне ты ни хрена не платишь, и не посмей уронить туда скорлупу, — строго сказал Каччан, наблюдая, как он неловко, но безобидно разбивает яйцо. Что было определённо не худшей его работой.       — Эээ… Кажется, скорлупы нет, — прищурившись, сказал Изуку.       — Если бы, — поправил его Каччан, сунув палец в миску и вытащив крошечный кусочек скорлупы, который тут же вытер о нос Изуку.       — А! Каччан! — Изуку смахнул скорлупу с носа и нарочно вытер руку о рукав Каччана, прямо рядом с полотенцем на его плече.       — Да пошёл ты, — прорычал Каччан, убирая грязь с рукава с помощью полотенца ударяя Изуку по плечу.       Изуку только рассмеялся.       — Что дальше? Взбить яйца?       — Да, просто перемешай их палочками, — сказал Каччан, указав на палочки на столе и вернувшись к плите. Изуку легко справился с инструкциями, записав в блокноте и приписку на полях: *Каччан в хорошем настроении, когда готовит… и ещё он чертовски горяч.       — Готово! — сказал он, посмотрев и увидев, как Каччан возится с пламенем под сковородой. Тот обернулся на него.       — Отлично, теперь обмакни свинину в яйце.       — Ээ, конечно, я могу это сделать, — сказал Изуку, кивнув. Он взял кусок свинины и погрузил его в яйцо. — Так?       Каччан фыркнул и снова подошёл к столу.       — Я имел в виду нормально обваляй в яйце, дурачок.       — О, теперь это имеет больше смысла, — ответил Изуку, пробуя снова.       — Затем обваляй в панировочных сухарях, я займусь вторым, — сказал он. Изуку послушно последовал за ним, запачкав пальцы в яйце и сухарях. — Как обваляешь, кидай на сковороду.       — Жарить! — радостно объявил Изуку, аккуратно держа кусок мяса в панировке и выкладывая его на сковороду с шипящим горячим маслом. Он пискнул, когда капли масла брызнули на руку.       — Что ты там натворил? — Каччан подошёл к нему с боку и ловко положил свой кусок на сковороду, с минимумом брызг.       — Я в порядке, просто испугался, — заверил его Изуку.       Каччан хмыкнул.       — Маленький трусишка.       Изуку фыркнул, затем ухмыльнулся и ткнул Каччану в нос пальцем, покрытым яйцом и сухарями. Каччан тут же потянулся вытереть это, но его руки были такие же грязные, и в итоге он только добавил еще больше еды себе на лицо. Изуку засмеялся.       — Пошёл на хер, — сказал Каччан, но на лице его была улыбка, пока он размазывал сухари по щеке Изуку.       — Эй! — возмутился Изуку, потянувшись к Каччану, но попал ему лишь по подбородку, когда тот отступил. Изуку рассмеялся и дёрнулся к нему, но Каччан схватил его руку, переплетая их пальцы и слегка отталкивая его назад. Изуку сдул прядь волос с глаз, потом встретил взгляд Каччана — его красные глаза были полны чем-то неопределённым, наблюдая, как его любимый человек начинает смеяться.       Его любимый человек.       Я люблю тебя.       И вдруг он начал говорить.