Петра Рал, на пересдачу!

      Петра стояла возле поликлиники, ожидая, когда за ней подъедут, переложив сумку в другую руку. Правая сломанная рука во время аварии ещё не до конца восстановилась, только гипс пришлось носить полтора месяца, теперь необходимо было разрабатывать руку. Летние каникулы пошли не по плану, и вспоминать причину совсем не хотелось. Девушка была вынуждена остаться в городе при общежитии на всё лето, вернуться в родительский дом не было возможности. Отец Петры, после поступления дочери в университет, переехал в деревню. С гипсом на руке от неё было бы мало пользы, к тому же в деревне не было хорошего хирурга.       Приближался новый учебный год, Петра этого опасалась, понимая, что стоит студентам выйти на учёбу, как сплетни и слухи об аварии захлестнут факультет. Единственный, кто из участников аварии охотно отвечал на расспросы — был Оруо, ему льстило внимание, что делало его ещё более невыносимым в глазах Петры.       На парковку перед поликлиникой заехало такси, из автомобиля вышел молодой мужчина; оглядевшись по сторонам, он направился в сторону махавшей ему Петры, это был профессор Аккерман.       — Прости, задержали на совещании, потом ещё Эрвин отдельно вызывал к себе, — он осмотрелся по сторонам в поисках знакомых.       — Что-то важное было? — она также осмотрелась по сторонам.       — Сначала расскажи, что говорит врач, — уклонился от ответа Леви.       — Всё хорошо.       Петра недоговаривала, её беспокоила скорость восстановления. Учебный год начинался через две недели, а она до сих пор писала, как курица лапой. Она беспокоилась, что её аккуратный почерк больше не вернётся. Она понимала, что Леви продолжает винить себя в случившемся, а потому не хотела обострять на этом внимание.       — Есть новость. Пойдём расскажу по дороге в парк.       Рядом с поликлиникой был красивый, тихий парк, у Петры и Леви появилась привычка гулять в этом парке после походов девушки в поликлинику, обычно там гуляли старики и молодые мамы с колясками. Был риск, что их увидят знакомые и потому они держались очень сдержанно. Со стороны они мало походили на влюблённую пару.       — Какая новость? — спросила она.       — Решился вопрос с финансированием поездки на конференцию.       — И? — с опаской посмотрела Петра, она беспокоилась, что университет не выделит денег.       — Поедем вместе. Ты выступаешь в секции студентов, я — в секции специалистов. Дорогу и проживание оплатит вуз.       — С нами кто-то ещё едет от вуза?       — Нет. Только мы двое.

***

      Петра закончила своё выступление за кафедрой, спускаясь со сцены, она искала среди присутствующих в зале профессора Аккермана. Волнение переполняло даже после выступления с докладом, девушка почти всю ночь репетировала выступление в своём гостиничном номере. На конференциях такого масштаба она ещё не выступала, только на уровне своего университета. Публика оценила её выступление, и даже с дополнительными вопросами из зала, как показалось ей самой она справилась. Куда важнее приёма публики для неё было одобрение её научного наставника, не хотелось подводить его перед всеми. Последней выступать не просто, жюри и слушатели к концу работы секции уже устают и слушают не так внимательно, думая только о том, чтобы уже вернуться домой, без мастерства в ораторском искусстве не обойтись.       — Ты молодец, держалась уверенно. Я тобой доволен, — профессор перевёл взгляд на свою студентку с жюри обсуждающих работы участников.       Петра подсела на свободное место рядом с профессором Леви.       — Как ответы на вопросы? — взволнованно поинтересовалась девушка.       — На последнем хорошо выкрутилась.       Она довольно улыбнулась.       — Мне показалось, что меня хотели последним вопросом завалить, — прошептала она, чтобы только Аккерман мог услышать её подозрения.       — Не показалось. Вопрос был от Йегера, он мой оппонент. Когда я защищал кандидатскую степень, он написал негативный отзыв на мою работу. Мы не сходимся по ключевым вопросам в проблеме исследования, — отвечая Петре также тихо, он взглядом сверлил затылок Зика.       — Почему он вообще допущен до работы в жюри? — возмущённо заметила она, — Несколько его студентов претендуют со своими работами на призовые места.       — По правилам он не может за них голосовать, но согласен — без него было бы лучше.       Петра знала, что профессор Леви очень рано защитил кандидатскую и его работа навела шум в узких кругах специалистов. Но их отзывы, в основном были положительные, она и не знала, что один из официальных оппонентов выступил с резкой критикой, такое встречалось крайне редко.       Председатель жюри вышел на сцену, попросив тишину и внимание, комиссия была готова озвучить победителей. Порко Галлиард занявший третье место в своей работе изучал дипломатию Средиземновосточного Альянса во время войны за Парадиз. Научная работа Пик Фингер, получившая второе место, была посвящена изучению быта в эльдийских гетто. Оба студента писали научные работы у преподавателя Зика Йегера и учились в столичном Императорском университете. Рал без воодушевления хлопала Порко и Пик, которые вышли из зала к жюри, чтобы забрать свои грамоты. Петра попрощалась с призовым местом, она надеялась хотя бы на третье.       — И наконец, первое место получает работа «Международные отношения Марлии и Эльдии в период Первой без титанической войны» — студентка третьего курса Петра Рал и её научный руководитель профессор Леви Аккерман из Гуманитарного университета имени Вилли Тайбера.       Петра удивлённо посмотрела на довольного Леви, она не ожидала, что их статью и её выступление так высоко оценят. Взволнованная, она пошла на сцену для получения приза — стандартная грамота участника и сертификат на небольшую сумму. Председатель жюри обменялся парой дежурных фраз с девушкой, поздравив её и пожелав ей дальнейшей успешной научной работы.       — Профессор, вы можете в это поверить? — Петра счастливыми глазами смотрела на Леви, ей хотелось его обнять, но приходилось держать себя в руках, слишком много посторонних было рядом.       — Если бы я в тебя не верил, то не отправлял бы статью на конкурс. — мужчина был очень доволен своей студенткой, — Гранд на бесплатное обучение до конца года тебе обеспечен, поздравляю.       — Леви, ты, наконец-то, начал возить своих студентов на конференции? — позади Петры раздался мужской голос.       — Зик… — Аккерману не очень хотелось начинать разговор.       — Брось, Леви. Я хочу поздравить тебя, а не продолжать наш научный спор, — улыбаясь, мужчина протянул руку.       Леви пожал руку в ответ.       — Поздравляю со вторым и третьим местом, хоть темы и избиты, но было интересно, — признал он.       — Тем не менее именно ты со своей студенткой обошли нас, — Зик обратил внимание на Петру.       — Спасибо, — смущённо ответила она.       — Как вы только выдерживаете характер своего научного руководителя? — мужчина обратился с вопросом к Рал, — Наслышан о высоких требованиях профессора Аккермана к своим студентам.       — Я думаю, высокие требования профессора Леви сегодня оправдали себя, — заметила она.       Леви едва заметно улыбнулся от её ответа. К Рал подошёл кто-то из организаторов мероприятия и увёл её в сторону, ей нужно было расписаться в разрешении на публикацию её работы в сборнике и на сайте конференции. Ей пришлось оставить мужчин наедине.       — Она довольно симпатичная, — заметил Зик, смотря ей вслед.       Леви косо посмотрел на Зика снизу вверх.       — А ещё она очень умная, жаль ты кроме внешности ничего не заметил.       — «… А ещё…» — зацепился за его слова Зик, — я смотрю, ты высоко её оцениваешь. Между прочим, — продолжил Йегер, не давая возможности ответить Аккерману, — я поставил её на первое место.       — С твоими взглядами? С трудом верю в это.       — Могу показать протокол. Не ответь она на мой вопрос поставил бы её ниже, — в глазах Зика промелькнула какая-то мысль, — Леви, ты до сих пор не простил мне мой отзыв на твою кандидатскую?       — Я не вспоминаю об этом. Я пишу докторскую, — отрезал Аккерман.       — Уже? — Зик удивился. — Когда ждать защиты?       — Нескоро. Мне бы в столичные архивы попасть.       Зик понимающе кивнул.       — Как в этом году съездили на раскопки? Я не смог выбраться, мои ездили в этом году без меня. Слышал у вас там студенты в аварию попали, — Йегер перевёл тему.       — Я смотрю слухи быстро разносятся, — недовольно заметил Леви.       — Надеюсь, все живы?       — Да, все живы. — Аккерман помрачнел, вспомнив тот день и время ожидания в больнице, — Ладно, сюда возвращается Петра не говори при ней о случившемся.       Девушка, расписавшись в целой кипе бумаг, вернулась к научному руководителю и его собеседнику.       — Будем ждать тебя в наших архивах, — Зик, всё поняв, быстро свернул с темы раскопок.       — Петра, везде расписалась? Ты им больше не нужна? — спросил профессор Леви.       — Да, — девушка продолжала светиться от счастья.       — Тогда пойдём. Нам пора, — Леви не мог объяснить, почему ему хотелось поскорее увести её подальше от Зика.       Вежливо попрощавшись с Йегером, профессор и его студентка направились к выходу из конференц-зала.       Выходя из главного здания столичного Императорского университета перед парой, распростёрся исторический центр города, после Дрожи земли было принято решение перенести столицу в другой город, который не был подвержен уничтожению Титанов, в большей части страны подобная архитектура не сохранилась. Дворцы с колонами и лепниной, тихие, уютные парки, помпезные храмы, речные трамвайчики, плывущие между каналами — всё это было символом ушедшей эпохи. У Леви и Петры ещё не было возможности прогуляться по городу и провести время в своё удовольствие.       Прилетев поздно ночью, с воскресенья на понедельник, они тут же отправились в свои гостиничные номера спать. В понедельник был первый день работы конференции, где выступали профессора со своими темами, в том числе и Леви. Здесь обошлись без раздачи призовых мест, выступления затянулись на весь день, а после Петра раз за разом в своём номере репетировала свою речь, как оказалось, совсем не зря. Несколько часов свободы, возможность прогуляться вместе по центру, перекусить в летней террасе кафе, не опасаясь, что кто-то из знакомых увидит их вместе, не боясь, что их осудят или косо посмотрят со стороны.       Уже завтра утром Петра и Леви должны были сесть в самолёт и вернуться домой, ждать начало нового учебного семестра. Ни Петра, ни Леви не говорили вслух о своих переживаниях. Какими будут их отношения, когда начнётся учебный год?       Речной трамвайчик уносил их по водным каналам города, экскурсовод монотонно рассказывал выученную наизусть речь, которую плохо было слышно в конце. Леви, обняв девушку за талию, нашёптывал ей разные городские легенды, связанные с дворцами, которые выстроились перед ними. Его голос пьянил её. Так было всегда, с первой лекции.       — Ты так хорошо знаешь городские легенды, ты жил в столице? — Петра мало что знала о том, где и как жил Леви до поступления в университет.       — В детстве дома была книга про столичные легенды, не знаю, откуда она взялась, — Леви уклончиво ответил только на часть вопроса, игнорируя его вторую часть.       Это не осталось незамеченным Петрой, но повторять вопрос она не стала, если человек не готов на что-то ответить, то не стоит его торопить.       — Смотри, видишь следующий мост? Знаешь его историю? — мужчина указал на мост, по обеим сторонам которого стояли две статуи — мужская и женская.       — Нет, расскажи, — Петра вытянула шею, чтобы лучше рассмотреть скульптуры впереди.       — Это мост прощания или по-другому мост влюблённых. Легенда рассказывает об одной влюблённой паре, где юношу призвали на войну. Марлийцы несли серьёзные потери и надежды на возвращение с фронта были малы. Провожая любимого на фронт, девушка простилась с ним на этом мосту. Целуя его на прощание, она загадала желание, чтобы он вернулся с войны живым, её желание исполнилось. Теперь это стало традицией, влюблённые, которым предстоит долгая разлука целуются на прощание на этом мосту либо проплывая под мостом, загадывая желание скорее увидеться вновь.       Речной трамвайчик подплывал всё ближе, лёгкий ветерок обвевал лица сидящих, брызги попадали на одежду. Как только они оказались под мостом, она первая потянулась к его губам, думая во время поцелуя только о том, чтобы они смогли преодолеть все препятствия вместе, отгоняя от себя дурное предчувствие.       — Петра, мы же с тобой не прощаемся, — Леви крепче обнял девушку, целуя её в макушку.       Оставшуюся часть экскурсии пара, обнявшись, просидела молча. Он пытался понять, что стало причиной такой резкой смены её настроения. Неужели глупая городская легенда произвела на неё такое впечатление?       Речной трамвай остановился у пристани.       — Ну и как мне поднять тебе настроение? — Леви вытирал чуть размазавшуюся тушь от брызг воды на лице Петры.       — Я кушать хочу, — призналась девушка.       — Выбирай кухню, — довольно ухмыльнулся он.

***

      Город был красив в лучах заходящего солнца, жизнь бурлила в нём без остановки. Уличные музыканты играли каверы всем известных песен, собирая вокруг себя прохожих. Артисты играли пантомимы — грустные и весёлые. Художники в разных стилях рисовали портреты прохожих и продавали уже ранее нарисованные работы с городскими пейзажами. Иллюминация, шум от проезжающего транспорта, открывающие свои двери, ночные бары и клубы, смех прохожих всё это — добавляло старому городу современности и было ярким контрастом на фоне старинных зданий, замерших статуй, навсегда ставшими напоминанием о прошлом. Напротив летней террасы, где они заняли столик, местная файер-команда начала свой огненный перформанс. Петра не могла отвести от артистов взгляд, так сильно они её восхищали своей смелостью и мастерством обращения с огненной стихией. Леви поймал себя на мысли, что больше наблюдает за самой Петрой. За тем, как меняются эмоции на её лице, как огонь артистов отражается в её глазах и играет тенями на её теле. Он всё сильнее привязывался к ней. Официант принёс их заказ. Ужин в ресторане традиционной марлийской кухни определённо поднял настроение Петре и дал новые силы для дальнейшей прогулки.       В одном из парков, попавшемся на их пути, музыканты играли лёгкий джаз, кто-то из прохожих, остановившись, садился на лавочку, позволяя музыке унести свои мысли, кто-то, поддавшись соблазну музыки, начинал танцевать. Уличные фонари и подсветка, развешанная на деревьях, добавляли романтики. Заиграла грустная, тягучая мелодия, Леви протянул руку Петре, приглашая на танец. Никто из них не был танцором, да им это было и не нужно, музыка, разливаясь по телу, пьянила как крепкий алкоголь. Леви, крепко обнимая девушку за талию, уверенно ведя в танце, не отводя взгляда от её влюблённых янтарных глаз. Сколько нерастраченной любви и нежности было в ней. Она словно бездонный сосуд, который ему хотелось испить до конца, ни с кем не делясь, аккуратно, не разлив ни капли, очень бережно не разбив. Его нежный поцелуй разлился теплом по всему телу, забирая её в плен, из которого уже нельзя было выбраться.       — Леви, поедем в отель, — Петра уверенно посмотрела ему в глаза, в голосе не было сомнения.       Полуночное такси уносило их вдаль от центра ночного города.       Всё было совсем не так, как об этом хвастались более опытные девушки в общежитии. Как можно подобрать слова к тому, что происходит между влюблёнными, когда стираются границы и запреты, когда срывается вся одежда? Не было в этот момент профессора и студентки. И призраки прошлого, терзавшие их, обрели свою гармонию. Всё, что их разделяло, перестало существовать, наконец-то позволив им стать единым целым. Для Петры это была первая ночь с мужчиной. Не было ни страха, ни напряжения, она полностью доверилась ему. Неловкость и волнение ушли под натиском нахлынувшей страсти и возбуждения. Её неопытность сделала его более чутким и внимательным по отношению к ней, заводя его ещё сильнее. Юное тело изгибалось от его проникновений и поцелуев. Леви был нежен и настойчив одновременно. Нарастающий темп сводил с ума. Стоны, боль и наслаждение переплелись воедино, как их тела на смятой постели. Эта ночь навсегда останется в их памяти.       Звон будильника вероломно нарушил утреннюю тишину, врываясь в их сон. Леви недовольно ударил по устройству, пытаясь прекратить пытку. Одолев нарушителя тишины, он сильнее заключил спящую Петру в своих объятиях, не желая её отпускать от себя. Уткнувшись в её нежную шею, он жадно вдыхал запах её тела, осыпая поцелуями.       — Как ты? — Леви аккуратно убрал выбившуюся прядь её волос с лица.       — Ммм… — Петра неохотно приоткрыла глаза, — а можно повторить?       — Тебе не было слишком больно?       Она отрицательно помотала головой.       — Мне было очень хорошо с тобой.       — Нам пора собираться, — не желая этого произнёс мужчина.       — Сначала поцелуй меня, — девушка обвила его шею руками.       За поцелуем последовали ласки и новая волна возбуждения.       — Ох, нет, Петра. Ещё чуть-чуть и я не смогу остановиться, — Леви попытался отстраниться.       — Вообще-то, я на это и рассчитывала, — лукаво призналась Рал, обвивая его торс ногами.       Остановиться не получилось.       Таксист, который вёз их в аэропорт, вероятно, собрал не один штраф за превышение скорости, отчего Петра всю дорогу ехала с закрытыми глазами, вцепившись в свой ремень безопасности, воспоминания об аварии были слишком свежи.       Они бежали к терминалу, пройдя стойку регистрации на рейс и досмотр, поспешили к зоне вылета, рискуя опоздать на рейс. К счастью, у них не было с собой громоздких чемоданов, которые нужно было регистрировать и сдавать в багаж, только ручная кладь.       — Успели, — Петра тяжело выдохнула, пытаясь привести дыхание в норму, садясь на своё посадочное место рядом с Леви.       Пристегнув свой ремень безопасности, Леви крепко сжал ладонь Петры в своей, не отрывая своего взгляда от её лица, пока стюардесса объясняла правила безопасности. Через несколько минут самолёт начал движение, набрав необходимую скорость для взлёта, оторвался от взлётной полосы, набирая высоту. Аккермана потянуло в сон, ёрзающая в соседнем кресле Петра не давала уснуть.       — Петра, туалет в конце самолёта, — прошептал он на ухо девушке, не открывая глаз.       — Я не хочу в туалет, — прошипела она.       Открыв глаза, Аккерман вопросительно посмотрел на Петру.       — Не могу сидеть прямо долго. Дискомфорт там, — она опустила взгляд вниз, — ну понимаешь?       — Вот чёрт, — Леви нажал кнопку вызова стюардессы.       — Да, у вас что-то случилось? — улыбаясь спросила женщина.       — Можете принести небольшую подушку или плед для девушки?       — Да, подождите, пожалуйста.       Рал непонимающе смотрела на Леви. Стюардесса быстро вернулась, держа в руках небольшую подушку под голову, убедившись, что её помощь больше не требуется, она удалилась. Леви поднял подлокотник, положил подушку к себе на ноги. Он выглядел очень расстроенным.       — Ложись, — сказал он ей.       Петра с сомнением посмотрела на него, но сделала, как он сказал. Так, действительно, оказалось намного удобней, она даже задремала оттого, что Леви гладил её волосы до конца полёта. Беспокоило её только одно — будет ли такой дискомфорт теперь каждый раз?