Голос в моей голове

      Энид Синклер стоит посреди коридора своего университета, пытаясь уследить за мелькающими пятнами в поле зрения. Вокруг неё, казалось, со скоростью света двигаются то туда, то сюда разные студенты, кто младше, кто старше, кто выше, кто ниже. Со всех сторон слышен смех, где-то проскакивает злоба, а где-то издевательский тон. Девушке казалось, что ещё немного, и она сойдёт с ума. Она ощущала на себе чужие взгляды, чувствовала толчки, видела насмешку на лицах людей, что окружали её, не давая возможности пройти дальше или вовсе сбежать. Воздуха стало катастрофически не хватать.       Как же это напоминало ей школу. Школу, в которой ты учишься не потому, что тебе нужны знания, а потому, что у твоих родителей есть деньги. Школу, в которой нет обычных детей, в которой есть только настоящие исчадия ада, которым важны лишь твой статус и твоя внешность. Никто не любит серых мышек, которые прячутся по углам, стараясь быть как можно незаметнее для остальных.       Энид вдруг ощутила себя там, в коридоре своей школы, вместо Невермора. Над ней возвышались её одноклассники, твердя что-то про то, какая она никчёмная и никому не нужная. Она вдруг вспомнила, как пришла в тот день домой в слезах, на что Эстер Синклер лишь разозлилась, сказав, что буллинг, задиры и их насмешки – это выдумки, какие-то новые модные словечки у молодёжи, что Энид всё выдумала.       Сейчас, стоя наяву всё ещё в своём университете, в городе, в который она сбежала от нагнетающей обстановки дома, Энид вспоминала ужасные события своей жизни, проживая их вновь. Ей вдруг показалось, будто среди этой толпы вокруг неё, находится её собственная мать. А где-то там, в последних рядах, безмолвно смотрит на неё собственный отец. Дыхание сбилось, слух и зрение притупились, оставляя в голове лишь образ родителей. Силуэт матери надвигался на неё, словно хищник на добычу, а тёмная фигура отца продолжала тускнеть. Шум и звон в ушах оглушали её, кровь застучала где-то в макушке, а страх и паника нагрянули, накрывая её с головы до пят.       Эстер Синклер приближалась, и по мере её приближения Энид становилось всё более дурно. Она приготовилась к шквалу криков, ругани, возможно, матов. Она зажмурила глаза, ожидая удара куда-угодно, где было бы побольнее по мнению её матери. Удара, наверное, в самое сердце. Сильная жизнерадостная девушка вновь превратилась в комок страхов, детских травм и негативных эмоций. Яркая блондинка, любящая все цвета на планете, вновь превратилась в серую мышь, сжалась, ожидая, когда закончится эта мука.       Все звуки исчезли, и Энид показалось, будто она просто потеряла сознание. Но открыв глаза, она лишь увидела, как все замолкли и остановились, расходясь в стороны, уступая кому-то путь. Силуэт матери медленно развеялся, когда сквозь него прошёл ещё один. Тёмная масса, материя, энергия, с примесями чего-то растрескавшегося по кускам, лишь с отголосками ярких образов, запечатлённых в памяти души, не имея даже намёка на свою цельность, двинулась к ней. Что-то отдалённо похожее на руку потянулось вперёд, в сторону Энид, пока глаза толпы, окружающие их со всех сторон, во всю глядели на происходящее. Девушка протянула свою руку в ответ, вдруг замечая, что на её месте и вовсе-то не рука. Такая же масса, энергия, материя, только яркая, переливающаяся всеми цветами и блёстками, также с примесями каких-то осколков и тускнеющая с каждой секундой всё сильнее. Ещё мгновение, и её душа точно также потемнеет, станет чёрной, как смоль, перестанет сиять и ослеплять. Коснувшись подобия руки, всё ещё протянутой, судя по всему, только для неё, Энид ощутила, как по её телу проходят разряды тока, и ей мерещилось, будто ещё немного, и она начнёт парить над землёй.       Звон будильника развеял странный образ в голове, оповещая о том, что наступило утро. Энид резко приняла сидячее положение, затравленно дыша. Что это было? Протерев глаза, она пыталась переварить события своего безумного сна, не понимая, что бы он мог значить. Что происходит? Она может объяснить присутствие родителей, даже издевательство студентов над ней в своём сне, ведь это банальные переживания, сгенерированные прошедшим днём и его событиями. Однако что это за сущность, которая вдруг заставила всё вокруг замолкнуть? Да, это однозначно странно.       Девушка решила, что пора бы заканчивать со своей привычкой сбегать от реальности в различных книгах и сериалах, иначе когда-нибудь её разыгравшаяся фантазия сведёт её с ума.       Энид посмотрела на время, хлопнув себя по лбу и немного расслабившись. Это был уже четвёртый будильник, безбожно старающийся разбудить спящую красавицу. На самом деле, блондинка даже удивилась, потому что в последнее время её режим наладился и она без проблем вставала с первого будильника...       Чёрт! Четвёртый будильник?!       Она подскочила с кровати, понимая, что ещё пара минут бездействия, и она точно опоздает на пары. Чтоб был проклят этот странный сон, за то, что она чуть не проспала. Она почему-то была убеждена в том, что она и в миллионах других вселенных не проснулась бы, пока он не закончится.       Стряхивая с себя остатки ночи, девушка плеснула на лицо ледяную воду, быстро умываясь и следом натягивая на себя первое, что попадётся под руку. До выхода осталось пять минут и она не успевает даже поесть, из-за чего очень жалеет, что легла спать вчера так поздно. Неприятная ломота в теле и слабость в мышцах дают о себе знать при каждом движении, и Энид понимает, что без лишней чашки кофе она явно не вывезет сегодняшний день.       Решив обдумать эту мысль позже, она быстро вытаскивает ключ из двери, которую только что закрыла и направляется в сторону университета уже не так торопливо. Всё же, она вышла в то же время, что и обычно, просто привычные сборы сократились во времени до минимального предела.       Проходя мимо дома Аддамс, она мельком глянула в его сторону, замечая проживающую там девушку. Уэнсдей тоже увидела блондинку, поднимая голову и очень странно смотря на неё. Быстро отвернувшись, она снова обратила внимание на замок на двери гаража, отмыкая его.       Почему-то у Энид пробежались мурашки от этого взгляда, а в голове всплыл недавний сон. Что это было? Странная ассоциация засела в голове, крепко держась за её мысли, хотя она всё ещё не понимала, к чему это всё, отмахиваясь и не желая вникать в подробности. Это же просто сон, и просто её странная злая соседка, чего тут думать?

***

      Уэнсдей Аддамс просыпается в холодном поту. Впервые на её памяти ей приснился кошмар, который действительно смог её напугать. Стараясь отдышаться и придти в себя, она обдумывала, что, чёрт возьми, только что ей приснилось.       Она снова сидела в своём классе, за последней партой, возле окна. К ней снова подошла Эмма, снова протянула ей руку в знак знакомства и приветствия, а Аддамс снова протянула руку ей в ответ.       Она вновь оказалась в моменте, когда девушка заставляет её улыбнуться на какой-то глупый комплимент, а потом рассказывает случайный анекдот, из-за чего Уэнсдей тихо посмеивается.       Она опять чувствует одновременно что-то тёплое и леденящее до ужаса, когда понимает, что она никогда не испытывала чего-то такого. Опять её сердце заходится в бешеном ритме, когда она видит улыбку Эммы, а её взгляд почему-то падает на губы.       Она так же, как тогда, идёт к Мортише с вопросом, как ей себя понять. Мама снова отвечает ей, что возможно, Уэнсдей просто влюбилась, на что девушка хмурится, злится, пугается, не зная, как такое может быть.       Уэнсдей Аддамс снова старается не выходить из комнаты, боясь своих чувств, на что Эмма начинает беспокоиться и приходит к ней сама, а Мортиша её впускает. Эмма вновь спрашивает у неё, что случилось, а после их неловкого разговора она даёт понять Уэнсдей, что всё нормально.       Спустя время всё снова налаживается, Эмма всё чаще и чаще находится рядом с ней, а Уэнсдей всё больше и больше заботится и ухаживает, отдавая всю себя. Она вновь чувствует бабочек в животе, когда Эмма впервые целует её, направляя и показывая, как правильно это делается.       Она опять чувствует себя самой счастливой на свете, тратит всё своё время и внимание на любимую девушку, делает всё возможное для неё. Снова просто любит.       А потом её вновь бросают.              Уэнсдей Аддамс оказалась в невозможной темноте, что-то внутри неё треснуло и рассыпалось на куски. Что-то порвалось в её душе, все её приобретённые навыки и уверенность в себе разрушились, оставляя её ни с чем. Она снова одна. Её бросили, использовали, как игрушку и просто кинули сюда, в утопающую бездну.       Нет никаких эмоций. Нет чувств. Нет привязанности. Снова пусто.       Время идёт, жизнь меняется, а что-то внутри Аддамс также сломано, кажется, без возможности восстановления. Остались только сплошные страхи. Она отказывается признавать, что это глупо и пора двигаться дальше.       И вновь впервые за долгое время внутри Уэнсдей что-то до боли знакомо сворачивается при виде Энид Синклер. Она не понимает, в чём причина, не осознаёт. Но её сломанная, разорванная вклочья душа, приобретает крупицу блёсток и ярких вставок, что абсолютно необъяснимо.       Уэнсдей страшно. Ей страшно, потому что эта блондинка вызывает у неё не только тошноту от изобилия цветов, но и что-то такое тянущее, тёплое и, казалось, давно забытое. Она не принимает это, отвергает, выворачивает свои мысли наизнанку, чтобы не допустить даже подумать о чём-то подобном. Но где-то в глубине души она всё же понимает, что Энид банально напоминает ей об Эмме.       Она мерцает ярче всех цветов радуги, смеётся с глупых шуток, улыбается всем подряд и всегда ведёт себя как лучик солнца. Как Эмма. Это причиняет боль. Уэнсдей видит в девушке прошлое, от которого бежала всё это время, это заставляет её загоняться, закрываться, бояться ещё сильнее.       Уэнсдей Аддамс снова погрязла во тьме.       И сейчас, во сне, в котором она вновь ощутила события своей жизни, в следующем кадре она видит, что где-то там, вдали, замерцало что-то светлое и яркое. Неясная субстанция без особых границ, переливающаяся всеми цветами, двигается к ней, подобно человеку. Уэнсдей заворожённо смотрит на непонятное явление, вмиг выбросив все мысли из головы. Все тревоги и негативные эмоции отступили на задний план, затмённые интересом к новому объекту.       Конечно, разнообразие цветов уже не внушало ей доверия, однако свет, излучаемый фигурой на сотни миль тьмы во все стороны, действительно притягивал. И Уэнсдей двинулась к странной сущности, замечая, что она начинает тускнеть.       Она не знает почему, но это напугало её. Ей не хотелось снова оставаться в темноте, абсолютно одной, наедине со своими переживаниями и страхами. И она потянулась вперёд, касаясь рукой этой субстанции. Пытаясь прикоснуться. Но она вдруг застыла, ожидая, когда размытый свет сможет сделать что-то в ответ. И это случается. Вмиг девушку прошибает током и она ощущает весь спектр своих возможных эмоций, от отчаяния до счастливого смеха.       Пытаясь избавиться от леденящего ужаса и сбросить с себя остаток сна, Уэнсдей решает приступить к сборам. Ей, конечно, аж к третьей паре, однако ей хотелось бы прокатиться на своём мотоцикле и заехать во Флюгер к старому знакомому. К тому же, она сегодня проснулась непозволительно поздно, что было абсолютно ей не присуще. Повышенная нагрузка и бессонница давали о себе знать с каждым днём всё больше, но Аддамс не жаловалась.       Решив, что перекусить она сможет и в кофейне, девушка двинулась к выходу из дома, прихватив с собой связку ключей от гаража и мотоцикла. В последнее время аппетита совсем не было, на работе завал, голова отказывается соображать, абзацы никак не хотят строиться, а события и вовсе стоят на месте. Уэнсдей невольно вспомнила недавний звонок от родителей и беспокойство матери. Её саму уже начинает это всё напрягать.       Отмыкая дверь гаража, брюнетка услышала чьи-то шаги и вскинула голову, чтобы увидеть источник звука. Синклер. Конечно, кто же ещё может проходить мимо её дома в этой глуши, когда на часах время близится к началу учебного дня?       Уэнсдей кое-как подавила в себе раздражение, как вдруг в голове всплыл образ сна. Брови нахмуренно сдвинулись, а взгляд упал вновь на замок гаража. Отбросив странные мысли, девушка наконец открыла дверь и двинулась к мотоциклу, не желая терять больше ни минуты. Заведя двигатель и закрыв за собой замок, она выкатила транспорт со двора, намереваясь в кои-то веки расслабиться, отдавшись порыву ветра и шуму в ушах.       Ездить по дороге в отдалённом районе в такую рань приносило одно удовольствие, поскольку машин мало, а светофоры располагаются друг от друга достаточно далеко. Волосы, выглядывающие из под шлема, развевались на ветру, а шум мотора заставлял кровь в жилах кипеть.       Снизив скорость спустя пару кругов по самым пустым улицам, Уэнсдей уже видела в своём поле зрения нужную вывеску, собираясь остановиться возле неё. До начала третьей пары около двух часов, поэтому можно не торопиться.       За стойкой находился кучерявый парнишка, что оживился, услышав звон колокольчика. Уэнсдей коротко кивнула Тайлеру, проходя в заведение и облокачиваясь на столешницу руками. – Привет! Тебе как обычно? – спросил ради приличия, принявшись к приготовлению напитка ещё с момента, как только завидел постоянную посетительницу. – Впрочем, неважно, держи. – Благодарю, Галпин. – Уэнсдей отхлебнула напиток, стараясь не обращать внимание на обжигающую температуру. – Как у тебя здесь обстоят дела? Я реже вижу тебя на рабочем месте. – О, мне просто нашли сменщицу. Кстати, я начал ходить на курсы в свободное время, потому что подработка удалённо почти стоит на месте за нехваткой навыков. – шатен расслабился, также облокачиваясь о стойку. – Насчёт сменщицы... Прости, что не предупредил её. Надеюсь, она не доставила проблем. – Не волнуйся об этом, она, конечно, подшатала моё настроение, но кофе мне предоставили. – Аддамс хмыкнула, вспоминая всплеск эмоций Энид, вызванный простой угрозой. Уже долгое время никто не осмеливался дать ей отпор, так что раздражение даже отошло на второй план, уступая место интересу. – И всё же тебе стоило бы прекратить угрожать каждому встречному, что посмотрел на тебя косо. – парень перевёл взгляд на девушку, хитро ухмыляясь, – К тому же она, вроде как, в твоём вкусе. – Ещё слово и ты останешься без языка, Галпин. – он лишь рассмеялся и подмигнул старой подруге, однако Уэнсдей это вовсе не рассмешило. – Ладно, извини, – разглядев в её глазах что-то кроме раздражения, парень решил пожалеть девушку и не напоминать о прошлом. – Пора бы её отпустить, тебе не кажется? – Ты прекрасно знаешь, что мне уже давно глубоко плевать.       И неважно, что это отчасти было не так.

***

      В столовой было слишком тихо для оживлённого университета, однако это и неудивительно, ведь уже началась пара и студенты разошлись по своим аудиториям. Здесь оставались лишь несколько человек, что абсолютно никуда не торопились и занимались своими делами, сидя за разными столиками.       Так случайно совпало, что у Йоко и Энид вместо второй пары стояло окно, а на улице уже достаточно холодно, чтобы не высовывать туда нос лишний раз. Поэтому сейчас они сидели за одним столиком, обсуждая недавние события. – ...Кстати, на меня вообще сегодня налетел какой-то идиот! – Йоко пыталась найти что-то в телефоне, пока Синклер никак не могла замолчать хоть на минуту. – Мало того, что он не извинился, так он ещё и покрыл меня трёхэтажным матом. Знаешь, не то, чтобы меня это волновало, но у меня было такое впечатление, что ему заплатили, лишь бы он наговорил мне побольше оскорблений. Странно всё это. – Ага. Вот, смотри. – Танака, тихо посмеиваясь, протянула девушке телефон, где высвечивалось изображение кота, морда которого была вся в молоке. – Это ты. – Йоко! – блондинка быстро достала из сумки зеркальце и влажные салфетки. – Можно было сразу сказать? Это не смешно! – но она быстро сдалась, смеясь в след за подругой и стирая с лица йогурт, купленный в буфете. – Прости, прости! Но ты так смешно выглядела, что я просто не могла этого не сделать. – Йоко отложила телефон в сторону, сосредотачиваясь теперь на подруге. – Так что ты там говорила про того парня? – Я не знаю, он какой-то странный, ещё так озирался... – девушка нахмурилась, но быстро отогнала от себя мысли о неприятном происшествии. – Кстати о странном, мне сегодня сон такой снился...       Вдруг раздался грохот посуды и Энид вскочила, облитая и обожжённая каким-то ужасно сладким, судя по липкости, напитком. Девушка, что случайно запнулась и опрокинула поднос прямо на Синклер, стала крутиться вокруг неё и бормотать какие-то извинения. – Ничего страшного! Всё в порядке, правда, не волнуйся. – благо, что сейчас у неё всё ещё окно, и она спокойно может сходить до дома и переодеться.

***

      На другом конце столовой стояла Уэнсдей, оперевшись о стену и сложив руки. Будто в цирк попала, ей-богу. Равнодушный взгляд перенёсся на другой источник шума. Недалеко от неё стояла шайка студентов, которые разразились смехом на всё помещение, увидев нелепое зрелище.       Лицо внезапно нахмурилось, когда Аддамс поняла, что бедная неуклюжая девушка направляется прямиком к скоплению, абсолютно уверенная в себе, судя по движениям, и ничуть не сожалеющая о своей виновности, судя по ликующему выражению на лице и хитрой ухмылке.       Что-то тут было не так, но что именно – она пока не поняла. Это ненадолго.