Голос в моей голове

      Уэнсдей Аддамс всегда была странной. Закрытая в себе, нелюдимая, она редко проявляла эмоции и обращала внимание на людей вокруг себя. Их семья отличалась от других, привычных обществу, хотя и являлась достаточно успешной и даже известной. Она жила с родителями и с братьями во внушительном особняке, не зная отказа себе в чём-либо. Её родители – Мортиша и Гомес Аддамсы – родственные души друг друга, они всегда учили маленькую Аддамс тому, что однажды она вырастет, найдёт вторую половинку, заведёт семью и будет жить счастливо, прямо как они сами. В какой-то момент девушка даже прислушивалась к ним, думала, каким он будет – её соулмейт. А потом всё изменилось.       Поскольку все члены семьи были несколько мрачными личностями, если посмотреть со стороны – общество их сторонилось. Так же было и с Уэнсдей, которая выразила желание пойти в обычную школу, несмотря на то, что родители хотели отправить её в частную, а то и оставить на домашнем обучении, зная, что она не любит людей и может справиться с программой самостоятельно. Девушка действительно любила одиночество, считая, что пообщавшись с кем-то она лишь напрасно потратит время, которое может уделить себе и своему развитию. Ей вполне хватало двух братьев, которые очень её любили и не давали скучать, несмотря на её равнодушное отношение. Но спустя время ей стало просто скучно. Девушка мечтала писать книги, однако не знала ничего о людях и о том, какие эмоции они испытывают в разных ситуациях, как общаются и что делают. Конечно, она читала разную литературу, но ничто не заменит живого наблюдения. Она хотела посмотреть, как живут другие дети, не выделяющиеся странностями, успешностью и чем бы то ни было ещё, чем они занимаются в свободное время, как ведут себя с семьёй и в целом в обществе.       Так маленькая Аддамс пошла в свою первую школу. Самую обычную, с простыми детьми и учителями. Уэнсдей училась на отлично, впитывая знания как губка, даже если они особо не вызывали в ней интерес. В свободное время она любила наблюдать за ребятами, которые носились по коридорам между занятиями, кидались друг в друга бумажками, что-то кричали или спокойно общались между собой. К ней никто даже не пытался подходить, лишь отворачиваясь от невзрачной фигуры, прекрасно понимая, кто её родители. Её это не расстраивало, она лишь могла спокойно продолжать свою жизнь, вечно смотря со стороны.       ...или нет?       В старшей школе в их класс перевелась новенькая. Уэнсдей даже не особо обратила на неё внимание, просто принимая, что общество окружащих её идиотов пополнилось. К моменту шестнадцати лет она несколько поменяла свой взгляд на мир, спустя годы наблюдения за одноклассниками. Она ощущала себя в цирке всякий раз, что слышала очередную ссору в подростковой интрижке, видела драку двух друзей, не поделивших какую-то мелочь, или лицезрела массовые конфликты, вызванные двуличием и лицемерием её сверстников. Однако что-то в её жизни невозвратно поменялось с появлением нового человека в коллективе.       Девушка представилась перед классом и быстро промелькнула к задним партам, останавливаясь прямо возле Аддамс. – Привет! – она улыбалась как-то слишком лучезарно, привлекая внимание брюнетки. Перед ней стояла её новая одноклассница, её каштановые волосы спадали на плечи, а в глаза бросались ярко-красные пряди чёлки. – Можно я сяду с тобой?       Уэнсдей кратко кивнула, не силясь отвести взгляд от ярко зелёных глаз новенькой. Ранее никто не осмеливался просто подойти к её парте и спросить, можно ли сесть к ней. Все считали Аддамс странной, порой, даже пугающей, не желая общаться с ней. – Меня зовут Эмма! А тебя как? – брюнетка всё ещё не могла придти в себя и оправиться от небольшого шока после действий шатенки. – Уэнсдей. Уэнсдей Аддамс.       Четыре года назад Уэнсдей Аддамс осознала, что её привлекают девушки. Она долго не могла принять это в себе, вспоминая слова родителей о том, что когда-то она вырастет и заведёт свою семью. Но со временем это прошло, особенно благодаря её первой подруге.       У девушки не всегда были проблемы с выражением эмоций, присущие ей на данный момент. Она умела смеяться, переживать, ссориться, ухаживать. Могла проявить сочувствие в нужный момент, поддержать, посмеяться на шуткой или пошутить самостоятельно. Уэнсдей Аддамс могла показывать свои эмоции, не боясь того, что однажды пожалеет об этом.       ...напрасно.       Шатенка ворвалась в её жизнь, разукрашивая её самыми яркими и разноцветными красками. Научила любить, общаться, вызвала взрыв эмоций и чувств, а затем также внезапно исчезла. – Я нашла своего соулмейта. – Брюнетка стояла в ступоре, глядя на подругу во все глаза. Что? Что это значит? – Мы не можем быть вместе. – нет.       Нет, это несправедливо. Как она могла такое говорить? Как она могла позволить себе завладеть вниманием Аддамс, а затем бросить её? Как могла пробудить столько эмоций, интерес к жизни и показать свой взгляд на яркий, красочный мир, открывая этот взор и ей, а потом просто уйти?       Сейчас Уэнсдей Аддамс 20 лет. От её былой наивности не осталось и следа, а эмоции оказались заперты под замок убеждений о том, что она будет жалеть, если вновь к кому-то привяжется. Она переехала в другой город сразу по окончанию старшей школы, поступила в Невермор на писателя и купила дом на окраине на сбережения родителей для её будущего. Порой Аддамс прекрасно понимала, что тот случай был просто нелепым, не заслуживающим отдельной страницы в её жизни, однако никто не мог изменить того факта, что эти события не только являлись отдельной страницей, но и вырвали остальные, стирая доверие и здоровые взгляды на жизнь. Всё, к чему девушка позволяла себе испытывать привязанность – это крепкий кофе и собственный мотоцикл. Она сдала на права ещё год назад, как только появилась такая возможность. Поездки на этом транспорте позволяли выпустить все закрытые в себе эмоции, насладиться моментом и просто вздохнуть с облегчением, заставляя чувствовать себя лучше и свободнее.

***

      Уэнсдей встала с рабочего кресла, стряхивая воспоминания. Сейчас это всё не имело значения, она стала такой и останется такой, какая есть. Все эти мысли отвлекают от работы, фантазия и привычная сосредоточенность затмеваются, мешая спокойно провести её писательский час. Она сильно отстаёт от графика, уже через месяц ей нужно представить издательству новую книгу, а она по какой-то причине не может найти себе места. Этой причиной была Энид Синклер.       Перед началом нового учебного года Уэнсдей чуть не сбила на своём мотоцикле какую-то девушку, от которой рябило в глазах за счёт разнообразия цветов на ней. Она в тот день была знатно раздражена и еле сдержала негативные эмоции, спасая испуганную блондинку от шквала матов в её сторону, лишь подумав что-то о том, что её окружают одни придурки. Однако потом она увидела эту девушку в соседнем доме, а затем и в своём университете, хотя надеялась, что ей никогда больше не придётся с ней сталкиваться. Надежды обрушились с попыткой некой Энид Синклер познакомиться с ней.       Энид до боли напоминала ей кого-то, вызывала тошнотворное чувство внутри и заставляла сдерживаться от рвотных позывов при виде своей разноцветной одежды и крашеных прядей. Она создавала впечатление неиссякаемой энергии, упрямости, отимистичности и вынуждала Уэнсдей Аддамс избегать её до последнего. Она раздражала одним лишь своим существованием, смехом, слышимым в коридорах Невермора, улыбкой, сияющей ярче звёзд, но отчего-то притягивала к себе, несмотря на вспыхнувшую где-то внутри неприязнь. Она вызывала эмоции. А для Уэнсдей Аддамс это означало лишь одно – всё очень, очень плохо.       Осень вступала в свои права, на улице с каждым днём холодало всё сильнее. Аддамс предстояло сегодня встретиться с Бьянкой для их тренировки по фехтованию. Они познакомились на первом курсе, если это можно было назвать знакомством по меркам адекватных людей. Барклай в один прекрасный день просто прижала её, обсыпая угрозами. Как оказалось позже, она просто запала на придурка, – а именно на Ксавье Торпа – который, по её мнению, пытался ухаживать за Уэнсдей, из-за чего она и разозлилась, разглядев в девушке конкурентку. Спустя время эти двое выяснили, что они соулмейты, а Ксавье даже не думал захватить мёртвое сердце Аддамс и лишь пытался подружиться с ней, но позже понял, что это игра в одни ворота. Уэнсдей испытывала желание лечь в гроб на шесть футов под землю от абсурдности данной ситуации, но не отказала себе в удовольствии продолжить их небольшое "соперничество" с Бьянкой, только уже с помощью шпаг. Девушка с течением времени стала одной из тех немногих людей, что способны заинтересовать непробиваемую Аддамс и вывести её на диалог.       Прежде чем идти к месту тренировки, брюнетка предпочла двинуться в сторону кофейни за любимым напитком. Она выдохнула блеклое облако пара и уткнулась поглубже в свой шарф. Не хватало ей ещё заболеть в самом начале учёбы, благодаря своему слабому иммунитету и низкой температуре воздуха. Мимо неё проходили какие-то люди, на её взгляд, слишком активные для такого холода. Какая-то семья гуляла с маленьким ребёнком, который смеялся, разбрасывая вокруг себя пожелтевшие листья. Его родители счастливо улыбались, поглядывая друг на друга, и у Аддамс внутри что-то задрожало. Девушка списала это на отвращение и быстро зашла в кофейню под названием "Флюгер", сразу двигаясь к стойке заказов.       Она замерла, увидев подошедшую бариста, которая передала другому гостю кофе и посмотрела ей в глаза. Брюнетка ощутила нарастающее раздражение и желание немедленно развернуться. – Что вам подсказать? – Энид старалась скрыть удивление от визита соседки. – У нас есть латте, раф... – Тройной эспрессо. – не желая проявлять слабость, она отбросила мысль об уходе и отчеканила привычный заказ. – Мы не делаем тройной эспрессо... Его нет в меню. – Синклер переступила с ноги на ногу. Она понимала, что Уэнсдей, очевидно, не впервые в этой кофейне, но никто не предупреждал её о том, есть ли исключения для постоянных гостей, и не является ли нарушением готовить напитки, отсутствующие в привычном перечне. – Может, сделать двойной эспрессо или что-то ещё? Я могу предложить американо. – Где Тайлер? – подавив в себе желание придушить блондинку на месте, девушка лишь нахмурилась. – Избавь меня от необходимости слушать твоё невнятное бормотание, позови его. – У него сегодня выходной, я его заменяю. – Энид старалась сохранять терпение, не зная, что делать в этой ситуации. – Дьявол, просто сделай мне чёртов тройной эспрессо, Синклер, – она выдохнула, стараясь вернуть себе безэмоциональный вид. – Иначе потом ты будешь рассказывать Галпину историю о том, как так вышло, что у тебя не оказалось двух кистей рук. Он быстро усвоил этот урок.       Девушка сморщилась, слушая слова соседки. Она еле подавила возмущение, кивнув и принимаясь к приготовлению напитка, одновременно сделав себе пометку расспросить друга про эту странную личность. – Сахар, корица? Может, круассан? У нас есть с шоколадом, со сгущёнкой... – Энид начала перечислять, видимо, подумав о том, насколько горьким окажется напиток в её руках. – Не выводи меня. Ещё одно слово и ты окажешься не только без рук, но и с зашитым ртом. – Да что с тобой не так? – Энид взорвалась. Она до последнего старалась сохранять вежливость, однако Аддамс действительно стала выводить её из себя. – Я лишь спросила, нужны ли добавки! Это моя прямая обязанность, особенно, когда ты заказываешь убийственно горькую отраву с колоссальным содержанием кофеина. Обязательно сыпать угрозами в мой адрес, когда я просто выполняю свою работу?       Уэнсдей опешила. Последний раз с ней так разговаривала разве что Бьянка, которой в целом было дозволено более остальных. Что ж, это было интересно. Она даже на минуту забыла о том, что держать себя в руках – её постоянная задача. – Я не испытываю желания каждый раз приходить сюда и спорить с тобой сначала насчёт грёбаного кофе, а потом выслушивать огромный список всей отвратительной выпечки, что есть в этом заведении. – она говорила, наверное, чересчур резко, отчего Энид невольно сжалась, всё равно испытывая недовольство. – Запомни раз и навсегда, Синклер, что я прихожу сюда исключительно за убийственно горькой отравой с колоссальным содержанием кофеина, как ты выразилась, в которой не желаю чувствовать никаких добавок, а тем более не хочу брать что-то дополнительно. – Какая ты странная, Аддамс.       Энид со сведёнными бровями доделала несчастный кофе и поставила стаканчик на стойку, взяв себя в руки и нехотя говоря вслед заученное: – Хорошего вам вечера.

***

      Аудитория наполнялась новыми звуками и людьми. Студенты переговаривались между собой, раскладывая свои вещи и ожидая начала новой пары. Сегодня им поведают что-то новое, поскольку прошлую тему они закончили на предыдущем занятии и сдали свои работы преподавателю. Энид Синклер как всегда сидела на своём любимом месте, задумавшись о чём-то своём и стараясь не обращать внимание на нарастающий гомон. Основы цветоведения не были её любимым предметом, однако она всё равно учила материал на "отлично".       Решив пройтись по коридору, чтобы отбросить ненужные мысли перед занятием, девушка двинулась к выходу из кабинета. Она неторопливо шагала вперёд, вспоминая о том, что хотела навестить Йоко всю предыдущую пару. Шаг ускорился и спустя пару минут она уже приближалась к нужному месту. Взгляд зацепился за уже знакомого ей студента, кажется, его зовут Ксавье. Он спорил с каким-то парнишкой, по виду, чуть младше него самого. Энид заинтересованно смотрела на них, желая узнать, в чём причина перепалки. Голоса приобрели более эмоциональные нотки, а громкость немного повысилась, заставляя блондинку сморщиться из-за острого слуха. Она поменяла направление в их сторону, решив всё же выяснить, что происходит. – Привет, ребят! – Энид посмотрела на сжавшегося парня, на которого всё сильнее налегал Торп. – А что случилось? – Привет, Энид, – шатен отвлёкся от причины своего раздражения, переведя внимание на новую знакомую. – Да ничего такого, просто этот идиот... – Сам ты идиот! Я лишь пытаюсь донести до тебя, что ты чёртов лудоман и тратишь деньги впустую. – Ксавье злобно зыркнул в сторону парня, и тот, ища поддержки, уставился на блондинку. – Скажи ему! – Так, ребят, я не знаю, что у вас тут происходит и о чём идёт речь, однако я не хочу вмешиваться. – девушка со смешинкой глянула на младшего, и, поняв, что ситуацию нужно как-то разрулить, показала ему жестом, что она всё же поможет. – Вместо того, чтобы ссориться и заставлять бедного... – блондинка снова посмотрела на парня, теперь уже вопросительно. – Я Аякс. – ...Заставлять бедного Аякса нервничать, лучше помоги мне с кое-каким предметом. – Энид вовремя вспомнила о готовности Торпа помочь ей при необходимости, пытаясь придумать, как его отвлечь. – Пошли, расскажешь мне пару моментов.       Она выглянула за спину Ксавье, подмигнув Аяксу, чтобы тот понял, что ему лучше уйти, пока она спасает ситуацию. Вспомнив какую-то тему с прошлой пары, она с притворным непониманием спросила что-то у художника, отведя его и отвлекая внимание от недавней ссоры. Тот объяснил ей всё то, что она и так знала, после чего двинулся по своим делам, а она, в свою очередь, пошла к Йоко, как и планировала, радуясь тому, что хотя бы временно помогла какому-то симпатичному парнишке. Интересно, на кого он учится?

***

      Аддамс шла в сторону аудитории, зло глядя на каждого, кто осмелился повернуться в её сторону. Сегодня она явно была не в духе, поспорив с профессором насчёт какого-то произведения, так ей ещё и пришлось разговаривать с семьёй раньше, чем она планировала. Те внезапно почему-то решили позвонить ей, не как это случалось обычно, а второй раз за неделю, вместо одного. Мортиша говорила что-то о том, что в последнее время её грозовая тучка ещё более хмурая, чем обычно. Уэнсдей хотелось вывернуть свои внутренние органы наизнанку от нелепого прозвища, но она быстро взяла себя в руки, вспоминая, что её ждёт пара по истории мировой литературы. Она считала этот предмет бесполезным для себя, ведь изучать произведения было намного интереснее, чем жизни тех жалких людей, что их написали.       Она размеренно шла вдоль окон, когда её взгляд случайно остановился на невыносимой блондинке, которая посещала её мысли чаще, чем подобается. Ей вновь захотелось пырнуть кого-нибудь ножом. Энид Синклер шла рядом с подругой, воодушевлённо рассказывая о чём-то. – Подожди, что? Давай подробнее. – Уэнсдей выдохнула, решив, что слушать разговоры двух девушек было бы абсолютно бессмысленным занятием. – По пути к тебе я натолкнулась на Ксавье, он орал на того паренька – брюнетка тут же проявила больше заинтересованности, насколько это было возможно для её личности, услышав имя знакомого. – Короче, они ссорились из-за какой-то мелочи, но чёрт, Йоко, он такой милый!       У Уэнсдей что-то перевернулось внутри. Она пока не понимала, что именно и из-за чего, однако недоумённо уставилась в сторону Энид. Она говорит о Ксавье? Прискорбно, ведь у того уже есть Бьянка. – Серьёзно? Аякс, милый? – Танака посмеялась, схватив подругу за плечо. – Не смеши мои старые кости, да он же тупой, как пробка! – Теперь Аддамс нахмурилась. Хоть в чём-то она была с ней согласна. – Брось, Йоко! – Синклер обиженно отвернулась. – А что, если он мой соулмейт? – она внезапно замолчала, встречаясь взглядом с такой раздражающей её девушкой. – Да ну, ни за что не поверю... – Йоко усмехнулась, но потом заметила, куда смотрит подруга. – О, Аддамс. Забей, она всегда странная, пожалуй, это единственный человек, с которым ты не сможешь подружиться. – Я вкурсе. Между прочим, мы соседи. – Ого. Ты, конечно, рассказывала, как она тебя послала, но ни слова не сказала о том, что она твоя соседка. Ну и жизнь у тебя, подруга. – Забей, наверное, просто забыла. – Энид отвела взгляд, вспоминая их перепалку в кофейне. – Она угрожала мне на моём же рабочем месте! Порой, мне кажется, будто она действительно хочет меня убить. Даже сейчас она смотрела на меня волком, что с ней не так?       Уэнсдей, откровенно говоря, была в шоке от происходящего. По большей части, она просто не должна обращать на них внимание, привыкшая к тому, что многие у неё за спиной обсуждают её мрачность и странность. Однако люди обычно старались делать это незаметно, так, чтобы она не слышала, поскольку быть убитым не хотелось никому. Она двинулась ближе к двум подругам. – Синклер, если ты не заметила, я всё ещё здесь. – она понятия не имела, почему просто не прошла мимо. Будто ей вообще было дело до того, что думают о ней другие. – Твой безвкусный стиль вечно привлекает к себе внимание, а от количества цветов рябит в глазах. Лишь из-за этого я не могу в полной мере игнорировать твоё существование, – она редко чувствовала себя нелепо, но ей казалось, будто её слова звучат как попытка оправдания, поэтому она добавила – Не возвышай себя до привилегии быть моей жертвой, иначе ты доиграешься и действительно ей станешь. – Да иди ты к чёрту со своими угрозами, Аддамс! – Энид чувствовала себя паршиво. Недоумение и обида нахлынули на неё с головой, но она старалась это скрыть. – Даже сейчас угрожаешь, а ведь я не сказала ничего, кроме правды. – Воу, да ты самоубийца. Успокойся, волчонок, просто пошли отсюда. – Йоко недовольно глянула на Уэнсдей, намекая, что ей стоило бы остановиться. – Она просто странная, вот и всё. – Что я тебе сделала, чёртова Аддамс?       Девушки ушли, оставляя брюнетку просто стоять на месте и обдумывать, что вообще только что произошло. Ты теряешь хватку, Аддамс, что с тобой? Похоже, родители правы, в последнее время её нервная система даёт сбой, а самоконтроль рушится, заставляя девушку самостоятельно справляться с шквалом непривычно сильных эмоций.