Апофеоз чувств

— Хватит! — порывисто выкрикнул женский голос, силясь скрыть ноты отчаяния. — Перестань уже о нем спрашивать!

— П-почему?

— Потому что он псих!

Интересно, а кто такие психи?

Хасегава Рейко

Хасегава Микото

***

      Рейко наблюдала за ним уже месяц.       Аянокоджи Киетака.       С виду самый обычный ученик старшей школы. Непримечательные, топорщившиеся в разные стороны каштановые волосы и такой же обыденный оттенок карего цвета. Не отделяется от коллектива, но и не стремится стать его частью. Показатели оценок средние, несмотря на то, что всегда готов отвечать на вопросы учителей.       Посредственный.       Даже слишком посредственный.       Роберт Д. Хаэр утверждал, что выявить человека с нарушенными психологическими проблемами — задача не из лёгких, потому что психопаты умеют искусно врать и, как правило, располагают к себе.       Аянокоджи играл свою роль настолько безукоризненно, что в первые дни обучения в Токийской столичной высшей школе передового воспитания Рейко даже не замечала его.       Она с готовностью проголосовала в президенты класса Хирату Ескэ, типичного смазливого парня с доброй улыбочкой словно из седзе манги. Быстро задружилась с Кушидой, двуличной «очаровашкой», падкой на внимание любой публики. И с интересом следила за выходками Судо, красноловолосого хулигана, который попал в школу лишь благодаря задаткам отличного баскетболиста и грамотно прописанной рекомендации.       В какой-то момент когда Хасегаву шутливо оттолкнули в направление заднего ряда и она по случайности столкнула чей-то пенал, она вдруг остро остро поняла, что ещё не видела этого парня. — Тебе что-то нужно? — равнодушно поинтересовался он. — Ано… — растерянно посмотрев на зажатый в руке пенал, который Рейко поторопилась поднять, она обронила непривычно тихое. — Кто ты?       Не отрывающиеся от ее лица переливающиеся растопленным солнечным светом глаза предельно медленно моргнули. — Твой одноклассник — Аянокоджи Киетака, — вздохнув, он скучающе прислонился щекой к своему кулаку. — Обидно знаешь ли, мы ведь уже месяц вместе учимся, Хасегава.       Наверное, этот уютно устроившийся в закулисье фантом даже не осознавал, что сам же раскрыл ей глаза. Хотя пробужденная внутри нее искра любопытства все равно бы не дала ей сидеть сложа руки.       Потому что насколько бы сложной и муторной ни была программа Кодо Икусэй с зачислением баллов на личный счёт каждого ученика и общего счета всего класса, которые оценивались в зависимости от прилежного поведения и оценок за экзаменационные тесты, Рейко не могла игнорировать кого-то в течение столь долгого срока.       Особенно кого-то столь занимательного. — Чего застыла, Рейко-чан? — окликнула ее Кушида и подойдя со спины, приобняла за плечи, чтобы отвести обратно к девочкам. — Ну же, давай не будем смущать Аянокоджи-куна. — Ты его знаешь? — удивлённо вырвалось у нее. — Конечно! — возбуждённо кивнула та и заговорщицким шепотом добавила. — Он весьма симпатичный, ты так не думаешь?       То ли из-за апатичного выражения лица, то ли из-за отсутствующих попыток каким-либо образом выделиться из серой массы людей, но Рейко лишь после этого насильно устроенного судьбой столкновения, начала задумываться об этом.       О том, что Аянокоджи и впрямь привлекателен.       Конечно же, не в том плане, который подразумевала Кушида. В отличии от всех своих сверстниц Рейко была сконцентрирована на куда более не однобоких вещах. На том, о чем замалчивало общество и широко обсуждалось в разочаровывающе узких психологических кругах.       Она была заинтересована не тем, что представляла из себя его наружная оболочка, а тем что скрывалось внутри него.       Увы, Рейко имела в виду не кишки со всеми остальными неприглядным человеческими внутренностями, профессия сумасшедшего доктора мудро обошла ее стороной. Нет, по большей части это касалось нечто куда более глубокого: внутреннего мира, если обобщать сказанное.       А если быть совсем точной, то мышления.       Известные личности, страдающие разными формами психопатических расстройств, как правило либо уже давно были похоронены в гробу, либо не существовали вовсе, а потому ей было сложно утолить лавину разрывающих ее изнутри вопросов.       Мотивы для преступлений, детских травм, что привели к подобному, и тому подобное.       Ей было любопытно абсолютно все!       И когда перед ней выпала столь удобная возможность живого исследования, глупо было не ухватить удачу за хвост.       К счастью или сожалению, Хасегава почти никогда не действовала наобум. Ее юная, тянущаяся к экспериментам душа всегда жаждала проанализировать каждую деталь заготовленного плана, прокрутить десятки, а то и сотни потенциальных сценариев и отработать варианты решений к каждому из них.       А потому когда она наконец таки приступила к решительным мерам, то вопреки всем врезающимся в плотину ее самоконтроля доводам, она не нервничала. — Так, зачем ты меня сюда привела, Хасегава? — скучающе спросил осматривающий пустой двор на задней стороне учебного здания Аянокоджи. — Хотела узнать о том, правда ли, что это ты был ответственен за разрешение инцидента с Судо-куном, — наматывая на палец светло-зеленый локон свисающий из одного из двух аккуратно повязанных черными тонкими лентами хвостов, Рейко лукаво сузила светло-зеленый омут. — Если ты имеешь в виду исключение Судо Кена, то да, — на удивление, легко признался он, не пытаясь спихнуть всю славу на нелегкую долю Хорикиты, засунув руки в карманы тускло-зеленых брюк. — Но я бы не назвал это «ответственностью», потому что все обошлось без моего вмешательства. Скорее подтолкнул некоторые события в определенном направлении.       В спокойствии его голоса нельзя было вычерпать ни малейшего намека на гордость или вину.       Простая констатация факта.       На мгновение она замерла, не ожидая что он так легко раскроется.       Рейко была готова к набиравшему обороту конфликту, где бы столкнулись два интереса, грязному шантажу, с помощью которого загнали бы угол либо её, либо его, даже к насилию, к которому мог бы прибегнуть оставшийся наедине со слабым полом мужчина.       Но никак не к такому быстрому поражению.       Впрочем было ли это поражение?       По, впервые за долгие дни ее наблюдений, зажёгшимся заинтересованным блеском карим глазам она поняла, что ей просто милостиво позволяют играться с опьяняющей рассудок властью над дальнейшим течением их разговора. — Можешь не оправдываться передо мной, — легкомысленно отмахнулась она. — Я позвала тебя не для того, чтобы судить или угрожать.       Его глаза просканировали ее с головы до пят, остановившись на короткое мгновение на аккуратных изгибах женской груди, прежде чем вернулись обратно к лицу. — А для чего же еще? — с ожиданием выгнул бровь Киетака. — Вряд ли мы оказались в столь уединенном месте ради какой-нибудь дружеской беседы или благодарности за мою помощь.       Так, а вот это уже правильный вопрос.       Вопрос, который она ждала с нетерпением маленького ребенка, который считал минуты до долгожданной распаковки подарков на Сэцубун. — «Аянокоджи Киетака», — с растекшейся на губах усмешкой, заученным тоном начала говорить Хасегава будто зачитывала невидимый людскому глазу текст. — «Обычный японский старшеклассник. Несмотря на проблемы в общении из-за своего апатичного нрава, заимел связи со многими влиятельными людьми, включая классного руководителя класса «D», с которой нашел способ договориться об отмене исключения нарушителя порядка Судо Кена. Показатели оценок стабильно средние, что являлось бы обычной вещью, если не помнить о том, что при поступлении он получил идеальные пятьдесят баллов по всем предметам, сделав ровно то количество ошибок, которое бы выдало такой алгоритм». — Знаешь это даже немного жутко, — безучастно прокомментировал Аянокоджи.       Она плавно подходила все ближе, пока не оказалась прямо напротив, обличительно выставив перед собой палец. — «Распорядок дня обычный. Выходит ровно в восемь часов вместе с другими учениками, на завтрак берет тамагояки, на обед карри, а если не пропускает ужин, то мисо суп. Несмотря на любовь к сладкому, редко берет его себе, только если это не за чужой счёт», — тяжело выдохнула Рейко под конец своего небольшого рапорта в сравнении десяток страниц заметок на ее телефоне. — Отличная работа, милая сталкер-чан, — сухо кивнул Аянокоджи, глухо похлопав в ладони.       Ее полному равнодушию на его подтрунивания можно было только позавидовать. — Не пойми меня превратно, Аянокоджи, — фыркнула Рейко. — Тебе просто не повезло стать целью моего маленького эксперимента. — И что это за эксперимент? — по бесстрастному выражению его лица было сложно понять действительно ли ему были интересы детали ее рассказа или нет. — Химия предполагает, что из-за мутировавших рецепторов, психопаты лишены ключевых эмоциональных факторов, — в болотной радужке ее глаз блеснул полубезумный янтарь. — А психологи в один голос твердят о том, что они с рождения не ведают, что такое привязанность. — Хочешь сделать научное открытие, потренировавшись на мне? — не впечатлено посмотрел на нее Киетака. — Как хладнокровно.       Уж кого и хвалить за хладнокровие, то только не ее. — Разве ты не хочешь их ощутить? — широко улыбнулась Рейко, возбуждённо наклоняясь вперёд. — Эмоции, что душат изнутри миллионы обычных людей, но никогда не коснутся тебя. Человека исключительного ума, — сыронизировав на последней фразе, она не дала ему времени ответить и сразу же выдвинула свои условия. — Я предлагаю тебе сделку: покуда ты будешь помогать мне с учебой, я сделаю все, что в моих силах, чтобы ты ощутил себя живым. — «Ощутил себя живым»? — повторил за ней он, скептически приподнимая брови. — Странно, не помню, чтобы умирал или лишался чувств перед тобой. Да и даже если бы действительно оказался «мертв» изнутри, как ты утверждаешь, что ты способна с этим сделать?       Она не смогла сдержать облегчённого вздоха от его ответа.       Это был не отказ, что уже являлось хорошим знаком, а вопрос, говорящий хотя бы о минимальной доле его пробудившегося интереса. — Я могу лишь догадываться о том, что ты замыслил и какую роль в этом плане занимает спасение Судо, — промычала Рейко в задумчивости, прижимая розовый ноготок к уголку ее рта. — Но насколько бы ни был сладок момент твоего триумфа, он будет скоротечен. Когда ты добьешься всего, чего хотел, ты почувствуешь лишь отголосок счастья. В то время как я могу дать тебе нечто гораздо большее.       На самом деле спустя столько лет проведенных ей исследований, а также не единожды подчёркнутых профессиональными психотерапевтами слов о том, что главный залог успеха психопатов в том, что они идут по головам в бессознательном желании насладиться «счастливыми» мгновениями триумфа, Рейко уяснила для себя, что в своей извращенной логике они остались все теми же людьми.       Понимают они того или нет, но в природе самого человека заложено постичь то, чего он не может. — Счастье, — слепо повторил он за ней, будто опробывая это слово на вкус. — Я никогда не думал о жизни, охваченной эмоциями, — тембр его голоса был лишен всякой интонации. — Потому что сумел добиться успеха и без них. С чего ты решила, что они понадобятся мне, даже если я захочу? — Потому что у тебя этого нет, — издав глумливый смешок, Хасегава хитро прищурилась, взыграв на высокомерии, присущее большей части интеллектуальных монстров вроде Аянокоджи. — Миллионы людей на планете с рождения имеют то, что ты можешь почувствовать лишь после долгих лет кропотливой работы над достижением выматывающей цели…       Она ни на одну минуту не отводила от него взгляд, а потому смогла заметить нервное движение мускул на его лице из-за вспыхнувшего раздражения, когда весьма рискованным образом заключила следующее: — Просто разве это… не делает тебя никчёмным, Аянокоджи?

***

Примечание

Ёскэ Хирата (平田 洋介, Hirata Yōsuke) — ученик второго года Старшей воспитательной школы, класса 2-D. Является представителем своего класса. Является одним из лучших учеников в классе. Сёдзё — аниме и манга, рассчитанные на особую целевую аудиторию — девушек в возрасте от 12 до 18 лет. Кикё Кушида (櫛田 桔梗, Kushida Kikyō) — ученица второго года. Изначально поступила в класс 1-D, однако в данный момент находится в классе 2-B. Кен Судо (須す藤どう 健けん, Sudō Ken) — ученик класса 2-D и член баскетбольного клуба. Из-за его плохих академических способностей его называют одним из трех идиотов класса D. Несмотря на это, его спортивные способности, без сомнения, одни из лучших в школе. Кен Судо (須す藤どう 健けん, Sudō Ken) — ученик класса 2-D и член баскетбольного клуба. Из-за его плохих академических способностей его называют одним из трех идиотов класса D. Несмотря на это, его спортивные способности, без сомнения, одни из лучших в школе. Высшая воспитательная школа Кодо Икусэй — это престижное учебное заведение с самыми современными удобствами, после которой практически каждый её выпускник без проблем поступает в университет или находит работу. Ученикам этой школы позволено носить любую причёску и брать любые личные вещи. Кодо Икусэй — это настоящий рай среди школ, но правда в том, что расположение тут получают лишь самые выдающиеся ученики. Сузунэ Хорикита (堀北 鈴音, Horikita Suzune) — один из главных героев сериала You-Zitsu и главная героиня спин-оффа манги √Horikita. Она известна как младшая сестра Манабу Хорикиты, президента студенческого совета школы в Арке 1-го года. В настоящее время она учится на втором курсе Высшей школы повышения квалификации. В начале сериала она была представлена ​​​​как представитель класса и ученица класса 1-D, сидящая в заднем ряду класса, рядом с Киётакой Аянокоджи. Сэцубун — последний день перед началом каждого сезона, но обычно его относят к наступлению весны. Фактически — японский Новый год по лунному календарю. Следующий день называется риссюн. В зависимости от года, отмечается 2, 3, либо 4 февраля, и является частью фестиваля наступления весны Хару-мацури. Тамагояки, тамаго-яки — блюдо японской кухни, сладкий или пряный омлет. Готовится тонкими слоями, которые один за другим с помощью палочек сворачивают в рулет. Как правило, его готовят в прямоугольной сковороде макиякинабэ. Мисосиру (яп. 味噌汁, дословно «суп с мисо») — блюдо японской кухни, суп с растворённой в нём пастой мисо. В состав супа включается множество второстепенных ингредиентов, их набор зависит от региона и сезона. Карри — блюдо юго-восточной азиатской кухни, которое пришло в Японию из Индии приблизительно в конце XIX века и быстро завоевало популярность.