Взаимовыгода

Это была до жути популярная в студенческих кругах рок-группа. Как минимум из-за красавца-барабанщика - самого безалаберного старшекурсника на потоке за последние несколько лет. Да, разгильдяй... Но какой красивый! Блондин, красящий пряди хаотично в кислотно-зелёный, носящий солнцезащитные очки в любое время суток в любом месте и имеющий слишком длинный во всех смыслах язык. А самое главное, он альфа! Просто удивительно, что он ни с кем не встречается ещё! Кинич, замкнутый бета с курса на год младше, чем университетская "звезда", мог бы с этим поспорить. Скорее, это чудо, что все любят себя настолько, чтобы не вступать в отношение с... Этим. Потому что "этот" - сосед Кинича по комнате, и парень знает о нём всё, что не знают другие. И размер члена - он не хотел знать, но Ахав болтлив, а у Кинича хорошая память - впечатляющий даже для альф. В общем, всем омегам, текущим по Ахаву, бесконечно везло, что его университетское величество не хотело себе выбрать партнёра. А Киничу не повезло. Потому что именно он становился тем, кто выслушивал Ахава, все его отвратительные пошлые шутки и фантазии. И даже наушники тут не спасали. Спасало то, что к придуркам-альфам Кинич привык с детства. А ещё Ахав сам оплачивал их комнату. Конечно, сын богатых родителей, может себе позволить. Кинич не против такой "оплаты" за то, что у него воруют еду, и рассказывают всё время о какой-то фигне. - Скоро гон, какого чёрта скоро гон? - Ахав сегодня весь день валялся на кровати и ныл хуже омег. Подавители ему, видите ли, не нравятся, а трахаться надо не на один раз, и точно не с какой-нибудь фанатеющей по нему омегой. Кинич стоически его игнорировал, сидя на своей кровати и углубляясь в книгу по истории. Но книгу пришлось отложить, когда его кровать прогнулась под весом чужого тела, и он встретился взглядом с пронзительными зелёными глазами. Даже очки Ахав снял, вот так невидаль... - Давай переспим? - без предисловий предлагает Ахав. Что?! Кинич не ослышался? Среди всех миловидных омег, которые окружали старшекурсника, тот предложил переспать бете, своему соседу по комнате. - Я не омега и точно не гей. - спокойно и твёрдо возражает Кинич, думая, что сейчас Ахав сведёт всё в шутку. Но парень и не думает тупо смеяться, забавляясь над соседом, а лишь подползает ближе к Киничу, заставляя того вжаться в стену. - Ну давай, а? Я могу заплатить, если это... - Ты с ума сошёл?! - вот кем-кем, а проституткой Кинича ещё не считали. Парень отталкивает от себя альфу, заставляя того свалиться с кровати, и, забирая книгу, телефон и ключи от комнаты, идёт к двери. - Найди себе омегу и потрахайся нормально, может, тогда мозги начнут работать и ты вспомнишь, что я бета. Кинич уходит к Муалани. Она омега, она милая и добрая и уж точно даже в течке не будет говорить ничего такого мерзкого. А ещё она не просит объяснений, когда Кинич приходит к ней взбешённый и обиженный.

***

Говорят, феромоны пахнут по-разному. И выделяются с разной интенсивностью. Кинич никогда этого не чувствовал, но не услышать о том, что все омеги шепчутся, невозможно. Ахав пахнет дымом. Не то чтобы было интересно, но когда все говорят, что вещи Кинича будто пропахли костром, надо задуматься. Альфы умеют себя контролировать и не оставлять феромон на всём, чего коснутся. И либо Ахав забывает об этом, только переступая порог комнаты, то ли надо спросить у кого-то, что это всё означает. Ахав приходит к середине пары, и Муалани, зажимая нос рукой, бормочет, что есть чувство, будто он принёс с собой пожар. Взгляд у альфы шалый, острозубая улыбка хищная. Профессор - тоже альфа - просит покинуть аудиторию и вернуться в комнату общежития. И, чтобы Ахав не натворил дел, Кинича просят провести его. В счёт оценки за самостоятельную, которая должна быть на этой паре. - Доволен? - ворчит парень, вцепившись пальцами в рукав кофты Ахава, потому что того надо было почти силком тащить в комнату. Он просто чертовски зол на идиота-соседа, который решил прийти в разгар гона на занятие. - Подавители пить не буду, с омегой спать не буду... - Зачем мне омеги, когда тут ты? - весело уточняет Ахав, и только сейчас Кинич понимает, что тот почти на две головы выше его, сильнее и очень, очень горячий. - Потому что я не омега! - рычит Кинич, втаскивая соседа в лифт, который отвезёт их на нужный этаж. - Ты лучше. - находиться в закрытом пространстве с возбуждённым альфой - это страшно. Кинич бета, но этот идиот, видимо, так не считает, пытаясь облапать его талию через широкую кофту. Кинич не чувствует феромоны, не возбуждается на них и уже точно не сможет принять член альфы. У него и стандартного секса с девушкой не было никогда, не то чтобы с парнем. И он не гей! Поэтому Кинич просто заталкивает Ахава в комнату и планирует закрыть там, но что-то идёт не так. Его втаскивают в комнату следом и прижимают к двери. На лопатки неудобно давит деревянный выступ, и Кинич раздражается больше. Он не омега, которая бросится на альфу при любом удобном случае. Он не шлюха, чтобы переспать с Ахавом за деньги. И он точно, абсолютно точно в этом всём не заинтересован! - Отпусти! - Нет! - Ахав рычит, и даже бету пробирает от глубины тембра. - Нет! Не отпущу! Мой, ты мой! - Я не омега! Если твои инстинкты реагируют на меня, это не значит, что я позволю тебе делать всю эту хуйню! - Кинич напуган, как бы не прискорбно это было признавать. Он ненавидит уязвимость и альф, поддающихся инстинктам. - Оставь меня в покое! - Кинич старается отпихнуть соседа, но абсолютно бесполезно бьётся в чужой хватке. Ахав рассматривает его медленно, будто с наслаждением смакует победу, а потом упирается носом в шею, там, где у омег запах сильнее всего. И хмурится. - Ты не пахнешь. - Я бета! - Ты не пахнешь. Но меня к тебе тянет. - рычит альфа и прикусывает мягкую кожу чужой шеи. Кинич понимает на этом моменте, что его здесь просто собираются трахнуть. И даже не заплатят. И даже вряд ли растянут. И даже... Блять, он не хочет! - Ахав, Ахав, да подожди ты, стой! - парень кое-как обхватывает руками чужие плечи и отстраняет от себя соседа. - Подожди, послушай. Так нельзя, это глупо и для меня опасно, и я ведь бета, я не смогу тебе ничем помочь. Я не омега, если ты переспишь со мной, гон не успокоится... - Да плевать. - Ахав тянется обратно к чужому телу, но ему отвешивают подзатыльник. Пытаются, по крайней мере. Поэтому он снова отстраняется и смотрит в чужие глаза. - Да я в курсе, что ты не течёшь, я аккуратно! Расслабься и наслаждайся компанией восхитительного альфы! Кинич круто вздрагивает, когда широкий, длинный язык - Ахав часто показывал фокус, как языком черенок от вишни в узлы завязывает - лижет от подбородка к вороту объёмной потрёпанной кофты. А потом кофту снимают, стаскивают до локтей и оставляют так. Это сковывает движение. Столь же затасканную футболку задрать до груди мешает дверь за спиной Кинича, и Ахаву приходится тащить будущего партнёра к своей кровати, роняя на постель и всё же задирая его одежду. А затем Ахав замирает, наблюдая крепкие, хоть и не ярко выраженные мышцы. Ну и как иначе он мог поступить - только потянуться к ним руками, чтобы пощупать. И ртом, чтобы облизать. Укусить. Чтобы всякие беты, да и вообще все, знали - это чужой партнёр. Им ничего не светит. - Ахав, блять! - вырывается у Кинича вскрик, когда альфа довольно грубо давит на его соски. - Что бы ты не пытался делать, у тебя хреново выходит. Это больно! Ахав извинительно лезет рукой к чужому паху, гладит через ткань, лижет языком грудь Кинича и дует на влажные полосы от слюны, прижимая парня горячей ладонью так, чтобы он не мог выгнуться с постели. - Отзывчивый. Лучше омег. Зачем мне они, если ты тоже весьма хорош? - повторяет Ахав снова, стягивая штаны Кинича вниз и скидывая их куда-то на пол. А потом принимается раздеваться сам. Не сказать, что Кинич его никогда не видел голым, они ведь соседи, а Ахав и этические и моральные нормы и принципы - это полные противоположности... Но не в такой ситуации! - Эй, эй, Кинич. Одолжишь свой рот? - шепчет Ахав горячо, наклоняясь над парнем. - Я не собираюсь тебе отса... - Кинич не успевает закончить, потому что его очень нагло и очень умело затыкают поцелуем и сразу же лижут где-то за зубами, по нёбу. Парень совершенно не понимает, что в голове Кухул Ахава. - И не хочу. Ты же девственник, должно быть, сосёшь ужасно. - скалится Ахав, и его хочется пнуть ногой, что Кинич и делает. Но его ногу перехватывают и задирают, а альфа нависает и очень вдумчиво трётся пахом о пах и задницу Кинича. Почему все альфы такие большие, а Ахав и того больше?.. Кинич мог бы даже подумать о том, чтобы помочь, но не когда есть риск быть порванным придурком-альфой. - Ты не будешь входить. - Кинич ставит условие. Это даже не цена, это правила контракта. - И не собирался. Оставлю это на другой раз. - ворчит Ахав и наконец-то отстраняется, отпускает бету. Хоть и только для того, чтобы снять всю оставшуюся одежду парня, жадно рассматривая крепкое, хоть и худое, тело. Альфа помогает Киничу лечь на бок и ложится за его спиной. Трётся членом о ягодицы, дышит на ухо и перехватывает попытку удара. - Спокойно, спокойно. - Бормочет Ахав, удерживая руку Кинича и укладывая её на его бедро, прижимая их друг к другу. - Не ёрзай, бета, у тебя слишком соблазнительная задница. Но и бёдра не хуже. Так уж и быть, воспользуюсь ими. Сегодня. Кинич бы рад был возразить, потому что слова соседа доверия не внушали, но блондин толкнулся мокрым членом между бёдер парня, и свободной рукой, которая до этого прижимала бету к постели, обхватил его член. - Сожми бёдра, Кинич. - почти мурлыкает альфа на чужое ухо, покусывая тонкую кожу. - Ты же побудешь умницей? В оплату возьмёшь своё удовольствие, и если скажешь, что этого мало, я тебя до обморока доведу этим. Кинич резко дёрнулся, услышав, как и чем ему угрожают. Потому что это не смешно и уже страшно! - Что?! Нет, ты!.. - Я? - Ахав широко улыбается, судя по тону голоса, и толкается снова между бёдрами, размазывая предэакулят по чужой коже. Он давит локтем на бёдра Кинича, заставляя сжать их крепче, а ладонью движется по его члену, и тогда парень уже самостоятельно сводит ноги. - Ты издеваешься... - глухо выдыхает Кинич, пытаясь поёрзать, потому что поза ужасно неудобна. Его устраивают головой на чужом плече и позволяют откинуться на крепкое тело сзади, не прекращая ни толчки между бёдер, ни движения руки. - Я абсолютно серьёзен, как и любой альфа в гоне. Тело, прижавшееся сзади, очень горячее. Натуральный костёр... Может, был бы Кинич омегой, чувствуя феромон, он бы и чувствовал себя объятым ласковым пламенем?.. Резкий толчок члена между его бёдер и укус на шее вырывают из мыслей. - Я, вообще-то, здесь, Кинич. Не отвлекайся! Разгоряченный, Ахав тяжело дышит и почти по-собачьи лижется. Твёрдый. Горячий. Порывистый. Но не причиняет боль специально, не пытается подчинить себе, как, говорят, делают альфы с омегами. Кинич сводит бёдра самостоятельно и прижимается ближе. Тепло. Жарко. Приятно. Так прижиматься к своему невыносимому соседу почти стыдно, но Кинич старается думать об этом, как об оплате за какие-то услуги. Или как о услуге со своей стороны, за которую Ахав вовек не расплатится. - Я почти знаю, о чём ты думаешь. - хрипло, грубовато ворчит Ахав на чужое ухо, прежде чем укусить. - Думай об этом, как о взаимовыгоде, если хочешь. Пока что. А потом разберёмся, как думать об этом надо. И Кинич теряется. Теряется в тепле, в грубоватых движениях, в мягких касаниях и шепоте. Между бёдер мокро, и кожа горит огнём. Крупный член трётся вдоль члена Кинича, а горячая ладонь резко двигается по его органу. Сколько проходит времени, парень не понимает. Расплавляется, растекается под жаром, расслабляется после нескольких оргазмов настолько, что ноги дрожат. Судя по ощущениям, вся спина и шея искусаны и облизаны. А Ахав довольно лыбится, кончив пару раз. Он явно собирается на следующий заход, чтобы вытянуть из беты что-то более, чем хриплые дрожащие вздохи. В идеале, стоны. Но Кинич уже не справляется, и поэтому, обернувшись, почти просит: - Выпей свои чёртовы таблетки. Ахав. И альфа, как ни странно, слушается. Чёрт возьми, альфа в гоне слушается бету! Пьёт лекарство, которое лежит в столе и могло бы ещё раньше избавить их от столь смущающей, стыдной ситуацией. Кинич поспешно идёт в душ - благо, тот находится в комнате, за второй дверью от главного входа в комнату. И запирается, не пуская туда Ахава. Да, потом всё время, что стоит под водой, слушает его нытьё, но зато нет необходимости лицезреть голого соседа. Хотя, возможно, это самую малость удручает, ведь эстетический вкус у Кинича существует... Но да ладно, когда Кинич выходит из душа, Ахав щеголяет в одних трусах, и бета понимает, за что омеги так пялятся на того. - Хей, я заказал нам пиццу! - радостно скалит зубы Ахав. - Я не омега, чтобы меня кормить после... Того, что мы натворили. Кинич не обольщается, Кинич читал об инстинктах альфы - после спаривания те кормят партнёров, дабы омега набиралась сил для вынашивания детей. Старый, тупой инстинкт, который есть уже далеко не у всех альф. Но бесплатная еда - это бесплатная еда, и отказываться парень не собирается. Поэтому он закатывает глаза и падает на свою кровать, прикрывая глаза. - Надеюсь, там что-то нормальное.