Пока солнце не взойдет вновь

Из-за занятости вся оставшаяся поездка показалась даже слишком короткой – Сугуру еле успел скомпоновать все в наиболее приличном виде, Сёко мирно посапывала у него на плече, а Сатору то помогал другу, то мельком подсматривал на первый ряд. «Не-е-ет, Сугуру точно не прав», – пытался он найти в самом себе ответ. – «Я бы точно понял, если бы темноволосый мне понравился. Так ведь? Да и разве можно спутать притяжение с неприязнью?» Рассуждая над этим, Сатору и правда пробовал углубиться в собственные чувства по отношению к парнишке, но не мог найти в них ничего, кроме интереса к нему как к непохожему на других своих родственников Зенину, и связанной с этим же фактом толикой раздражения. По крайней мере иначе он никак не мог объяснить легкую дрожь внутри – ненависть к этому клану у него в крови, с этим уже точно ничего нельзя было сделать. «Я слишком много об этом думаю», – заключил он, когда их путь подошел к концу, и начал собирать вещи на выход. Все три автобуса остановились на парковке недалеко от главной аллеи. Проехать можно было и дальше по параллельной улице, но учителя хотели, чтобы все студенты прошли весь путь от первых ворот тории до места их проживания. Вывалившись всей толпой из автобусов, учащиеся разобрали из багажников все сумки и рюкзаки, немного размялись и небольшими группами, чтобы не создавать дискомфорт другим приезжим, двинулись к главным воротам по узкому тротуару вдоль светлой каменной ограды. Подходя к ступеням перед огромными темно-серыми ториями, каждый невольно останавливался, поднимая голову вверх. Возвышающиеся с обеих сторон кедры визуально создавали еще более величественную картину, заставляя внутренне сжаться. Поклонившись воротам в знак уважения к божествам, они вышли на усыпанную гравием широкую дорогу, уставленную по всей длине каменными фонарями. Из-за высоких деревьев, не дающих в полной мере пробиться сквозь ветви дневному свету, весь путь до следующих ворот тории проходил в полумраке. – А ты и правда верно сказал про атмосферу и мистику этого места, – указала Сёко на вполне очевидный для Сатору факт. – Еще и погода такая мрачная, что наверняка стемнеет раньше и мы сможем успеть все отснять до ужина. До следующих ворот тории дорога с багажом показалась не очень радужной. Годжо и Гето взяли на себя все сумки с техникой, а Сёко взамен закинула себе на спину лишь небольшой рюкзак с одеждой. Казалось, чем дольше идешь, тем дальше отходишь от выхода с этого темного и мрачного сандо. «И правда, как в каком-то хорроре», – подумал Сатору, оглядываясь по сторонам. Наконец-то выйдя из темноты на светлую и большую площадь, троица прошла под вторыми воротами тории, на этот раз красными, но такими же впечатляюще огромными. Сразу за воротами их ждали еще одни – Дзюйсинмон, – представляющие собой уже скорее целую постройку в кирпично-красных выцветших от времени оттенках. Внутри широких столпов за решетчатой оградой были расположены статуи божеств, служащих защите и охране святилища. За воротами уже открывался вид на всю площадь. Все здания на территории комплекса имели общие черты: крутую темную черепичную крышу с чуть загнутыми наверх углами, красные деревянные стены, всевозможную выкрашенную в такой же красный или золотой цвет резьбу под карнизами крыши. В центре площади расположилась крытая сцена для ритуальных танцев, слева небольшой павильон для омовения – тэмидзуя, – а справа административное здание с кассой. Помимо этого, вокруг было еще много различных сооружений вроде сувенирного магазина и небольших святилищ охраняющих божеств, а также три обнесенные небольшим забором и увешанные веревками симэнава священных многовековых деревьев. Но все это не могло затмить самое большое и богато украшенное здание на всей территории – павильон поклонения хайдэн. Подняться по ступеням и расположиться на низеньких скамейках мог каждый, но вход в остальные помещения павильона был закрыт обычным туристам практически весь год. Останавливаться у каждого храма никто из студентов не стал: впереди их и так ждала экскурсия. Для размещения им на одну ночь выделили две постройки, расположенные за пределами священной земли, но недалеко от главной площади. На постоянной основе ими почти никто не пользовался, а большинство помещений и вовсе именовали административными для различных нужд работников и служителей храма. Иногда их могли точно также выкупить для жилья небольшая группа туристов, но это не было постоянной практикой. Построены они были явно гораздо позже других сооружений, хоть и с сохранением единого традиционного стиля. Отличием от ранее увиденных ими святилищ служила простота сооружений: цвет стен натуральный древесный, никакой вычурной резьбы или позолоты. Автомобильная дорога пролегала метрах в ста, поэтому никакие звуки, кроме пения птиц и шелеста ветвей, не могли бы нарушить их покой даже при отсутствии какой-либо звукоизоляции в домах. Перед входом в первую постройку, чуть большего размера, чем вторую, расположилась небольшая лестница, ведущая на обрамляющую все здание террасу. Первое помещение сразу после прихожей зоны служило своего рода общей комнатой, в которой кроме расстеленного по всему полу татами, длинного низкого стола и подушек практически ничего не было. Из этой комнаты можно было выйти сразу на террасу с другого хода, а также перейти в коридор, соединяющий все остальные помещения постройки. Всего студентам выделили три комнаты, где они могли расположиться на ночь на футонах, а также несколько умывальных зон и душевых, разделенных для удобства по половому признаку. Двум сопровождающим их учителям и трем водителям была выделена отдельная комната уже в соседнем здании, чему все учащиеся, конечно, были только рады. С разделением комнат проблем не обнаружилось: девочек было не так уж и много, поэтому они поселились в отдельной комнате, а мальчики распределились практически без каких-либо споров, ведь обе оставшиеся комнаты были абсолютно идентичны. – Итак, – Сугуру обратился ко всем студентам, собравшимся после автобуса в общей комнате, – у нас есть час до обеда, раскладывайтесь, отдыхайте и к двенадцати тридцати подходите к главным воротам тории, оттуда двинемся в ресторан. После в два часа дня у нас начнется экскурсия и продлится до четырех. До семи вечера у всех будет время заняться проектом, после поужинаем в ресторане вновь и вернемся. Единственным минусом подобных выездов было отсутствие столовых на территории. Небольшая общая кухня тут была, но приготовить на ней еды на почти пятьдесят человек все же было проблематично. По этой причине оба обеда и ужин у них запланированы в ресторане недалеко от входа на территорию храма, а приготовление завтрака возложено на каждого по-отдельности: если кто захочет, то сможет приготовить что-то на кухне, а если нет, то сходить купить что-то в магазине или пойти в кафе. – Ты что, уже учителем заделался? – пошутил над речью друга Сатору, следуя за ним в комнату. – Пока старшие раскладываются у себя в пристройке, Яга-сэнсэй оставил меня за главного, – Сугуру вздохнул, будто бы эта ноша легла на него неподъемным грузом. – При этом мне надо будет еще присматривать за младшими, благо на мне всего семь человек. – Ага, и один из них Зе… – начал было Сатору, пока не понял, что опять заводит разговор о темноволосом. – В смысле зеленый… Они все зеленые, надо следить, да. Он попытался сгладить все смехом, будто бы пошутил, но по взгляду Сугуру, в этот момент кинувшего сумки на пол в комнате, понял, что у него не вышло. – Я сделаю вид, что не понял, о чем ты начал говорить, – безэмоционально ответил ему Гето и принялся развешивать привезенную сменную одежду в выделенные для них шкафчики. – Тогда предлагаю пока до обеда разобрать аппаратуру и подготовить костюмы, – попытался Сатору перевести тему. – А у тебя есть с собой какая-то белая одежда? – задал вопрос Сугуру, явно уже думая над тем, какие вещи им понадобятся для съемок. – Да, я взял старую юкату на случай, если вы согласитесь с моим предложением, – тут же вытащил небольшой мешок Сатору и протянул другу. Вот только расплывшаяся напротив улыбка ему совсем не понравилась. – Ага, значит девушку в белом мы уже нашли. Сатору тут же замер, кинул обратно в сумку спортивный костюм, в котором планировал провести время съемок и свободный вечер, и недоуменно посмотрел прямо в эти хитрые лисьи глаза: – Чего-о? Какого хера это буду я, а не Сёко? – Ну-у, – протянул Сугуру, расстилая футон, чтобы разложить на него всю технику, – Сёко явно будет велика твоя юката, даже если она для тебя старая. Плюс ты высокий и статный, подвяжем тебе талию, накинем на голову белый платок и чем не красивая девушка? Тем более мы будем снимать почти в темноте, а для этого нужна приметная фигура. Сатору эта затея не очень-то нравилась, хотя он и не был против побыть главной героиней. Он и так чаще всех фигурировал в чужих роликах и на фотографиях, его почти на каждом занятии первым выбирали моделью для позирования в художественных классах. Но ему больше нравилось находиться по другую сторону баррикад – заниматься съемками, монтажом, ретушью и прочим. Так он лучше вливался в процесс и начинал действительно ощущать себя частью группы, а не только лишь объектом всеобщего внимания. – Ладно, – все же согласился Сатору, обдумав слова Гето. – Но мне нужна будет тогда помощь с фотографиями для листовки. И после всю аппаратуру вы с Сёко сами уберете. Громкий вздох Сугуру заполнил всю комнату: – Хорошо, договорились, красавица. Сатору только лишь фыркнул на это и присоединился к раскладыванию и подготовке к съемке всей техники.

***

Сёко тоже оказалась в восторге от идеи Сугуру. Но не потому, что считала Сатору лучше подходящим на это роль, а потому что сама не любила сниматься. Ей больше нравилось ковыряться в архивах в поиске нужной информации, находить что-то необычное и пытаться взглянуть на привычные вещи с другой стороны. Из-за своей кажущейся закрытости и немногословности, на первом курсе она особо ни с кем не общалась, занималась больше индивидуальными заданиями, нежели групповыми, в которых и преуспевала. При этом ее это полностью устраивало, в отличие от Яги-сэнсэя, который при первой же возможности причислил ее к группе Сугуру и Сатору в надежде, что она своей умиротворенностью утихомирит их пыл. Она тут же отыскала у девочек белый полупрозрачный платок, больше походящий на свадебную фату, но при наслаивании не позволяющий увидеть то, что находится под ним. Примерив весь образ на Сатору, они с Гето оба были довольны полученным результатом, но поняли, что снимать его для большего эффекта преображения в девушку нужно с определенных углов, не демонстрирующих его широкие плечи. Сделав пару пробных фотографий в лесу, Сугуру немного отредактировал их на смартфоне и продемонстрировал результат остальной группе. – Ну ладно, и правда неплохо выглядит, – недовольно признал Сатору. Он до последнего надеялся, что вся эта затея с переодеванием его в девушку провалится. – Тогда съемки придется начать не раньше пяти, а сцены вблизи уже снять после ужина, – начал размышлять Сугуру. – Как раз на экскурсии приметим интересные и безлюдные локации. Чем ближе подходило время начала реализации задуманного, тем лучше становилось настроение. От этого даже долгий и особо не впечатляющий обед заиграл новыми красками, позволив троице отвлечься на разговор и обсуждение разных деталей от довольно пресного удона. На обратном пути до начала экскурсии у них было время еще раз пройти по площади уже без давящего веса сумок и накопившейся от поездки усталости, а предвкушение от будущего результата работы еще больше подогревало интерес ко всей этой заварушке. Всех приехавших разделили на две экскурсионные группы. Сатору, Сугуру и Сёко повезло попасть в первую – они начнут и закончат на полчаса раньше, а значит и приступить к съемкам и выбрать нужные им локации смогут одними из первых. Так как многие обширные детали про святилище и весь комплекс было и так легко узнать из интернета, что они и сделали ранее, то около трети экскурсии для Годжо прошло в раздумьях и витании в облаках. Где-то на середине пути, когда служитель храма повел их к хайдэну, Сатору в очередной раз огляделся по сторонам, пытаясь не упустить из вида ни одно особо приметное место для будущих локаций, но вдруг понял, что чего-то не хватает. Нахмурившись, он еще раз провел взглядом по окружению, но так и не понял, что его смутило. – Ну что, будем проверять свою удачу и загадывать желание? – взволнованно спросила у них с Сугуру Сёко. Экскурсовод неожиданно для Сатору успел закончить свою речь и отпустить всех ребят развлекаться с предсказаниями. «Так быстро?» – недоуменно спросил сам у себя он, не имея представления, что он сам делал во время речи служителя храма. Немного подождав, когда собравшаяся толпа из остальных студентов немного рассосется, троица поднялась по ступеням павильона поклонения и подошла к одному из нескольких столов. Заплатив работавшей там девушке пару сотен йен или оставив пожертвование, можно было купить предсказание – омикудзи – или деревянную дощечку эма, чтобы написать на ней пожелание, прошение или благодарности. Если с предсказанием у Сатору было все просто – он никогда не отказывал себе в такой мелочи, – то эма обычно обходил стороной. Ему не нужны были пожелания в успехе бизнеса или учебе, да и с крепостью семьи не возникало вопросов. Если и был какой запрос, то он пока не дошел до такой степени, чтобы просить это у богов. Передав девушке купюру, он получил от нее деревянный короб. Если его потрясти, из проделанного отверстия должна выпасть длинная палочка с номером. – У тебя какой? – спросила у Сатору Сёко, проделывая в этот момент тот же ритуал. Сугуру решил не дожидаться своей очереди без дела, поэтому отошел покупать табличку. – Пять, – произнес с ухмылкой Сатору, выискивая глазами на стенде нужный номер. У Сёко выпал номер одиннадцать, и девушка протянула им сложенные бумажки из соответствующих ячеек. Подруга тут же раскрыла свою и невесело хмыкнула: – У меня полу-удача в ожидании кого-либо. Услышав это, Сатору замялся перед открытием омикудзи. В предсказании не всегда указывалась причастность удачи или неудачи к тому или иному событию, иногда это просто благословение в целом по жизни на ближайшее время. И такое он предпочитал гораздо больше, чем привязывание этой самой удачи к чему-то конкретному. Немного подумав, он решил заглянуть только на половину надписи, а вторую оставить для себя в неведении. – А почему так грустно? – задал он вопрос Сёко. – Разве полу-удача это не хорошо? – Ну-у да-а, – протянула она, все еще разглядывая написанные черной тушью иероглифы на белой бумаге, будто пытаясь найти в них еще какой-то смысл, – просто… – О, и что у тебя? – случайно перебил ее подошедший сзади Сугуру и усмехнулся, прочитав написанное у нее в руке. – Кого-то ждешь, значит? Она убрала бумажку в карман темно-синего плаща и развернулась в его сторону: – Ага, есть тут один, задолжавший мне пачку си… – Сёко вдруг посмотрела на Сатору и попыталась тут же скрыть то, что недоговорила: – В смысле любовь жду, кого еще? Пойду эма подпишу. Последнюю часть слов она проговорила так быстро и так же быстро ушла, что на лицах обоих парней читался вопрос «Какого хрена тут происходит?». Вот только Сатору прекрасно понимал, что если Сугуру задумается о ее словах, то наверняка поймет, что их подруга так и не бросила курить, несмотря на все его старания. Он тут же открыл часть своей бумажки, чтобы можно было перевести тему, вот только вместо верхней открыл нижнюю. – Блять, – тихо вырвалось у него, и он тут же осмотрелся по сторонам, не услышал ли его кто, ведь священные земли не просто так ими назывались, и Сатору даже в самые бунтующие годы своей подростковой жизни не позволял себе ни слова матерного сказать на территории храма. – Ты чего? – почему-то также тихо спросил у него Сугуру, подойдя ближе. В его глазах читалось такое беспокойство о друге, будто бы Сатору мог тут вытащить карту смерти, не меньше. Не сказав ни слова, Сатору повернул к нему открытую часть. – «…в романтических приключениях», – прочитал Гето. – И чего ты так отреагировал? Там наверняка «великая супермегаудача», зная тебя. – Давай опустим тот факт, что не бывает в предсказаниях «великой супермегаудачи», она может быть просто «великая», – начал отвечать Сатору, но увидел закатывающиеся глаза Сугуру: – Эй! Я вообще-то о серьезных вещах говорю. – Но это не отменяет тот факт, что ты достаешь всегда только «удачу». Ты же сам нам как-то сказал, что за всю жизнь вытащил только несколько «неудач». – Да, но при этом я ни разу не вытаскивал ничего, связанного с романтическими отношениями или семьей, – заводить опять разговор про свои вечные проебы в этом плане ему не хотелось, но жизнь по какой-то причине решила над ним поиздеваться и подкидывать причины чуть ли не ежедневно. – «Удача в учебе», «Средняя удача в путешествии», «Великая удача в бизнесе», «Малая удача в переезде», но никогда не «Удача в делах любовных». В этом плане даже Сёко более удачлива, чем я. Выслушав друга, Сугуру только лишь вздохнул. Сатору и сам понимал, что жаловаться на постоянно выпадающую «удачу» нелогично и глупо, но он именно поэтому и не любил конкретные предсказания. Для него выпавшая «удача» в чем-то одном означала «неудачу» в чем-то другом. И всегда вполне конкретном. Да и разве сам человек после прочтения омикудзи подсознательно не настраивается на ту самую позитивную или негативную волю судьбы? И если так, то не проще ли жить с мыслью, что тебя впереди ждет «удача» не в чем-то конкретно, а в чем угодно? А если вытянул «неудачу», то ее всегда можно оставить в храме, подвязав в отведенном для этого месте. – Ну так может быть именно поэтому тебе и выпала «удача» сейчас? – попытался поддержать Сугуру. – Потому что раньше ты был более удачлив в чем-то другом? – А если это, наоборот, знак, что надо остановиться? Мол «вот держи тебе “неудачу” и перестань пытаться найти искренние чувства в других людях». – Ты, конечно, порой бываешь чересчур навязчивым, но не думаю, что ты успел настолько достать судьбу за свои двадцать лет. Да и откуда столько пессимизма? Я тебя не узнаю в последнее время. Продолжать разговор не хотелось. Сатору понимал, к чему это вновь приведет, поэтому просто пожал плечами. – Ну хочешь, я прочитаю за тебя? – предложил Сугуру. – Нет уж, я по твоему выражению лица и так все пойму, – проворчал Сатору, убирая бумажку в карман ветровки. – Так может повяжешь ее на ветку дерева и оставишь тут, раз не хочешь читать? – Еще чего! А если там «великая супермегаудача», а я ее тут оставлю? – В этом весь ты, – рассмеялся Сугуру и предложил пойти искать куда-то сбежавшую Сёко. Но как бы Сатору не пытался, не мог отпустить накрывшие его темной тучей мысли. Казалось, в голове зажевало пленку на фразе «…в романтических приключениях» – если это какая-то шутка судьбы, то она ему совсем не нравилась.