К себе

Они сталкиваются в торговом центре. Е Ванси узнает Сун Цютун даже не по внешности, а по запаху духов — дорогих, вызывающе-острых, шлейфом окутывающих все вокруг, и на секунду рефлекторно замирает. Оборачивается — Сун Цютун стоит прямо за ней и кому-то пишет в телефоне, поднимает голову, несколько раз осматривается и в этот момент замечает Е Ванси. — Привет, — неловко говорит Сун Цютун. У нее растрепались волосы, щеки красные с мороза, но помада накрашена также ярко и ровно, маникюр все такой же идеальный, ботинки все еще на каблуке. Она собирает восхищенные взгляды всех мужчин, проходящих мимо, и Е Ванси прекрасно знает, что та может получить любого из них, если захочет. — Ты же живешь далеко отсюда? — сухо спрашивает Е Ванси. — Это так, — Сун Цютун пожимает плечами. — Просто... Здесь неподалеку работает один важный для меня человек. — Е Ванси хочется хмыкнуть на это «важный» — плавали, знаем. — И кто же это? Сун Цютун заминается. — Не знаю, если честно, как ты к такому относишься, но ты дружишь с Мо Жанем, так что, наверное, нормально, — в итоге решает она и выпаливает. — Это моя девушка. Е Ванси совершенно искренне открывает рот в лучших традициях слов «уронить на пол челюсть». Девушка? — И давно ты решила и им начать жизнь портить? Сун Цютун вздыхает. — Я прекрасно знаю, что ты меня не простишь, и, в целом, не прошу этого, но не нужно считать мои отношения игрой. Это не так, и я это знаю точно. Удивительно, но впервые за все время, что Е Ванси с ней знакома, Сун Цютун выглядит вполне искренней. Может быть, этот эффект создается за счет того, что она ощущается взволнованной и по-человечески живой с этими растрепанными волосами и красным носом. Поэтому Е Ванси решает — хорошо, сегодня можно по-нормальному. — И как вы познакомились? Сун Цютун улыбается — мягко и мечтательно, так, как никогда не улыбалась рядом с Наньгун Сы. — Я свалилась на нее в баре, наговорила кучу глупых комплиментов, пока она везла меня домой, а потом поцеловала в подъезде. Невероятно позорно вышло, у меня с девушками почему-то вечно так — с мужиками нормально, ими получается легко... — она поднимает на Е Ванси вороватый взгляд, но продолжает, — манипулировать. А с девушками не хочется нечестно, с ними по-человечески хочется, потому что они этого заслужили, только привычки не искоренить, вот и выходит вечно какая-то хуйня. А она написала мне на следующий день, спросила, как дела, предложила встретиться, — она еще раз улыбается. — Я тогда подумала, что она просто хочет обсудить тот поцелуй, чтобы по-нормальному, без недоговорок, а оказалось, она свидание хотела. Ну, тоже чтобы по-нормальному, а то как-то без свидания совсем некрасиво... Е Ванси внимательно смотрит на Сун Цютун и ищет в ее словах хоть толику обмана — но видит лишь легкую, теплую, счастливую влюбленность. Удивительно искреннюю, хоть и по-прежнему опасную, впрочем, едва ли с Сун Цютун можно иначе. — А ты что здесь делаешь? — спрашивает Сун Цютун в ответ. — Ищу наборы отверток, — Е Ванси закатывает глаза. — Нужно же что-то на Новый год дарить, но я не представляю, какие нужны... — О, это я прекрасно знаю, мой сосед — Чу Ваньнин, у меня был свой курс по отверткам, плоскогубцам и гаечным ключам. — Зачем? — искренне удивляется Е Ванси. — Однажды в час ночи мне приспичило повесить полку. В итоге я вместе с ней ебнулась на пол, и грохот стоял такой, что Чу Ваньнин примчался через минуту, думая, что кого-то убили, — Сун Цютун весело хмыкает. — Я сейчас сбегаю к моей дорогой, мне нужно ей передать кое-что, а потом вернусь, пойдем искать твои отвертки. Сун Цютун правда приходит через минут десять — ее помада немного свезлась, и Е Ванси тактично делает вид, что этого не заметила. — Чем ты сейчас занимаешься? — спрашивает вместо этого ее Е Ванси. — Работаю в салоне и волонтерю в кризисном центре. — Что? — второй факт оказывается совершенно неожиданным. — Я не похожа на ту, кто стал бы этим заниматься, да? — хмыкает Сун Цютун. — Возможно, по мне не скажешь, но я с этим сталкивалась. Один из моих парней насиловал меня, а мой муж... — она останавливается, собирает волосы рукой и откидывает их на плечо, обнажая шею. Там — длинный, плохо зарубцевавшийся шрам, но Е Ванси не понимает, от чего — на нож не похоже, на удар чем-то тоже. — Это масло. Его на меня вылили, точнее, расплескали из кастрюли, он почти до талии тянется, но там слабее, потому что я в майке была. — У тебя был муж кроме А-Сы? — Был. Но я.... Не думаю, что я хочу это обсуждать, — Сун Цютун пожимает плечами. — Сейчас все нормально. А ты? — Я перешла тренеркой в команду по боевым искусствам. — То-то я вижу, что ты себе волосы обстригла. Красиво, кстати, очень, тебе правда идет. — Спасибо... — растерянно откликается Е Ванси. Это кажется почти нереалистным — что сейчас они с Сун Цютун, той самой Сун Цютун просто ходят по торговому центру, выбирают отвертки и разговаривают про свою жизнь. Она столько лет думала, что от нее ничего толкового не будет, а сейчас оказывается, что... что Сун Цютун — обычная девушка, как и она сама. Со странными, не всегда приятными решениями, но разве она — та, кто имеет право ее осуждать? Е Ванси вспоминает то, как сильно Мо Жань на нее ругался, и думает, что, наверное, не стоило позволять ему это сделать. Просто потому, что на месте Сун Цютун могла оказаться любая другая, просто потому, что нельзя было допускать унижения любой девушки. Да, Е Ванси было больно, но больно было и Сун Цютун, и им давно стоило решить этот вопрос только друг с другом. — Ты хочешь обсудить историю со свадьбой? — этот вопрос дается нелегко. — Нет, на самом деле нет, — отвечает Сун Цютун. — Я знаю, что была не во всем права, что сильно тебя обидела, но я не думаю, что извиняться сейчас своевременно, а объяснять причины я не хочу. — Хорошо. Тогда и не важно. Я тоже не очень была бы рада снова это вспоминать. Несколько минут они идут в почти неловкой тишине — вокруг них все сверкает, даже в магазине стройматериалов играют новогодние песни, а люди в проходах суетливо толкутся. — Знаешь, я тоже когда-то начинала встречаться с девушкой, — внезапно говорит Е Ванси. — Но там так вышло... Она хотела, чтобы я заняла роль «мужчины», а я с этим была не согласна, а потом я поняла, что мне нравится Наньгун Сы, и, в общем-то, все. — О, знаешь, это тоже хороший вариант. Наньгун Сы круто целуется, хотя, мне кажется, девушки это делают лучше. Е Ванси задумывается на минуту. — Вообще да, знаешь, ты права. Они так громко смеются, что собирают недовольные взгляды всех в магазине. Вечером Сун Цютун пишет ей и благодарит за день. Е Ванси открывает ее профиль и долго рассматривает фото: несколько из ее салона, несколько — из города: снова Сун Цютун в дорогой одежде, с идеальной прической — она всегда была принцессой и никогда этого не стеснялась; а на паре фотографий высокая, крепкая девушка в длинных черных, по европейский винтаж, платьях. На одной даже попадается Чу Ваньнин — в небрежным пучком на голове, спорящий о чем-то с уличной кошкой. Е Ванси пишет ей ответ и спрашивает, не хочет ли та встретиться еще раз вне магазина с отвертками.