Выйдешь за меня?

             В коридорах стоял шум, множества детских и не только голосов, всюду топот – раздражающий гул, но даже с ним мальчик, что неторопливо шёл, считая нумерацию каждого кабинета, был чрезмерно рад. Рад за то, что здесь, где его никто не знает, и он никого, он может завести друзей, а не снова вкусить издевательства. По крайней мере, он на это надеялся. Кончик невысокого хвостика болтался, когда парень вертел головой по сторонам, дабы никого не задеть, а потом снова всё внимание переключал на цифры на дверях. Некоторые были открыты, поэтому приходилось подходить ближе к стенке и немного их отодвигать, чтобы увидеть номер: "312,.. 313,.. 314,.." – бормотал ребёнок себе под нос, иногда поправляя на плече лямку рюкзака, которая слезает из-за фиолетовой зипки со стразами. Она оказалась не по размеру, но её владелец доволен. Мама его отказалась идти в столь заполненное детьми место, поэтому оставила сына у ворот, слегка раздражённо подталкивая под плечи по направлению к школе, дорога к которой была засыпанна песком поверх снега, а он и не был против, не хотел идти внутрь с той, кто выглядит, как разукрашенный клоун – так думал мальчик на тот момент; вся эта косметика на лице, зачем только? Он даже сам бы уговаривал её с ним не идти, дабы никто ошибочно не подумал, кем работает мама. – Я иду! – Иди! – и снова игра в гляделки: нахмуренных детских тёмно-карих глаз и обозлённых на своё чадо родительских зелёных. Женщина лет 25 неловко сложила руки на укутанной в тонкий шарф груди, ширкнув рукавом куртки, когда мимо прошла ещё одна мама с ребёнком, что подозрительно оглянулась, смерив взглядом непутёвку, которая не может загнать дитё в школу. Стоит ещё размулёванная, в копронках и короткой чёрной дублёнке, зато с высоченными сапогами. От неё несёт сигаретами и теми самыми духами, которыми обычно пахнут ещё незнакомые тебе мамы других детей. Эти запахи всегда разные, но всегда одинаково чужие. А она, как деловая тётя, занимающаяся бизнесом, суть которого знает только она одна, опасная, собранная, красноречивая; как острый нож после того, как им порезали множество полезных овощи, а потом и палец, так, нечайно – вот так она пахла. – Мам... – Что!? – всплеснула женщина руками, покосившись на своих, совершенно не для зимы, высоких каблуках, провалившись ими в снег. Выругнулась под нос, чуть не уронив клатч на цепи, и вновь уставилась на сына. Тот молча сделал шаг назад, и, развернувшись, направился ко входу в школу, напоследок шепнув: – Ничего.        Отойдя от ещё одного кабинета, недовольно фыркнув, парень наконец увидел номер 321 и неспешно направился к нему, по дороге резко закрыв уши от где-то близко раздавшейся трели школьного звонка.       В дверь постучали, и учительница, что сидела за своим столом и пересчитывала школьников, уже успела расслабленно выдохнуть, повернувшись на стуле ко входу. – Ты можешь войти, – прозвучал ласковый голос немолодой женщины, и пришедший мальчик послушно зашёл в класс, закрыв за спиной дверь, подходя к своему новому классному руководителю. Та мило улыбнулась ему и обратилась к открытому перед собой журналу. – Чтож, здравствуй, меня зовут Елена Анатольевна, я, как ты уже знаешь, твоя классная руководительница, – паренёк нетерпеливо кивнул, желая уже поскорее скрыться в глубине кабинета, на какой-нибудь одинокой, пустой парте и заняться рисованием, чем он всегда и занимался на уроках вплоть до 3-го класса. – Пик- а.. – продолжила Елена Анатольевна. – Прости,.. а какое у тебя отчество? – стоящий рядом мальчик, к которому обратились, сглотнул, посмотрев себе под ноги. Ему было очень неловко говорить, ведь отчество у него не такое уж обычное, а точнее совсем не отчество. – Разве не написанно? – скрестил Пик руки, посмотрев на учительницу. Та вздохнула и вновь опустила взгляд в журнал, где ещё раз про себя прочла: "Дарьев", от имени Дарья, Даша – мама мальчика. Этот класс хоть и не сильно конфликтный, – женщина успела это заметить за время преподавания у них – но дети есть дети, так что, чтобы не вызывать лишние вопросы, она решила промолчать. – Ладно, садись, куда хочешь. – Пик благодарно улыбнулся ей и быстро прошёл к рядам искать себе место и быстро его нашёл рядом с какой-то девочкой, что любезно согласилась стать его соседкой по парте и сразу представиться: Хелен. Это, конечно, был не последний ряд, как мальчик хотел, но эта его новая одноклассница выглядела мило и явно была прилежной ученицей, у которой, если подмазаться, можно и списать. А ещё она очень красивая, белокурая сероглазка. Пик на неё несколько секунд поглядел и отвернулся, собираясь уткнуться в блокнот для рисования: не для того, чтобы пялиться на девчонок, он сюда пришёл.       Класс был бы совершенно неприметным без всей этой новогодней мишуры и бумажных заснеженных избушек на окнах с неровно вырезанными снежинками из столовых салфеток. Покрашенные в бежевый вместе с чугунными батареями бликующие стены выглядят уныло и даже новые одиночные, но всё равно почему-то стоящие сильно близко попарно парты не исправят вид. На них было так мало места, что Пик чуть не обронил пенал, пытаясь уместиться на слишком ограниченном пространстве, чем был крайне недоволен. – Эй, парень! – вдруг справа кто-то позвал Пика, и он очень нехотя отвлёкся от рисования, повернув голову в сторону голоса. Это был с пышными русыми кудряшками парниша в синем, ему большом свитере, что смотрел на него красивого зелёного цвета глазами, а их в свою очередь через линзу увеличивали очки с перевязанной пластырем изумрудной дужкой. В ту же секунду от аксессуара поспешили избавиться, сложив его и положив на парту. – Милый хвостик! – шепнул мальчик, подпирая пухлую, веснушчатую щёку ладонью и пальцем другой руки указывая на тёмно-русые, почти чёрные волосы, что были собраны в короткий хвостик ярко розовой резинкой. – Умм, спасибо... – отвернулся Пик от него в парту, расплываясь в улыбке. – Обычно никому он не нравится, – парень быстро вернулся к диалогу с новым одноклассником. – Ты лжёшь. – Нет! – нахмурились в ответ. – Правда! – одноклассник Пика тихо засмеялся, не скрывая факт своего подкола. – Я Вару, – представился наконец он. Новенький тоже захотел назвать своё имя, но его перебили. – Я знаю, хех) – только мальчик вспомнил, что его, вроде как, уже представили классу, пусть, наверное, не все услышали, и, сжав губы, порозовел. – Эй, не шепчитесь! Отвлекаете! – раздался тихий голосок соседки по парте и Пик повернулся уже к ней, растерянно извинившись. Потом снова взглянул на всё ещё смотрящего на него Вару. – Ватанабэ! Перестань отвлекать новенького! – запищала Хелен на своего одноклассника, на что тот показал ей язык. Пик хмыкнул, вертя ручку между пальцев. Когда-то он хотел научиться трюкам с ней, но после нескольких неудачных попыток ему наскучило. – Ой, вот уткнись в свои книжонки и замолчи, – отвечал кудряш, а девочка больше хмурилась. Тут она схватила Пика за предплечье, как за любимую мягкую игрушку, грозно смотря на соседнюю парту, на кудрявого парня. – Ты на него плохо повлияешь! – А вот и нет! – пригнулся Вару, сложив на столе руки и взаимно злостно переглядывался с Хелен. Пику было весело за этим наблюдать. Не то, чтобы он был самым осознанным, просто его часто поприкали за такое поведение на людях, да и дома, если быть честным, тоже. Мальчик попытался вытянуть свою руку из девчачьей хватки, но та ни в какую. – Отпусти,.. М-мне больно, вообще-то! – соврал Пик в конце, чтобы уж точно сработало. И правда, девочка боязливо отцепилась, спросив: в порядке ли его рука? Вару же на это смотрел совершенно без эмоций, не зная, как реагировать, но в конце-концов, вроде недовольно, отвернулся от парочки, обратно напяливая отложенные очки. Только прохлаждался он не долго, так как вскоре в него прилетел неумело свёрнутый самолётик. Конечно он был от Пика, что отвязался от соседки по парте, разрешив ей посмотреть его блокнот с рисунками. Вару развернул поделку и на ней оказался неплохо нарисованный дракон, покрашенный в ярко-зелёный с острыми шипами по спине и двумя короткими лапкам спереди, а рядом была надпись: "Хочешь погулять после школы, если моя мама меня отпустит?". Кудряш улыбнулся, написал " да" со смайликом рядом и оторвал эту часть от основного листика, – ну этот дракон же всё-таки ему – вернув после маленький обрывок обратно. После этого они больше не переписывались до самого звонка, поодиночке жалея, что до улицы ещё куча уроков.