Наш секрет

      Кастиэль отодвинул крышку, и мы оба заглянули внутрь коробки. Там среди бумажного наполнителя лежал мужской член.       Я почти мгновенно решилась достать его — интерес взял верх над смущением. На ощупь он оказался мягким, упругим и даже бархатистым. Я оглядела Кастиэля с насмешливым видом, пытаясь замаскировать свое любопытство.       — Боже, у кого ты его отрезал? — усмехнулась я, сжимая в руках искусственный фаллос.       — Что? — он не сразу понял мою шутку.       — Говорю, выглядит как настоящий, — я с трудом сдерживала восхищение. Детализация была удивительной — даже вены и мышечные выпуклости выглядели очень реалистично. Разве что на ощупь мягче.       Кастиэль ухмыльнулся, наблюдая за моей реакцией.       — Значит, твой план — вот это? — я подняла вопросительно одну бровь, кивая на фаллос.       — Есть идеи лучше? Я весь во внимании.       — Спокойно, всего лишь уточнила. Но где ты его взял?       — Знакомая помогла. Не переживай, он новый.       — Что за знакомые у тебя такие... — пробормотала я задумчиво, осматривая изделие.       — Надеюсь, ты не против, если взамен мы поможем ей с исследованием по сексологии.       — А как именно мы ей поможем?       — Она вышлет форму для опроса. Просто ответить на вопросы. Всё анонимно.       — Ладно, звучит не так уж страшно, — мне это даже показалось любопытным. — Итак, что будем делать?       Кастиэль достал из коробки что-то вроде портупеи, но оказалось, что это был кожаный пояс. Он вдруг начал расстегивать джинсы, и я тут же отвернулась, ощутив, как щеки предательски начали краснеть. Кастиэль тихо усмехнулся, но ничего не сказал. Молча забрал у меня фаллос и подошёл со спины, затем начал с чем-то возиться.       Я рискнула и обернулась. Изделие выглядело настолько натурально, что мне захотелось отвести взгляд, но я заставила себя смотреть, чтобы лучше представить, что мне нужно будет с ним делать. Неожиданно тревога, терзавшая меня всё это время, начала отступать. Впервые за всю неделю я выдохнула с облегчением. Кажется, у нас всё получится.       — Что скажешь? — поинтересовался Кастиэль, наблюдая, как меняется моё напряжённое выражение лица.       Я улыбнулась сдержанно, молча показывая, что его идея мне понравилась. В рамках этого задания было сложно придумать что-то лучше, да и вообще придумать что-либо стоящее.       Кастиэль легко снял с себя изделие, и мы обсудили детали. План был прост, но большую часть времени он пытался донести до меня, что нужно расслабиться и воспринимать это как шутку. Он пообещал, что если в какой-то момент мне станет некомфортно, мы сразу остановимся.       — Можно задам личный вопрос? — Кастиэль смотрел на меня внимательно. — Если ответишь, то я лучше пойму, как себя вести.       Я кивнула, понимая, что он не настаивает на ответе.       — Почему тебе трудно выполнить это задание по-настоящему? Для тебя секс возможен только в отношениях?       Я сразу поняла, куда он клонит. Но дело было совсем не в этом — не в целомудрии и не в морали.       — Вовсе нет, — пожала плечами я. — Мне просто не нравится, что кто-то смеет ставить условия и заставлять делать то, чего я не хочу.       Во взгляде Кастиэля мелькнуло понимание, и он улыбнулся, явно уважая мою позицию.       — Тогда расслабься и получай удовольствие от нашей маленькой шалости, — сказал он с ноткой ехидства. — А потом, надеюсь, ты насладишься выражением лица Дебры, когда она будет смотреть твой видеоотчёт.       Мне снова стало интересно, какие отношения связывают Кастиэля и Дебру, но это было не первоочередным вопросом.       — Почему ПиКси так помешаны на сексе? — я не смогла не спросить. Я подозревала, что «счастливый билет» достался не только мне.       — Разве не очевидно? — Кастиэль пожал плечами. — Дебра любит манипулировать, а адская неделя для неё — отличный способ собрать на вас компромат. Но не переживай, она не рискнёт распространять твои фото, если на них есть я.       Смелое заявление.       — Почему?       — Мы сотрудничаем с одним и тем же лейблом. В последнее время её репутация напрямую зависит от моей, — Кастиэль ухмыльнулся. — Может показаться, что это ненадёжный аргумент, но поверь, она не станет портить себе карьеру ради какой-то строптивой девчонки вроде тебя.       — А что, если она захочет подставить тебя?       Он усмехнулся, глядя на меня, как на наивного ребёнка.       — Меня эта история плохо не коснётся, маленькая.       Что ж, если так, то его желание помочь мне выглядело почти альтруистичным. Хотя если читать между строк, можно было понять, что Кастиэля просто забавляла возможность поставить Дебру в неловкую ситуацию, где она не сможет ничего сделать. Вряд ли их можно было назвать друзьями.       — А было ли такое, что она всё-таки слила чьи-то фото или видео?       — Нет, — он задумчиво прикусил нижнюю губу. — Либо девушки действительно запуганы и не провоцируют её, либо Дебра просто напускает страху. Но меня кое-что напрягает: ПиКси иногда трахаются с Альфами. В этом нет ничего такого, но у меня создаётся впечатление, что некоторые вечеринки устраиваются только ради этого. Так что, возможно, задания для адской недели — это своего рода тест на готовность раздвинуть ножки.       От его слов меня заметно передёрнуло.       — Это всего лишь мысли, Мойра. Вряд ли сестринство занимается чем-то подобным.       Я не успела ответить, когда почувствовала вибрацию телефона в кармане. Кастиэль проследил взглядом, как я достала телефон и усмехнулся.       — Прости, я быстро, — сказала я, вскочив с кровати и повернувшись к окну. — Привет, мам! — несмотря на то, что звонила именно она, в трубке раздался голос отца. Я сразу переключилась на итальянский. — Всё хорошо, просто вживаюсь в учебный процесс. На втором курсе многое поменялось... Да, не переживай. У вас всё нормально?.. Я перезвоню, как только смогу... Я тоже тебя люблю.       Когда папа отключился, я ещё несколько секунд смотрела на экран, не в силах оторваться от мысли о том, что родители всё ещё не знают правду об Антеросе. Я не представляла, как и когда начать этот разговор, но знала, что нужно. Надо лишь придумать, как оправдать перевод.       Я вернулась к Кастиэлю, но телефон вновь завибрировал в моей руке. Это было электронное письмо от университета. Быстро пробежав его глазами, я обнаружила главное: встреча с академическим консультантом сегодня в двенадцать сорок. Времени у меня оставалось совсем немного.       — Кас, прости, мне нужно бежать, — сказала я, поднимаясь на ноги. — Только скажи, когда встретимся для... — я кивнула на фаллос, который лежал в коробке.       — Сегодня вечером, здесь. Тебе подходит?       — Да, — кивнула я отстранённо, мельком подумав о соседстве Кастиэля и Армина. — Только придумай, куда деть Армина, если мы будем делать… всё здесь.       Кастиэль усмехнулся, слегка прищурив глаза, словно обдумывая что-то, прежде чем ответить:       — Он не ночует здесь по пятницам.       Я снова кивнула, а в голове уже начали вертеться вопросы об Армине. Где он остаётся? Может быть, с Амбер? Или у него есть какое-то своё укромное место? Эта новая информация озадачила меня.       Я не стала больше медлить и поспешила в кампус. Добежав до нужного кабинета в уже знакомом крыле, я сначала постучала, а затем, не дождавшись ответа, осторожно приоткрыла дверь и вошла внутрь. Кабинет был небольшим, но светлым, с массивным столом и несколькими стеллажами книг, которые придавали месту уютный академический вид. Я сразу опустила взгляд на единственный стол, напротив которого стоял мягкий стул. Видимо, сюда мне и предстояло сесть.       — Синьорина Бренер. Надо же, не опоздали, — раздался голос Бальдуччи сбоку, и он, словно выплывая из-за стеллажа, появился в поле моего зрения. На спинке его стула висел пиджак, а сам профессор остался в рубашке, на которой расстегнул несколько верхних пуговиц. — Присаживайтесь.       Я покорно села на предложенный стул, чувствуя, как снова напрягаюсь, и покусывая язык, чтобы не выдать свои мысли резкой репликой. Однако это мне не помогло. Возможно, события прошедшей недели сказались на мне слишком сильно, поэтому было трудно придержать язык за зубами.       — Профессор, прошу прощения, но я опоздала лишь раз. И это был мой первый день здесь, — выдохнула я, несмотря на то, что внутренний голос подсказывал мне держаться спокойнее.       Бальдуччи уселся на стул напротив, скрестив ноги и скользнув по мне лёгкой, немного высокомерной усмешкой.       — Это я к тому, что письмо о нашей с вами встрече забыли отправить вчера вечером. Я даже не был уверен, что вы его так быстро откроете, тем более в пятницу. В этот день всегда такой ажиотаж среди студентов, — сказал он мягко, словно старался сгладить углы.       Я закусила губу, мысленно ругая себя за поспешную смелость высказаться профессору. Как глупо и неуместно.       Когда я ничего не ответила, Бальдуччи продолжил, бросив на меня взгляд, в котором смешались тонкий юмор и интерес:       — Раз уж вы здесь, то не будем терять время. Иначе выходит забавно, что в сестринство вы вступили раньше, чем составили учебный план, — он указал на мой наряд, и его взгляд будто прожёг меня насквозь. Я почувствовала себя абсолютно незащищённой, сидя здесь в этой форме, без нижнего белья. Это было не только неловко, но и немного унизительно — особенно перед человеком, который, вероятно, воспринимал меня больше как предмет для наблюдения, нежели студентку.       Я нервно выдохнула, стараясь не выдать своего дискомфорта. Свела ноги плотнее, стремясь уменьшить контакт обнажённой кожи с обивкой стула.       — Итак, синьорина, расскажите поподробнее о ваших учебных или карьерных целях, — Бальдуччи сменил тему на более нейтральную и профессиональную.       Дальнейший разговор проходил исключительно в рамках учёбы, и должна отдать ему должное: он был хорош в своём деле. Профессор слушал внимательно, задавал точные и вдумчивые вопросы, а его ответы строились на основе моих интересов и способностей. С каждым его уточнением и предложением я постепенно начала чувствовать, что между нами завязывается уважение. Это немного растопило мой первоначальный скептицизм. Его вовлечённость оказалась гораздо глубже, чем я предполагала.       Под конец нашей встречи мы составили учебный план, который включал как основные курсы, так и несколько дополнительных программ. Я ожидала меньшей заинтересованности с его стороны, особенно учитывая наш недавний неприятный опыт. Но он показал себя профессионалом, и что-то внутри меня треснуло, когда я поняла, что он вовсе не такой, каким я его представляла.       С его стороны тоже последовала перемена. Он всё ещё сдержанно улыбался, но теперь во взгляде появилось больше уважения и понимания. Возможно, мои ответы на вопросы и серьёзный подход к учёбе привлекли его внимание.       — Тогда жду вас в понедельник, — Бальдуччи пометил нашу встречу в своём ежедневнике, положил его в сторону и наконец отложил ручку на стол рядом с бумагами. — Позвольте мне последний вопрос. У вас прекрасный итальянский, синьорина. Вы росли в Италии?       — Да. Мой отец сицилиец, но до переезда в Штаты мы жили на севере, — ответила я, пропуская подробности о том, что папа не был моим биологическим отцом, поэтому итальянских черт во мне было примерно ноль.       — Приятно встретить своих людей, особенно таких одарённых, как вы, синьорина, — он сделал комплимент, а я слегка склонила голову, избегая его взгляда. Комплименты не были моим любимым видом общения.       На секунду показалось, что он хотел добавить что-то ещё, но его отвлекли несколько уведомлений на телефоне. Он хмуро взглянул на экран, извинился и переключился на свои сообщения.       В этот момент со стороны коридора послышался топот, смех и чей-то высокий голос. Мы с профессором переглянулись, и тут дверь кабинета открыли без стука. В проёме появилась голова женщины средних лет, с напряжённым выражением лица и сведёнными на переносице тонкими бровями.       — Джино, прошу прощения, — женщина дотронулась до груди в районе сердца, словно ей действительно было очень неловко вот так врываться. — Там студенты… Совсем от рук отбились, бесстыдники!       Профессор сразу отложил телефон и бросился к выходу, оставив меня на несколько мгновений одну. Я уже собиралась покинуть кабинет, но внезапно остановилась, задержав взгляд на столе. Несчастная ручка профессора осталась без присмотра. Несколько секунд сомнений — и я схватила её, спрятав под топ между грудей. Времени на размышления не было, и лучше места, увы, не нашлось.       Вдруг мой взгляд случайно упал на его телефон. Экран был активен, и сообщение, которое я увидела, тут же привлекло внимание:       Когда думаю о вас, мои трусики мокнут.       Вам стоит посмотреть на мою домашнюю работу, профессор.       Следующее сообщение было фотографией: девушка стояла перед зеркалом полностью обнажённая, сжимая грудь одной рукой, а второй держа телефон перед лицом. Мне не нужно было видеть лицо, чтобы узнать Аманду. Её татуировки, покрывающие округлые бёдра, было трудно спутать с чьими-то ещё.       Интересно, как Бальдуччи отреагирует на это? Аманда, похоже, пыталась быть анонимной, но эти узоры на тале выдавали её с головой. Она решилась на явный риск, но кажется, рассчитывала на свою безнаказанность.       Не желая терять больше времени, я выскочила в коридор, где вдалеке заметила, как исчезла голая мужская задница, а за ней в спешке следовал Бальдуччи. На каблуках, неумолимо семеня по полу, его догоняла запыхавшаяся профессор.       Удаляясь от кабинета, я почувствовала, как адреналин разливается по телу и превращается в странное сочетание страха и облегчения. Ноги сами понесли меня подальше отсюда, будто хотели убежать от напряжения и того, что я только что совершила. Моя единственная цель — уйти и не попасться на глаза профессору или кому-либо ещё.       Наконец, я оказалась перед дверьми библиотеки, где меня встретили тишина и спокойствие. Устроившись за самым дальним столом, я достала позаимствованную у Бальдуччи ручку, чувствуя, как металл уже успел нагреться от моего тела. Она выглядела, как обычная дорогая ручка — позолоченная, с гладкой поверхностью. Я вертела её в руках, сняла колпачок и даже расписала чернила на клочке бумаги, но ничто не выдало её уникальности. Это была просто красивая, стильная вещь, и даже не именная. Я поймала себя на мысли, что пыталась найти в этой ручке что-то большее, чем просто аксессуар профессора. Может, это лишь очередной трюк Дебры, чтобы заставить меня выполнить бессмысленные задачу?       Через какое-то время подошли девочки из сестринства. Их лица были полны самых разных эмоций: кто-то выглядел измождённым, кто-то — воодушевлённым.       — Как у вас дела с заданиями? — осторожно поинтересовалась Тео, не отрывая руки от конспекта. В её голосе сквозила тревога, хотя она пыталась казаться спокойной. Её взгляд скользил по нашим лицам, будто она искала ответ на свой вопрос в наших реакциях.       — Отлично. ПиКси знают толк в развлечениях, — Аманда соблазнительно облизнулась и переглянулась с Клео, которая выглядела столь же довольной. Остальные просто скромно пожали плечами или отозвались коротким «нормально».       Фиона вдруг резко перевела разговор в другую сторону:       — Кстати, Мойра, мы все видели тебя с Касом. Так что у тебя с ним? — её глаза блестели любопытством, и, кажется, весь стол вдруг перестал заниматься своими делами, обратившись ко мне с вопросительными взглядами.       — Только не говори, что отхватила этот лакомый кусочек для заданий, — Клео прищурилась, с вызовом глядя на меня. — Дьявол, я бы не сдержалась и сделала с ним всё, что есть в моём списке, за один вечер.       Я почувствовала, как внутри закипает раздражение. Это внимание к Кастиэлю уже начинало меня утомлять.       Однако, получается, и у других девочек есть похожие задания... Мне стало чуть легче, зная, что я не прохожу через это одна. Но всё равно не хотелось обсуждать свои отношения с Кастиэлем — особенно с теми, кто вечно ищет повод для сплетен.       — У нас один общий знакомый, больше ничего у меня с ним нет, — стараясь не показывать раздражение, сказала я, встречая их взгляды.       — У нас у всех есть с ним общие знакомые, — Клео прищурилась, в её взгляде мелькнуло подозрение. — Ты что-то недоговариваешь.       Но, судя по выражению лиц девочек, они скорее ждали каких-то горячих новостей, чем пытались издеваться.       — Думайте, что хотите, — я покачала головой с легкой усмешкой, пытаясь закончить этот разговор.       — Тебе что, совсем не хочется укусить Каса за задницу? — Клео не унималась, и её вопрос вызвал смех у других девочек.       — Точно нет, — ответила я холодно, стараясь не поддаваться на её провокацию.       — Как же она меня бесит, девочки. Только посмотрите на эту недотрогу, а то я не могу! — Клео прикрыла лицо ладонями, будто защищаясь от яркого света.       — Может, это Кас хочет от неё кусочек? — усмехнулась Аманда. — У Мойры есть за что зацепиться зубами.       Я только закатила глаза, заставляя себя не реагировать на эти глупые шутки и попытки меня задеть. Было видно, что некоторые из них действительно наслаждаются процессом, а меня это лишь заставляло чувствовать себя не в своей тарелке. В конце концов, мы едва знали друг друга. И не со всеми я могла бы сблизиться.       Через какое-то время Тео поднялась к книжным полкам. Я почувствовала порыв поговорить с ней о том, что произошло за ланчем. Видно было, что её мучило то, что происходило, и, кажется, ей было не по себе, причём не только из-за поцелуя.       — Я слышала, что произошло между тобой и Сэмом, — тихо сказала я, подходя к Тео. — Мне жаль, что тебе пришлось иметь дело с этим уродом из-за дурацких заданий.       — Да, я совсем не этого ожидала от сестринства… — Тео смотрела куда-то вдаль, словно избегая встречаться со мной взглядом. — Но знаешь, это в какой-то мере делает меня сильнее.       Я не стала спорить, хотя и совсем не разделяла её точку зрения. Задания ломали, унижали нас и никак не делали сильнее. Но, возможно, каждому нужно своё оправдание, чтобы выдержать все эти испытания.       — Тео, — я осторожно коснулась её плеча, чувствуя, как моё сердце ускоряет ритм от волнения. Я вошла в её личное пространство, и мне было немного страшно, как она на это отреагирует. Странное ощущение — просто держаться за человека и вкладывать в это поддержку, когда слова уже не помогают. — Если тебе захочется поговорить о… о Сэме, о заданиях... — я сделала паузу, давая ей возможность додумать мои слова, что я открыта к любому виду поддержки. — И не переживай, я умею хранить секреты. Мне сейчас тоже тяжело… Приходится делать то, что идёт поперёк всего. Поэтому, наверное, я хорошо тебя понимаю.       Она, наконец, посмотрела на меня. Её плечи едва заметно опустились, мышцы под моей ладонью расслабились, и я поняла, что она начала доверять мне чуть больше.       — Спасибо, что сказала. Когда я спрашивала, как у всех дела с заданиями, я рассчитывала услышать что-то подобное, но девочки такие воодушевлённые... — она бросила короткий взгляд на Аманду и Клео. — Не знаю, смогу ли я дойти до конца. Если мне придётся поцеловать Сэма ещё раз...       — Старайся держаться от него подальше, — сказала я, понимая, как ей тяжело.       — Он может специально уцепиться за меня и попытаться спровоцировать.       — В таком случае дай мне знать, — я взглянула ей в глаза, стараясь внушить уверенность. — Я придумаю, как его отвлечь.       — Спасибо, но не нужно, — Тео улыбнулась благодарно, но в её взгляде было что-то безнадёжное. — Вечеринка будет на территории сестринства. Помнишь восьмое правило?       При упоминании правил по телу пробежал холодок. В памяти вспыхнуло воспоминание о шлепках, и на моих ягодицах фантомно загорелся след. Одно из самых неприятных правил — гости сестринства не могут получить отказ.       — Завтра что-то будет, Мойра, — тихо добавила Тео, и мне стало по-настоящему неуютно за нас обеих.       Закончив с конспектами, я вышла из библиотеки и свернула с дорожки. Весь студенческий городок словно замер в ожидании непогоды, и людей вокруг стало заметно меньше. Серое небо, нависшее над кампусом с самого утра, действовало на меня усыпляюще, и я бы в самом деле с радостью прилегла на пару часов. Первая неделя в Антеросе тянулась долго и оказалась такой насыщенной, что у меня ныли плечи от тяжести впечатлений. Внутри царили тишина, пустота и чувство смирения. Я натужно выдохнула, ощущая, как воздух в лёгких словно становится тяжёлым и вязким.       Слова Тео не выходили из головы, тревожно звеня на фоне тишины вокруг. Я и так знала, что восьмое правило обязательно когда-нибудь всплывёт. Вопрос был только в том, знали ли сами гости вечеринки о существовании этого правила?       До сестринства я дошла неожиданно быстро и не спешила заходить внутрь. Вместо этого я села на верхнюю ступеньку и упёрлась плечом в деревянную балку. Хотелось остаться так навсегда, здесь, вдали от всех проблем. Я подняла взгляд к серому небу и мысленно поблагодарила погоду за солидарность. Она, казалось, тоже устала от всего происходящего. Я просидела так ещё какое-то время, пока на горизонте не начали появляться студенты.       Вздохнув, я встала и направилась внутрь. Поднявшись к своей комнате, я по привычке постучала в дверь и, услышав голос, с тяжёлым сердцем повернула ручку. Дебра сидела на кровати, полулёжа и небрежно скользя взглядом по экрану ноутбука, словно я была невидимой. Она продолжала делать вид, что меня не существует, но на этот раз я решила взять инициативу в свои руки.       — У меня кое-что есть, — сказала я, доставая из рюкзака ручку, которую с таким трудом заполучила.       Дебра повернула голову, взглянула на трофей и молча, с ленивой грацией, выхватила его у меня из рук. Она открутила колпачок и вставила внутрь небольшой свёрток с каким-то зелёным содержимым.       — Теперь верни её обратно, — сказала она, бросая ручку обратно в мои руки.       Я растерянно посмотрела на неё.       — Ты же только что...?       — Да, это травка, — ответила она, наконец-то удостоив меня взглядом, в котором смешались раздражение и скука. — Шок, правда?       Я почувствовала, как кровь приливает к лицу, и перешла на тихий, но возмущённый шёпот:       — Меня чуть не выгнали из универа. Никому я эту чёртову ручку не понесу!       Дебра громко рассмеялась, обнажив свои идеально ровные белые зубы.       — Ты приравняла грамм травки к целому брикету порошка. Сняла розовые очки, и теперь мир стал чёрно-белым?       Её смех эхом отдавался в комнате, словно издевательский звон, который лишь усиливал моё раздражение. Всё это казалось таким неправильным — как будто мне приходилось становиться частью её грязных игр.       Я выдохнула, пытаясь унять раздражение. У меня всё равно нет выбора. Дебра знала это так же хорошо, как и я. Она видела мои сомнения, мою внутреннюю борьбу, и ей, казалось, доставляло удовольствие наблюдать, как я в конечном итоге всё равно склоняю голову перед её требованиями.       Сжав ручку в руке, я почувствовала, как металл нагревается от прикосновения. Я знала, что придётся сделать то, что она просила, что бы это ни значило.       Я дождалась возвращения девочек в общей гостиной, и мы все вместе принялись за подготовку к завтрашней вечеринке. В работе было много мелочей — украшения, расстановка, согласование деталей с другими девочками. Хотя задачи и не казались особенно сложными, времени они заняли больше, чем я ожидала. Атмосфера вокруг стала шумной, наполненной смехом, комментариями и разговорами о вечеринке. Некоторые девочки явно наслаждались процессом, обсуждая наряды и флиртуя друг с другом в шутливой манере.       Я, в свою очередь, начала нервно поглядывать на часы и украдкой проверять телефон, в ожидании сообщения от Каса. Вечером мы должны встретиться, времени оставалось всё меньше, и это ожидание постепенно превратилось в беспокойство. Мне хотелось побыстрее закончить эту подготовку, уйти от всего шума и хлопот и разобраться с предстоящими заданиями, но девочки тянули время, стараясь сделать всё как можно тщательнее и красивее.       — Мойра, ты с нами? — позвала меня Муни, которая как раз развешивала гирлянды у стены. — Мы решили поставить столы по-другому. Поможешь?       Я слегка встряхнулась, оторвав взгляд от телефона и натянув на лицо улыбку.       — Конечно, — сказала я, откладывая телефон в сторону. Всё, что мне оставалось сейчас — это ждать и стараться не выдавать своей нервозности перед остальными.       Спустя какое-то время телефон всё-таки звякнул, и я резко вздрогнула, чуть не выронив пакет с пластиковыми стаканами. На экране высветилось сообщение от Кастиэля:       Путь чист, маленькая. Добро пожаловать в мир странных решений. Жду.       Я почувствовала, как сердце сжалось в груди — смесь облегчения и тревоги прокатилась волной. Всё шло по плану, но это не делало ситуацию менее нервной. Я быстро оглянулась на девочек, которые были заняты своими делами и не обращали на меня внимания.       — Муни, я, наверное, отлучусь ненадолго, нужно кое-что сделать, — сказала я, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.       Она бросила на меня быстрый взгляд, в котором смешались лёгкое любопытство и понимание, и лишь кивнула.       — Хорошо, только не задерживайся.       — Да-да, обещаю, — улыбнулась я, пытаясь скрыть растущую внутри нервозность.       Сжав телефон в руке, я быстро направилась к выходу из дома сестринства. Ступая по ступенькам, я чувствовала, как в груди растёт напряжение, каждая клеточка тела осознавала, что впереди ждёт нечто, что требует всех моих усилий, чтобы справиться. Вновь накинув на себя уверенность как защитный плащ, я открыла дверь и шагнула в вечернюю прохладу, направляясь к дому Альф.       Кастиэль встретил меня с серьёзным видом, стоя у двери своей комнаты. Его обычно насмешливый взгляд был сосредоточен, хотя ухмылка не сошла с его лица.       — Как ты? — он коротко глянул на меня, будто оценивая моё состояние.       — Нормально, — ответила я, хотя в моём голосе чувствовалось напряжение. Попыталась встретиться с ним взглядом, но глаза Кастиэля были сосредоточены на чём-то другом — он осматривал коробку с реквизитом, который мы собирались использовать.       — Помни, ты всегда можешь сказать стоп, — его голос звучал ровно, без лишних эмоций, но в его словах ощущалась поддержка. Он достал из коробки член и начал возиться с кожаным ремнём, а я почувствовала, как ладони начали слегка потеть.       Я вздохнула и попыталась сосредоточиться на предстоящем. Ничего не должно пойти не так. Это просто ещё одно задание, очередная преграда, которую нужно преодолеть.       Кастиэль, заметив, как я напряжённо сжалась, усмехнулся и, явно решив разрядить обстановку, произнёс:       — Просто не забывай, что всё это — пыль в глаза.       — Скорее, перцовый баллончик, — ответила я, чувствуя поддержку и уверенность, которую он пытался передать мне.       Кастиэль рассмеялся. Искусственный член в его руке задрожал, ровно как и я, всё ещё не веря, что согласилась на эту затею.       — Готова? — спросил он, его голос был мягче, чем обычно, но я чувствовала, как в нем кроется лукавство.       — Разве к такому можно быть готовой… Как мы будем это делать? — я пыталась удержаться от нервного смешка, но мои слова всё равно прозвучали чуть дрожащим тоном.       — Я встану сюда, — он подошёл к кровати, бросил подушку на пол перед собой. — А ты коленями — сюда.       Немного волнуясь, я послушно опустилась на подушку. Каждое движение отдавалось нервным ожиданием, и ощущение происходящего усиливалось, когда Кастиэль, ставя меня в ситуацию, в которой я никогда не думала оказаться, был спокоен и собран.       — Приподнимись, не дотянешься же, — сказал он, прижимая «член» к своему паху. Это выглядело настолько абсурдно и неловко, что я не могла удержаться от растерянного взгляда.       — Наверное, мне лучше сесть, — сказал он, и, резко дёрнувшись, умудрился ударить меня «членом» прямо в подбородок.       Он еле сдержал смешок, и я тоже не смогла удержаться — вдруг нашлось место для безумного, нервного смеха в этой абсурдной ситуации.       Кастиэль сел на кровать и начал возиться с «членом», закрепляя его так, чтобы он выглядывал прямо из его ширинки, а потом посмотрел на меня с лёгкой усмешкой.       — Теперь твой выход, маленькая. Сделай ему приятно.       — Можно без комментариев? — я вздохнула, чувствуя, как моё лицо залилось краской.       Кастиэль улыбнулся и облизнул губы, перевёл взгляд на постеры, словно решил меня больше не смущать. Этот жест был почти заботливым.       Господи, с чего обычно начинают? Сколько бы раз я ни видела подобное в фильмах для взрослых, реальность оказалась совсем другой. Наверное, нужно немного смочить его слюной, чтобы всё выглядело правдоподобно.       Я приоткрыла рот и неуверенно коснулась языком резиновой головки, медленно мазнула ниже по стволу. Она была приятной на ощупь — мягкой и чуть бархатистой. Я повторила движение, стараясь не думать о том, насколько это странно, и представляя, как бы отреагировал настоящий член Кастиэля. Затем коснулась основания губами, зачем-то поиграла языком, снова мазнула по стволу, пытаясь привыкнуть к ощущениям.       Наконец, открыв рот шире, я двинула головой вперёд, чтобы протолкнуть его глубже. Проглотила намного меньше половины, а он уже упирался в горло. Начала двигаться, с каждым разом чуть глубже. Всё это казалось мне слишком механическим, неестественным — в порно это выглядело гораздо проще.       — Неплохо выглядишь, — его голос ворвался в мои мысли, и я подняла глаза, вдобавок чуть не поперхнулась, увидев, как Кастиэль смотрит на меня с той самой смесью наслаждения и издёвки. Скорее всего, это было в его характере — и я не знала, чувствовать ли злость или смущение.       — Продолжай, маленькая, не останавливайся, — его рука опустилась на мои волосы, хватая их на затылке, и он начал помогать, двигая меня немного быстрее и глубже.       Я не знала, что именно творилось со мной, но после этого прикосновения низ живота стянулся тугой узел. Казалось, что весь мир начал вращаться вокруг этого момента, этого ритма. Когда он слегка оттягивал меня за волосы, подо мной намокала подушка, а я, к собственному удивлению, начала входить во вкус происходящего.       Вдруг Кастиэль достал телефон и направил камеру на меня. Этот жест заставил меня напрячься, и всё, что я только что начала ощущать, тут же пропало, уступив место неловкости и неуверенности.       — Не сбавляй темп. Возьми его поглубже, — его голос стал хриплым, и от этого звучал еще более настойчиво. — Глубже.       Я старалась не смотреть в камеру, но передо мной вид был не лучше. Кас держал «член» у основания, создавая иллюзию, что всё это реально. Я сосредоточилась на чёрном кольце на его пальце, пытаясь не думать о том, что происходит.       — Ладно, у нас есть хорошие кадры и целое видео, — сказал он спустя какое-то время.       Я с облегчением вытащила фаллос изо рта, но смутилась, когда заметила, что он был весь в слюне, как и мои губы.       — Точно? Не хочу это пересматривать, — с трудом произнесла я, чувствуя, как внутри всё дрожит от… возбуждения?       — Очень зря. Я вот обязательно, — Кастиэль ухмыльнулся, его глаза блеснули озорством.       — Только попробуй! — я не смогла удержаться от возмущения.       — А то что? — он слегка приподнял брови, на его губах появилась ухмылка, но он отложил телефон и, вместе с ним, искусственный член.       Мой взгляд непроизвольно скользнул к тому месту, где он держал фаллос, и я заметила, как натянулась ткань его джинсов. Это было неожиданно интимное зрелище. Кастиэль проследил за моим взглядом и с трудом застегнул ширинку, но скрыть эрекцию это не помогло.       — Неловко, да? — подшутила я, стараясь скрыть свою неуверенность, но он неожиданно наклонился и вытянул из-под меня подушку. На ткани чётко виднелось мокрое пятно.       Мгновенно вспыхнув, я закрыла лицо руками.       — Прими это за комплимент, — сказал он с мягкой улыбкой, наслаждаясь моим смущением. — Хочешь немного отдохнуть или приступим к следующей части? — его голос звучал спокойно.       — Мы уже достаточно сблизились на сегодня, — пробормотала я, поднимаясь с затёкших колен и стараясь унять дрожь в пальцах.       — Как скажешь, — он слегка кивнул, и его глаза вновь приняли обычное насмешливое выражение, будто он и не видел того, что между нами только что произошло.       Я вернулась в сестринство, чувствуя усталость каждой клеточкой тела. Вечер с Кастиэлем был слишком напряжённым, и даже после того, как я осталась одна, мысли не переставали беспокойно крутиться в голове. Я просто хотела забыться во сне, сбросить с себя весь груз сегодняшнего дня и немного расслабиться перед предстоящей вечеринкой. Я улеглась в мешке, завернувшись в него с головой, как будто оно могло защитить меня от всех этих абсурдных испытаний, через которые приходилось проходить.       Но, едва я начала погружаться в сон, как за дверью комнаты раздался настойчивый стук. Это был громкий, требовательный звук, от которого сердце тут же подпрыгнуло в груди. Я открыла глаза, пытаясь сосредоточиться и понять, что происходит.       — Мойра! Подъём! — чей-то голос прорезал темноту, и я сразу поняла, что это одна из девушек из сестринства. Чёрт побери, они действительно собирались устраивать что-то ещё этой ночью.       — Сейчас, одну минуту, — отозвалась я, хотя голос звучал хрипло и еле слышно. Я села, убирая одеяло, и почувствовала, как холодный воздух ударил по коже. Казалось, что мир вокруг просто решил не давать мне ни минуты покоя.       Я натянула на себя худи и открыла дверь. Передо мной стояла Муни, одетая в то же, что и днём, с усталым выражением на лице, но с решимостью в глазах.       — Нам нужно вниз. Все уже там, — сказала она с лёгким сочувствием в голосе.       Я молча кивнула и последовала за ней вниз по лестнице. В гостиной собрались все девочки и некоторые сёстры. Кто-то выглядел ещё бодрым, кто-то, как и я, был измотан до предела. Дебра стояла в центре, её взгляд был сосредоточенным, в нём не было ни капли усталости, только суровая решимость.       — Этой ночью мы будем держать вас на ногах, — сказала она с холодной улыбкой, окидывая всех взглядом. — Никакого сна до утра.       Я закусила губу, чувствуя, как усталость оседает на плечах, словно тяжёлое одеяло. Девочки вокруг тяжело вздохнули, кто-то даже закатил глаза, но никто не сказал ни слова — всем было понятно, что Дебра не станет принимать никаких оправданий.       Нас разделили на небольшие группы, и мы начали выполнять какие-то абсурдные задания, вроде удерживания на весу бутылок с песком или хождения по кругу без остановок. Время тянулось медленно, каждую минуту я чувствовала, как моё тело буквально истощается, и у меня больше нет сил. Муни была рядом, она иногда ловила мой взгляд и пыталась ободряюще улыбнуться, но это не особо помогало.       Снова и снова я слышала, как кто-то падал от усталости, а Дебра поднимала их, заставляя продолжать. Мы были как марионетки в её руках, и каждая секунда тянулась бесконечно.       К утру казалось, что я больше не смогу выдержать ни минуты. Ноги дрожали, голова кружилась, глаза буквально закрывались сами собой. Единственное, что меня удерживало — это осознание, что я должна пройти через это. Я должна выстоять.       Когда первые лучи солнца начали пробиваться через окна, и наконец было объявлено, что ночь закончена, я рухнула на ближайший диван. Мой разум был пуст, я едва осознавала происходящее, но одно было точно — я пережила эту ночь.       Пусть это была только часть испытаний, но я всё же справилась. Сложная часть уже позади.