За кадром Sailor Moon S

– Хотару–тян? – позвала Чибиуса, и девочка, будто загипнотизированная брошью Сейлор Мун, очнулась. – Я сейчас что–нибудь сказала? – спросила она и, по реакции подруги поняв, что сказала, добавила: – Прости. Я странная, да. – Вовсе нет, – заверила её Чибиуса. – Точно! Чибиуса, подарок, подарок! – вспомнила Усаги. – Точно! Я принесла кое-что интересное. – Чибиуса достала из упаковки книги. – Та–дам! – А это что? – Усаги подняла выпавший из бумажного пакета листок. – Что-что? Автограф-сессия Катакури Укона? – Ээээээээ! – хором выпалили «мать» и «дочь». – Она уже началась! – прочитав листовку, расстроилась Чибиуса. – Почему ты раньше не заметила! – огорчилась в свою очередь Усаги. – Ты же была в магазине вместе со мной. – Хочешь на меня всё свалить?! – Как и ты на меня! Хотару, глядя на препирающуюся парочку, тепло улыбнулась. – Снято! – объявил режиссёр. – Идеально! Отличная работа, Томоэ-кун. – Поздравляю, Руми... то есть Хотару-тян! – порадовалась за подругу Чибиуса. – Ты молодец, – с легкой завистью сказала Усаги, вспомнив, каких эпитетов сама удостаивалась от режиссёра и коллег во время съёмок первого сезона. А ведь у Хотару сейчас было ненамного больше актерского опыта, чем у неё тогда. – Эх... – Усаги удрученно вздохнула, сокрушаясь несправедливости жизни. – Продолжим через двадцать минут, – объявил режиссёр, вставая со стула. Чибиуса весело кивнула. – Пойдем попьем чего–нибудь, Хотару–тян, – потянув подругу за руку в коридор, прощебетала она. Хотару, улыбнувшись, кивнула. Но хотя она старалась выглядеть беззаботной, сегодняшнее происшествие в школе не шло у неё из головы. «Я ведь даже не поблагодарила Ридо-сан», – тяжко вздохнула она. – Что такое, Руми–тян? – отвлекшись от выбора напитка в автомате, с беспокойством спросила Чибиуса. Хотару, осознав, что опять заставила подругу нервничать, хотела ответить, что всё в порядке, но поняла, что на этот раз нет ничего страшного в том, чтобы ей открыться. – Э-э-э? Так эта красивая девушка тебя спасла? – протянула впечатлённая Чибиуса, когда Хотару закончила свой рассказ. – Да. И я хочу как-нибудь отблагодарить её. Не знаешь, что можно подарить в таком случае? – Хе–хе, – послышался из-за угла самодовольный смех, и к подругам подкатила Усаги. – Когда дело касается подарка красивой девочке, нет ничего лучше красивых цветов. – Усаги припала на одно колено и, понизив голос, с придыханием произнесла: – Ты прекрасна, как эти цветы! Прими их, пожалуйста, в знак моей благодарности. Глядя на ошарашенное лицо Хотару и насупившуюся Чибиусу, Усаги зашлась в довольном хохоте: – Ха-ха-ха! Да шучу я, шучу! – Шутки у тебя – тебе под стать, такие же глупые, – проворчала Чибиуса. – И вообще, Усаги, в твоем возрасте пора бы уже быть в курсе, что подслушивать нехорошо. Усаги, проигнорировав «будущую дочь», с интересом воззрилась на Хотару: – Я думаю, в этом случае достаточно будет просто поблагодарить её, – уже без шуток посоветовала она. – Ну и ещё можно угостить чем-нибудь вкусным. – Даже глупая Усаги умеет давать дельные советы, – подивилась Чибиуса. – «Глупая Усаги, глупая Усаги», ты в курсе, что когда человек много раз повторяет, что кто-то глупый, значит, он сам комплексует из-за того, что глупый? – скрестив руки на груди, с гонором ответила Усаги. – Бе-е-е-е! – вместо ответа высунула язык Чибиуса. Усаги хотела ответить ей тем же, но, спохватившись, что тогда ей не удастся выставить себя мудрым сэмпаем перед Хотару, стиснув зубы, сдержалась. – Пойдем, Хотару–тян! – забрав из лотка напитки для себя и подруги, пробурчала Чибиуса, расстроенная тем, что враг сегодня оказался сдержаннее, чем она, да ещё дал её лучшей подруге дельный совет: утратишь бдительность – глядишь, и саму подругу уведёт. Хотару не стала перечить Чибиусе, но, проходя мимо Усаги, улыбнулась ей и легко поклонилась в качестве благодарности. «Ну разве я не молодец? – глядя девочкам вслед, самодовольно подумала Усаги. – Расту». *** – Кофе, кофе, я сделал вкусный кофе, – напевал профессор Томоэ, бредя по коридору. – Репетируете? – улыбнулась ему Каолинайт, сидевшая в зелёном уголке, мимо которого он проходил. Профессор, остановившись, кивнул. – Я вот тоже. – Актриса продемонстрировала лежащий на коленях сценарий и, помедлив, чуть смущённо добавила. – Первый раз вижу вас на съёмках без этой вашей чёрной маски. – Теперь по сценарию мне её придется часто снимать, – пояснил актер. – Придётся расширять образ персонажа и искать новые подходы к раскрытию граней его характера. – Вот как... – Каоли кокетливо оправила причёску. – Может, и мне пора расширить мой образ? – Хорошая идея, – кивнул профессор. Каолинайт мило улыбнулась, собираясь предложить порепетировать вместе, но не успела и рта раскрыть. – Добрый вечер, – раздался рядом с ними ещё один голос. Каолинайт подняла голову и увидела остановившуюся напротив зелёного уголка Мичиру. – Добрый вечер, – поздоровался с ней в ответ профессор Томоэ. – Спасибо за цветы, – улыбнулась Мичиру. – О! Вам их передали? – Мне передают все подарки, которые поклонники оставляют для меня после концертов. – Но как вы узнали, что цветы от меня? В этот раз я не оставил карточки. – Я запомнила ваши цветы ещё на прошлых концертах. – Но я всегда приношу разные. – Да, но цветы, выращенные руками заботливого хозяина, отличаются от обычных парниковых. Кончики губ профессора Томоэ приподнялись в улыбке, без маски оказавшейся очень обаятельной и совсем не пугающей. Мичиру улыбнулась актёру в ответ и пошла своей дорогой, бросив напоследок: – Без маски вам намного лучше, профессор. «И что это было? – проводив девушку взглядом, возмутилась Каолинайт. – Она что, тоже имеет виды на Акурюгаву-сана?» Актриса перевела взгляд на коллегу - тот стоял к ней спиной и смотрел Мичиру вслед. «А что насчёт него? Он просто поклонник классической музыки или там нечто большее?» Каолинайт не могла видеть лица профессора, но то, как внимательно он провожал взглядом точеный силуэт скрипачки, ей не понравилось.