За кадром Sailor Moon S

– И что, тебе совсем не понравился Юна-сан? – Минако, откинувшись на спинку лавочки, лизнула мороженое. – Нет. – Сапфир с мрачным видом откусил своё. – И не надо больше пытаться знакомить меня со своими подругами. – Так ты узнал, что Юна-сан девушка? Ясно теперь, почему она тебе не понравилась. Сапфир бросил на подругу убийственный взгляд. – Прости, – стушевалась Минако. – Я понимаю, что девушки тебя не интересуют, но Юна-сан ведь – вылитый парень и ведёт себя как парень, вот я и подумала, что у вас может что-нибудь выйти. Не то чтобы я что-то имела против твоей ориентации, но это ведь грустно – всю жизнь прожить без настоящей семьи... Сапфир, мрачно хмыкнув, снова откусил от мороженого. – О, идея! – внезапно повеселела Минако. – Если ты захочешь ребенка, я могу тебе его родить. По дружбе. Сапфир поперхнулся мороженым и, закашлявшись, выронил его из рук. – Ты как? – Минако похлопала друга по спине, помогая прокашляться. – Прости. Я просто пошутила. – Дура, – прочистив горло, прохрипел парень. – Ну да, согласна, шутка была дурацкой, – не стала спорить Минако и, снова лизнув мороженое, спросила: – Но тебе правда так противна мысль о том, чтобы быть с девушкой? Сапфир, делая вид, что не слышит её, поднял своё мороженое и отправил его в урну. – Ладно, можешь не отвечать. Я бы всё равно никогда не согласилась на такое. Когда ты дозреешь до детей, у меня наверняка уже будет муж, а изменить любимому человеку я не смогу даже по дружбе. Сапфир стиснул зубы, борясь с внезапно накатившей волной раздражения. Раздражение было настолько сильным, что парень и сам удивился. «Наверное, у меня уже развилась аллергия на глупость», – рассудил он. Конечно, с этой дурацкой дружбой можно было покончить, просто признавшись Минако, что он не гей: она точно обидится на него за ложь и впредь ближе, чем на пушечный выстрел, не подойдет, но какой-то внутренний барьер мешал парню это сделать. «Просто если я скажу сейчас, это мороженое окажется у меня на лице, – покосившись на рожок подруги, оправдался перед собой Сапфир. – Это слишком противно». Впрочем, сейчас, когда парень смотрел на мороженое, оно не казалось ему противным, наоборот, к раздражению примешалась обида на Минако, из-за глупости которой он лишился своего пломбира. Гремучая смесь раздражения и обиды тут же превратилась в жажду мести… – А! – вскрикнула Минако, когда неожиданно нагнувшийся к ней Сапфир одним укусом оттяпал полмороженого. Сапфир почувствовал, как зубы свело от холода, но, тем не менее, сумел удержать на лице невозмутимое выражение. – Нечестно! – заныла Минако. – Я ведь специально ела медленно, чтобы растянуть удовольствие. Нахмурив брови, она пихнула друга кулачком в плечо. Сапфир чуть заметно усмехнулся. Он понимал, что поступил глупо, но ничего не смог с собой поделать. Глупость Минако оказалась заразной. «Наверное, поэтому я и продолжаю с ней дружить», – мысленно заключил парень. *** – Даже такие потрясающие люди, как Тоно-сан усердно трудятся, когда никто не видит, – восхитилась Рей. – Рей-тян… – глядя на подругу, выдохнула Усаги. – Я тоже должна постараться, чтобы на этом фестивале всем было весело, – воодушевлённо заключила Рей. – Да! – Усаги вскочила с места. – Давай сами будем веселиться и зажжём остальных. – Сто-оп! – остановил сцену режиссёр. – Цукино-кун, больше энтузиазма в голосе! Это фестиваль! Тебе весело! Или ты не любишь фестивали? – Люблю, но… – Вот! Вспомни о том, как ты любишь фестивали и постарайся, чтобы вся эта любовь отразилась в твоих глазах. Усаги кивнула и, закрыв глаза, попыталась вспомнить самые счастливые моменты, связанные с фестивалями. Таких оказалось предостаточно: отец актрисы был председателем оргкомитета, отвечавшего почти за все районные фестивали, так что у себя дома девушке частенько приходилось участвовать в их подготовке и проведении. Усаги нравилась эта работа, ей доставляло удовольствие, надев красивое кимоно, делать что-то, что поднимало людям настроение, но сейчас даже воспоминания о тех счастливых деньках не помогали ей справиться с усталостью и сыграть так, как просил режиссёр. Особенно учитывая, что ей постоянно мешали сосредоточиться… – Чего и следовало ожидать от глупой Усаги, – скрестив руки на груди, покачала головой стоявшая за камерами Чибиуса. – За то время, что мы не виделись, ты совсем не научилась играть. Даже ещё хуже всё стало. – Гр-р-р-р-р! – не сдержала раздражения Усаги. – Как я играю, не твое дело, мерзкий маленький гоблин! Уж всё получше тебя. «Ну вот, они опять начинают», – с обречённым вздохом подумала Рей, а вслух сказала: – Усаги, ты не должна обижать Чибиусу. Она ведь ещё ребёнок. Усаги хотела возразить, что возраст – не повод прощать вредность, но, вспомнив, что ради Мамору собиралась вести себя как взрослая, осеклась. «Проклятая Чибиуса, – с досадой подумала она, – вечно спутывает мне все карты. Но ничего, меня так просто не возьмёшь. Сейчас я тебе покажу, как должна вести себя настоящая взрослая женщина». – Хо-хо-хо, – прикрыв рот ладошкой, жеманно засмеялась Усаги. – Вы полностью правы, Рей-сан. Я просто сочла своим долгом подыграть этому несмышлёному маленькому ребенку, чтобы он не чувствовал себя забытым и одиноким. Рей, заломив бровь, недоуменно уставилась на подругу: нет, дублей, конечно, отсняли уже много, но для отлёта крыши в тёплые края пока, вроде, рановато. – Цукино-кун, – с приторной улыбкой переключил внимание Усаги на себя режиссёр, – единственный, кто чувствует тут себя забытым и одиноким, – это я. Поэтому не будешь ли ты добра... – Вся группа дружно заткнула уши. – Не задерживать съёмки только потому, что тебе хочется почесать языком! – грозно прогремело на всю площадку. – Да! – вытянув руки по швам, отрапортовала Усаги. «Проклятая Чибиуса, – снова устраиваясь на лавочке, мысленно пробормотала она, – всё-таки сумела подставить меня. Хорошо, что Мамо-тяна сегодня нет». Вспомнив о Мамору, Усаги дала себе зарок, что к съёмкам следующего эпизода, в котором он будет играть существенную роль, она прокачает выдержку так, что никакой Чибиусе не удастся вывести её из себя. «И тогда Мамо-тян посмотрит на нас и поймет, как сильно я повзрослела по сравнению с прошлым сезоном, – довольно хихикнула актриса и, переведя взгляд на Чибиусу, мысленно добавила: – А ты, мелкая вредина, не радуйся! Сегодня был твой последний триумф. В следующую нашу встречу перед тобой предстанет новая повзрослевшая я, которая будет тебе уже не по зубам». – Готовы? – угрожающе глядя на Усаги, спросил режиссёр. Окрылённая собственными мыслями актриса кивнула. В следующем дубле её глаза сияли от воодушевления так, что съёмочной группе стало не по себе.