Книга: 4 сезона

Лариса Уимс, удобно устроившись в мягком кресле с высокой спинкой, сидела перед зеркалом в своей спальне и сосредоточенно наносила на губы красную помаду —последний штрих в безупречном образе, когда раздался звонок в дверь. Может уже пора дать Уэнсдей ключ от своей квартиры? Но не будет ли это выглядеть уж слишком отчаянным шагом с её стороны в попытке ещё сильнее привязать к себе девушку и добавить обязательств в их отношения? Хотя ключ от съёмной квартиры Уэнсдей у неё есть. Но скорее всего девушка вручила ей его лишь из-за цветов. А точно не потому, что хотела, чтобы Лариса стала неотъемлемой частью её жизни. Сомнения. Опять эти глупые сомнения. А ведь надо просто наслаждаться моментом, как ей советовала Амели. Женщина встала с кресла и бросила последний оценивающий взгляд на своё отражение в зеркале. Сегодня она выбрала красный цвет. Цвет любви, страсти и желания. Высокие шпильки придавали элегантности и без того стройной фигуре. Спасибо непрекращающимся диетам, начавшимся со внезапного появления Уэнсдей в её жизни. Как банально и как предсказуемо. Но человеческая сущность такова: как только на горизонте появляется кто-то, заставляющий сердце биться чаще, сразу же хочется выглядеть лучше, красивее и стройнее. Щедро брызнув на себя очередную порцию любимого парфюма, Лариса наконец-то вышла из спальни. Последние лучи весеннего солнца мягко освещали светлую гостиную. На белом круглом столе около окна уже стояли фарфоровые тарелки и искрились хрустальные бокалы для долгожданного ужина. Лариса даже поставила две свечи. В этот раз белые, а не красные, как в тот рождественский вечер. Красного цвета на сегодня и без свечей предостаточно. Улыбнувшись, женщина скользнула рукой по гладкой ткани своего платья. Внезапно её взгляд зацепился за старый виниловый проигрыватель у камина. Молчавший виниловый проигрыватель. Единственное, что она не успела сделать — включить музыку. Но Уэнсдей, будучи ярым меломаном, точно не позволит им наслаждаться ужином в тишине. Ещё один звонок заставил женщину наконец-то направиться в коридор. Аккуратно обойдя развалившегося на полу Пончика, Лариса сделала глубокий вдох в попытке выкинуть все иррациональные страхи из своей головы и открыла входную дверь. И сразу же лишилась дара речи. Никогда в своей жизни она не могла даже представить, что увидит такое. Перед ней стояла Уэнсдей. В белом платье. Уэнсдей Аддамс, весь гардероб которой начиная от верхней одежды и заканчивая нижними бельём на девяносто девять процентов состоял из чёрного, сейчас стояла перед ней в белом коротком кружевном платье. Тонкая ткань, словно вторая кожа, струилась по телу, соблазнительно подчёркивая стройную фигуру. Маленькое сердечко, аккуратно вырезанное в зоне декольте, бесстыдно обнажало юную упругую грудь. Будучи экспертом в мире моды, Лариса моментально отметила, что платье было из винтажной коллекции Диор. Где его взяла Уэнсдей, женщина не имела ни малейшего понятия. Однако она сразу же поняла, для чего девушка его надела. Неаккуратно брошенная накануне фраза, что она использует злополучный подарок Уэнсдей только, если та наденет на себя белое, словно гром прогремела в голове Ларисы. Тогда женщина не могла и подумать, что ради воплощения своих странных фантазий, девушка действительно решится пойти на такое. Но Лариса Уимс никогда не бросала слов на ветер, и что-то ей подсказывало, что сегодня Уэнсдей увидит свой подарок в его ужасающем великолепии. Победно улыбнувшись, Уэнсдей наконец зашла в квартиру, не отрывая пристального взгляда от Ларисы. Привстав на носочки, девушка нежно прикоснулась к щеке, и женщина сразу же почувствовала ванильный аромат любимых духов Уэнсдей, ставших с недавних пор и её любимыми. Лариса закрыла глаза. Ей безумно захотелось вкусить девушку, медленно смакуя миллиметр за миллиметром соблазнительного тела, как самый сладкий и лакомый десерт. — Ты невероятно прекрасна в красном, — тихо прошептала Уэнсдей и, немного отойдя назад, внимательно посмотрела в глаза Ларисы, — а я сейчас в белом. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит? — в голосе девушки послышались те знакомые нотки самоуверенности и превосходства, которые так хорошо помнила женщина по временам учёбы Уэнсдей в «Невермор». — Я всегда держу своё слово, — решительно ответила Лариса, хотя совершенно противоположные чувства бушевали у неё внутри. Она начала мысленно прокручивать в голове различные варианты развития событий, когда же ей всё-таки придётся сдержать своё слово. Да, совсем не так она представляла сегодняшний вечер. Уэнсдей же, похоже, совершенно не разделяла напряжённого настроения Ларисы. С лучезарной улыбкой девушка присела на корточки и потрепала Пончика за ушком. — Привет, маленький ураганчик, — громкое мурчание довольного кота мгновенно разлилось по коридору. При других обстоятельствах Лариса бы просто растаяла от такой милой картины. Но всё, о чём сейчас могла думать женщина — это о подарке Уэнсдей. Никогда в своей взрослой и сознательной жизни она этого не делала. И никогда, даже в своих страшных кошмарах, она не могла представить, что когда-то сделает это. Даже ради кого-то. Даже ради Уэнсдей. Хотя девушка и сама совершила самый нетипичный для себя поступок — надела платье. Потрясающее белое платье. В котором она выглядела словно юная невеста. В голове Ларисы теперь начали роиться самые безумные сценарии — от того, как они вместе идут под венец и до того, как единственная подруга девушки — Энид — ловит букет невесты из белых и красных роз. Похоже, климакс действительно не за горами, раз один лишь вид Уэнсдей заставил Ларису погрузиться в такие мечты. Мечты, о которых она никогда и не мечтала вовсе. До этого момента. До момента, пока она не увидела Уэнсдей в белом кружевном платье. — Неужели перспектива использования моего подарка настолько ужасна, что лишила тебя дара речи? — взгляд Уэнсдей стал серьёзнее. — Что? — только и могла произнести Лариса, теперь понимая, что пропустила какой-то вопрос. — Я спросила, чем нас сегодня будет удивлять гениальный шеф-повар? — на лице девушки появилась тёплая улыбка, которая медленно начала отодвигать на второй план все страхи, сомнения и неуверенность. — Пастой с грибами в сливочном соусе, — женщина облизнула губы, то ли от предвкушения блюда, которое из-за его высокой калорийности готовила только в исключительные дни, то ли от предвкушения, как будет снимать это прекрасное белое платье с не менее прекрасной Уэнсдей. — Я её обожаю, — глаза девушки заблестели, — знаешь, а из тебя бы вышла хорошая жена, — игриво бросила Уэнсдей и медленно прошла в гостиную, разбавляя тишину квартиры стуком тонких и высоких каблуков о паркет. Жена? Лариса ухмыльнулась и направилась в след за девушкой. Ну хоть не она одна настолько улетела в нереальные мечты, что начала думать про замужество. Оказавшись рядом с кухонной плитой, женщина с улыбкой наблюдала, как Уэнсдей с аппетитом рассматривала большую сковородку, в которой уже был приготовлен их сегодняшний ужин. — Учитывая мои немного напряжённые отношения с кухней, я могу лишь поухаживать за вами, мисс Уимс, — девушка обвела Ларису очередным изучающим взглядом и подошла к столу за фарфоровыми тарелками для пасты. Такое маленькое, но полное уюта и заботы действие заставило женщину вновь задуматься, как бы это было — каждый вечер ужинать с Уэнсдей? После ужина они бы вместе смотрели какой-нибудь старый фильм, Лариса бы нежно гладила ей волосы, а потом они бы уходили в их спальню и сладко засыпали в объятьях друг друга. Пока девушка сосредоточенно раскладывала пасту по тарелкам, Лариса подошла к столу и зажгла две белых свечи. Каким бы не было завершение сегодняшнего вечера — сейчас всё просто идеально. Сейчас она с тем человеком, который лишь своим присутствием напоминает ей, что в жизни действительно есть место простому счастью. И только это имеет значение. — Прошу, — Уэнсдей протянула тарелку и вывела Ларису из приятных мыслей. — Спасибо, — женщина взяла пасту и села за стол. Уэнсдей аккуратно отодвинула стул и села напротив. С аппетитом осмотрев содержимое тарелки, девушка накрутила на вилку щедрую порцию и погрузила её в рот. — Кажется, у меня появляется зависимость от твоей еды, — Уэнсдей закрыла глаза от неподдельного удовольствия. Лариса испытывала похожее удовольствие. Но совсем не от пасты. А от того, что видела перед собой. Как же девушка сейчас была прекрасна в этом чёртовом белом платье. Чёрные волосы каскадом спадали по стройным плечам, контрастно выделяясь на белой ткани и светлой коже. Чёрные глаза дерзко сверкали в полумраке гостиной, освещённой лишь двумя свечами. Пухлые губы, то раскрываясь, то закрываясь, манили своей нежностью и мягкостью. Неужели это прекрасное создание на самом деле принадлежите ей? Лариса даже не заметила, как они съели приготовленный ужин. Она настолько погрузилась в сладкие мечты, что отвечала лишь немногословные «да» и «нет» на все вопросы девушки. Пришла в себя Лариса только тогда, когда Уэнсдей неумело пыталась открыть бутылку со стоявшим на кухонной столешнице красным вином, про которое женщина совсем забыла, слишком занятая созерцанием невероятной красоты. Подойдя ближе и уже не в силах совладать с собой Лариса медленно провела рукой по мягкому кружеву на стройной талии Уэнсдей. — Это моя первая бутылка с вином, которую я открываю, — Уэнсдей повернулась к женщине, и её бледные щёки покрылись лёгким румянцем, то ли от непривычной беспомощности, то ли от неожиданных прикосновений к своему телу. — Здесь нет ничего сложного, — рука Ларисы, ловко переместившаяся с талии девушки, перехватила бутылку со штопором, и через несколько секунд пробка с характерным звуком вышла из горлышка. Разлив терпкую жидкость по бокалам, женщина вручила один Уэнсдей. — Я точно плохо на тебя влияю, — Лариса посмотрела на девушку и сделала глоток вина, которое должно было успокоить сбивчивые мысли в предвкушении завершения вечера. — Я точно совсем не против, — с лукавой улыбкой бросила девушка, прикоснувшись губами к хрусталю, не отводя своих чёрных глаз от Ларисы. Как же она прекрасна. Вкусить губы Уэнсдей сейчас хотелось намного больше, чем чёртово вино. Тишина квартиры вновь напомнила женщине о музыке. Она так и не включила музыку. Но ей даже не нужна была настоящая музыка, когда девушка была рядом. Казалось, всё вокруг звучало самыми прекрасными симфониями любви и счастья каждый раз, как только Уэнсдей была с ней. Девушка, словно прочитав её мысли, медленно направилась к виниловому проигрывателю около камина. После нехитрых манипуляций по гостиной наконец начал разливаться приятный голос Фрэнка Синатры. Лариса в очередной раз почувствовала себя героиней какого-то ретро-фильма о любви. Всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Уэнсдей, сделав последний глоток вина, перевела взгляд на своё белое платье и с вызовом посмотрела на женщину. В глазах девушки читалось откровенное предложение. Лариса и без слов всё поняла. Она ей обещала. А обещания — это святое. Поставив бокал с вином на столик, женщина бросила последний взгляд на Уэнсдей в белом платье и медленно направилась в свою спальню, словно это могло бы ей подарить хоть пару секунд, чтобы смириться с тем, что она сейчас собиралась сделать. Оказавшись в гардеробной, Лариса подняла подол платья и потянула кружево чулка вниз. Утром она бы и подумать не могла, что вечером сама же будет стягивать со своих ног эти чулки. Но сейчас они точно ни к чему. Расстегнув молнию на своём красном платье, женщина могла думать лишь об одном — есть ли в этом мире хоть что-то, что она действительно никогда не сделает ради этой несносной девчонки? Наконец оставшись в одном белье, Лариса подошла к комоду и взяла то, что подарила ей Уэнсдей. Болезненные воспоминания, словно старый фильм, начали появляться перед глазами. Но пути назад не было. Она это сделает. Ради Уэнсдей. Через несколько минут женщина скептически осматривала себя в высоком зеркале. У девушки, конечно, глаз алмаз. Размер подарка был идеальным, но теперь в отражении была совсем не Лариса. А та маленькая девочка. Нет, она не будет думать об этом сегодня. Раз уж Уэнсдей этого так хочет, ничего не поделать, она это получит. Очередной раз, когда Ларисе пришлось засунуть свои принципы в одно место. Растянутую футболку девушки она уже надевала. А Лариса не носила футболок со времён начальной школы. Что может быть ещё хуже? Бросив очередной недовольный взгляд на своё отражение, женщина вытащила шпильки из пучка и распустила длинные волосы. Так она будет чувствовать себя хоть немного женственней во всём этом безобразии. Выйдя из гардеробной, Лариса выключила свет в спальне, словно так она бы могла не видеть себя такой. Из-за отсутствия привычных каблуков каждый шаг ощущался совсем по-другому. Наконец появившись в гостиной, она посмотрела на Уэнсдей, которая стояла около камина. Подняв свои чёрные глаза на женщину, девушка не смогла сдержать своих эмоций. — О боже… — тихий голос Уэнсдей был едва уловим в звуках музыки. — Всё настолько плохо? — Лариса сейчас чувствовала себя максимально не в своей тарелке, и нетипичная неуверенность на автомате сорвалась с её губ. — Всё настолько хорошо, что я… — девушка не закончила свою мысль и подошла ближе, — твои волосы… Ты просто невероятна, — глаза Уэнсдей продолжали с жадностью изучать женщину. А изучать действительно было что. Вопреки своим принципам и желаниям сейчас Лариса Уимс надела на себя злосчастный подарок Уэнсдей. Подарок, состоящий из ботинок на тонкой подошве, белой рубашки, пиджака и самого страшного кошмара для женщины — брюк. Лариса провела рукой по штанине в попытке успокоить себя от всего происходящего. — Я не похожа на себя. И этот цвет совершенно мне не подходит, — женщина укоризненно осмотрела чёрные брюки и такого же цвета пиджак. — Значит я тебе тоже не подхожу? — Уэнсдей по-детски надула губы. Никогда в этой умной голове не должно быть таких мыслей. Как она вообще могла даже в шутку сказать, что не подходит Ларисе? — С этим я бы поспорила, — женщина медленно подошла ближе к Уэнсдей и провела рукой по кружевной ткани платья, — тем более сейчас. Когда ты в белом. — Ты похожа на невероятно привлекательного и властного джентельмена, который разбивает сердца всем встречным девушкам, — рука Уэнсдей скользнула по вороту чёрного пиджака Ларисы, вызывая приятное возбуждение. — Пригласит ли меня этот джентельмен на танец? — девушка вздёрнула бровь в ожидании ответа. Танец? Перед глазами Ларисы сразу же появился тот танец в академии. Тогда девушка сразила всех своими инопланетными движениями. Но сейчас они вдвоём. И этот танец будет только для неё. Только для Ларисы. Положив руку на талию Уэнсдей, Лариса начала медленно двигаться в такт звучащей музыке, уткнувшись в ванильно пахнущие волосы. Девушка, надо отдать ей должное, всегда продумывала всё до мелочей. Слова песни Синатры, то, как ты выглядишь сегодня ночью, звучали словно гимн сегодняшнего вечера. Сейчас они действительно самая нетипичная пара для самих же себя. Лариса в чёрном костюме, Уэнсдей в белом платье. Но во всей этой нетипичности Лариса чувствовала счастье. Сейчас прочь все сомнения и неуверенность. Сейчас она с самой красивой девушкой во всём мире, которая смотрит на неё горящими глазами, наполненными желанием и любовью. И только это имеет значение. Остальное неважно. Кроме слишком быстрых движений Уэнсдей для такой песни. — Чувствуй музыку, — тихо прошептала женщина, закрыв глаза, — она медленная и тягучая. Твои движения должны быть такими же. Уэнсдей моментально замедлилась и теперь плавность движений соответствовала мелодии. — Так? — тихо спросила девушка. — Да, именно так, моя девочка, — прошептала Лариса на ухо, крепче прижав Уэнсдей к себе. — Я готова вечно слушать твой голос, — девушка подняла чёрные глаза на женщину. — Мой голос? — Лариса с удивлением посмотрела на Уэнсдей. — Да. Твой голос. Мне хочется подчиняться этому томному тембру. Медленному и тягучему, — губы девушки тронула улыбка. Лариса, ничего не ответив, лишь улыбнулась в ответ, продолжая растворяться в танце. — Знаешь, — девушка подняла голову и внимательно посмотрела на Ларису, — без твоих любимых каблуков я почти могу поцеловать тебя, не вставая на носочки, — на лице Уэнсдей появилась лукавая улыбка. Женщина всё же немного наклонилась и нежно накрыла мягкие губы своими. Горячий язык девушки сразу же начал влажно обводить губы Ларисы и наконец проник внутрь приоткрытого рта. Мгновенно растворившись в терпком послевкусии вина и опьяняющем вкусе Уэнсдей, женщина почувствовала, что это самый сексуальный поцелуй и танец в её жизни. Даже в такой отвратительной одежде, даже в такой жуткой обуви, но этот момент прекрасен. Когда потребность в воздухе стала невыносимой, Лариса нехотя оторвалась от Уэнсдей и внимательно на неё посмотрела. Красная помада теперь была размазана по пухлым губам, а затуманенный взгляд чёрных глаз ещё сильнее разжигал и без того пылающее внутри желание. — Хочешь узнать, насколько ты нравишься мне в этом брючном костюме? — девушка, не разрывая зрительного контакта, взяла руку Ларисы и, немного подняв подол белого платья, медленно прислонила её к кружеву своего белья. Жар, который исходил от Уэнсдей, заставил женщину глубоко выдохнуть и закрыть глаза от всепоглощающего наслаждения. Всё, чего ей сейчас хотелось — прикоснуться своими жадными губами к источнику этого жара, растворяясь в сладком аромате ванили и запахе возбуждения. Как только пальцы Ларисы начали нежно ласкать Уэнсдей, тихий стон удовольствия сорвался с её приоткрытых губ. — Мне кажется, ты хочешь побыстрее его с меня снять, — прошептала женщина на ухо, не убирая свою руку от горячих и очень влажных трусиков девушки. — Совсем наоборот, — Уэнсдей скользнула рукой по бёдрам женщины, превращая и без того сбившееся дыхание последней в рваные вздохи, — я хочу вас в этом костюме, мисс Уимс. Эти слова, произнесённые с лёгким придыханием в голосе, моментально отозвались волной сладостного возбуждения в низу живота Ларисы. Так вот она — истинная причина подарка. Такая низменная и бесстыдная причина. И такая волнующая. Уже просто не в силах сдерживаться от желания женщина схватила Уэнсдей за руку и повела в спальню. В спальню, в которой они уже не раз нежно познавали тела друг друга. Но сегодня точно всё будет по-другому. Сегодня в этой спальне будут воплощаться в жизнь эротические фантазии её сладкой девочки. И поэтому это должно быть не в кровати. Хотя бы не сразу. Это было бы слишком банально для властного джентельмена с томным голосом, которого Уэнсдей так отчётливо сейчас видела в женщине. Лариса, не включая свет, подошла к небольшой кушетке рядом с панорамным окном, за которым уже сложно было различать происходящее на улице. Огромная Луна едва могла освещать своим тусклым светом весеннюю природу Джерико. Бархатный голос Синатры едва уловимо доносился из гостиной, придавая сложившейся атмосфере романтичной кинематографичности. Женщина отпустила руку Уэнсдей и элегантно села на кушетку, не сводя глаз с девушки. Тусклый лунный свет освещал каждый изгиб юного тела, которое хотелось попробовать прямо сейчас. Уэнсдей выглядела так красиво. Так маняще. Так вкусно. Своим покорным взглядом девушка начала пробуждать те эмоции, о существовании которых женщина даже и не подозревала. — Хорошие девочки должны слушаться властных и привлекательных джентельменов, — Лариса действительно начала вживаться в роль брутального разбивателя сердец. И её внешний вид максимально способствовал этому. Уэнсдей изогнула бровь, очевидно не понимая, что женщина хотела от неё. После нескольких секунд бездействий, девушка потянулась к застежке своего платья. — Нет, — Лариса сразу же остановила руку Уэнсдей своей, — ты останешься в этом платье. Я хочу смотреть на тебя в этом прекрасном белом платье. Девушка смиренно посмотрела на женщину и убрала руку от застежки. Такая Уэнсдей ей нравилась ещё больше. Непривычно покорная и готовая слушать любую команду. Лариса медленно подняла подол узкого платья наверх, и её взору предстало белое кружево белья, за которым с лёгкостью можно было рассмотреть самые интимные части тела девушки. Части тела, изнывающие от желания. Сладкая ваниль, перемешавшаяся с мускусным запахом возбуждения, опьяняла женщину настолько, что она готова была прямо сейчас вкусить это лакомство. Но у неё были совсем другие планы. Теперь ей хотелось оттянуть насколько это возможно момент долгожданного экстаза. Ведь теперь она — властный джентельмен в брючном костюме, который так привлекает девушку. Скользнув пальцами по обнажённым бёдрам, Лариса крепко сжала ягодицы Уэнсдей и, придвинувшись ближе, усадила девушку на свою ногу, чтобы все нервные окончания последней почувствовали жар её тела. Даже сквозь плотную ткань брюк женщина ощущала, насколько мокрой и горячей была Уэнсдей. От этого внутри Ларисы всё превратилось в узел возбуждения, страсти и похоти. Этот брючный костюм на самом деле был не таким уж и плохим. По крайней мере теперь она чувствовала себя не неуверенной женщиной в чуждой для себя одежде, а человеком, которым управляло животное желание. Желание доминировать. С каждым разом близость с Уэнсдей вызывала внутри всё новые и неизведанные эмоции. И теперь этой эмоцией стала власть. Медленно скользнув короткими красными ногтями по упругим ягодицам, Лариса почувствовала, как тело девушки начало знакомо напрягаться в ожидании заветных ласк. — Тебе нравится, что ты видишь? — женщина внимательно наблюдала за Уэнсдей, пока та, пытаясь получить хоть какую-то стимуляцию, которую женщина ей умышленно не хотела сейчас давать, начала ритмично тереться об её ногу, — как часто ты представляла меня в этом, пока удовлетворяла себя в одиночестве? — Лариса поцеловала тонкую шею и, приблизившись к уху, тихо прошептала, — ты кончала так сильно, что желание увидеть, как это в реальности, стало настолько сильным, что ты даже решила надеть на себя это? — Лариса провела рукой по груди девушки, скрытой под тонким кружевом белого платья. — Да… — голос Уэнсдей сладким мёдом разливался в тишине спальни, пока она продолжала сильнее двигать бёдрами по ноге, — мне безумно нравится, что я вижу… В этот момент вся неуверенность Ларисы в своём внешнем виде исчезла полностью, и ей на смену пришла животная страсть обладать Уэнсдей. Похоже, девушку действительно чертовски заводила такая одежда. Думать сейчас о причинах таких желаний женщина даже не собиралась. — И как это в реальности? — Лариса приблизилась к губам девушки и, скользнув по ним языком, едва уловимо прошептала, — достаточно возбуждает? — Боже… — Уэнсдей равно выдохнула, закрыв глаза, — Я… От таких несвязных, перебиваемых тихими стонами слов, новая волна возбуждения накрыла женщину. Она жаждала увидеть на этом прекрасном лице экстаз. Она хотела прочувствовать каждую эмоцию, горевшую внутри девушки. — Ты что? — Ларисе хотелось вытащить больше слов из постоянно скрывающей свои эмоции Уэнсдей, — я хочу услышать это, — женщина вновь обдала горячим дыханием шею, теперь всю покрытую красной помадой, — расскажи мне. Ты же хорошая девочка… — сейчас в самой Ларисе исчезли все стоп-краны. Она без стеснения говорила всё, что сейчас мог сформулировать её опьянённый плотским желанием мозг. — Я готова кончить прямо сейчас, чувствуя твоё горячее тело, скрытое под тканью этих возбуждающих брюк, — взгляд Уэнсдей опустился на ногу, по которой она продолжала ритмично двигать своими бёдрами, — я готова бесконечно слушать твой голос, заставляющий меня превращаться в озабоченную шлюху, жаждущую только твоих длинных пальцев внутри своего сочащегося от возбуждения влагалища… Даже в своих самых смелых фантазиях Лариса никогда не могла представить такое. Её такая культурная девочка сейчас говорила такие грязные и пошлые вещи. От этого женщина почувствовала, что находится на грани. Но сейчас всё только ради удовольствия Уэнсдей. — Пожалуйста… — выдохнула девушка, — я хочу твои пальцы. Опьяняющий ванильный запах Уэнсдей, смешавшийся с запахом животного возбуждения и вина, превратили Ларису в хищного охотника. Пульсация внизу живота становилась просто невыносимой. Но она готова ждать. Ведь больше всего этому охотнику сейчас хотелось помучить своё жертву, чтобы жертва поняла, как это прекрасно, когда удовольствие недоступно. Свободной рукой женщина отодвинула в сторону мокрое бельё девушки. Теперь возбуждённый клитор свободно скользил по чёрной штанине, оставляя влажные следы на ткани. Лариса никогда не занималась сексом в одежде. И тем более она никогда не делала этого в такой одежде. Но теперь она готова была вновь и вновь надевать на себя это недоразумение лишь бы ещё раз услышать гортанные стоны удовольствия. Власть над Уэнсдей сейчас действительно сводила с ума. Женщина наконец-то могла контролировать её эмоции. Закусив нежную кожу на шее, к которой прилипли чёрные волосы, женщина умышленно оставила засос, чтобы девушка точно знала — она принадлежит ей. Хотя бы в этот момент, но она её. — Ты настолько возбуждена, что тебе даже не нужны мои пальцы, — Лариса вновь накрыла грудь Уэнсдей своими руками, отчётливо ощущая, какими твёрдыми были её соски, — когда ты была одна и представляла меня в этом, моих рук не было рядом, — женщина приблизилась жадными губами к уху и тихо прошептала, — давай, моя девочка. Ты можешь кончить и без моих прикосновений. В эту же секунду Лариса почувствовала, как сбивчивое дыхание Уэнсдей участилось и она сильнее вжалась в ногу. Голова резко откинулась назад, всё тело мгновенно напряглось и, наконец, штанина ненавистных брюк предательски заблестела в лунном свете от соков любви. — Вот так, моя девочка, — ещё раз прошептала Лариса, зная, как на Уэнсдей действуют такие слова, — вот так… Девушка медленно открыла глаза, и её затуманенный взгляд начал бесстыдно блуждать по телу Ларисы. Сбивчивое дыхание ещё не пришло в норму, срываясь рваными выдохами с приоткрытых губ. От такого зрелища женщина почувствовала, что готова была взорваться. Посторгазмическая Уэнсдей была так прекрасна, что всё, чего сейчас хотелось Ларисе, это попробовать её. Вкусить все соки удовольствия, которое она только что испытала. Женщина больше не хотела быть властным и безразличным джентельменом. Теперь ей хотелось показать девушке, насколько она дорога для Ларисы. С этими мыслями женщина крепче сжала упругие ягодицы и, ловко подняв Уэнсдей, положила её на огромную кровать. Приятный холод простыней вызвал волну мурашек во всём теле. Быстро расстегнув пуговицу на теперь кажущимся очень узком пиджаке, Лариса открыла взору Уэнсдей белую рубашку, тонкая ткань которой совсем не скрывала набухшие соски, потому что она сознательно сняла бюстгальтер. Словно дикий зверь, женщина грубо задрала подол платья и резко дёрнула влажные трусики вниз. Когда не осталось никаких преград перед Ларисой открылось мокрое лоно Уэнсдей. Ни секунды не раздумывая, женщина начала жадно слизывать следы оргазма с внутренней стороны бёдер, смакуя каждую каплю. Но этого было недостаточно. Она хотела больше. Поднявшись выше, язык Ларисы наконец коснулся клитора, и она моментально почувствовала новую пульсацию в юном теле. Уэнсдей крепко сжала белые простыни и, открыв глаза, посмотрела на расположившуюся между её ног Ларису. Девушка не произнесла ни слова, но её взгляд был красноречивей любых букв и предложений. Она действительно безумно хотела Ларису. А как же Лариса хотела почувствовать умелые пальцы Уэнсдей внутри себя. Но отрываться сейчас от девушки ей совершенно не хотелось. От её плоти. От её вкуса. Но и терпеть собственное возбуждение женщина уже была не в силах. Свободной рукой Лариса расстегнула пуговицу на брюках и потянула ширинку вниз. Наконец прикоснувшись к себе своими же пальцами, женщина ощутила, насколько мокрой она была. Несколько пальцев девушки без проблем бы сейчас вошли в неё. Не отрывая своего языка от Уэнсдей, Лариса начала ритмично двигать рукой в своём белье, лаская возбуждённый клитор. Девушка, наконец-то увидев, что делала Лариса, издала настолько громкий стон удовольствия, что женщина подняла голову, внимательно осматривая любимое тело перед собой. — Сегодня ты воплощаешь в жизнь мои самые сокровенные фантазии… — рвано бросила Уэнсдей, очевидно не в состоянии набирать полные воздуха лёгкие. После этих слов Лариса почувствовала, как новая порция влаги покрыла её пальцы. Ещё никогда она не была в таком возбуждённом отчаянии. — Ты представляла, как я удовлетворяю себя? — женщина начала ускоряться, думая о том, как часто Уэнсдей фантазировала об этом. — Сложно сосчитать сколько раз… — девушка едва могла произносить связанные предложения. — Мы сделаем это вместе, — с этими словами Лариса вновь припала к сочащейся плоти Уэнсдей и почувствовала, как та уже была готова кончить. Ноги девушки, на которых до сих пор оставались тонкие шпильки, сомкнулись вокруг тела Ларисы, причиняя боль. От этого стало ещё приятнее. Острые каблуки, словно острые ножи, впивались в нежную кожу на бёдрах. Завтра там точно останутся отвратительные синяки. Но это будет завтра. Сегодня она получает удовольствие от этой боли. — Да… — бёдра Уэнсдей ещё сильнее сжали голову женщины. После такого короткого и отчаянного стона удовольствия Лариса почувствовала на своих губах ещё больше соков девушки и в этот же момент ощутила долгожданную влагу на своих собственных пальцах. Они всё же сделали это вместе. Женщина посмотрела на Уэнсдей, она часто дышала, очевидно не ожидавшая такого интимного представления. В следующий момент Уэнсдей резко выдернула руку Ларисы из брюк и погрузила влажные пальцы себе в рот. В глазах девушки творился такой пожар, что Лариса не могла поверить, что это происходит на самом деле. — Мне определённо надо было купить это чёртово белое платье, — Уэнсдей высвободила горящие пальцы из своего рта, и внезапно рука девушки оказалась в белье женщины. Без каких либо прелюдий два пальца резко вошли в ещё не отошедшее от оргазма лоно Ларисы. Быстро задвигав рукой, Уэнсдей начала покрывать шею женщины беспорядочными поцелуями. Другая рука скользнула под рубашку, грубо сжав грудь. — Ты такая горячая… — Уэнсдей начала ритмичнее входить пальцами в женщину, — согласись, ведь было совсем не страшно, надеть всё это на себя, — взгляд девушки скользнул по одежде Ларисы, — похоже, тебя это возбуждает не меньше, чем меня, — и в этот момент женщина почувствовала, как третий палец вошёл в её разгорячённое лоно. — Меня… Меня возбуждаешь ты в этом платье, — Лариса задышала быстрее, рассматривая Уэнсдей в белом кружеве и чувствуя, как второй оргазм за сегодняшний вечер приближается. Она вновь подумала, что они сейчас в этой одежде слишком похожи на жениха и невесту. Их внешний вид просто идеально подходит для алтаря. С этими мыслями женщина ощутила приятное напряжение внутри, и соки удовольствия теперь излились на руку Уэнсдей. Лариса никогда не чувствовала такого удовольствия в своей жизни. Это действительно был самый жаркий секс в её жизни. Она ощущала, как вся её одежда прилипла к телу от приятного времяпрепровождения. — Боже… Здесь слишком жарко, — с этими словами женщина нехотя оторвалась от Уэнсдей и встала с кровати. Подойдя к панорамному окну и открыв его, Лариса вдохнула свежий весенний воздух. Облокотившись рукой на откос, она пыталась привести дыхание в норму, наблюдая за огромной Луной в небе. — Не двигайся, пожалуйста, — голос Уэнсдей внезапно раздался в тишине, — я сейчас приду, — девушка поспешно выбежала из спальни. Лариса с удивлением посмотрела на Уэнсдей и, не понимая происходящего, вновь перевела взгляд на небо и закрыла глаза. Она никогда не забудет сегодняшний вечер. Вечер воплощения в реальность самых сокровенных фантазий, вечер самого сладкого удовольствия и наслаждения. В следующий момент женщина услышала несколько щелчков. Открыв глаза, она обнаружила Уэнсдей около кровати с телефоном. — Это что сейчас было? — спросила Лариса, прекрасно понимая, что сейчас сделала эта несносная девчонка. — Ты слишком красива. Я должна была запечатлеть этот момент не только в своей памяти, но и в памяти своего телефона, — Уэнсдей кинула айфон на кровать и быстро подойдя к женщине, притянула её ближе для жаркого поцелуя. Все протесты и нравоучения, которые сейчас Лариса хотела высказать девушке за такое поведение, просто вмиг исчезли в теплоте любимых губ.