Let me warm

***

      Такси прибыло довольно быстро, несмотря на то, что было довольно поздно. Однако Чимину совершенно не хотелось возвращаться домой, хотелось уединения и подумать над всем, что он сегодня услышал. Он прекрасно понимал, что если он останется ночевать в своем домике, ему нужно будет рассказать Ину, почему он не вернулся домой. Единственным объяснением, которое отчим сможет принять, будет встреча с Мино и продолжение у него дома. Встреча была, разговор тоже был, но не только с Мино, этого уже знать отчиму не нужно. После всего, что сегодня произошло, Чимин просто хотел завернуться в свое любимое одеяло в своем домике, остаться наедине, подумать, что ему делать дальше.              Хотелось поверить Юнги, его словам и заверениям, но, скорее всего, это просто слова на эмоциях. Альфа неоднократно своими поступками показывал ему, что все, что он говорит, это пустые обещания. У Чимина не было совершенно ни одного подтверждения, что Юнги можно верить. Он так сильно уже обжегся несколько раз, что просто боялся верить альфе. А сейчас от него зависит не только его жизнь, но и Чонина.              Чимин сел на заднее сиденье такси, озвучил адрес и старался не смотреть на таксиста, что как-то укоризненно и странно на него посмотрел. Ему нужно подумать, отдохнуть, одну ночь побыть один на один со своими мыслями. Практически всю дорогу он смотрел в окно и наблюдал, как улицы медленно пролетают мимо. Город выглядел немного пустынным в это время вечера, и фонари неоновых вывесок отражались в стеклах такси разными бликами. В его голове крутились мысли о том, как он сможет объяснить Ину, что сегодня он не вернется. Позвонить Чимин боялся, отчим точно услышит в его голосе дрожь и поймет, что он ему врёт. Взвесив все за и против, ему ничего не оставалось как просто написать, что останется у Мино с ночевкой, это должно порадовать отчима. Написав, он просто выключил телефон, чтобы его никто не беспокоил сегодня.              Он твердо решил поехать туда, где чувствовал себя счастливым, особенным и любимым. Где было тихо и годами был только он, тихое и спокойное место, что принадлежало только ему. Чимин уже несколько лет проводил там время, когда хотел подумать, уединиться, приезжал именно сюда, несмотря на то, что именно в этом доме и начала рушиться его счастливая жизнь. А ведь когда-то это был оазис любви, тайное место, где они проводили так много времени. Сейчас туда Чимин приезжал только один, Юнги так ни разу и не появился в нем после приезда.              Когда такси остановилось, сердце Чимина забилось немного быстрее, именно сейчас у него было странное предчувствие. Таксист немного забеспокоился о нем, но омега только отмахнулся, сказав, что в конце тропинки загородный дом и тому не стоит беспокоиться. Это ведь загородный поселок, просто с другой стороны. Он вышел на знакомую улицу и направился по знакомой тропинке, иногда подсвечивая себе дорогу телефоном, чтоб не упасть ненароком.              Как он и думал, в доме горел свет, Чимин прекрасно знал кто будет в нем и совершенно не боялся. Он не знал приедет сюда альфа или нет, но почему-то чувствовал, что именно здесь они продолжат свой разговор. Юнги он нашел в гостиной, что была соединена с кухней, он сидел на полу возле кресла и смотрел на камин, что успел уже разжечь. Возле него на столике стояла открытая бутылка виски и два стакана. Альфа его ждал, похоже не только Чимин знал, что найдет альфу здесь, но и Юнги.              Альфа даже не среагировал и не посмотрел на него, похоже он точно знал, что только омега имеет ключи от этого дома. Только Чимин мог все это время присматривать за этим домом, и даже сделать небольшой ремонт. Это не ускользнуло от Юнги, стоило ему приехать сюда после их разговора. А судя по тому, что дом был чист и немного претерпел изменения, омега был здесь довольно часто. Сначала он даже подумал, что Чимин проводил здесь течки вместе с Мино, но в доме почему-то пахло только их с Чимином запахом. Сандал с ромашкой сливались в один успокаивающий аромат, что привело его немного в тупик, навевая воспоминания. Оставив машину возле главного дома и захватив из дома виски, он впервые за несколько лет переступил порог этого домика.              Почему-то он чувствовал, а может и надеялся что омега приедет именно сюда. Когда Чимин был помладше он всегда сбегал от родителей, потом звонил Юнги. Альфа после звонка омеги сломя голову бежал успокаивать свой цветочек. Потому когда открылась входная дверь, Юнги даже не вздрогнул, не посмотрел кто пришел. Он просто надеялся, что Чимин не изменил за это время своим привычкам.              Чимин окинул его безразличным взглядом, прошел к камину, закинув в него несколько брёвен, молча сел в кресло напротив Юнги. Альфа молчал и следил за каждым его движением, боясь начать разговор первым, или же разрушить видение, так как он уже успел выпить несколько бокалов виски.              — Почему ты здесь? Именно сейчас? — спросил Чимин после нескольких минут молчания.              — А ты?              — Я часто здесь бываю, если ты успел заметить. А вот ты с момента возвращения в Сеул не заглянул ни разу, иначе знал бы это.              — Я боялся сюда приходить, боялся и не хотел ворошить прошлое …              Чимин засмеялся немного хриплым смехом, привстал и налил себе виски, вернувшись в кресло, отпил половину, немного морщась от крепости напитка.              — Сейчас не боишься? — горько усмехнулся Чимин. — Что-то изменилось?              — Чимин, перестань, это же не ты, со мной не нужно носить маски и казаться кем-то другим…              — Ты меня совершенно не знаешь, — перебил его Чимин. — Людям свойственно меняться, если ты этого не знаешь. Прошло 5 лет, Юнги…              Допив бокал, он со звоном поставил его на столик. Внимательно окинул взглядом альфу. Юнги молчал, Чимин прав в том, что он его не знает. Омега изменился, это больше не тот подросток, в которого он влюбился, не тот омега, что так страстно ему подарил свою девственность и позволил себя пометить. Чимин другой, взрослый, самостоятельный, но не менее желанный… Это совершенно не изменилось, он так и остался для него самым красивым, самым родным.              — Если ты планировал продолжить наш разговор, то я тебя огорчу, не сегодня. Мне нужно время, просто так я не смогу по щелчку пальцев поверить твоим словам.              — Чимин, я искренне говорил…              — Думаю, где выход ты знаешь. Я устал, сегодня был тяжелый день, мне нужно отдохнуть. — перебил его Чимин, совершенно не церемонясь.              — А если я не уйду? — решительно спросил Юнги.              — Это твое право, дом находится на вашей территории и формально принадлежит твоей семье. Если надеешься этим меня переубедить, то так просто не выйдет. Но спальня только одна, диван в твоём распоряжении, где постельное, надеюсь, ты помнишь, найдешь сам. Но я предпочёл бы, чтобы ты ушел.              — Я не уйду. Чимин нам все равно нужно поговорить…              — Нам уже не о чем говорить, Юнги, — перебил его Чимин. — Ты не изменился за это время, к моему сожалению. Сегодня ты и так многое что сказал, то что ты узнал правду, не повод стараться все изменить. Я не держу на тебя зла, давно тебя простил. В остальном не хочу давать тебе надежду на что-то, мне нужно все взвесить.              — Чимин, я виноват перед тобой, я должен был переступить через свою гордость и просто все выяснить у тебя. Поговорить, выслушать тебя, как только вернулся. — старался убедить его Юнги.              — Юнги, мне это уже не нужно, ни твои извинения, ни твои оправдания, это уже не имеет никакого значения. А теперь мне нужно отдохнуть, я устал.              Чимин встал и ушел в сторону спальни, оставляя Юнги одного в гостиной. Альфа понимал, Чимин прав во всем. Схватив бутылку виски, он не стал наливать себе в бокал, а выпил несколько глотков прямиком из горла, стараясь заглушить боль. Чимин с Мино правы, он наделал глупостей. Почему он просто не высказал все омеге еще тогда на помолвке. Стоило отвести Чимина в тихое место и высказать все, тогда омега бы точно рассказал ему. А возможно вообще нужно было устроить скандал и прервать ее, схватить свою омегу и уехать. Но нет, он был зол на омегу…              Юнги просидел так, наверное, несколько часов, прокручивая в голове все, что произошло за все время, сопоставляя события. Больше он не пил, просто несколько минут, а может и часов, смотрел на огонь в камине. Вспоминал первое знакомство с маленьким Чимином, как он прятался за папой, боялся знакомиться с гостями. Как родители купили соседние дома и они днями напролет исследовали территорию. Как успокаивал омегу, когда умер его папа, подарил первые цветы, что насобирал на лугу, введя омегу в краску. Юнги немного грустно улыбнулся, наверное, именно тогда он пусть и несмело, но принял, что Чимин не просто друг, а омега, что так приятно пах ромашками. Первый поцелуй на ромашковом поле, первые несмелые изучения тел друг друга, которые он фантомно чувствовал на своих пальцах потом. Душевные разговоры, поцелуи до самого утра, когда удавалось сбежать от родителей. Понимание, что их не просто так влечет друг к другу, что это не просто желание близости, а та самая истинность. Та о которой Чимин читал вслух Юнги в романах, когда он лежал возле него. Сейчас почему-то это все казалось таким далёким, как сном или вообще фантазией.              Не выдержав, он поднялся и прошел в спальню к Чимину, он не собирался спать на диване. Чимин был завернут в кокон из одеял, тихо, как показалось альфе, посапывал, на щеках и подушке были видны разводы от слез. Юнги медленно подошёл к нему и присев уже хотел прикоснуться к Чимину и вытереть их, но одернул руку на полпути. Не стоит будить омегу, у него действительно был тяжелый день. Прилег сзади, несколько минут поколебавшись, несмело притянул омегу ближе к себе, утыкаясь ему в шею. Чимин еле заметно пах, запах был еле слышен, но Юнги и этого было достаточно, чтобы понять Чимин пах их совместным ароматом. Метки на шее не было, но слабый запах сандала и ромашки успокаивал и вгонял его в сон. Чимин прав, день был длинный и тяжёлый, завтра будет точно такой же. Возможно в этом доме и в этой постели вместе они в последний раз.              Чимин не спал, он чувствовал как Юнги застыл возле постели, но только крепче зажмурил глаза. Когда альфа его обнял, ему хотелось возразить, но не хотелось показывать, что он не спит. Стоило Юнги уткнуться и глубоко вздохнуть в его железу, то все негодование исчезло. Дождавшись когда дыхание Юнги стало ровным, омега попытался выбраться из объятий, медленно убирая его руки со своего тела. Омега упустил только один момент, Юнги всё это время не спал.              — Чимин, пожалуйста, давай так полежим, всего одна ночь. — тихо произнес Юнги. — Я ведь немного прошу. Просто дай мне насладиться этим, всего одна ночь…              — Мне жарко, Юнги, я не привык вот так просто спать с альфой.              Юнги ему ничего не ответил, только довольная улыбка скользнула по его губам. Чимин ее не увидел, перестал сопротивляться, а Юнги, не видя сопротивления, крепче прижал его к себе. Крепко зажмурив глаза, Чимин старался не обращать внимание на Юнги, который крепко к нему прижимался и дышал в шею, ни на бушующие у обоих сердца, ни на тяжёлое дыхание у обоих. Чимин даже не сразу понял, что несмотря на бегающие мысли, он всё-таки уснул.              Чимин проснулся посреди ночи, ему было безумно жарко, несмотря на то, что на нём не было одеяла, казалось он спит у печки. Почему-то ему снилось как они занимались сексом в этой кровати несколько лет назад. Воспоминания вызвали небольшую дрожь по всему телу и тягучее желание. После родов к нему так и не вернулось желание секса с альфой, только течки врачи и смогли вернуть. Концентрация сандала в их небольшой спальне была такой, что Чимин понимал причину своего сна и небольшого возбуждения. Всё-таки доктор был прав, все вернется, если он будет возле истинного. Юнги спал, уткнувшись ему в шею, обнимая всеми конечностями, как раньше. Чимин всегда смеялся, что не стоит его так обнимать, он никуда не денется. Юнги же возражал, что по-другому не может, ему важно, чтобы омега всегда был рядом. Сейчас эти слова воспринимались как издевка, ни одно из них не сдержались.              Чимин чувствовал нарастающее возбуждение, предательски мокнущую задницу, к которой прижимался альфа во сне. На минуту он задумался, а что будет дальше? Он завтра проснется и уйдет так и не дав шанса Юнги. Потом свадьба, да будет мнимая свобода. Но эта ночь последняя, когда он может себе позволить вот так просто быть близко к истинному. Без зазрений совести прижиматься, прикасаться и наслаждаться его успокаивающим ароматом сандала. Выпутавшись из объятий, он хотел уйти спать на диван, но желание взяло вверх. Вжавшись в сильное тело альфы и вдыхая его запах сандала, обвивая шею альфы, прижимается ближе. Юнги не спит, он просто старался надышаться запахом, своим любимым запахом — ромашек. Когда Чимин заерзал, позволил отстраниться, ожидая что тот сейчас уйдет. Омега же, наоборот, развернулся к нему, крепко прижимается, притягивает ближе, несмело вжимаясь в шею.       Чимин приподнимает взгляд и несмело смотрит Юнги в глаза. Чимин понимает, что сегодня последний шанс, когда он может позволить себе безрассудство и умереть напоследок в объятиях Юнги. Находя губами чужие, целует их жадно, напирает, не собираясь останавливаться. Прекрасно зная, что если он подумает, что будет потом, его захлестнет паника и он даст заднюю. Ему хочется раствориться в Юнги, стать одним целым, когда альфа с такой же отдачей отвечает на поцелуй, Чимин не медлит, не дает себе время на раздумье. Забирается на Юнги сверху, седлая крепкие бёдра, не отрывая губ. Желание ощутить под руками кожу Юнги становится практически невыносимым. Чимин срывает с себя домашнюю футболку, ему хочется слиться с Юнги, почувствовать под пальцами каждый изгиб тела, отобразить в своей памяти, чтобы потом прокручивать в своей голове. Раствориться в нем, искупать себя в его феромонах, позволить себе утонуть, пусть и на мгновение, в нежности, которую он видит в глазах напротив. Стоило ему приподняться, чтобы снять с себя и штаны, Юнги его останавливает.       — Что ты делаешь? — шепчет Юнги.       Чимин молчит, смотрит затуманенным взглядом, и пробует отстранить руки Юнги от своих. Видя обескураживающий взгляд омеги, альфа отпускает его руки и только наблюдает, как Чимин не спеша избавляется от оставшейся одежды. Юнги наблюдает, как Чимин возвращается в постель и ложится на бок, призывно смотря на альфу. Юнги хотелось остановить Чимина, смотря ему в глаза, от него не укрылся затуманенный взгляд, усиливающийся запах. Разум ему кричал, что это неправильно, но он не может устоять от такого приглашения. Стараясь сохранить самообладание, Юнги поспешно снимает с себя всю одежду и открыто стоит давая омеге себя разглядеть.       Чимин внимательно следил за ним, стараясь запечатлеть в памяти, каждую оголенную часть тела. Чувствует, как поднимается возбуждение и ощущает, как его запах густеет, заполняя собой помещение. Альфа своим видом вызывает у него предательскую дрожь, даже появляется предательская смазка. Их запахи возбуждения сплетаются в один неповторимый и успокаивающий аромат. Боже, как же Чимин скучал по этому аромату все года, что он провел без альфы. Он любуется и немного сравнивает того Юнги, что был с ним в первую течку, лишил его девственности, с тем, которого видит сейчас. Юнги уже больше не тот подросток, а мужчина и существенно отличается. У него огромные плечи, тонкая талия, крепкие ноги, это не тот юнец, что был тогда с ним. Он немного теряет решимость, когда опускает взгляд на возбуждённый член альфы, в ту ночь он не рассматривал Юнги. Сейчас видя возбужденного альфу, ему немного страшно, член большой. Чимин несмело сглатывает, не представляет, как он в него поместится, на секунду ему даже жаль, что сравнивать ему не с чем. Юнги, наверное, за это время спал со многими омегами, набрался опыта, а Чимин так и остался с их первой ночи неумехой.       Чувство неловкости и стыда окатывает его и щеки предательски краснеют. Как будто не он сам минуту назад сам так страстно поцеловал альфу, предлагая себя. Юнги смотрит на него открыто, как будто предлагая рассмотреть, полюбоваться собой. Видя замешательство, медленно подходит, стараясь уловить взгляд омеги. Подходит ближе к кровати, медленно опускаясь, приподнимая его лицо, пристально смотря в глаза.       — Я могу? — Шёпотом спрашивает альфа.       Чимин коротко кивает, старается отогнать все страхи и неуверенность. Сам подставляет шею, ощущая дрожь в возбужденном теле. Юнги коротко целует изгиб его губ, спускаясь поцелуями к подбородку, немного его прикусывая. Очерчивает кончиком носа по тонкой коже, заставляя Чимина выгнуться, открыть ещё больше доступ к шее. Целует острые ключицы, шумно втягивая ноздрями воздух, заставляя Чимина задрожать от своих действий.       — Ты пахнешь как дом, как поле, что мы так любили, так сладко, я так скучал. — Юнги размашисто лижет языком раскрытую шею, намеренно задевая небольшой шрам, на месте бывшей метки. — Мой омега, только мой… Я так тебя люблю…       Чимин всхлипывает от возбуждения, не решаясь ему ответить или возразить, только шумно выдыхает воздух, когда Юнги прикусывает небольшой шрам и оставляет там первый большой засос. Юнги не видя сопротивление, спускается поцелуями к напряженным соскам, лижет и покусывает поочередно возбужденные бусинки, заставляя Чимина выгнуться навстречу его губам и забыть про недавние сомнения.       — Хочу вылизать тебя всего, от губ до кончиков пальцев, оставить метки по всему телу, запах, чтобы каждый знал, чей ты омега. — шепчет Юнги, оставляя засос возле одного из сосков.       Чимин только ластится, сам предлагает и вплетает пальцы в шелковистые волосы, притягивая альфу ближе к себе. Они на ощупь, как Чимин и помнил, мягкие, проскальзывают между пальцами. Параллельно Юнги старается поглаживать его тело руками, медленно спускаясь по бедрам, возвращаясь и прижимая к себе. Видя, что Чимин не против, переворачивает омегу на живот, приподнимая его бедра, открывая себе вид на уже мокрую и сжимающуюся дырочку.       Чимин ощущает, как на его ягодицы ложатся сильные ладони, Юнги не спеша его оглаживает, мнет. Чимин вздрагивает и чувствует, что от манипуляций и прикосновений несколько капель смазки покидают его тело, пачкая и спускаясь к промежности. Юнги наверняка пристально за этим наблюдает, от понятия этого его щеки заливаются румянцем. Альфа сжимает упругие половинки, немного разводит их в сторону и без предупреждения мажет языком по расщелине, собирая с неё смазку. Смакует на языке, проталкивает не спеша язык, оглаживая стеночки. У Чимина подгибаются колени, громко стонет, когда длинный упругий язык проникает в него, намеренно задевая простату, заставляя тугие стенки растянуться под его напором, выгнуться и стонать от сверх стимуляции.       Юнги языком кружит по колечку мышц, обдавая его горячим дыханием, то вторгается внутрь, заставляя омегу громко стонать и извиваться в его руках. Чимин потеряв от наслаждения всякий стыд, сам придвигается ближе, выше выпячивает попу, подставляется и как будто сам насаживается на длинный язык. Чимин не помнит их первый секс до мельчайших подробностей, но такого Юнги точно с ним в тот раз не делал. Чимину стыдно, он чувствует себя развязно, но почему-то хочется большего. Зафиксировать голову Юнги и объездить этот язык, пока он не кончит. Возможно даже самому намекнуть Юнги, что он готов к пальцам, к члену, да к чему угодно, лишь бы унять этот зуд.       Казалось Юнги даже читает его мысли и подставляет к влажному входу сразу несколько пальцев. Они проникают медленно, давая омеге привыкнуть к каждой новой фаланге. Чимин чувствует наполненность и только шумно выдыхает весь воздух из легких. Юнги водит ими медленно, давая Чимину привыкнуть, боится ранить или спугнуть своим напором. Чимин же сам водит по ним попой, старается насадиться и найти ими освобождение.       Юнги казалось рычит от вида своих пальцев, что исчезают в омеге от каждого движения задом. Порыкивает на каждый новый стон, интенсивней сбивает смазку, надавливает слегка на простату, облизывает края дырочки рядом с пальцами и потеки смазки с мошонки. Чимин чувствует каждую фалангу, подушечки пальцев, что поглаживают нежно его простату, стонет на быстрые движения. Омеге кажется, что он потеряет сознание, если альфа не войдёт в него сейчас же. Наслаждение тонкой патокой растекается по его телу, он чувствует, что еще несколько таких движений и он кончит, так и не дождавшись проникновения. Собственный член подрагивает, с его кончика на простыни стекает предэякулят, образуя собой тонкую белую ниточку, пачкая постель. Чимин приподнимает и казалось предлагает свою попу, сам насаживается на узловатые пальцы.       Ноги Чимина подкашиваются, и он просто падает навзничь на кровать, разочарованно вздыхая от ощущения пустоты, когда Юнги с мокрым хлюпом вытаскивает из него пальцы. Он разочарован, и стонет, ему казалось, что ещё одно движение и он получит удовлетворение. Альфа больше не в нём, и это так пугает, что Чимин резко разворачивается, ища глазами такое родное лицо.       Юнги целует его губы, настойчиво проникая языком, заставляет почувствовать себя, свою же смазку на вкус. Целует как никогда раньше, как будто в последний раз. Омега отдаёт свои губы и свое тело на растерзание альфы, полностью в нем растворяясь, в общем аромате, в альфе. В его Юнги, сейчас только его…       Есть что-то волшебное в густом смешавшемся запахе, в нежных касаниях рук и в том трепете и ненасытности, с которым губы и руки Юнги изучают не только его рот, но и тело. Альфа целует щёки, кончик носа, лоб и острый подбородок, снова возвращаясь к губам, снова терзая их. Чимину ничего не остаётся только как выгнуться в руках Альфа, и сладко стонать, надеясь на освобождение. Чимин обхватывает руками торс Юнги, притягивает к себе ближе, стараясь в нём раствориться. Казалось он находит успокоение в объятиях, омега ощущает на себе приятное давление от Юнги, сладко постанывает, выгибаясь в его руках, трётся о него и чувствует как соприкасаются их члены. Чимин не может перестать тереться о член Юнги, он думает только о том, чтобы получить долгожданную стимуляцию хотя бы так.       Не в силах больше справиться с охватившим его желанием, он окольцовывает чужую талию ногами. Твёрдый и большой член проезжается по его промежности. У обоих от этого движения резко выходит весь воздух из лёгких. Член альфы так правильно и идеально ложится на промежность, как будто там ему и место. Чимин мечтает только об одном, чтобы Юнги проявил инициативу и уже вошёл в него. Сил терпеть у него уже не осталось, хотелось только получить его внутрь, почувствовать как его член наполнит его, избавит от этого зуда. Но Юнги медлит, продолжая дразнить его, размазывает головкой густую смазку, водит членом по яичкам, немного надавливая на проход, намеренно не входя. Чимин стонет, казалось почти плачет от стимуляции и желания. Стонет протяжно и почти жалостливо, просяще, когда начинает призывно крутить попой в желании насадиться на так желанный орган.       Их языки сплетаются между собой, поцелуи дразнят и распаляют, и омега давит сомкнутыми в замок ногами на поясницу альфы, призывая того начать действовать. Юнги отрывается от пухлых губ и заглядывает в глаза напротив, спрашивая разрешение. Омега ощущая, как горячая головка упирается в плотное колечко мышц, только молча кивает.       — Да…       Не разрывая зрительный контакт, Чимин только мычит от удовольствия, чувствуя, как крупный член раздвигает горячие тугие стенки. Юнги берет его руку в свою, и смотрит в глаза, проникая всё глубже. Альфа рычит, проталкиваясь глубже, Чимин впивается ногтями свободной руки в его плечо, давит на поясницу ногами, ощущая давление крупного органа. Член омеги плотно прижат к их животам, румянец заливает его щеки, а чувство заполненности почти сводит с ума, когда Юнги медленно погружается в него целиком. Альфа шипит от узости, старается медленно выйти, но только для того, чтобы снова ворваться в него, чтобы повторить это снова и снова до громкого шлепка яиц об бёдра. Он несдержанно двигает бёдрами, описывает небольшие круги, казалось чтобы войти еще глубже, намеренно обходя заветную точку.       Чимин вскрикивает на первый толчок, он такой плавный, неспешный и тем самым такой глубокий. Он крепче сжимает плечо Юнги ладонью, почти до хруста костяшек. Он стонет на каждое движение члена, подстраивается под них, гонясь за своим удовольствием. Юнги же дразнит, входит размашисто, глубоко, но не задевает чувствительную точку, заставляя Чимина ерзать в поисках удовлетворения. Его рот приоткрывается в немом крике, когда Юнги все-таки членом проезжается первый раз по его простате. Желание горячими потоками разливается по его телу, концентрируясь внизу. Когда Юнги набирает темп, вдавливает его в матрас, намеренно задевая каждым движением простату, Чимину ничего не остается как только утонуть в своих стонах. Звуки пошлых шлепков разрывают тишину и Чимин ощущает, как длинные пальцы Юнги точно также сильно сжимают его руку. Он старается словить его взгляд и смотреть в его глаза.       — Поцелуй… Пожалуйста… — Стоны рвутся наружу, когда Юнги почти полностью выходит из него и одним движением входит до основания. — Поцелуй меня.       Юнги внимательно смотрит в его глаза и потом целует, не переставая двигаться. Он целует Чимина развязно и мокро, облизывает пухлые губы и ловит грудные стоны, заставляя их звучать тише, когда его губы снова и снова накрывают чужие. Альфа вновь начинает почти рычать, вжимаясь в хрупкое тело омеги. Он опускается поцелуями на мокрую от пота шею, покрывает поцелуями подбородок, потом снова поднимается к губам. Рукой сильнее сдавливает его бедро, фиксируя его на месте, сдавливает до синяков, что завтра расцветут на его теле, так же как и засосы, что тот оставил.       — Мой омега, ты только мой, мой, я тебя никому не отдам, ты мой. — Шепчет и стонет, как в бреду, Юнги, вгоняя член в Чимина с новой силой.       Тихий шёпот действует как катализатор на Чимина, Юнги сладко терзает его тело, заставляя комок скопившейся энергии пульсировать. Альфа двигается в нём ритмично, мощно, снова шепчет признание в любви, и Чимин теряет себя, чувствуя приближение освобождения.       Первые волны оргазма внизу живота, взрываются фейерверком, заставляя тело выгнуться навстречу удовольствию, надавливая на поясницу ногами ещё сильней. Теплые волны растекаются по внутренним органам, опускаясь в напряжённые яйца, и Чимин кончает долго и сладко, судорожно сжимаясь вокруг крупного члена альфы. Пачкая спермой их животы, омега прижимается к чужим губам и мычит от ощущений, окутывающих его тело. Юнги замедляется и низко хрипит, вновь целует его в губы. Он хотел выйти из Чимина, но скрещенные на его пояснице ноги не дали ему это сделать. Чимину хотелось напоследок почувствовать сперму альфы в себе. Крепко его держа и целуя, он чувствовал как альфа содрогнулся, как набухал его член, формируя узел, растягивая его стеночки. Это дарило ему ощущение не только наполненности, но и ощущение единства, цельности со своим истинным.       Тяжело дыша, Юнги разрывает поцелуй и наваливается на него сверху, громко рыча. Начинает вылизывать плечи, шею и лицо Чимина, оставляя на своем пути небольшие засосы. Чимин только молча выгибается, подставляется под тёплые губы, ластится под поцелуи, громко стонет, стоит Юнги несильно укусить его несколько раз. Юнги переворачивает омегу на себя, гладит своими длинными руками тело Чимина, тем самым вжимая его в себя. Они лежат и тяжело дышат, мокрые, испачканные в сперме и смазке. Чимин лежит на груди Юнги, слушая как быстро стучит его сердце, альфа гладит его по спине. Смотрят друг на друга, любуясь отголосками удовольствия и удовлетворения на раскрасневшихся лицах.       — Я люблю тебя. — Говорит Юнги, смотря ему в глаза.       «Я тоже люблю тебя» — мысленно отвечает ему омега.       Но Чимин молчит, не отвечает, он просто боится обжечься снова. Он слышал эти слова от Юнги не раз, слишком много обещаний и слов говорил альфа, которые, к сожалению, так ни одного и не исполнил. Поэтому он лишь крепче сжимает чужую ладонь и ложится ближе, утыкаясь носом в пульсирующую венку. Глубоко вдыхает запах сандала, что сейчас немного горчит. Он бы хотел много сказать, но понимает, что слова сейчас не имеют значения.       — Всё не так просто, Юнги, ты меня не поймёшь… — Грустно вздыхая, Чимин ощущает вину за то, что оставляет альфу без ответа, но ничего не может с собой поделать.       «Люблю» слишком громкое слово, его не дарят просто так, и поверить в истинный глубокий смысл его значения сложно. Юнги говорил ему это сотни раз, но, к сожалению, так ни разу и не доказал, что это действительно так. Любовь приносила омеге только страдания, и скажи Чимин сейчас «Я люблю тебя», боль от расставания будет только сильнее. Завтра начнётся новый день, и то, что было сегодня и сейчас, останется только в этих стенах. Несмотря на то, что они любят друг друга, у каждого есть свои обязанности перед другими, тысяча причин не быть вместе. Чимину хотелось бы рассказать все Юнги, но несмотря на близость, боится что альфа не примет его, не поймет. А главное не сможет помочь, ведь избавиться от Ину не так просто, у него много козырей, не зря отчим заставил подписать его договор.       Юнги ничего не говорит, он лишь ласково гладит его по голове, прижимая ближе. Чимин чувствует себя таким уставшим от долгого и трудного дня, страстного секса, к которому он не привык. Омега ловит себя на мысль о том, что необходимо помыться, но не может противиться окутывающей его расслабляющей неге. Слушая размеренный стук сердца Юнги, Чимин закрывает глаза и проваливается в сон.       На этот раз его сон безмятежный, не как в последнее время, ему снится, что он идёт по бескрайнему полю, усеянному ромашками, и чувствует себя как дома…