По воле Небес

      Едва Ши Гуан сделал десять шагов в сторону выхода с рынка, то сразу понял, что несколько погорячился. В целом Юй Лян не сказал ничего нового, и замечание было вполне справедливым, но юношу дико выводила из равновесия эта манера постоянно вспоминать о его промахах при каждом удобном случае. Порой в разговорах с другом Ши Гуан чувствовал себя непослушным щенком, которого суровый хозяин все время тыкал носом в разбросанный корм или погрызенную обувь. А ведь он был человеком и прекрасно понимал свои ошибки и с первого раза, и больше старался их не допускать. Но Юй Лян часто оставался глух и слеп к его усилиям, вместо этого отчего-то норовя поучать. Ши Гуан стремительно шел по улице и оправдывал себя тем, что это бы достало кого угодно, и что он еще проявил ангельское терпение, не став ругаться. Они были равны, так с чего Юй Лян решил, что имел какое-то право вести себя с ним подобным образом?       Ши Гуан и не заметил, как крепче стиснул в пальцах веер.       На улице стоял ясный погожий день — август был в самом разгаре, теплый ветер приятно теребил волосы и ласково касался кожи. В несколько расстроенных чувствах Ши Гуан дошел до ближайшей остановки, сел в автобус и поехал прямиком к деду. Хотя изначально он не собирался делать этого сегодня, полагая, что убьет едва ли не весь день на помощь Юй Ляну, но сейчас думать о нем не хотелось от слова совсем, а единственным, с кем можно было бы немного отвлечься и заодно сыграть партию-другую в го особо не напрягаясь, был любимый дед.       — А, сяо Гуан, наконец-то решил навестить своего старика? — рассмеялся он, когда Ши Гуан явился к его порогу. Юноша расплылся в улыбке, и они обнялись. Дед смерил внука долгим оценивающим взглядом и покивал головой в ответ каким-то своим мыслям. — Выше стал или что?       — Это просто ты уже слегка усох, — не удержался Ши Гуан, на что дед только прищурился и пригрозил.       — Ишь, какой бесстрашный! Можешь уже сказать деду такие неприятные вещи в глаза, хех. А раньше-то как бегал ко мне и умасливал, когда нужны были деньги на новую машинку!       Юноша красочно закатил глаза, но щеки против воли все равно залились румянцем.       — Ну ладно, ладно, прости, я ляпнул не подумав. Как твоя спина? А танцы? Мама говорила, ты все еще занимаешься…       Дом деда буквально дышал воспоминаниями. С годами здесь совершенно ничего не менялось, и Ши Гуан с ностальгией осматривался по сторонам. Взгляд его скользил от одного предмета к другому, ни на чем конкретно не останавливаясь, пока не добрался до наград, что блестели в шкафу за стеклом, казалось, без единой пылинки. В арсенале у самого Ши Гуана тоже имелось несколько кубков, но, к своему стыду он вынужден был признаться, что никогда не уделял им столько внимания, как дед. В смысле, они просто стояли себе рядочком на полке, и юноша совершенно не мог вспомнить, когда вытирал на них пыль в последний раз.       Он пообещал себе, что первым делом займется этим, когда вернется в Шанхай.       Дед приготовил чаю, и некоторое время они просто болтали. Ши Гуан увлеченно рассказывал о последнем соревновании в Японии, о свадьбе друзей, о грядущем турнире на повышение ранга. Потом предложил сыграть в го, на что дед тут же согласился, и почти до самого вечера оба просидели за доской. И хоть Ши Гуан давно обошел дедушку в мастерстве, но никогда не упускал случая сыграть с ним, чтобы потешить.       Когда на улице стемнело, и юноша собирался уходить, старик неожиданный подкинул ему сюрприз.       — Не хочешь забрать его к себе в Шанхай? Помнится, одно время он тебе очень нравился.       Ши Гуан на миг замер, потрясенно уставившись на гобан в руках деда, который тот внезапно вынул из шкафа. От одного его вида у юноши предательски сжалось сердце, и он отвернулся, просто потому, что это все еще было тяжело.       — Ну, я не знаю, он довольно тяжелый, да и к тому же у меня дома, конечно же, есть доска…       — Ой, да ладно тебе, внук, это же настоящий антиквариат, семейное наследство! Помимо всего прочего он довольно дорогой, с богатой историей и должен находиться в руках настоящего мастера. Кому как не тебе его отдать, а? — дедушка вопросительно смотрел на него и Ши Гуан ощущал, как судорожно стиснулось все внутри от его взгляда. Он и сам до конца не понимал, почему так реагировал. Может потому, что и веер, и гобан — это чересчур. Может потому, что в глубине души все еще злился, хоть и всячески это отрицал, и будет продолжать отрицать до конца своих дней. Может потому, что это было так тяжело — каждый день напоминать себе о том, что нужно просто жить дальше.       Вдруг Ши Гуана озарила догадка и он прищурился.       — Странно, раньше тебя как-то не особо заботил этот самый антиквариат. С чего вдруг ты решил мне его отдать? А ну, давай, колись!       Дедушка громко прищелкнул языком и закатил глаза.       — Ой, внук, ну что ты начинаешь, а? Неужели я не могу просто сделать тебе подарок?       Юноша шумно втянул носом воздух и терпеливо выдохнул.       — Деда, мы с тобой одного поля ягода и я вижу тебя насквозь, — он назидательно помахал веером перед самым носом старика. — Давай, признавайся. Что ты собираешься с чердаком делать?       Дедушка немного помялся, и Ши Гуан сразу понял, что чутье его таки не обмануло.       — Мы со старушкой Сяо Цзин решили съехаться и ей нужно место для вещей, — неохотно промямлил дед и юноша тихонько прыснул.       — Это случайно не та твоя партнерша по танцам? То есть, она тебя до сожительства уже затанцевала?       Лицо старика нехорошо пошло пятнами.       — Так все, в последний раз спрашиваю — ты забираешь гобан или нет? Если нет, то поверь — я найду кому его выгодно продать.       — Нет-нет-нет, давай сюда. Я заберу, заберу, — юноша поспешно схватил древний гобан, все еще посмеиваясь и заодно стараясь особо внимательно его не разглядывать, чтобы не бередить старые раны. Все равно ничего не изменилось с тех пор, как Ши Гуан видел тот в последний раз. Да юноша и не ждал этого. Или убеждал себя, что не ждал — он не хотел разбираться.       — Вот молодец! — дедушка одобрительно хлопнул его плечу и спохватился. — Подожди чутка, я тебе сейчас принесу пакет, чтоб сподручней нести было…       Получасом спустя Ши Гуан ехал в автобусе домой, и, прислонившись лбом к окну, некоторое время просто улыбался, поражаясь с деда. Но стоило вспомнить об идиотской ссоре и настроение сразу упало, уступив место досаде и меланхолии. Он безучастным взглядом созерцал мимо проносящиеся дороги, улицы и высотки, фонари, крохотные огни от автомобильных фар, и как мигал красным глазом самолет в ночном небе, заходящий на посадку. Руки его лежали на пакете с увесистым старым гобаном, и печаль, что пропитала дерево, казалось, постепенно добралась и до его собственной души. Сложно было представить, что еще пару дней назад он был абсолютно счастлив — казалось, это было все равно, что в другой жизни. А может, это счастье там и осталось — с друзьями, в прошлом, которое тогда он не ценил по достоинству, а сейчас ощущал только его отголоски во время редких встреч. Ши Гуан старался быть честным с собой и знал, что ему невероятно повезло. Повезло так, что грех жаловаться. Его мама и дедушка живы и здоровы, у него была работа, которую он любил, которая приносила неплохой доход, и помимо прочего позволяла путешествовать в другие страны и знакомиться с новыми интересными коллегами. Он встретил замечательных людей, которые стали ему друзьями на всю жизнь, нашел человека, что неустанно мотивировал его становиться лучше, пускай даже временами они все еще сталкивались лбами и периодически хотели друг друга прибить. Ши Гуан был молод, хорош собой, успешен в профессиональном плане, и подкопил достаточно, чтобы считать себя если не состоятельным, то по крайней мере обеспеченным. Он мог бы сказать, что у него есть все.       И в то же время это не было правдой. Что-то по-прежнему тянуло в груди, вызывая редкие приступы неудовольствия. Чего-то недоставало. Но Ши Гуан все еще не мог разобраться, что именно это было.       В кармане шорт завибрировал телефон, и юноша вернулся мыслями к настоящему. Он неуклюже достал его, глянул на дисплей и вздохнул. Юй Лян, конечно же. Некоторое время Ши Гуан смотрел на мобильник: по правде, ссора была абсолютно глупая и яйца выеденного не стоила. Наверняка друг с тысячу раз успел пожалеть о своих словах, и, разумеется, только гордость не позволила ему позвонить раньше. Но все же он решил извиниться первым, и это много значило для Ши Гуана.       — Ты еще у дедушки? — поинтересовался Юй Лян, стоило взять трубку. Юноша оценил его нейтральный тон и тему для начала беседы.       — Уже еду назад, — он вздохнул и рассеянно провел рукой по пакету с гобаном.       Молчание.       — С ним все в порядке?       — Да, — Ши Гуан пожал плечами. — Мы попили чаю, поговорили, сыграли несколько партий. А у тебя как дела? Определился с обедом?       Юй Лян вздохнул.       — Да. Попробую сделать мясо в горшочке. Кажется, это в самом деле несложно, но на всякий случай я подготовил огнетушитель.       Ши Гуан фыркнул и рассмеялся. Юй Лян засмеялся в ответ, и юноша сразу ощутил, как спало напряжение.       — Прости за то, что сказал днем. Я не имел в виду, что от тебя одни проблемы или еще что.       — Забей, — отмахнулся Ши Гуан, устало откинувшись на спинку сиденья. Взгляд его продолжал блуждать по огням вдалеке, но он едва ли осознавал, что видит. — Порой со мной в самом деле бывает непросто. Поверь, я это не специально. И хочу, чтобы ты знал, что я слышу все, что ты говоришь мне и с первого раза.       — Знаю, — тоскливо сказал Юй Лян после недолгой паузы. — Просто отец всегда был очень требователен ко мне и, наверное, теперь я переношу это на тебя. Постараюсь держать себя в руках.       — А я постараюсь подучить английский.       Юй Лян издал тихий смешок и Ши Гуан не удержался от улыбки в ответ. На душе стало гораздо легче.       — Ты придешь завтра на обед?       Предложение напарника застало юношу врасплох, и он неуверенно пожал плечами.       — Ну, не знаю… Это же все-таки ваше семейное воссоединение, я-то к нему каким боком?       — Ты обещал помочь нарезать овощи. Да и папа был бы рад тебя видеть.       — Ага, и заодно рад попенять мне за те три проигрыша, — нашелся Ши Гуан. — При всем моем уважении к Юй-лаоши, но в этот раз мне и от тебя нагоняя вполне хватило даже с избытком. А если еще и Сюй-гэ подтянется…       — Он и мне будет пенять, раз уж на то пошло. Но если мы будем вместе, то хотя бы сможем прикрыть друг друга.       Ши Гуан ощутил прилив признательности, от которого потеплело в груди. За минувшие годы ему приходилось несколько раз бывать на семейных обедах и ужинах семьи Юй. Родители Юй Ляна тепло к нему относились, как и Фан Сюй, хотя самому Ши Гуану порой еще бывало неловко, когда он оказывался с ними за одним столом. Но как-то так получалось, что и похвалы, и выговоры они с товарищем частенько принимали вместе, даже если вели одиночные партии на соревнованиях, поэтому бросить Юй Ляна сейчас, было бы сродни самому настоящему предательству.       — Ладно, — ответил Ши Гуан после небольшой паузы. — Я могу прийти пораньше и помочь с готовкой, если ты правда хочешь. Обещаю прихватить с собой еще один огнетушитель на всякий случай.       Юй Лян засмеялся.       — Было бы здорово. Спасибо.       Попрощавшись, Ши Гуан отключился, и остаток пути до дома пребывал в более-менее приподнятом настроении. На входе в квартиру он столкнулся с мамой, что как раз собиралась идти на ночное дежурство.       — Ты был у дедушки? Все хорошо? — спросила она, и юноша с энтузиазмом кивнул. — Если ты голодный, в холодильнике есть лапша с мясом, рис и немного овощей.       — Угу, спасибо.       — Увидимся завтра. Не сиди допоздна, — мама заботливо провела пальцами по его волосам и Ши Гуан стушевался.       — Ну хорошо, хватит, ма. Иди, а то опоздаешь.       Мама страдальчески покачала головой, после чего подхватила сумку и вышла за дверь, тихо закрыв ее за собой. Оставшись в одиночестве Ши Гуан вздохнул, и вновь бросил взгляд на пакет, что по-прежнему держал в руке.       Он поужинал, а остаток вечера провел за доской, включив на фоне радио, которое особо и не слушал. Когда глаза уже стали слипаться, Ши Гуан с чистой совестью отодвинул столик с доской и чашами в сторону от кровати, а когда уже собирался ложиться, то взгляд его снова непроизвольно зацепился за пакет, который он так и оставил стоять в углу комнаты. Какое-то мгновение юноша боролся с собой, а потом решительно достал древний гобан и в задумчивости сел с ним на кровать. Увесистый и прохладный, он холодил кожу, и Ши Гуан провел по затертым от времени линиям невесомо, едва касаясь их пальцами. Улыбнулся грустно.       В квартире было абсолютно тихо, и только секундная стрелка продолжала свой размеренный бег привычным для уха цокотом. Юноша все водил в задумчивости пальцами вдоль линий, полностью растворившись в своих мыслях.       — М-да, как давно это было… Прости, что не играл на нем так долго, — сказал он одними губами и запнулся. Мучительно подбирая дальнейшие слова, Ши Гуан одновременно обзывал себя глупцом, потому что в этом не было никакого смысла. Но, в конце концов осознав, что абсолютно ничего не потеряет, если продолжит, вздохнул и заговорил снова: — Я не знаю, слышишь ли ты меня и слышал ли хоть раз за все эти годы. Прости, это так глупо. Но мне всегда немного грустно, когда я приезжаю домой, ты должен понять. Здесь так много… всего? Когда хожу по улицам, когда встречаюсь с друзьями, когда играю в го. Я стараюсь жить с благодарностью за все, что ты для меня сделал, стараюсь уважать, ценить и быть этого достойным. Но это очень непросто, — он опустил голову и устало потер переносицу. — Впрочем, ты и сам прекрасно понимал эту тоску, ведь прошел через подобное, когда умер сяо Байлун. И если ты все знал и предвидел — что мне будет так тяжело и плохо, почему не позволил попрощаться как надо? Кто дал тебе право решать, кто позволил так поступить со мной?       Вопрос повис в воздухе, но ответа так и не последовало. Ши Гуан хмыкнул, криво улыбнувшись. Ласково постучал пальцами по древней доске.       — Прости-прости, я не хотел. Это и правда глупо, сдаюсь, — юноша протер лицо ладонями и шумно выдохнул. Какое-то время просто сидел, не двигаясь, а потом вновь провел пальцами по месту на гобане, где больше не было слез, пальцами. И вопреки всему его собственные глаза в этот миг начало предательски щипать. — Я просто… ты знаешь, раньше все было намного проще, ведь мне не приходилось ничего объяснять — ты и так видел меня насквозь, — он громко шмыгнул носом и прикрыл глаза. Когда же открыл их, то пара слезинок сорвалась с глаз и упала на старый гобан, растекшись по линиям. Ши Гуан этого не заметил и, повернувшись, просто смотрел в темное небо за окном. Луны не было видно, но юношу это все равно не остановило, ведь он знал, что она там, просто скрыта за облаками.       Некоторое время он молчал и тихонько шмыгал носом, стараясь унять очередной наплыв тоски. Он ведь знал, что так будет. Каждый раз говорил и уверял самого себя, что ни за что не станет раскисать, но все равно ничего не мог с собой поделать. Наверное, это было неизбежно. Ну и пусть, в Шанхае все точно пройдет, всегда проходило. Но здесь… Здесь, дома, у него не было и шанса скрыться от застарелой печали.       — Я скучаю, — в конце концов прошептал он, вновь уткнувшись взглядом в гобан, который совсем не видел, из-за все время подступающей пелены из слез. — Ты все еще нужен мне. Хоть это и глупо, ведь я знаю, что ты никогда не вернешься, а все равно не могу перестать надеяться. Такой вот я идиот. Но ты же знаешь это и не будешь попрекать, да?       Ши Гуан невесело рассмеялся, а затем осторожно поставил древний гобан на стол, и утер лицо рукой.       — Не выдавай меня Юй Ляну, хорошо? Он не поймет. И еще наверняка пожурит, что я смею портить древнюю доску своими слезами, — он заговорщицки постучал по ней пальцами, а затем погасил свет и лег в кровать. Некоторое время Ши Гуан просто смотрел в потолок и созерцал танец теней, которые отбрасывали деревья, качающиеся от ветра. А затем закрыл глаза и повернулся набок.       Завтра наступит новый день и только это имело значение.я