По воле Небес

      Вечерний город проносился за окном уютным светом десятков фонарей, огней высоток и мелкой россыпью звезд, которые едва ли сейчас можно было разглядеть. Юй Лян в самом деле считал, что его появление на свадьбе Шэнь Илана будет не очень кстати: друзья Ши Гуана, несмотря на все усилия самого напарника, так и не стали теми самыми настоящими друзьями ему самому. Хорошими знакомыми — в лучшем случае и Юй Ляна это абсолютно устраивало. Научившись с годами ценить свою самодостаточность и одиночество, юноше всегда было вполне комфортно наедине с собой и своими мыслями. Сейчас пускать кого-то постороннего в свой внутренний мир было делом непростым, да и, положа руку на сердце, в этом совершенно не было необходимости. Ему абсолютно хватало в жизни заботы шисюна, как старшего брата, и взбалмошного Ши Гуана в качестве мотивации для совершенствования.       Юй Лян посмотрел на часы и бесшумно вздохнул. Уже полчаса прошло со звонка, наверняка он не успеет к фейерверкам, но это было не так уж и важно. Юноша вспомнил благодушный тон друга, его слова, и губы сами собой расползлись в улыбке. Когда Ши Гуан напивался, он становился совершенно податливым и безобидным, жаждал творить всякие глупости и хотел стать другом всем и каждому, даже если видел человека впервые в жизни. В такие моменты злиться на него было просто невозможно, даже если временами очень хотелось. Юй Ляну часто вспоминался случай, когда после бурного празднования очередной победы на турнире, Ши Гуан по дороге домой увидел дворняжку и тут же решил, что заберет ее себе. Юй Лян битый час пытался втолковать ему отстать от несчастного животного, и еще столько же потратил на то, чтобы довести его до дома. А потом еще караулил у подъезда полчаса, дабы наверняка удостовериться в том, что Ши Гуан таки заснул и не пойдет обратно за дворнягой, только он скроется за порогом. Воспоминания грели душу, и Юй Лян всегда старался бережно хранить каждое, даже если подчас слегка этого стыдился.       Когда он наконец прибыл на место назначения, праздник в самом деле подошел к концу: многочисленные такси и обычные машины уже одна за другой покидали парковую зону. Юй Лян, едва выйдя из автомобиля, сразу отыскал взглядом Шэнь Илана и Бай Сяосяо, которые сердечно прощались с гостями возле дороги. А неподалеку от молодоженов нашлись и Ши Гуан с Хун Хэ. Обнявшись и не обращая внимания ни на что вокруг, они громко пели во все горло какую-то смутно знакомую Юй Ляну песню.       Юноша только вздохнул. Каждый раз, когда эти двое встречались, следовало ожидать чего-то подобного.       — Добрый вечер, — поздоровался он с молодыми, как только оказался в их зоне видимости. — Простите за позднее вторжение и примите мои поздравления.       — Юй Лян! — воскликнул Шэнь Илан с искренним удивлением в голосе. — Мы и не знали, что ты здесь!       — Я только что прилетел, — объяснил он и кивнул в сторону напарника. — Ши Гуан попросил приехать за ним.       — О, — Сяосяо переглянулась с новоиспеченным мужем, кивнула в сторону большого светлого шатра и улыбнулась по-дружески. — Тогда, может, хоть посидишь с нами немного?.. Боюсь, они еще не скоро закончат.       Девушка кивком головы указала на спевшихся друзей. Юй Ляна вопреки всему так и подмывало отказаться, но он напомнил себе в который раз, что они друзья Ши Гуана и они важны для него, да и вообще будет не очень красиво отказываться, да и еще в такой важный для них день.       — Ладно, — согласился он. — Только недолго, такси ждет.       Прощание, как Юй Лян и подозревал, оказалось непозволительно долгим, богатым на пышные трогательные речи и заверения в вечной дружбе и братстве. Причем в большей степени это касалось Ши Гуана и Хун Хэ, которые все никак не могли оставить друг друга в покое, даже после того, как красочно распрощались с Шэнь Иланом, выпив с ним и Сяосяо еще несколько рюмок напоследок. И если бы не Линь Цань, признавал Юй Лян, все это действо могло затянуться еще минимум на полчаса. Юноше было страшно представить, сколько насчитал счетчик таксиста, пока Ши Гуан и Хун Хэ не наобнимались вдоволь и не разошлись окончательно.       — Как же я рад, что ты приехал, — с блаженной улыбкой пробормотал Ши Гуан, повиснув на напарнике мешком. От него за километр разило алкоголем, так что Юй Лян опасался, что мог захмелеть сам лишь сидя рядом. — Жаль только, что ты на фейерверк… ик, не успел, было очень красиво.       — Да, наверное, — флегматично ответил Юй Лян, аккуратно запихивая напарника в салон. После этого он назвал таксисту адрес его дома и выдохнул с облегчением, когда сел рядом, и они наконец-то тронулись в путь. Всю недолгую дорогу в машине царило молчание: мерная тряска почти сразу убаюкала Ши Гуана, и он откровенно клевал носом, временами бормоча себе под нос что-то неразборчивое. Юй Лян, искоса наблюдая за ним, только в сотый раз задался вопросом, как же так получалось, что именно ему вечно приходилось следить за этим шебутным ворохом сплошных проблем? И почему это утомительное занятие на самом деле никогда не было ему в тягость?..       Юй Лян мог и тысячу раз задать себе этот вопрос, но так и не найти ответа.       Приехав, юноша расплатился с таксистом на кругленькую сумму, после чего кое-как вытащил Ши Гуана и свой багаж на улицу, полагая, что будет дешевле вызвать себе такси заново, чем заставлять водителя снова неизвестно сколько ждать. Ведь предстояло еще дотащить напарника до квартиры, а это могло оказаться делом весьма непростым.       — Мы дома! — вдруг на всю улицу завопил Ши Гуан, заставив Юй Ляна подпрыгнуть от неожиданности. Напарник задрал голову к темному небу и отчаянно принялся махать ему рукой, в которой был зажат веер. — Мы уже дома, ты видишь?       — Ши Гуан! — возмущенно шикнул на него Юй Лян. — Ночь же на дворе, ты перебудишь соседей!       — Нижайше прощ-шу прощ-шения, — захихикал он, отвесив низкий поклон двери подъезда. Юноша только страдальчески покачал головой.       — Дай мне ключи, открою дверь, а то сам в таком состоянии ты вряд ли справишься.       Ши Гуан громко фыркнул, но спорить все же не стал: порывшись по карманам, через минуту достал искомое и передал напарнику.       — Превелико благодарю, — у него так сильно заплетался язык, что юноша едва разобрал слова.       — Утром поблагодаришь, — вздохнул Юй Лян. Затащив чемодан в подъезд, он оставил его у входа, после чего обхватил товарища за плечи и помог подняться по ступенькам. Ноги того все время заплетались, так что все это нехитрое действо — дотащить друга до входной двери — отняло у юноши довольно много времени и сил. Он с неодобрением косился на Ши Гуана, недоумевая: и стоило вообще так много пить, если совершенно этого не умеешь?.. Казалось, прошлые ошибки абсолютно ничему его не учили.       В конце концов, после недолгой возни с замком, Юй Ляну удалось открыть дверь. Насилу втащив в коридор Ши Гуана, который едва ногами перебирал, он включил свет, и прихожая сразу озарилась теплым уютным светом.       — Твоя мама дома?       — Нет-с, на дежурстве, — промямлил Ши Гуан кое-как ворочая языком и, проковыляв к дивану, мешком рухнул на него, даже не разувшись. Юй Лян покачал головой.       — Ладно, я сам ей позвоню.       Ши Гуан в ответ лишь вяло помахал рукой с веером в воздухе.       Уведомив тетю Ши, что с ее непутевым сыном все в порядке, Юй Лян налил ему стакан воды и поставил на журнальном столике, на случай, если тому приспичит попить посреди ночи. Потом стянул с него ботинки, чтобы те не испачкали диван, и накрыл почему-то босые ступни тонким покрывалом, что нашлось под подушками. Ши Гуан совершенно никак не реагировал на его манипуляции: юноша был практически уверен в том, что тот вообще уснул, поэтому замер на мгновение, когда напарник вдруг тихонько заговорил:       — Юй Лян, ты… Ты мой самый лучший друг, ты знаешь?       Услышав это, молодой человек показательно фыркнул, но потом губы сами собой расползлись в улыбке.       Еще, хорошенько напившись, Ши Гуан изредка мог выдавать разного рода откровения, на которые редко когда бы решился с трезвой головой.       — Нечасто можно от тебя такое услышать, — констатировал он и вопросительно приподнял бровь: — Что, лучший даже, чем Хун Хэ или Шэнь Илан? После увиденного сегодня — сложно поверить.       Ши Гуан поджал губы, и энергично помахал веером перед собой.       — Нет, я абсолютно серьезно. Ты мой самый, самый, самый-самый лучший друг, — на слове «самый» он каждый раз кивал головой, которую, казалось, совершенно не контролировал. — Ты всегда так много для меня делаешь… И хоть я в самом деле очень люблю Хун Хэ и А-Лана, и от всего сердца желаю им счастья, все же… У каждого из них уже есть своя жизнь и это замечательно, и прекрасно, и я очень этому рад, так и должно быть. Они мне как братья, и всегда ими будут, что бы ни случилось. Просто… Все мои друзья рано или поздно уходят куда-то… или к кому-то другому… И только ты всегда остаешься со мной. Поэтому ты мой самый лучший друг. И я очень-очень благодарен тебе за все, что ты делаешь для меня.       Юй Лян моргнул, на мгновение растеряв все слова. Сколько лет уже прошло с тех пор, как они наконец стали равными и приняли друг друга, а Ши Гуан все еще оставался для него таким же непостижимым, как и раньше. Он по-прежнему без особого труда мог разозлить или смутить, невозмутимо вывести из равновесия всего парой фраз или каким-нибудь неожиданным глупым поступком. И в конце чаще всего всегда добродушно посмеивался, наблюдая за его реакцией. Не сказать, что Юй Ляна это не раздражало, но по-настоящему он никогда не обижался, зная, что Ши Гуан ни за что не перейдет каких бы то ни было границ. Юй Лян безоговорочно доверял ему и получал такое же доверие в ответ, что по большей части крылось за его подколками, туманно-пространственными речами или саркастично-ехидными замечаниями.       Юй Лян покачал головой. Пусть даже это алкоголь развязал ему язык, но юноша все равно был рад услышать вслух то, о чем и так знал.       — Мы же напарники, — в конце концов сказал он, пожав плечами, и улыбнулся. — Разве могу я после всего, через что мы прошли, просто взять и оставить тебя на произвол судьбы?       Ши Гуан тихо рассмеялся, слегка свесив голову набок, будто ему тяжело было держать ее прямо. Юй Лян смотрел на него в ответ, ощущая, как в груди теплело только от одних его слов. У Ши Гуана было очень много друзей и хороших приятелей в самых разных странах, и с годами их количество только неуклонно росло. И быть самым лучшим среди них для Юй Ляна значило больше, чем он сам мог признать перед собой.       В горле неожиданно встал ком.       — Ладно, уже поздно, мне тоже пора домой, — пробормотал он, поднимаясь на ноги и пряча глаза. — Позвони мне завтра как проснешься, хорошо?       — Можешь остаться, если хочешь, — пробормотал Ши Гуан, едва ворочая языком. — Мама не будет возражать, ты ей всегда нравился.       Юй Лян натянуто улыбнулся.       — Спасибо, конечно, но как-нибудь в другой раз.       — Ну как знаешь, — пожал плечами Ши Гуан, казалось бы, ничего не заметив. Сон наконец окончательно одолел его, и веки закрылись. Он опустил голову и зарылся носом в подушку, после чего сразу спокойно засопел. Юй Лян аккуратно вынул веер из ослабевших пальцев, чтобы напарник во сне ненароком не погнул или не поломал его, а через мгновение, повинуясь какому-то необъяснимому порыву, сжал чужую ладонь в своей, пристально вглядываясь в такое дорогое, безмятежно спящее лицо.       — Ты тоже мой самый лучший друг, — тихо прошептал он. — Всегда им будешь. И я обещаю, что никогда тебя не оставлю.       Юй Лян сжимал в пальцах чужую ладонь, чувствуя, что произнес это совершенно искренне. И, разумеется, только потому, что Ши Гуан слишком крепко спал для того, чтобы услышать и ответить что-нибудь. Юноша не был уверен, что ему хватило бы духу сказать что-то подобное, глядя ему прямо в глаза.       Оставив напарника на милость грезам, он погасил свет и бесшумно покинул его квартиру, закрыв за собой дверь.       Ночь уютно обволакивала окружающий мир, даруя покой и умиротворение. Юй Лян вызвал такси и через некоторое время благополучно добрался до собственного пустующего дома: родители отдыхали в санатории, чтобы поправить здоровье и должны были вернуться только через несколько дней, поэтому юноша вновь оказался предоставлен сам себе. Несмотря на усталость и позднее время, он распаковал чемодан, загрузил грязные вещи в машинку, чтобы постирать утром, вернул на полки книги и записи партий, сделанные на турнире, потом помылся и только после этого лег в постель. Взяв в руки телефон, он обнаружил всего два непрочитанных сообщения: одно от мамы, другое — от шисюна. Написав им, что все в порядке, он отложил мобильник в сторону, а затем погасил свет, и небольшая комната сразу же погрузилась во тьму. Юй Лян полагал, что стоит ему коснуться подушки — и он сразу же заснет, но отчего-то сон упорно не шел, сколько бы он ни держал глаза закрытыми. Какое-то время юноша только и делал, что ворочался с бока на бок, всячески пытаясь очистить голову и ни о чем не думать. Обычно у него неплохо это получалось, но не в этот раз.       Вздохнув, Юй Лян перевернулся на спину и бросил взгляд на окно. Тонкий полукруг месяца скромно заглядывал сквозь прозрачные занавески. Юноша некоторое время смотрел на него, но перед внутренним взором видел только Ши Гуана и его полный теплоты взгляд, что проникал в самую душу.       «Ты мой самый лучший друг».       Юй Лян громко выдохнул, прикрыв глаза на секунду. Эти его слова, что бились в голове синхронно с ударами сердца, одновременно приносили радость и вызывали какое-то странное неудовольствие, которое юноша отказывался себе объяснять, и по большому счету только и делал, что старательно игнорировал. Юй Лян убедительно повторял себе раз за разом, что уже получил то, что всегда хотел — признание и равного себе соперника, что стал ему по-настоящему важным и дорогим человеком. Получил друга, с которым надолго никогда не расставался, напарника, которому безоговорочно доверял. Но все же…       «Ты мой самый лучший друг».       Этого было мало?.. Почему ему все еще было этого мало?       Юй Лян поднялся на ноги и, нахмурившись в ответ на собственные мысли, подошел к окну. Возможно, пора было взглянуть правде в глаза и признать хотя бы перед самим собой, что на самом деле он хотел быть для Ши Гуана не просто «самым лучшим другом».       Самым важным и самым дорогим.       Единственным.