Шаг в бездну

По прошествию пары ситуация мало изменилась. Ирина уже обосновалась в больнице и по прогнозам врачей шла на поправку, отделавшись минимальными последствиями в виде небольшого повреждения тканей и гематомы в области рёбер, даже "обошлось без серьезных переломов, кровотечений и прочих приключений" со слов главного врача. Единственное, что беспокоило её - Антон и Ленара. Да, они навещали её, причём довольно часто, но каждый раз она видела грусть в их глазах, даже если те ей ярко улыбались, приносили фрукты и просиживали с ней столько, сколько позволяла дежурная медсестра. Вообще, они с Леей очень сблизились за время лечения и востановления. Та по приходу в палату, усаживалась на стул рядом с "койкой" Ирины и подолгу рассказывала во всех подробностях обо всём, что происходит в универе, о сеансах с психологом, назначенных ей после ситуации со стасом, и о том, как Антон разлил кофе в кабинете пожилой дамы, преподающей мировую историю, и как долго извинялся после этого перед ней.

***

Каждый раз, когда Ленара садилась рядом с Ириной, в палате , по её мнению, словно наступал волшебный момент из фанатастического кинофильма. Ирина чувствовала, как тепло от Лены наполняло комнату, и его было достаточно, чтобы загнать прочь боль и тревогу. Ленара рассказывала о своих мечтах и планах, о том, как хочет закончить учебу и на какие курсы мечтает поступить. Ирина, слушая её, просто не могла отвести глаз — студентка светилась, будто солнце. Однажды, когда Ленара вновь пришла навестить Ирину, она держала в руках коробку с пирожными. "Для тебя, чтобы не так тоскливо было тут одной", — произнесла она, с опаской улыбаясь. Сами сладости она выбирала довольно долго в любимой кондитерской возле дома и боялась, что они могут не понравится преподавательнице. Ирина, затянув дыхание, поймала себя на том, что взволнована не только от своего довольно уязвимого положения, но и от близости и тяги, которую они начали ощущать друг к другу. В тот момент понимание наполнило её сердце: то, что они пережили, сделало их сильнее, объединило, а она это даже не сразу заметила. Они наконец перешли ту грань сближения, за которой обычно начинаешь дорожить кем-то. Два пироженных были съедены, девушки сидели друг на против друга и беседовали на самые разные темы, каких было способно коснуться воображение. Антон, заходя в этот день в больницу, не надеялся застать в палате кого-то кроме самой пострадавшей, это даже как-то не пришло в голову, но, видимо, в этот день судьба дала ему шанс увидеть всё своими глазами. Когда Шаст пригляделся и узнал Ленару, он обратил внимание на женщину и заметил, как его подруга по-другому смотрит на неё. Это было что-то новое, что-то, чего он никогда до этого момента не видел в глазах своей подруги, несмотря на то, что дружили они далеко не первый год. Тогда он и почувствовал, что в их отношениях наметился тонкий, но ощутимый сдвиг, чему был очень рад - его очень беспокоила вероятность невзаимности или несерьезности их взаимоотношений, но всё складывалось как нельзя лучше. Лея, резко повернув голову и заметив Антона, а также его полный осознанности взгляд, сглотнула, но вместо привычной ей растерянности возникло новое чувство, которое она, неожиданно для себя, с легкостью распознала, — уверенность. Она была уверена в людях рядом с собой и точно знала, что хочет быть с ними настолько долго, насколько это возможно. С тех пор, каждый раз, когда Ленара садилась рядом с Ирой, в палате словно наступал волшебный момент из фанатастической книжки. Старшая чувствовала, как тепло и забота от Леи наполняли комнату, и его было достаточно, чтобы изгнать в преисподнюю остатки физической боли и тревогу. Девушка рассказывала ей о своих мечтах и планах, о том, как хочет закончить учебу и на какие курсы хочет поступить и где хотела бы жить в будущем. Кстати, оказалось, что она довольно патриотична, ценит культуру и хотела бы просто жить с любимым человеком в Питере, чтобы их никто не трогал, не мешал проживать их любовь наедине с достопримечательностями города и таинственной, по словам девушки, погодой. Ирина же, слушая её, не могла отвести глаз — Ленара светилась, будто тёплый, летний костёр, когда открывала эту сторону себя. В тот момент ей вдруг стало страшно, что когда-нибудь появится человек, который захочет этот огонёк затушить, а еще страшнее за то, что этим человеком может оказаться она сама.