Правила поведения

Глава 8

                    В тесном фойе офисного здания было всего две двери.       Одна вела в стоматологическую клинику, другая – в какое-то рекламное агентство. Ни одна из них, однако, не указывала на какие-либо следы наличия «Уитен Динамикс».       - Вы уверены, что адрес правильный? – спросила Эли.       - Да.       Если бы Генри не указал почтовый адрес прежнего места работы в своем резюме, Хелен тоже сомневалась бы, что здесь можно найти еще одну организацию. Но поскольку она не сомневалась, ее глаза быстро нашли третий путь – лестницу, уходившую вниз. Очень подозрительную.       - Вы ведь не думаете, что…?       - Именно там.       Для храбрости Хелен хорошенько пососала свой леденец, жадно причмокивая и проглотив обильную порцию апельсиновой сладости. Теперь, когда Эли донесла до нее свою теорию о гипнотических внушениях, каждая уступка подобному поведению несла с собой чувство вины. Хотя удовольствие от сосания конфет ничуть не стало меньше. Хелен решила, что когда этот леденец закончится, когда она высосет его до голой палочки, ей ни в коем случае не следует начинать еще один.       Они вдвоем и без леденцов выглядели достаточно по-идиотски.       Встретились они на автобусной остановке этим утром, обе в полностью новых нарядах. Если Эли и пыталась одеться скромно, ее постиг полный провал. Хотя она сумела покинуть общагу в достаточно закрытой спортивной куртке, та почему-то оказалась все время расстегнутой более чем наполовину, демонстрируя абсурдно-маленькие чашечки ее бюстгальтера. С ее размером груди, эти тонкие кусочки кружева выглядели скорее как декоративный аксессуар, почти ничего не держа и не прикрывая. Ее юбка справлялась с задачей ничуть не лучше. По крайней мере, прикрывала хотя бы ее пах и ягодицы (если девушка была осторожна), но при этом настолько плотно обтягивала бедра, что Эли была вынуждена постоянно семенить крохотными, выверенными шажками на своих острых шпильках.       Хелен, в свою очередь, приложила максимум усилий, чтобы прикрыть свое тело – в основном это выразилось в том, что она надела колготки. И как ни странно, впервые за долгое время, ощущение прикрытого одеждой тела было ей приятно – словно она была вся обтянута ниже талии вторым слоем очень тонкой, очень гладкой кожи. Шелковистое прикосновение нейлона было особенно приятным на внутренней поверхности бедер -постоянно соприкасавшихся, постоянно посылавших мозгу сладкие сигналы от тактильных ощущений, неустанно напоминавших женщине, во что она облачена.       Но блестящие темные колготки, вопреки возложенной на них задаче сохранения приличия, лишь подчеркивали ее ноги, превращая их в какие-то скульптурные колонны из черного глянцевого мрамора, водруженные на пару неустойчивых каблуков. Вдобавок, этот выбор также дал ей оправдание, чтобы надеть микро-юбку. Тогда, утром, это казалось ей логичным – она успокоила себя тем, что ее попа теперь прикрыта, и потому юбка может быть сколь угодно короткой. В качестве компенсации, Хелен хотела продемонстрировать любым возможным зрителям, насколько привлекательно облегающий нейлон подчеркивает ее округлые, упругие ягодицы. И уж конечно, она просто обязана была надеть красивые трусики, раз уж их все равно будет видно сквозь колготки – как минимум, элегантного фасона и с изящными кружевами. Они были из одного комплекта с кружевным лифчиком, украшавшим ее грудь под полу-расстегнутой блузкой.       Выйдя во внешний мир, она осознала - одновременно с очередным приступом влажной, жаркой, беспомощной похоти - что этот ансамбль, возможно, был несколько более притягивающим внимание, чем она рассчитывала. И потом, когда они вдвоем ехали в автобусе, посасывая леденцы и беспокойно ерзая на местах, это привлекало так много взглядов, что после выхода девушек на нужной остановке, занятые ими сиденья наверняка остались изрядно намокшими. Ни одна из них не оглянулась, боясь в этом убедиться.       Только сейчас, уже оказавшись в вестибюле здания, где предположительно располагалась компания «Уитен Динамикс», Хелен начала немного выныривать из розового тумана развратных мыслей, что не отпускал ее всю дорогу.        Они начали медленно спускаться вниз по ступеням. В свой узкой юбке, Эли была вынуждена держаться за руку Хелен для равновесия, и деревянные ступеньки пугающе скрипели под их каблуками при каждом шаге. Лестница была освещена лишь одной лампочкой, да и та мерцала, периодически погружая пролет в зловещую темноту.       Мы получим ответы, за которыми пришли, - подумала Хелен.       Но от того, как соблазнительная студентка прижималась своими сиськами к ее голой руке, и колготки бесконечно, безжалостно терлись по ее промежности, и освещение постоянно МЕРЦАЛО, твердая целеустремленность Хелен все сильнее превращалась в нечто мягкое, липкое, податливое.        Мы получим ответы… Мы готовы на ВСЕ, чтобы получить ответы… Мы СДЕЛАЕМ абсолютно ВСЕ…             

***

             Женщина на ресепшене имела покорные глаза.       И дело было не только в ее глазах, как быстро поняла Эли. А во всех ее манерах, в том, как грациозно она поднялась из-за стола и проплыла через комнату, чтобы поприветствовать их, даже в ее речи. Ее голос был мягким, воздушным, с придыханием и безупречным произношением. Белокурые волосы идеально уложены в прическу ретро-домохозяйки с упругими завитками, спадавшими на шею. Тоже легкими и воздушными.       Все ее слова и движения осуществлялись словно на автомате, не обремененные ни малейшим следом собственной мысли.       И она носила ошейник. Не чокер даже – ошейник. Облегавший стройную шею широкой черной полосой, которая ярко контрастировала с ее бледной кожей и скромным платьем приглушенного пастельного оттенка.       - Мы не ждали сегодня посетителей. Вы к кому? – спросила она, провожая их в комнату ожидания.       В углу комнаты находился ЭЛТ-телевизор, и на его экране неторопливо перемещалась от стенки к стенке иконка DVD, медленно меняя цвет в движении.       - Нам нужен тот, кто здесь главный, - заявила профессор Пейсли, переведя взгляд от пустого экрана с заставкой на секретаршу в ошейнике.       - Вам придется уточнить. Они все главные.       Секретарша улыбнулась, искренней улыбкой. От ее нечеловечески-спокойной умиротворенности у Эли бегали мурашки по спине. Иконка DVD двигалась к углу экрана, медленно, как дрейфующий айсберг. Вот-вот должна была удариться об край.       - Тогда как насчет кого-нибудь, кто знает вашего бывшего сотрудника. Его зовут Генри Хёрст, - сказала Хелен, глядя мимо женщины на точку, куда направлялась иконка DVD, все ближе и ближе, уже готовая коснуться угла.       - Мистер Бишоп очень занят сегодня, - мягко ответила она.       Иконка ударилась об край, совсем чуть-чуть не попав в угол. У Эли рухнуло сердце от случившейся трагедии. Теперь иконка ползла в другую сторону, продолжая менять цвет, но двигаясь еще медленнее.       - Пожалуйста, - сказала Хелен, - Дайте нам поговорить хоть с кем-то. С кем угодно. Мы не займем много времени. Мы… мы сделаем ради этого абсолютно все.       Использовать мое тело. Использовать мое развратное тело.       Секретарша наградила ее соболезнующей улыбкой.       - Простите. Вам правда надо было сделать предварительную запись. Конец месяца, видите ли. Мы очень заняты.       Иконка дрейфовала посреди черной пустоты экрана, и Эли чувствовала, что она тоже плывет в пустоте. Они преодолели такой путь, чтобы попасть сюда. У нее уже заканчивался леденец, и язык начинал беспокоиться, не находя себе занятия. Контролировать его становилось сложнее.        - Кто-то из вашей компании превратил нас в каких-то… каких-то шлюх или я не знаю! – выпалила студентка, - И мы не уйдем, пока не узнаем, как это исправить. Или хотя бы не узнаем, зачем он это сделал!       Секретарша не пошевелила ни мускулом от обвинений Эли. Она перенаправила на девушку свою невозмутимую улыбку, сохраняя все то же умиротворенное спокойствие.       - Прошу вас, нет никаких причин кричать. У вас есть множество причин быть счастливыми. Я прослежу, чтобы мистер Бишоп смог выделить вам время. Присаживайтесь. Возможно, вам придется ждать здесь довольно долго.       На экране кинескопного телевизора, иконка DVD подбиралась к другому углу. Все еще довольно далеко, но Эли решила, что теперь она может попасть точно в угол. И цвета продолжали меняться с незаметной глазу медлительностью, что заставляло иконку почти переливаться. Эли поглядела на Хелен в поисках одобрения, но внимание ее преподавательницы было полностью поглощено заставкой, за которой она внимательно наблюдала.       - Мы подождем, - ответила Эли за них обеих.       Хелен согласно промямлила что-то:       - Да… Конечно, мы подождем… - пробормотала она, вслед секретарше, уже покидавшей комнату легкими, грациозными шагами, будто и не нуждаясь в их ответе.       Они сели одновременно, удостоверившись предварительно, что с их мест виден телевизор.              

***

             Женщина в ошейнике и пастельном платье появилась перед лицом Хелен и улыбнулась.       - Мистер Бишоп готов принять вас сейчас.       Хелен с трудом выкарабкалась обратно в реальность. Она задремала, глядя на эту дурацкую иконку DVD, ползавшую туда-сюда по экрану. Иконка так много раз оказывалась так близко от уголка, но ни разу туда не попала. Теперь, похоже, она находилась на идеальном маршруте, но с таким темпом движения до угла ей оставалось еще несколько минут.       - Ой… - пробормотала она, - А, в смысле, прямо вот совсем сейчас?       Иконка попадет. Она была в этом уверена. Рядом с ней, Эли все еще смотрела, сползя на самый край сиденья с широко разведенными ногами, насколько позволяла ей узкая юбка. Сегодня на студентке были неоново-розовые трусики из лайкры.       Но секретарше было совершенно не интересно, на что гости смотрели, и насколько были увлечены зрелищем.       - Сейчас, - с улыбкой произнесла она. – Или никогда.       Она повела их из приемной по узкому коридору. Стены давили на них, пространства было столь мало, что в этом проходе и два человека не смогли бы свободно разойтись, двигаясь в разных направлениях. Хелен чувствовала себя вяло после сна, тело с трудом ее слушалось, словно каждый шаг происходил с пятисекундной задержкой после сигнала от мозга. Потребовалась вся ее концентрация, чтобы просто следовать. Но следовать было легко, потому что ей не требовалось решать, куда идти – просто следовать. Следовать.       Они следовали.       Первой им попалась закрытая дверь с надписью «ИСПЫТАТЕЛЬНАЯ КОМНАТА А». Затем еще одна, «ИСПЫТАТЕЛЬНАЯ КОМНАТА В», где дверь была приоткрыта, и из щели доносилась головокружительная симфония гудящих шумов. Сверкающие огни лились через узкий проем яркими вспышками.       Звук, очень приглушенный, почти неслышный, был фантастически, поразительно насыщенным. Из коридора Хелен могла различить отдельные слои звучания, смутные обертоны и глубокие басы, и все прочее между ними. Звуки пульсировали синхронно с мерцающими огоньками, которые горели как манящие маяки на фоне темного, слабо освещенного прохода.       - Хочу ТУДА! - заявила Хелен, и Эли судорожно простонала что-то в знак согласия.        Хелен поплелась к двери, нацелившись взглядом на рукоятку. Она должна туда войти. Просто должна. Хотя бы на секунду. Увидеть источник этого света, послушать эти звуки в полную силу, без преград. А потом, может быть, просто отдохнуть там, еще чуть-чуть. Ее тело так устало, ей так ужасно хотелось поспать…       В следующий момент женщина захлопнула перед ней дверь, и импульс исчез без следа.       - Простите за это. Вам не сюда. Следуйте за мной.        Они проследовали за ней дальше, повернули за угол, миновали маленький закуток с кухонным уголком и диваном. Мужчина лет пятидесяти читал там газету, а на коленях перед ним обнаженная женщина, удобно устроившись ягодицами на своих пятках, старательно сосала его член.       Но секретарша и на это не обратила ни малейшего внимания.       - Мы пришли, - она достигла еще одной двери, прижав к своему телу раскрытые ладони, - Пожалуйста, будьте вежливы. Мистер Бишоп сегодня в очень щедром настроении.       Она открыла дверь в кабинет, где за столом сидел лысый коренастый мужчина в окружении горы бумаг. С их появлением он поднял взгляд от документов, и появившееся было раздражение сразу пропало с его лица.       Их провожатая отступила в сторону.       - Хозяин, это подопытные субъекты, о которых я упоминала. Они желают переговорить с вами.       - Спасибо, Сью, - он внимательно изучил взглядом двух женщин перед ним, совершенно бесцеремонно, как разглядывают два свежих куска мяса, - И я должен извиниться, что не уделил тебе достаточно времени раньше. Я не знал, что наши гостьи настолько… интересные. Спасибо, что уговорила меня принять их.       От его похвалы Сью на секунду потеряла самообладание, прикусив губу от пробежавшей по ее телу короткой дрожи, но почти сразу взяла себя в руки.       - Никаких проблем, Хозяин. Это моя работа.       - Действительно. Можешь получить награду за это. Разрешаю пройти один учебный сеанс. Уровень 10. Ты хорошо потрудилась.       Безупречный фасад самообладания секретарши снова треснул, но на сей раз Сью не потрудилась его восстанавливать. Ее губы дрогнули, не в силах скрыть широкую улыбку, и она сжала ладонями край своего платья, нервно переминаясь с ноги на ногу.       - Ох, спасибо вам, Хозяин! Спасибо огромное!       Сью вышла и закрыла за собой дверь. Ее торопливые шаги зазвучали, удаляясь по коридору.       - Очень умная женщина, - произнес владелец кабинета, - Даже сейчас. Чтобы вы знали, она когда-то была агентом ФБР. Вела расследование нашего бизнеса в начале нулевых, прежде чем нашла здесь свое истинное призвание.       - Вы промываете мозги людям, - сказала Хелен, почти без эмоций в голосе.       Это было и так очевидно. Но здешнее промывание мозгов казалось иным, отличаясь от того, что происходило в университете. Сью была абсолютно покорной, почти лишенной собственной личности, а то почтение, с которым она обращалась к своему боссу, лежало далеко за пределами всего, что Хелен видела раньше. Девушки в университете Монро ненавидели Генри.       - Устраивайтесь поудобнее, - мистер Бишоп жестом указал на дешевый ковер на полу, и после секундных колебаний, Хелен и Эли неуверенно опустились там на колени.       Заметив их растерянность, он хмыкнул.       - Вас подвергли воздействию простой программы, дающей установку на подчинение. Эффект временный, но это способствует более конструктивной атмосфере в наших беседах с гостями. По сравнению с тем, что уже, судя по всему, творится в ваших прелестных головках, это сущий пустяк. Так, стало быть, откуда вы?       - Из университета Монро, - ответила Хелен, - Ваш бывший сотрудник, Генри Хёрст…       - Да, да, Генри, знаю. Один момент, - он нажал кнопку внутренней связи, - Джеффри, зайди ко мне на минутку, будь добр?       Жесткий ковер впивался в колени Хелен, пока они с Эли терпеливо ждали. Я должна встать, подумала она. Но не встала. В ее голове непрерывно, неутомимо плыла от края к краю телевизора иконка DVD.       Смуглый мужчина в очках вошел в кабинет.       - Ого, что это за куколки здесь у нас?       От мужского внимания Хелен начала возбуждаться. Стоя на коленях, она ощутила, что между ног у нее опять стало мокро. Рядом с ней, Эли скинула куртку, оставшись лишь в своем микроскопическом лифчике. Под взглядами сразу двух мужчин, девушки одновременно выпрямили спины и ненадолго прикрыли глаза от сладкой дрожи.       - Это девочки из университета Монро, судя по всему, - сказал мистер Бишоп, - Что скажешь?       - Весьма впечатляет. Это проект Джемисона?       - Нет, нет. Джемисон сейчас ведет программу «Непринужденная пятница» в какой-то бухгалтерской фирме. И на две пятницы отстает от обозначенного им графика, кстати. По плану, все тамошние женщины уже должны были предлагать свои сиськи для утех любому желающему в прошлую пятницу, но большинство из них еще даже оголять грудь не решаются, все еще сопротивляются импульсу. Очевидно, возникла проблема, как заставить их вовремя читать уведомления.       - Гос-споди. Какой позор.       - А это у нас проект Генри. Вся эта его реверсивная психология, - мистер Бишоп обошел вокруг стола и встал между коленопреклоненными женщинами, - И что, весь ваш университет сейчас такой же, как вы?       - Да, ублюдок. С нами всеми этот пиздец творится из-за тебя, – сказала Эли с максимальной злобой, какую можно было изобразить, стоя на коленях в микро-юбочке и лифчике.       Оба мужчины рассмеялись.       - Я вижу, Генри решил применить эту методику, как ее там… “непослушная дрянь”, да? – сказал Джеффри.       От этих слов у Хелен запорхали бабочки в животе. Дрянь. Непослушная дрянь.       - Мы вам не… дряни!!! – крикнула Эли, но ее непокорный крик превратился в капризный девчачий всхлип, еще даже не вырвавшись из горла, и прозвучал ровно как реплика непослушной девочки, которая дерзит, но втайне ждет, когда ее накажут.       Бабочки в животе Хелен забились еще сильнее. До нее начала доходить вся картина, где каждое ее непроизвольное, развратное, неприличное действие за последнее время было продиктовано одним и тем же импульсом. Тягой к неповиновению.       - А я-то думал, что Генри помалкивает потому что у него дела плохо идут, - сказал мистер Бишоп, обращаясь к Джеффри. Затем повернулся к Хелен, - И вы все вот так одеваетесь каждый день? Красите лица вот так каждое утро?       Хелен кивнула, покраснев от бессильного унижения. Она ощущала себя объектом какого-то жестокого розыгрыша, который только сейчас начинала понимать.       - И вы все еще знаете свои имена? – спросил он, - То есть, я хочу сказать… Ничего себе! Вы смогли самостоятельно сюда добраться. Полная перестройка модели поведения без какого-либо ущерба для исходной личности и без утраты способностей к сложной деятельности.       - Да уж блядь не сомневайтесь, имена свои мы знаем! - фыркнула Эли, хотя эта тема в разговоре мужчин уже осталась позади.       Джеффри одним пальцем взял Эли за подбородок и приподнял ее голову, чтобы посмотреть девушке в глаза сверху-вниз.       - Знаешь, Фрэнк, большой босс будет просто в восторге, когда узнает об этом. Программа Генри не просто сработала, он сорвал гребаный джекпот! У него сейчас, наверное, под тысячу девочек на любой вкус в таком же состоянии, как эти две. Ну да, мы все думали, что его код слишком неэффективен, но ты сам посмотри. Сейчас его программа стала настолько совершенна, что может любую девочку опрокинуть и провернуть на раз-два-три, причем во всем этом универе никто ни о чем даже не догадался, пока проходила оптимизация.       Бишоп недовольно зарычал:       - Я знаю. И это после всех его провалов. Помнишь Инцидент с Летней Школой?       Он вернулся к своему столу и рывком открыл ящик.       - Значит так, девчата. Сегодня ваш счастливый день. Не буду вдаваться в детали, просто замечу, что из всех идущих сейчас полевых испытаний, эксперимент Генри у меня в черном списке. На самой верхней строчке черного списка.       - Господи, да можно уже к делу что ли, а! – вскрикнула Хелен.       Этот всплеск эмоций возник в ней словно из ниоткуда, и бабочки затрепетали громче при ее вспышке праведного гнева. Фраза прозвучала несколько более в духе капризной дряни, чем она планировала.       Дрянь. Непослушная дрянь.       - Этот хмырь был для меня занозой в боку десятилетиями. Постоянно переманивал моих лучших инженеров в свою команду, ни черта не вкладывал в нашу программу Индивидуальных и Мелкосерийных операций. Где мы добились нехилых успехов, кстати - благодаря мне. Так что уж поверьте, я совершенно не хочу, чтобы его схема Массовых Воздействий первой вышла на рынок. А я, между тем, уже запустил закрытый бета-тест мобильной гача-игры на прошлой неделе, и перспективы более чем отличные. Вызывает крайне высокую зависимость, и, что более важно, отлично масштабируется. Уж во всяком случае, куда лучше масштабируется, чем дресс-код. Сука, дресс-код, это подумать только! Вот на что уходят наши ресурсы, вместо по-настоящему перспективных проектов!       Фрэнк Бишоп извлек флэшку из стола и с грохотом захлопнул ящик.       - Короче, смотрите сюда, шлюшки вы мои героические. Я дам вам козырь, который немного уравняет шансы. На этой флэшке код нейтрализации. Достаточно вставить диск в управляющий компьютер, и он убьет всю его чертову программу. Если сумеете сделать это, то экран, на который идет трансляция, начнет снимать внушения со всех, кто на него смотрит. Только дело это небыстрое, и ощущения могут быть… своеобразными.       Джеффри погладил волосы Эли, заставив ее злобно покоситься на него.       - Слушай, Фрэнк, а как думаешь, они уже приучены сосать? – спросил он.       - Хорош, не время сейчас для этого. У нас назначен сеанс на три часа, а камера ментальной обработки еще не освободилась после предыдущей клиентки с пол-второго. А в три часа должна явиться дочь сенатора, черт возьми, не кто-нибудь там! Плюс еще эти долбоебы сверху из рекламного агентства опять задерживают оплату. Сука, я когда-нибудь рехнусь тут с вами всеми!       Мистер Бишоп сунул флешку в лифчик Эли и сделал небрежный жест в сторону двери.       - Выход, я уверен, найдете сами. Моя секретарша пока будет занята.       Они вышли из кабинета, миновали мужчину в кухонном уголке, который теперь находился между задранных к потолку ног своей грудастой партнерши.       - Намокни сильнее, рабыня, – прорычал он.       - Даааа, Хозяяяинннн… - томно простонала она в ответ.       Чуть дальше по коридору, Испытательная Комната все еще пульсировала симфонией шумов. Хочу туда, вновь подумала Хелен, но дверь была заперта. Они потеряли счет времени, пока тщетно дергали за ручку, все это время слушая, как стоны женщины на кухне становились все более лихорадочными на фоне скрипа диванных пружин.       Когда они наконец достигли рабочего места Сью, та действительно оказалась весьма занята. Секретарша была голой, оставшись в одном ошейнике и массивных наушниках. Ее скромное пастельное платье валялось на полу, скомканное и брошенное как тряпка, вместе со всеми остатками ее достоинства – женщина бесстыдно скакала на дилдо, закрепленном на ее кресле.       - Я дырка для ёбли! – выдохнула она, безвольно раскачивая головой, и продолжая с энтузиазмом прыгать на резиновом фаллосе. Она уже давно лишилась всякого ритма, насаживаясь на дилдо судорожными, беспорядочными движениями таза. Ее груди асинхронно подскакивали в воздух, а глаза полностью закатились, так что виднелись лишь белки.       Вся блестящая от пота, с напряженным прессом, с искаженным в непристойном наслаждении лицом, она ничего вокруг не замечала, продолжая произносить свои мантры.       - Я похотливая блядская пизда, я послушная рабыня для моих…. ХОЗЗЯЕЕВВ!!!       Секретарша затряслась всем телом, язык безвольно выпал из ее рта, и она бурно сквиртанула на свое кресло.       Прямо там же, в комнате ожидания, сидела девушка с плотно заплетенной косой и в строгом длинном платье. Пока Сью кричала, кончала и заливала струйками свое рабочее место, новая гостья лишь спокойно, расслабленно сидела на стуле, и глядела, как иконка DVD ползет по экрану телевизора в угол экрана. Капля слюны появилась в уголке ее губ, уже готовая потечь вниз.             

***

             Путь обратно до университета оказался нелегким.       Во-первых, Эли забыла свою куртку в этой дурацкой мозгопромывочной лаборатории, так что ей пришлось появиться на людях в самом, наверное, крохотном микро-бюстике из существующих в природе, из которого ее сиськи так и норовили вывалиться при любом неосторожном движении. Это, в свою очередь, привело к еще большему, чем раньше, количеству направленных на нее взглядов, и еще большему вниманию, которое она впитывала как губка. Очень, очень влажная губка.       Она совершенно изнемогала. Вся ситуация начинала ее бесить. Это было несправедливо. Как ей бороться с промыванием мозгов, если любое внимание мальчиков моментально делало ее настолько мокрой? Безвольно-мокрой. Беспомощно-мокрой.       Плюс тот факт, что у них закончились леденцы, и в результате языки Эли и Хелен принялись настойчиво требовать чего-то, способного их успокоить. На заднем сиденье автобуса, где они тщетно пытались спрятаться от всех этих дурацких мужиков с их восхитительным вниманием, искушение пососаться друг с другом становилось почти нестерпимым.       Тряска автобуса на неровностях дороги заставляла грудь Эли постоянно подпрыгивать в ее облегающем, кружевном, полупрозрачном обрамлении. И Хелен невольно глазела, она ничего не могла с собой поделать. Ее внимание тоже становилось невыносимым, и лишь взвинчивало еще сильнее сексуальное напряжение между двумя девушками. Хватит смотреееееть! – лихорадочно подумала Эли, - А то я тебя ПОЦЕЛУЮ сейчас.       Чтобы спастись от этих мыслей, они принялись сосать друг другу пальцы.       Эли не знала даже точно, как это произошло. Она помнила, как любовалась вишнево-красным лаком на ногтях Хелен и думала, как эти ноготки выглядят почти похожими на фруктовые леденцы. Следующее, что она могла вспомнить – как уже тянула ладонь Хелен к своему рту и обхватывала губами ее безымянный палец.       Это не публичные проявления нежности… - заверила себя Эли. Я просто сосу ее палец. Как леденец. Но когда она почувствовала влажный язык Хелен, обвившийся вокруг ее указательного пальца, когда ощутила, что на ее действия ответили взаимностью, с губ студентки сорвался стон, и она стала сосать сильнее.       По крайней мере, все эти глупые мальчишки не смогут посмотреть, как мы целуемся, непокорно подумала она, принимая второй палец Хелен в свой жадный рот…             

***

             Вновь ступив на территорию кампуса, они словно оказались в другом мире. Со вчерашнего дня ситуация успела еще сильнее усугубиться. Хотя осенний воздух уже давно стал довольно прохладным, этого ни за что нельзя было сказать по смехотворно-крохотным нарядам, в которых щеголяли все девушки, то и дело показывая сиськи и игриво задирая юбки перед глазевшими мальчиками.       Некоторые выкрикивали подругам слова одобрения через внутренний двор.       - Классная жопа, Сара! Пусть все смотрят!       - Шикарно выглядишь, шлюшка! Будут знать, как нам что-то запрещать!       И многие из них трахались друг с другом. Открыто, напоказ, не скрываясь. Девушки прижимали других девушек к скамейкам, стенам, кустам живой изгороди, деревьям, и энергично двигали пальцами у них между ног. Все участницы вели себя как актрисы горячего порнофильма, извиваясь, томно постанывая и хихикая перед аудиторией из жадно глазеющих парней.       Мальчики стали позволять себе гораздо больше. Не желая более просто наблюдать со стороны, они лапали девочек, бесцеремонно хватали их за сиськи и попы, вызывая новые приступы задорного девичьего смеха. Студентки игриво отбивались, и дразняще высовывали языки, когда им удавалось вырваться, чтобы продолжить развлекаться со своими подружками.       Какая-то часть сознания Эли – вероятно, та самая часть, что заставляла ее постоянно намокать – ощущала сильную зависть к мозгопромытым студенткам и преподавательницам. Ведь им было так весело.       Они вели себя, разумеется, как КАПРИЗНЫЕ ДРЯНИ.       ДРЯНЬ.       После всего, что они с Хелен увидели в офисе «Уитен Динамикс», именно это слово Эли никак не могла выкинуть из головы. Оно ворочалось внутри нее, как стая порхающих в танце мотыльков. И ведь именно так ее назвал даже профессор Коллинс, когда она сосала его член. Она до сих пор ощущала мужские руки, крепко держащие ее за волосы, и как он прорычал эти слова, когда кончал ей в рот.       «Глотай, глотай все до конца, непослушная маленькая дрянь!»       Флэшка, призванная спасти их, все еще лежала зажатая между ее грудей. Но воспользоваться ей под носом у Генри будет нелегко. Им никогда не проникнуть в кабинет проректора, когда его там нет. В нерабочее время кабинет заперт. А в дневные часы - его покорная услужливая секретутка Агата никогда их не впустит без предварительной записи. Придется делать это прямо при нем. А это значило, что им понадобится как-то отвлечь его.       Использовать мое тело. Использовать мое развратное тело.       Нет. Плохая идея. Опасная идея. – подумала Эли. Они должны найти иной способ.       Что еще более усложняло задачу, единственный путь к кабинету Генри лежал через фойе студенческого центра, где поджидал коварный, зловещий экран с правилами поведения, готовый еще сильнее заморочить им головы, спутать их мысли. Их собственные тела не позволят им пройти мимо, не посмотрев туда.       И в этом аспекте, они уже серьезно облажались. Даже не задумываясь об этом, они пошли именно по этому маршруту, направляясь в кабинет Хелен. Сначала их отвлекла картина, представшая в фойе, превратившемся в бесстыдное логово порока. Танцпол расширился на весь центр зала, и там теперь совместно тусовались кучки девушек и парней, потираясь друг о друга телами, и извиваясь под музыку, и давая волю своим рукам.       Но потом… потом Хелен ахнула и замерла как вкопанная, и ее глаза расширились от смеси страха с завороженным наслаждением. Она смотрела вверх, быстро поняла Эли, а затем все сознание студентки заполнила одна единственная подавляющая мысль: Что нового там написано СЕЙЧАС?       Как глупо, как по-идиотски, пиздец как глупо. Ну конечно же, там будут новые правила после вчерашних. И конечно же, ни одна из них не сможет сопротивляться, и они обе послушно посмотрят туда, и увидят. Как можно было так сглупить, о чем они думали?       СОТРУДНИЦЫ УНИВЕРСИТЕТА, это напоминание, что вы обязаны вести себя ПРОФЕССИОНАЛЬНО. Приходя на РАБОТУ, пожалуйста, воздерживайтесь от мыслей о СЕКСЕ, МАЛЬЧИКАХ и других ГЛУПОСТЯХ. Вы здесь, чтобы РУКОВОДИТЬ учебным процессом, а не ОТКЛЮЧАТЬ МОЗГ.       СТУДЕНТКИ, вас это ТОЖЕ КАСАЕТСЯ. БУДЬТЕ УМНЫ. ДЕЛАЙТЕ ХОРОШИЙ ВЫБОР.       Они обе вообще не думали. В этом и была проблема. И сейчас, больше чем когда-либо, им нужно было СДЕЛАТЬ ХОРОШИЙ ВЫБОР, а они сделали плохой, неправильный. Точно так же, как все девушки кампуса совершали плохой выбор, предоставляя парням беспрепятственный доступ к своим телам, дразня их, провоцируя нарушать границы с каждым разом все сильнее.       Эли понятия не имела, сколько простояла там, пуская слюни себе на грудь, неотрывно глядя на эти глупые слова, и осмысливая их последствия. Очнувшись, она увидела рядом Хелен, тоже пускающую слюни и тихо бормочущую о том, что она «безмозглая шлюха… пустоголовая шалава… тупая пизда…» В итоге Эли была вынуждена тащить ее за руку прочь от грохочущего музыкой, переполненного сексом танцпола, не дожидаясь, пока преподавательница сама придет в чувство.        Наконец укрывшись в кабинете Хелен, и остро ощутив, насколько оглушительной была тишина в этом помещении, Эли кинула флэшку на стол. Наставало время браться за дело. Время продумать план действий. Но Хелен лишь с рассеянным видом прихорашивалась, расчесывая волосы перед зеркалом.       - Боже, я такая мокрая… - вздохнула она.       - Ооочень мокрая, - согласилась Эли.       Обе девушки задрожали от наслаждения, и сразу намокли еще чуть сильнее, как только признались в этом вслух. Они так долго старались не поднимать эту тему. Говорить об этом было НЕПРИЛИЧНО, особенно между ПРЕПОДАВАТЕЛЕМ и СТУДЕНТКОЙ, и делая это, они лишь помогали Генри, давали ему еще больше власти над ними.       Но в то же время, признание помогло немного снять стресс. Напомнило им, что они в одной лодке, что должны держаться вместе. Каждой из них становилось немного легче от осознания, что не только у нее между ног все хлюпает и скользит от влаги. И пусть это был не самый ХОРОШИЙ ВЫБОР, было много вариантов гораздо хуже, которые они могли бы выбрать, уединившись вдвоем в этом кабинете.        - Итак, ладно. Спасем универ, пока мы не лишились рассудка, - сказала Эли, стараясь мыслить РАЗУМНО.       Она знала, что должна быть УМНОЙ. Но в этом и заключалась проблема. Эли и была умной, и Генри никогда не сможет своими трюками через реверсивную психологию заставить ее быть ГЛУПОЙ, как всех остальных.       Она представила Сиенну на ее трибуне, и как она топает своей маленькой ножкой, крича: «Как они СМЕЮТ приказывать нам быть УМНЫМИ! Да и вообще, нафиг кому НУЖЕН этот ваш УМ!» И ее сисечки будут подпрыгивать при каждом возмущенном возгласе, и весь ее интеллект будет стекать струйкой по бедрам, и все, что останется от ее мыслительных способностей, будет посвящено придумыванию новых способов, которыми девочки смогут бунтовать. Все студентки в толпе наверняка снимут трусики в знак протеста, пока Сиенна будет продолжать свою проповедь: «Кому вообще нужен ХОРОШИЙ ВЫБОР? Колледж – для ПЛОХОГО ВЫБОРА! Для БЛЯДСКОГО выбора!»       Они все, все без исключения, стали такими капризными дрянями… Но это и было ключом ко всему. Эли почувствовала, что должна срочно объяснить это Хелен, пока мысль не ускользнула.        - Как я понимаю, нас запрограммировали на неповиновение. Типа, весь протест основан на том, что каждая его участница ведет себя как… как…       - Непослушная дрянь, - закончила Хелен с остекленевшими глазами.       - Именно!       Бабочки радостно запорхали внутри Эли. Значит, у Хелен тоже застряло в голове это слово. Дать определение их поведению – уже небольшая победа. И это был явно умный поступок. Вся схема Генри работала только потому, что усиливала в них бессознательные протестные импульсы. И несмотря на то, что Эли и Хелен теперь понимали это, импульсы в них никуда не делись, и были все так же сильны, и запросто могли повести их по неверному пути.       Даже сейчас, Эли ощущала миллион плохих выборов, которые могла, хотела совершить. Например, прижать Хелен к стене и впиться поцелуем в ее порочный похотливый рот, или стянуть эти облегающие колготки с ее длинных ног и нырнуть лицом в ее промокшую киску. Но Эли держалась за нить мысли, потому что это была очень, очень хорошая идея. Реально хорошая.       - Непослушание. Оно запрограммировано в нас, чтобы мы физически кайфовали от него, чтобы вместо головы пиздой думали, - порывисто произнесла Эли, с растущим эйфорическим чувством. – Но это НОРМАЛЬНО. На самом деле, мы МОЖЕМ быть непослушными! Ведь разве может быть что-то более непослушное, чем разрушить планы Генри? Его глупые, дурацкие, сексуальные планы?       - Ммм, угу… - произнесла Хелен, задумчиво поглаживая губы большим пальцем. – Нас запрограммировали нарушать правила. И за счет этого делать, что он хочет. Но теперь игра изменилась. Мы знаем, каков его реальный план. И поэтому, что бы там ни было написано на экране, на нас это не повлияет. Потому что мы задействуем все наши мятежные импульсы против него! И остановим его! Как непослушные маленькие дряни!       - Вооот, ага! – просияла Эли.       Бабочки внутри нее порхали и били крылышками все яростнее, все настойчивее. Заполнили ее грудную клетку, охватили со всех сторон ее часто бьющееся сердце. Она вдруг осознала, что в ней, внутри нее, есть что-то новое – и оно стремится вырваться наружу. И отзывается на слово ДРЯНЬ.       - Ой, а как же он разозлится, пипец! Когда получит от нас нежданчик! – сказала Эли.       - СУПЕР разозлится! – откликнулась Хелен. – И так ему и надо. Ну его нафиг, тупого придурка!       Дрянь. Непослушная капризная дрянь. Блядская маленькая ДРЯНЬ.       Перспектива разозлить Генри стала всепоглощающей, непреодолимо манящей и волнующей. По всему телу Эли забегали мурашки от мыслей об этом. Стая бабочек внутри нее становилась все многочисленнее, а их танец все быстрее и радостнее.       Мне промыли мозги, чтобы я так думала, - понимала Эли. В самом центре лежала концепция НЕПОСЛУШНОЙ ДРЯНИ, тот самый импульс, который заставлял их всегда делать обратное тому, что Генри писал на своем экране. Именно стремясь разозлить Генри, она впервые надела юбку, с чего все и началось, а сейчас она сама позволяла этому импульсу поглотить ее. Отдавалась ему.       ДЕЛАТЬ ХОРОШИЙ ВЫБОР.       Но сейчас это была хорошая идея. Ей не обязательно было сопротивляться, особенно когда этот импульс совпадал с их задачей – положить конец тирании этого противного Генри, и его обидным, глупым, гадким правилам, которые навязали им все эти юбки, и леденцы, и секс. Вот от такого он разозлится больше всего на свете, а что может быть лучше?       И поэтому, закрыв глаза, Эли перестала сопротивляться и впустила в себя то, что было ей прекрасно известно как злонамеренная мозгопромывающая идея.       Я непослушная… развратная… блядская… ДРЯНЬ!       Да, она ДРЯНЬ, ДРЯНЬ, ДРЯНЬ. Капризная, непослушная девочка. Очень плохая девочка, которая плюет в лицо властному, контролирующему мужчине типа Генри. И она знала, в самой глубине души, что пусть даже ее сделали такой против ее воли, перестроив ее мозг, но даже это она сможет использовать, чтобы победить гадкого Генри. Победить его же оружием.       И это было довольно забавно.       Очень смешно даже. От этого ей хотелось… хотелось…       О боже. Ох, блядь. Я сейчас… Сейчас… я…       В самый последний момент, в приступе судорожной, рефлекторной паники, Эли попыталась сдержать то, что сдержать уже не могла. Было слишком поздно.       Бабочки вырвались из нее взрывной волной хихиканья, которое полилось из ее рта абсолютно без усилий, естественно и непринужденно, и унесло с собой миллион тонн стресса. Она смеялась - весело, самозабвенно, неконтролируемо - и чувствовала себя так глупо от этого, особенно перед преподавателем, но ничего не могла с собой поделать. Эли чувствовала себя так супер-радостно в эту секунду, и ей было так офигенно КАЙФОВО смеяться и улыбаться. Над тем, как они скоро обведут вокруг пальца глупенького Генри и покажут ему, на что способны капризные дряни.       - Эли… - начала говорить Хелен, наблюдая, как ее студентка сотрясается в приступе хохота. – Ты в порядке?       Но Эли не могла остановиться.       - Дыыаааа! – выдавила она сквозь хихиканье. Она была в полном, абсолютном, тотальном порядке. Никогда в жизни не была настолько в порядке.       - Эли, мне кажется… тут что-то не так… - произнесла Хелен, пытаясь сдержать улыбку, – Эли, ну хвааааатиииит!       К восторгу Эли, улыбка Хелен в следующую секунду стала шире, а потом и она тоже захихикала.       - Элииииии!       Смех заразителен, это знали все, а такое радостное хихиканье заразительнее во сто крат, и Эли извергала изо рта все новые и новые стаи бабочек смеха, которые летели к ее преподавательнице и окутывали ее веселым биением своих мягких крылышек. Теперь они хихикали вместе, упиваясь эйфорической эмоциональной разрядкой, чувствуя себя как никогда счастливыми, и даже ненадолго забыв, насколько мучительно они обе были возбуждены.             

***

             - Х-хор… хорошо… - произнесла Хелен, приходя в себя после только что захлестнувшего ее приступа хихиканья.       Которые взялся словно из ниоткуда.       Или… не совсем из ниоткуда. Как только Эли расписала свой дурацкий, дерзкий, дрянной план, Хелен осознала, что она и сама такая же наглая непослушная дрянь, пусть даже Генри сделал ее такой. И бабочки в ее животе тут же пришли в неистовство, ожидая малейшей возможности вырваться на свободу.       И потому, когда Эли начала хихикать, Хелен ненамного от нее отстала, невзирая на все свои попытки сохранять серьезность. А она очень, очень старалась!       И в любом случае, сейчас ей стало лучше. Намного лучше. Особенно теперь, когда у Эли был план. Хелен поняла, что ее начинает утомлять необходимость постоянно так много думать.       И после целого дня путешествий со своей студенткой, после чувства ответственности за каждый похотливый взгляд, которому подвергалась юная Эли, Хелен просто устала РУКОВОДИТЬ. Было приятно ОТКЛЮЧИТЬ МОЗГ, совсем ненадолго, и позволить Эли обо всем подумать.       Она кинула в рот жвачку и внимательно посмотрелась в зеркало. После долгого дня, колготки начинали ощущаться как что-то мешающее, сдавливающее – а то, как они облегали всю нижнюю половину тела, темные и блестящие от талии до пальцев, делало ее такой профессиональной и скучной.       Что-то тут не вписывалось в их план.       - Значит, мы назначим встречу с Генри. Войдем туда, совершенно не отвлекаясь на любые дурацкие новые правила, которыми он попытается нам морочить голову по пути. И потом что?       Использовать мое тело. Использовать мое блядское тело.       - Отвлечем его! – сказала Эли, - Покажем ему, в каких горячих цыпочек он нас превратил. Заставим его думать, что он уже ВОТ ПРЯМ СЕЙЧАС сможет нас ТРАХНУТЬ. Чтобы он ЗАХОТЕЛ наши киски СУПЕР СИЛЬНО. Тем обиднее ему будет, когда мы вставим эту флэшку и все исправим!       - Использовать наши тела… - пробормотала Хелен.       Она опустилась на корточки перед зеркалом и развела ноги максимально широко, настолько широко, чтобы ее промежность, обрамленная колготками и трусиками, стала видна в отражении как на фото крупным планом. Вот это она должна заставить Генри захотеть. Ее киску.       Эли энергично кивнула.       - Ага, всего лишь немножко. Подразнить его. Как мы делаем со всеми мальчиками.       Дразнить мальчиков. В этом не было ничего нового. Хелен делала это сейчас постоянно, из-за тупого Генри с его дурацким гипнозом. Но почему сейчас все ощущалось иначе?       Мальчиков. Вот в чем разница. Она привыкла дразнить своих студентов, МАЛЬЧИКОВ, которыми она РУКОВОДИЛА. Но сейчас ей предстояло дразнить мужчину. Мужчину гораздо старше. Она должна была заставить его поверить, что он победил, что она в его власти. Колготки создавали абсолютно не тот вайб. Они кричали об АВТОРИТЕТЕ и ПРОФЕССИОНАЛИЗМЕ. В них Хелен не сможет так легко принять образ непослушной дряни. А она должна будет это сделать, вместе с Эли. Чтобы победить.       Да. Чтобы план сработал, ей абсолютно, безусловно, категорически нужно переодеться.       Резким движением, Хелен порвала на себе колготки – легко, как бумажную салфетку, и черный нейлон обнажил молочную белизну ее внутренних бедер. Дурацкие шмотки!       Эли снова покатилась в приступе хихиканья и плюхнулась на пол.       - Ой, ахаха, ой не могу, вы зачем это сделали!       - Этот наряд, какой-то, ну не знаю, слишком серьезный, Эли! Я в нем выгляжу как бабушка, – сказала Хелен, тоже хихикая. Не говоря уж о том, что ее трусики все блестели и скользили от влаги и отчаянно нуждались в замене, - Скажи, а можно я у тебя что-нибудь из вещей возьму, ненадолго?