Мой любимый библиотекарь

      После звонка я первым делом купил билет на рейс до Берлина, который вылетал ранним утром следующего дня. Йоичи ушел к себе под предлогом «тебе нужно побыть одному» и «как следует выспаться». Мне же было абсолютно без разницы. На самом деле по его лицу казалось, что он хочет что-то мне рассказать, но мой неожиданный отлет как будто дал ему еще время, время для раздумий и подготовки к чему бы он там не готовился.       После изнурительного пятнадцати часового перелета с одной пересадкой все похороны прошли для меня одним кадром. Размыто. Скомкано. Я один стоял у чертовой могилы и слушал дурацкую речь священника о том, что якобы на небесах моему отцу будет хорошо и Бог ждет его с распростертыми объятиями. Только священникам чаще всего не ведомо, кем был человек при жизни и что он сделал, если не рассказать. Поэтому, никаких небес мой отец не заслужил. Его ждет дьявол и круги ада, где, надеюсь, его душа будет мучиться вечность.       За один день я получил все бумаги, заключения о смерти, похоронил отца. Но в гостиницу я почему-то не пошел. Ноги сами привели меня к отчему дому. Я ослабил галстук, выдохнул и повернул ключ в замке. Внутри стоял запах пыли и перегара. Ничего не изменилось за столько лет. Вся мебель и вещи стояли на тех же местах, как мне помнилось. Прибавилось больше грязи, а ковер перед телевизором отвратительно смердел пролитым алкоголем, рвотой и другими человеческими испражнениями. Меня самого чуть не стошнило. Я прошел на кухню, чтобы найти питьевую воду. Хрен там. Всюду валялись только пустые бутылки: пиво, виски, водка – полный набор, который заливал в себя старый урод каждый божий день. Собственно это его и погубило. Цирроз печени с летальным исходом.       От этой картины мне стало мерзко, и я вышел в коридор. Мой взгляд упал вниз. Выцветшие обои теперь еще ярче выдавали деяния моего отца. Капли крови. Моей крови. Зловещий узор, застывший во времени. Красный пигмент въелся в бумагу и теперь означал не просто пятно, а отпечаток ярости, боли, ужаса и страха.       Пусть прошлое будет навечно запечатано в четырех стенах, я же иду дальше.       Моя комната – единственное нетронутое место. Старик, наверное, вообще не заходил сюда после моего бегства. Несмотря на толстый слой пыли, я лег на кровать и обнял руками подушку, сжимаясь в позу эмбриона. — Мне очень жаль тебя, маленький Михаэль. Тогда мы не справились, но я же пообещал выбраться. Я сдержал свое обещание. У нас хорошая работа в другой стране, у нас новый дом, у нас появился любимый человек. Нам помогли пережить ужасы детства. И я, наконец, могу назвать себя счастливым, - незаметно по моей щеке скатилась слеза. Я не стал ее смахивать, как делал это обычно, пряча подобные эмоции, потому что они казались мне слабостью. Сейчас я посчитал это признаком полного освобождения. – Да, я счастлив. И я наконец-то свободен.

***

        Третий день Кайзера в Берлине начался с того, что он набрал Йоичи. В Германии было десять часов утра, а в Японии шесть вечера. Михаэлю не терпелось услышать родной голос, да и вообще уже хотелось вернуться к работе и в свою квартиру. Правда из-за волокиты с домом отца ему придется остаться в стране своего детства еще на пару дней. — Привет, ты как? — Привет, я нормально. — Опять скрываешь эмоции. — Нет, я правда нормально. Я попрощался с ним и отпустил его навсегда. — Хорошо, рад это слышать и…рад слышать тебя. Я соскучился. — Йоичи, я сейчас умру от трогательности и умиления. — Сарказм? — Он самый. Ну ладно, я, может быть, тоже соскучился, самую капельку. — Хоть на этом спасибо. — Я тут надевал черный костюм с галстуком. Пришлось же. Тебе бы понравилось, как я в нем выглядел. — Не сомневаюсь. Тебе надо было сфоткаться. — Не додумался. Но у тебя вроде фантазия хорошая. Представь меня в нем и то, как ты медленно снимаешь с меня пиджак, затем рубашку и напоследок брюки, оставляя меня в одном галстуке. — Кхем, Кайзер. Я не буду заниматься сексом по телефону. — С тобой кто-то рядом или просто стесняешься? — Не хочу. Вообще, я ждал твоего звонка, чтобы обсудить одну очень важную вещь. — Скучный ты сегодня. Эх, что ж, слушаю тебя. — Михаэль, только пожалуйста, дай мне высказаться и не перебивай. — Если ты назвал меня по имени, значит это действительно что-то серьезное. Выкладывай. — Я хотел признаться еще перед твоим отъездом, но мои слова окончательно испортили бы тебе настроение. Однако тянуть уже бессмысленно. Кайзер, мне нужно жениться на дочери босса моего отца. Отец…он крупно попал на деньги, проиграв их людям босса и, если я сделаю это, долг будет погашен. Кайзер? Ты все понял? — Сколько? — Что сколько? — Сколько он, мать твою, проебал?! — 46 миллионов йен. — Пиздец… — Я должен помочь семье. — Нет, ты все-таки идиот, Йоичи. Почему ты кому-то что-то должен? Только потому, что это твоя семья? Люди по крови? Твой отец сам во всем виноват! Женить сына за погашение долга?! Это безумие! — Кайзер, это не безумие, это помощь и забота. К тому же, я собирался поговорить с этой девушкой и объяснить ей, что я не собираюсь жить с ней. Что я хочу взаимного прикрытия, ведь она вряд ли горит желанием тоже насильно выйти замуж. Я разведусь, когда все уляжется. — Когда? Лет через пять? Десять? Это такой идиотизм. — То есть ты против? — Да делай че хочешь. Когда торжество? Я успею прилететь и поздравить молодоженов? — Через четыре дня. — Ахуенно. — Кайзер. — Что? — Я все-таки надеюсь, что ты поддержишь меня. Ведь мне показалось, что… Точнее я как-то слышал, что ты любишь меня. А я, кажется, люблю тебя. — Тебе показалось, послышалось, неважно. Счастья и благополучия. — Знаешь что?! Ты так говоришь только потому, что у тебя не было никогда возможности искренне помочь своему собственному отцу, ведь скорее всего он бы просто послал тебя на хуй! — Ммм, браво, Йоичи, вот иди-ка ты на хуй сам!       В квартире Исаги телефон после разговора полетел в стену. Он не должен был так говорить, ни тогда, когда Кайзер только что похоронил отца. Йоичи почувствовал себя мерзко и уязвимо. Сам то он помирился с отцом и был счастлив видеть улыбку на лице матери. Однако сейчас он полностью разрушил отношения, которые недавно обрел…       У Кайзера все складывалось намного хуже. Дыхание сперло, сердце колотилось, словно птица в клетке. Он попытался встать с кровати. Ноги не слушались. Все вокруг расплывалось. Руки задрожали, а кожа покрылась липким потом. Хаотичные мысли в голове не давали сосредоточиться. Бежать? Спрятаться? Укрыться от проблем? Хочется кричать, но горло сдавило. Паническая атака. Блять. Это гребаная паническая атака, которой не было уже очень давно. И помочь некому. Накрывает резко и бесповоротно. Страх захлестывает целиком, огромный, всепоглощающий. Страх потерять любимого человека? Страх остаться одному? Кайзер не знал. Это был просто страх. Все вокруг кажется нереальным, чужим. Как будто он наблюдал за собой со стороны.       В таком состоянии он и не думал, что сможет набрать номер. Тот самый номер, когда после пьянки звонят бывшим. Но он звонил ему, чтобы хоть кто-то помог, кто-то был рядом. — Алло, Несс, скажи пожалуйста, что ты в городе. Я сейчас сдохну.