Созвездие Близнецы

— Мерлин, Моргана и бедный Артур! — ворвалась в комнату я, словно смерч. — Я ненавижу учителя Комити! Ненавижу всем сердцем! Этого низкого грязнокровного червя! Этого! Этого! — Понимаю, — повернулся ко мне полубоком брат, читая как раз историю Мерлина и Морганы. — Если в вас есть хоть капля чистокровного величия вы обязаны с трепетом принимать знания, что я вам даю, — наигранно писклявым голосом произнес Драко, кивая головой при слове чистокровный, парадируя Марджи Комити, нашего легендарного учителя этикета. И легендарного не в хорошем смысле. — В следующий раз сам иди на занятия! Вместо тебя не пойду! — завалилась рядом с ним я, скрещивая руки и дуя щеки. — У тебя опять бант съехал, — заметил Драко, предпочитая перевести тему, чем успокаивать меня. — Что?! — я быстро посмотрела в зеркало, стоящее на тумбе возле кровати, он был, конечно, прав, но… — всего пару сантиметров! Этого никто не заметит! — Заметят!!! — возмущённо утвердил Драко, распуская мои волосы и вновь их переплетая. — Раз уж мы одинаковые, то одинаковые! Никаких отклонений! — он хмурил брови и морщил нос. Что что, а вот это у меня ещё плохо выходит повторить… поэтому я тут же обратила свой взор на зеркало, где теперь отражаются два почти одинаковых ребенка и попыталась повторить выражение его лица. — Не похоже! — оценил брат, заставив меня оставить попытки. — Да что опять не так то?! — разозлилась я, массируя лицо после нагрузки. — Ты нос поднимаешь, а я нет, — фыркнул он, вновь повторяя это сложное выражение недовольства и презрения. — И вообще, почему у одной тебя трудности с этим? — Из нас двоих только у меня, а это у половины! Так что это не удивительно! — брат фыркнул и я спародировала его фырк. — 50% из 100 это неплохой результат. — Ладно, ладно… сейчас музыка, да? — он поправил свою мантию и взглянул на меня ещё раз. — Раз уж вы оказали мне такую незначительную, но все же услугу, я так уж и быть схожу за вас на нее… — протягивал, подобно отцу слова он. — Но не надейтесь на большее… оплата соизмерима цене. — Выглядишь как магловский засранец, — оценила уже я его артстократскую натуру. Точнее личинку артстократской натуры. — Как по магловски, — снова поморщил нос он. — Ваша попытка меня задеть не более чем попытка домового эльфа пародировать Мэрилина, — демонстративно поправив волосы, парировала я. — Вам стоит нанять себе более подобающего учителя этикета, чем грязнокровный неуч. — Чтож, учитель Комити соответствует данной вами оценке, соглашусь, — мы оба брызнули со смеху. Да, взрослые слова, часть которых мы даже не до конца понимаем нам с упованием вдалбливает профессор Комити. Уж не знаю понимает ли он как абсурдо звучат некоторые его высказывания и как нелепо они более того выглядят в наших устах. Впрочем, от этого тоже есть толк… например в том, что с ним мы с Драко меняемся местами довольно часто. Минус, правда в том, что страдаем мы в двойне оба, ведь занятия у мальчиков и девочек разные… но ведёт их один профессор. — Когда уже мама приедет из Франции… — болтая ногами задала риторический вопрос я. Когда мама дома занятий меньше… И она нас с них забирает. И даёт за это печенье. — Она опять привезет нам гребни от Делакур… — недовольно вспомнил брат. — Она каждый раз забывает, что я их терпеть не могу. — Надеюсь она не догадается подарить их нам на День Рождение… — атмосфера стала совсем не радостной. Скорее даже унылой. — Может… разыгрем кого-нибудь? — неловко предложил брат. — И как мы поступим в случаи, если нас поймают? — приподняла бровь я. Защитить то нас некому… Теперь. — Мы их запутаем, беря вину на друг друга, — не очень умная мысль. — Они просто накажут обоих… — но немного подумав, мне все же пришла мысль. — О! Мы разыграем учителя Бинни! — Устроим очередную гадость? — понял брат по моему воодушевлению. — Да! И подставим профессора Комити! — Драко сделал испуганное выражение лица. — Он тогда увеличит наши занятия и ему будет не важно виноваты мы или нет! — логично. — А если… если предложить участие в этом профессору Гриндоу? Он терпеть не может ни первого, ни второго, потому, что они забирают его занятия! — у нас загорелись глаза — Ты гений, Дрим! — подскачил Драко. — Он не откажется от этого! — Угу… только тогда потом… не отиграются ли те двое на нас? — вдруг вспомнила я об злопамятность первых двух учителей. — Тогда уже приедет мать и они успокоятся! — аргумент, однако. Чуть меньше этикета мы с Драко любили музыку. Профессор Бинни была злобной полукровкой. Она заставляла нам наизусть заучивать гаммы, повторять их раз сто, даже если мы уже их выучили. И обожала давать контрольные испытания в конце уроков, когда мы готовы были взвыть, а наши пальцы отвалиться. И если мы пооваливали испытания — она повторяла этот ад. И ещё чуть меньше мы любили Гриндоу с его фехтованием. Гриндоу был молодым, поэтому весьма странным учителем. Мы были его первыми учениками и от нас зависила его репутация в будущем. Он одновременно пытался сделать из нас второго Генри Уизли (гениальный маг, фехтовальщик, взявший в золото в международном турнире драконьей рапиры, в прошлом столетии и побившем все мировые рекорды), а одновременно заставить думать о себе хорошо. Поэтому там из огня да в полымя… он то изводил нас стойками и взмахами, то позволял отдыхать и отпускал раньше. Такой себе кнут да пряник. И наконец урок к которому мы относилист более или менее спокойно — науки. Просто науки. Там и история, и письмо, и математика и… все, что можно придумать. А придумывала профессор Шарм. И свою фамилию она оправдывала… долгими заумными речами и сложно поставленными предложениями. Ее занятия были весьма длинные и после них очень болела голова… но по крайней мере никаких неожиданностей. Она отводила урок, словно кукла или какой-то призрак и уходила, коротко прощаясь. Это был наш шестой год жизни… в нашей семье все было не гладко. Мать, только почувствовав глоток воздуха и преодолев рубеж нашего «раннего детства», после которого над нами можно снизить контроль, упорхнула во Францию и приезжала раз в декаду, а отец ушел с головой в работу, появляясь поздно вечером… иди вообще не появляясь. Мы были предоставлены сами себе и четырем профессорам, нанятым родителями. Однако даже когда мама и папа были дома все было весьма прохладно… иногда они даже ругались. Любили ли они друг друга? А нас? Первое очень волновало меня. Я знала, что их брак небыл по любви, но был по сторогому расчету звёзд, дат и прочих сложные магических вещей, которые никогда не ошибаются с совместимостью. Но вот чувства? Подвластны ли магии настоящие чувства? На этот вопрос никто не мог мне дать ответ. Даже четыре наших не самых любимых профессора. А вот второе волновало Драко. И очень часто, боясь, что ответ «нет», он искал проблему в себе, даже понимая, что он не виноват в этой ситуации. Но тогда кто виноват? Тут тоже никто не мог ответить… — Есть ли смысл в таких браках? — спросила однажды я в пустоту. — А в таких детях? — спросил брат. Тишина была нам ответом.