Не тот Разумовский

– Выметайтесь, немедленно! Сережа, пунцовый от злости и обиды, сложил руки на груди, стараясь не смотреть на кричащую женщину. Сегодня утром заявилась хозяйка квартиры, чтобы потребовать плату за аренду вперед, хотя у него оставалась еще неделя. И, что подливало масла в огонь, хозяйка заявилась очень не вовремя. Игорь только усадил Сережу на стол, самозабвенно покусывая шею парня, как заявилась эта мегера. И, что было вполне ожидаемо, ей не понравилась увиденная сцена. Женщина уперла руки в бока и пыталась сломить злобным взглядом Игоря. Но будущий полицейский сложил руки на груди и встал как стена между Сережей и хозяйкой. Он буравил женщину тяжелым осуждающим взглядом из-под густых черных бровей, но на нее это возымело малый эффект. Она еще раз истерически взмахнула рукой и прокричала: – Выметайтесь! Мне пидорасы в квартире не нужны! Всю хату мне, небось, испоганили. – Ничего подобного, – ответил Игорь ровным тоном. – Мы – добропорядочные граждане... – Ничего подобного! – перебила его хозяйка. – Да вы одним своим существованием нарушаете все законы! – В России не запрещено... – опять попытался возразить ей Игорь. – Я запрещаю! Моя квартира, мои правила! Хозяйка отошла в коридор и показала на открытую входную дверь. Сережа досадливо вздохнул. Небось весь подъезд слышал вопли этой истерички. – Вон, немедленно! – Но Светлана Аркадьевна... – Вон! Взгляд хозяйки метал молнии, было видно, что еще немного пререканий, и женщина сделает что-то страшное. Например, позовет соседа с верхнего этажа, бывшего зека, он-то устроит Сереже увлекательные выходные. И Гром ему не помешает, несмотря на то, что у Игоря прекрасная физическая подготовка – мент, все-таки. Зек тот был раза в два крупнее Игоря, так что Сереже тем более сопротивляться будет бесполезно. Разумовский нервно комкал в руках край серой футболки и жалобно посмотрел на широкую спину Игоря. «Несправедливо», – злобно подумал парень стискивая зубы. В России таких, как они, не любят. В России старые люди или похожие на Светлану Аркадьевну (истерички) не любят молодых за их жажду к свободе и открыто выражаемое мнение. Им нельзя было, и вам не можно будет. Сережа понимал, что с такими людьми бесполезно спорить, а потому подошел к Грому со спины и мягко положил ему на плечо руку. – Игорь, – совсем тихо сказал он, и Гром сразу же расслабился и разжал кулаки. Сережа осторожно погладил своего парня по плечу и жалобно посмотрел на скривившуюся от отвращения хозяйку. – Пожалуйста, Светлана Аркадьевна, дайте нам хотя бы пару дней на то, чтобы собрать вещи. Светлана Аркадьевна нахмурилась, но Сережа сделал такое наивно просящее выражение лица, что кот из Шрека обзавидовался бы. Он мастерски строил эту моську, и никто не мог противостоять щенячьему взгляду. Вот и хозяйка не смогла. Она презрительно фыркнула, опустила плечи и, уходя, кинула через плечо: – Чтобы завтра с утра ноги вашей в доме не было. И вышла. А как только за ней закрылась дверь, Сережа мигом преобразился. – Сука ебанутая! – яростно воскликнул он, пиная стену. Игорь устало опустился на стул, предпочтя пока понаблюдать за бесящимся Сережей, чем его успокаивать. Разумовскому нужно было выпустить пар. Собственно, поэтому он закрывал Сережу от хозяйки, чтобы тот в порыве ярости ничего лишнего не сказанул. Зато сейчас тот мог позволить себе использовать все прелести и возможности русского мата. – Да я эту мымру ушастую на костре сожгу, а пепел ее в свинарнике раскидаю! Чтоб ее сто лет никто не трахал, так затрахала она всех! – Ого, жестко, – со смешком сказал Игорь, поставил локоть на стол и подпер ладонью подбородок. – На хую я, блять, вертел ее запреты! – продолжил возмущаться Сережа, не обращая внимания на комментарии Грома. – Я лично позабочусь о том, чтобы эта ебанина в аду горела! – Мне уже надо начинать беспокоиться за безопасность этой дамы? – насмешливо поинтересовался Гром, вздергивая бровями. Игорь хорошо знал Сережу и понимал, что чтобы тот не говорил, здоровье, безопасность и свободу людей Разумовский ставил превыше всего. Из-за одной этой фразы Сережа остановился как вкопанный посреди кухни. Он странно посмотрел на Игоря, и Грому показалось, что его парень решал, не сжечь ли его за компанию со Светланой Аркадьевной. Сережа измученно выдохнул. Сережа привык бороться с трудностями. Сначала он это делал в одиночку, так как, попав в детский дом, ему никто не торопился помогать. Там он выживал как мог, и это не преувеличение. Рыжий, слабый, эмоциональный, а еще любит рисовать – хорошая мишень для насмешек. Да, иногда получалось давать отпор или появлялись другие спасающие обстоятельства, но все равно было тяжело. Потом в его жизнь пришел Олег и стало чуточку легче. С защитником, который остался другом до конца жизни, было спокойнее и веселее. С Олегом Сережа вновь себя почувствовал в безопасности, дома. Но когда друзья выросли, Волков, пролетевший в универе, пошел в армию, а Разумовский с легкостью поступил на программиста. Парень снова остался один. Он снял эту квартиру, вкладывался в учебу на сто процентов, подрабатывал свободным художником и едва тратил время на сон и еду. Жил от стипухи до стипухи, света белого не видел. А потом в его жизни появился Игорь. У них в группе один парень решил наркотики продавать, так вот к ним в универ из-за него менты пожаловали. Сережа и Игорь, который был на стажировке, встретились, разговорились и обменялись номерами. На всякий. Случайная встреча сменяется назначенной прогулкой, разгорелся интерес, увлечение, влюбленность. Сережа боялся, что Игорь не примет его чувств, пока не узнал от его лучшей подруги Юли, что будущий полицейский вовсе не девушек предпочитает. Хорошая она, Юлька, жаль, Гром парней любит. Красивая была бы пара, как иногда думал Сережа. С появлением Игоря стало легче справляться с проблемами, потому что теперь Сережа был не один. К тому же, помимо Игоря у него теперь были Юля и Дима – почти напарник Грома. И все же, это знакомство дорого обходится Разумовскому. Чего только стоило скрывать свои отношения от хозяйки и однокурсников, часто обидно шутивших над ориентацией Сережи. Да, проблемы стали решаться быстрее, но и трудностей заметно прибавилось с началом их отношений. Резкий съезд с квартиры – одна из очередных трудностей. Сережа с силой потер ладонями лицо, как делал, когда болели глаза или долго провозился за мольбертом или компьютером. Игорь бесшумно встал со стула, подошел к Разумовскому и притянул к себе. Он заботливо обнял парня, утыкаясь лицом в растрепанные рыжие волосы. Сережа прижался к жаркому телу Грома, умиротворенно выдыхая. Злость отступала, и голова проветривалась от эмоций, позволяя подумать над решением сложившейся ситуации. Но думать совершенно не хотелось, потому что когда Игорь его та-ак обнимает, что хочется... Игорь будто прочитал мысли Сережи, а потому ласково поцеловал парня за ушком. Спустился чуть ниже, на тонкую шею, где расцветали синяки от утренних и вчерашних засосов, и опять невесомо поцеловал. Сережа расслабленно выдохнул, млея от такой незатейливой ласки. – Надо подумать над... – попытался Сережа вернуться с небес на землю, но Игорь укусил его в плечо, и Разумовский тихо простонал. – Надо, – согласился Игорь, стягивая футболку с Разумовского. Послав все мысли и проблемы к черту, Сережа поддался.

***

К сбору вещей они все же вернулись, правда, спустя два часа. Проходил он в основном в молчании, и Сережа с Игорем перебрасывался фразами лишь по необходимости. Сам Сережа несмотря на предшествующий сборам секс был в довольно подавленном состоянии. Сегодня они хотели сходить к Финскому заливу, где будучи в детдоме Разумовский проводил много времени. Но теперь их планы провалились, и пара была вынуждена такой теплый и солнечный день, какой редко встретишь в Питере, проводить в четырех стенах. Эти же стены, приютившие Разумовского на целый год, уже завтрашним утром ему придется покинуть. Игорь в этот момент думал, что можно предложить Сереже переехать к нему. Для Игоря это был очень важный шаг, потому что он пускал в свою берлогу только самых близких. Сережа знал об этом, и все равно все встречи проходили либо на нейтральной территории, либо здесь. Да и к тому же, Разумовский и Гром были знакомы всего полгода, что уж говорить об отношениях, поэтому оба съезжаться не торопились. Но, видимо, сама судьба решила, что пора. И все же Игорю было страшно предлагать этот вариант Сереже. Понятно, что выбора-то особого и нет, но... что-то останавливало Грома, не давало озвучить предложение. Игорь так и не смог за весь день предложить съехать к нему. Закончив со сборкой вещей поздно ночью, Игорь попрощался с Разумовским, который оставался тут еще на ночь, а утром собирался уже уйти. Игорь договорился прийти к нему в восемь утра, поцеловал в щеку и поспешно ушел домой, надеясь, что он не опоздал на последний трамвай.

***

Птица шагал по Питеру гордой походкой, будто вышел за водкой. Боги, как же давно он не был в этом чудесном месте! Птица, который в последний раз в Питере был в шесть лет, с энтузиазмом вертел головой по сторонам, заново изучая родной город. Хотелось кричать от счастья, хотя Птица себе никогда подобного не позволит. Он наконец дома. Хотя, нет. Еще не дома. Уловив эту верную мысль за хвост, Птица согласно покачал головой своим мыслям. Парень в черной косухе развернулся на сто восемьдесят градусов, удивив редких прохожих, и пошел в обратную сторону. Далеко идти не пришлось, нужное ему место было совсем рядом. Птица остановился перед немного обшарпанным подъездом, недовольно фыркнув. Он пятерней поправил начес, встряхнул плечами и зашел в парадную, которая выглядела нихрена не парадно. Пара пролетов, и перед ним заветная дверь. Еще раз встрепенувшись, Птица постучал в дверь. Он шумно сглотнул и засунул руки в карманы кожанки. Боги, как же он волновался. Столько лет... Дверь открылась быстро, владелец квартиры явно кого-то ждал. И Птица замер. Рыжий парень, как две капли воды похожий на него, изумленно вытаращил глаза. Его яркие огненные волосы были стянуты в небрежный пучок на затылке. Парень был в растянутом цветастом свитере и спортивных штанах. Птицу позабавил его облик. Такие одинаковые, но даже невооруженным глазом было видно их кардинальное различие. – Привет, Сережа, – стараясь выглядеть спокойным, поздоровался Птица. Он замер в ожидании... – Птица, – тихо выдохнул брат-близнец, и Птица позволил себе широко улыбнуться. – Не забыл, значит... Сережа порывисто бросился вперед, заключая близнеца в объятья. Птица ошеломленно замер, неловко положив руки на спину брату. Разумовский судорожно вздохнул и резко отстранился. Он нервно заправил прядь за ухо, смотря в пол. – Прости, ты не любил объятья, я помню... – А ты их просто обожал, – перебил его Птица, снова притягивая Сережу к себе. Тот тут же уткнулся носом в плечо брата, закрывая глаза. В груди у Птицы разливалось нежное тепло, пока он гладил мега-тактильного близнеца по спине. Двенадцать лет разлуки, какой кошмар. Птица был крайне удивлен, как Сережа жив остался. Он же был таким хрупким, добрым, беспомощным, да и сейчас не сильно изменился. Птица очень волновался за брата, который был слабее его. Что ж, видимо, зря волновался, и Сережа способен себя защитить. Сережа вдруг вспомнил, что они стоят в подъезде, а это не совсем вежливо, и поспешил затащить брата внутрь. Первое, что увидел Птица, зайдя в квартиру Сережи, это собранные вещи. Он недоуменно нахмурился. – Ты, кстати, как меня нашел? – между делом спросил Сережа, ведя гостя на кухню. – Да один знакомый фсбэшник помог, – уклончиво ответил Птица, заходя на кухню и садясь на стул. – За ним должок передо мной висел. А почему вещи у тебя собраны, куда-то собираешься? Сережа тем временем достал из коробки две кружки, чайник и чай с сахаром. – Тебе сколько ложек сахара? – явно попытался уйти от ответа Сережа и отвернулся от брата, наливая воду в чайник. – Без сахара, и ты не ответил на мой вопрос. Сережа тяжело вздохнул под шум нагревающегося чайника, засунул пакетики в чашки и поставил их на стол. Он сел напротив брата, сцепил руки в замок и неуверенно качнул головой. – Меня выселяют. – Почему? – Птица удивленно вскинул брови, а его голос стал на тон холоднее. Но Сережа за своими душевными переживаниями не заметил эту перемену. – Ну-у, я... в общем... – Прекрати мямлить и скажи как есть, – более жестко, чем хотелось, сказал Птица. Сережа испуганно вскинул голову и увидел крайне недовольное лицо брата. Тот тяжело вздохнул и отвел взгляд. – Сорян, это должно было звучать иначе. Профдеформация. Сережа понимающе покачал головой. Вода закипела, и брат пошел разливать ее по кружкам. – Хозяйка квартиры пришла требовать деньги раньше времени, – тем временем пояснял Сережа. – А я... ну... – Сережа кинул неуверенный взгляд на брата, поставил чайник на место и сел напротив Птица. Тот выжидательно смотрел на близнеца, в этот раз не торопя его. Тогда Сережа зажмурил глаза и выпалил скороговоркой: – Аяспарнемцеловалсянакухне! – Ты чего? – ни слова не понял Птица. Сережа как-то обреченно вздохнул, отпил чай и сказал уже спокойнее: – А я с парнем целовался на кухне. Поэтому... – Поэтому она решила тебя выселить? – холодно прошипел Птица, раздраженно хлебнув чай. Ему нужно было срочно успокоиться, а то он сейчас же схватит складной нож, что всегда лежит у него в кармане, и зажигалку, и пойдет вершить правосудие. – Ебанутая, – вместо этого прошипел Птица. Сережа согласно угукнул. – И ты ничего ей не сказал? Ни про ГК РФ, ни про гражданские правоотношения... – Игорь пытался, но ничего не получилось. Слушай, не надо в это лезть, я лучше съеду... – И будешь терпилой? – закипая, спросил Птица, злобно стреляя глазами в брата. – Молчать нельзя, Серый. Сережа согласно кивнул головой. – А парень твой? Почему не смог настоять? Пригрозить судом, в конце концов? Сережа сжался еще больше, и Птица понял, что слегка перегнул палку. Не стоило так сильно давить на брата в первый же день встречи. Птица снова поправил челку и уставился в свою кружку. Как давно Сережа готовился к выселению? Сколько ему дали времени? Когда он у Стрелкова интересовался информацией по брату пару дней назад, тот сказал, что проблем никаких не было. Значит, хозяйка квартиры наехала на Разумовского вчера. Да еще и оплату раньше времени стребовала. Сука. – У тебя глаза желтые, – вдруг сказал Сережа, и Птица вынырнул из своих мыслей, где сжигал эту стерву заживо. Брат неловко улыбнулся. – Только сейчас заметил. Птица довольно хмыкнул, переводя взгляд на настенные часы. Без десяти восемь. Он похлопал по карманам и раздраженно закатил глаза. – Блять, – выругался он, откидываясь на спинку стула. Сережа тут же обеспокоенно нахмурился. – Что-то случилось? – Сигареты пропали. Наверное, потерял по дороге, – недовольно ответил Птица, злобно поглядывая на чайник, будто это он спиздил сигареты. – Давай я в ближайший магазин сбегаю, куплю, – отозвался Серый, пожимая плечами. Птица покачал головой. – Было бы неплохо. Я-то двенадцать лет не был в Питере, не помню ничего. – Я мигом! – заверил брата Сережа, вскакивая с места. – И орехи! – крикнул ему вдогонку Птиц. Через минуту захлопнулась входная дверь, а Птица довольно ухмыльнулся. Раз Сережа уже собрал вещи, даже кружки и чайник, да и дверь открыл быстро, дожидался кого-то. выезд должен был быть с минуты на минуту, и хозяйка наверняка будет контролировать этот процесс. Ближайший круглосуточный магазин был в десяти минутах от дома Сережи, он это запомнил. Ближе был только Магнит, но он работал с девяти. Следовательно, пока Сережа будет бегать за сигаретами, которые спокойненько лежали у Птицы во внутреннем кармане, и искать орехи, придет хозяйка, и тут-то учащийся на юриста Птица устроит ей разбор полетов по Гражданскому кодексу РФ.

***

В восемь утра, как он и обещал, Гром стоял возле подъезда Разумовского. Нерешительно потоптавшись пару минут на улице, Игорь все же зашел внутрь и поднялся к квартире парня. Он вежливо постучал, предупреждая о своем прибытии, и свободно зашел. Дверь была открыта, поэтому Игорь решил, что Сережа уже проснулся и ждал его. Игорь, немного глупо улыбаясь, зашел на кухню и не прогадал. Там сидел сидел Сережа с кружкой то ли чая, то ли кофе. Его парень с умным видом листал ленту в телефоне, даже не обратив внимание на вошедшего. Игорь довольно улыбнулся, подошел в Сереже и чмокнул его в щеку, садясь напротив, где стояла вторая кружка, как оказалось, с чаем. Разумовский подскочил на месте от неожиданности, шокировано смотря на Игоря. Сережа, видимо, даже не заметил его появления, и поэтому так отреагировал, решил про себя Гром, отпивая полуостывший чай. – Доброе утро, – все же сказал он перед этим, также довольно улыбаясь. – Какие планы на сегодня? Сережа недоуменно нахмурился, и что-то в образе парня насторожило Грома. Он был какой-то другой. Игорь пригляделся внимательнее. На человеке напротив была надета стильная черная косуха, под ней виднелась белая футболка с логотипом AC/DC. И Игорь не припоминал, чтобы хоть раз видел у Разумовского такую. Волосы не были привычно растрепанны или собраны в хвост, как предпочитал ходить с утра Сережа, а старательно уложены на бок. А еще рыжие волосы казались короче, чем были. Поза, наклон головы и цепкий взгляд были Грому незнакомы. «Сережа» выключил телефон, спрятал его в карман косухи и откинулся на спинку стула. Пришел черед Игоря недоуменно хмуриться. – Да, собственно, никаких, – хищно улыбнувшись, ответил собеседник. Его глаза странно поблескивали, и Гром не мог никак понять, что с ними не так, кроме явного макияжа. – Есть идеи? Снова хлопнула входная дверь, и на кухне в мгновение ока оказалась Светлана Аркадьевна. Она была в неизменном цветном халате и в руках на сей раза держала кухонное, дырявое в нескольких местах полотенце. Опасное оружие. Игорь встал и чисто на рефлексах загородил собой «Сережу», складывая руки на груди. – А вы все еще тут, голубки, – прошипела хозяйка, упирая руки в бока – ее любимая поза. Она посмотрела за спину Грому и окинула «Сережу» презрительным взглядом. – Ой, намалевался весь, будто на трассу собрался. А ведь еще утро, наркоман малолетний! Про трассу Игорь был не согласен со Светланой Аркадьевной, все-таки не настолько вульгарно выглядел парень, но да – прикид был необычным. Разумовский будто за один вечер полностью поменял свой имидж с удобных свитеров и рубашек оверсайз на приталенные косухи и узкие джинсы. – Вы проверяли? – вдруг ответил Сережа (про себя Гром решил звать его пока так). Игорь удивленно обернулся к расслабленному Разумовскому. Обычно в разговорах он предпочитал молчать, тем более с хозяйкой, так что ответ выбил из колеи и Светлану Аркадьевну. – Что проверяла? – растерянно переспросила она, и парень спокойно объяснил: – Мою зависимость от наркотиков. Вы проверяли? – Да это и так понятно, – воскликнула женщина, но она была перебита холодным голосом: – Химический анализ моей крови делали? Врачи могут подтвердить мою наркозависимость? Нет? Тогда не смейте бросаться пустыми оскорблениями, а то дело может дойти до суда за клевету и покушение на личное достоинство. Игорь пораженно воззрился на точно не Разумовского. Внешне выглядел он один в один как Сережа, но это явно был не он. Его Сережа никогда бы не стал так разговаривать со Светланой Аркадьевной, как бы сильно не хотелось. Гром немного отошел в сторону, позволяя не-Сереже смотреть в глаза натурально ахуевшей Светлане Аркадьевне. Но буквально через пару секунд она пришла в себя, захлопнула рот, вернула себе грозный вид и злобно прошипела: – Ты не забывай, в чьем доме ты находишься. Я давала тебе время до утра, оно вышло. Так что выметайся к чертовой матери! – Так вы – Светлана Аркадьевна? Очень хорошо. Ваши действия незаконны. – С чего это? – возмущенно воскликнула хозяйка, и у Игоря заложило уши от ее громкого противного голоса. – Гражданский кодекс Российской Федерации, статья шестьсот восемьдесят семь, – зачитал парень с телефона, чеканя слова. – Наниматель жилого помещения, бла-бла-бла, может в любое время расторгнуть договор найма с письменным предупреждением наймодателя за три месяца. Три месяца, Карл, – выделил выражение парень, насмешливо косясь на побледневшую от злости хозяйку. – Вы же сказали выселяться вчера, а сегодня ждете, что квартира будет пуста. Ваши действия противоправны и незаконны. Либо так, либо через суд. Светлана Аркадьевна резко поменялась в лице, стоило не-Сереже упомянуть про суд. Видимо, как и любой человек советской закалки, она боялась судиться с кем бы то ни было, подчиняясь принципу «А что люди подумают». Тем временем парень продолжал: – Но и для суда должны быть веские основания. Смотрите: невнесения нанимателем платы за жилое помещение за шесть месяцев, если договором не установлен более длительный срок, а при краткосрочном найме в случае невнесения платы более двух раз по истечении установленного договором срока платежа – но я не думаю, что проблема в этом – разрушения или порчи жилого помещения нанимателем или другими гражданами, за действия которых он отвечает, что тоже маловероятно, так как здесь обитает программист и иногда ошивается мент, как я понял. Светлана Аркадьевна с ужасом покосилась на Игоря, и тот смущенно почесал затылок. Конечно, всегда можно было урезонить буйную хозяйку своей профессией, на которой Гром уже через несколько месяцев будет работать официально, но все-таки это... нечестно. – Пройдя квартиру несколько раз я не заметил ни одного повреждения, – парень обманчиво расслабленным движением откинул челку со лба, наслаждаясь скованностью и растерянностью хозяйки, – так что ни одно из возможных обвинений для выселения не может быть применено к нанимателю данной квартиры. Ваши же требования не соответствуют закону («А этот парень знает, куда давить», – мельком подумал Гром), а потому вы либо даете адекватные три месяца на сбор вещей и поиск новой квартиры, либо мы идем судиться. – Не надо! – пропищала напуганная таким напором хозяйка, выставляя руки вперед, будто защищаясь от этого парня. – Сидите... Она не договорила, пулей выскочив из квартиры. Не-Сережа довольно сощурил желтые глаза. Желтые! Гром довольно усмехнулся и мотнул головой. Ему даже в голову не пришло свериться с законом, а этот парень молодец. Только... – И кто ты такой? – спросил Игорь, садясь на свое прежнее место. Парень перевел оценивающий взгляд на него. Ответить он не успел. Снова хлопнула входная дверь, и на кухню вбежал растрепанный Сережа. Его щеки раскраснелись от бега, дыхание было немного сбитым, а рыжие волосы премило торчали во все стороны. Он стал что-то торопливо искать в пакете от Магнита, параллельно объясняя: – Прости, Птиц, что так долго, я в Магнит заскочил... Сережа резко остановил поток оправданий, оказавшись зажатым в руках Игоря. Разумовский сдавленно пискнул и глухо рассмеялся. – Игорь, – ласково протянул Сережа, отстраняясь и целуя в губы своего парня. Потом перевел взгляд на заинтересованно наблюдающего за это сценой парню и улыбнулся уже ему. – Ты уже познакомился с моим братом? – Значит, все-таки брат, – ответил Игорь и повернулся к гостю, прихлебывающему чай, обнимая Сережу за плечи одной рукой. – Да. Его... Сережа запнулся, неуверенно смотря на брата. Близнец закатил глаза, встал со стула и подошел к Игорю. – Птица, – представился он и протянул руку. – Игорь, – Гром пожал ладонь, довольно отмечая про себя крепкую хватку Птица. – Почему такое имя? – Это кличка, с детства еще прицепилась, – хмыкнул брат Разумовского, возвращаясь за стол. Игорь и Сережа расселись рядом. – Так-то меня Денис зовут, но я не люблю это имя. – Почему? – Всю жизнь пробыл Птицей. Для меня это своего рода знак, как человек ко мне относится. Больше комментировать свое прозвище Птица явно не собирался, поэтому Игорь понятливо кивнул головой. – Хорошо, Птица, – совершенно серьезно сказал Гром и повернулся к Сереже, что допивал свой чай. – Ты мне не рассказывал, что у тебя есть брат. Сережа отставил чашку в сторону и тяжело вздохнул. – Да я сам на это не рассчитывал, – Сережа нервно заправил выбившуюся из хвоста прядку за ухо и уставился в столешницу. Игорь непонимающе нахмурился, и Птица поспешил его просветить: – Нам было пять, когда наш дом сгорел вместе с родителями. (Игорь невольно напрягся, вспоминая, что до этого Сережа не поднимал тему родителей, да и о детдоме редко говорил). Разумеется, нас нашли, оформили и отправили в детдом. Поначалу мы держались друг друга, я защищал Сережу, если кто-то лез к нему. А потом я сбежал. – Почему? – Угнался за собакой. Меня какие-то парни молодые и явно обдолбанные заметили, силой затащили в машину и увезли. В Москву, как оказалось позже. Но тогда я этого не знал и не задумывался: страшно было пиздец. За этого в основном боялся, – Птица указал головой на сжавшегося Сережу, что с интересом рассматривал свою кружку. – Думал, как долго он протянет без меня. В тот же день под утро меня нашли менты и отправили в новый детдом. Там-то я и узнал, что оказался в Москве, просил вернуть меня в Питер к брату, но все на это забили. Через несколько лет меня усыновили. На счастье, приемная семья оказалась хорошей. Я поступил в МГУ на юриста, там познакомился с одним начинающим фсбэшником, немного надавил на него и тот помог отыскать Серого. Игорь внимательно посмотрел на робко улыбающегося Сережу. Он преданными щенячьими глазами смотрел на Птицу, и тот тоже улыбался. Сначала Птиц показался Игорю холодным и чужим, но теперь он понял, что это был лишь защитный механизм. Да, второй Разумовский явно жестче, и все же было видно, что брат для него очень дорог. Сколько же лет Сережа не видел брата? И с какой любовью он сейчас на него смотрит. Игорь улыбнулся, наслаждаясь таким трогательным моментом. – Я и не думал, что снова тебя увижу, – тихо прошептал Сережа, качая головой. – Не, братец. Я буду с тобой до самого конца, – усмехнулся Птица. – Ты орехи мне принес? Игорь растеряно помотал головой, не понимая, правда ли Птица это сказал. Судя по тому, как подскочил Сережа и закопошился в пакете, то ему не послышалось. Птица раздраженно закатил глаза и цокнул языком, но Игорь понимал, что на самом деле Птица не злится. Просто у него такой стиль общения. – Тебя за смертью посылать, Серый, – сердито отозвался он, мигом хватая брошенную на стол упаковку. Рядом приземлились сигареты, но на них Птица не обратил внимания. – Орехи, серьезно? – удивленно приподнял брови Игорь, обнимая прильнувшего к нему Сережу. – Ненавижу фисташки, терпеть их не могу, – недовольно скривился Птица, когда увидел, что принес ему брат, игнорируя вопрос Игоря. Тем не менее второй Разумовский разорвал упаковку и довольно захрустел угощением. – Кстати, как познакомился мент с программистом? Да еще и начал с ним встречаться! Птица заинтересованно наклонил голову. «Совсем по-птичьи», – подумал Игорь. Гром озадаченно почесал затылок. – Ну-у...