Одно солнце на двоих

21 april 2024 years

Я смываю остатки шампуня и заворачиваю волосы в тюрбан, закрепляя его кончик пуговкой на затылке. Надеваю пижаму, которая приятно пахнет стиркой, выхожу из ванны. Босые ноги ступают на паркет, оставляя влажные следы. Захожу на кухню, открываю холодильник и беру оттуда апельсиновый сок. Налив его в стакан, я сажусь на стул и захожу в беседу класса, чтобы посмотреть сколько завтра уроков. Телефонный звонок прерывает меня и, быстро прочитав имя матери, я глушу звук, переворачивая экран вниз. Разговаривать с ней желания нет, выслушивать какой-то бред - тоже. Гундёж прекращается, от чего я облегченно выдыхаю, делая очередной глоток сока. На кухне появляется папа, держащий мобильный возле уха. Он облокачивается плечом о косяк, закатывая глаза. Из трубки доносится звонкий женский голос и в ту же секунду, я понимаю, с кем разговаривает отец. Он вопросительно смотрит на меня, а я лишь качаю головой, не весело хмыкая.. — Почему трубку не берёшь?— он прижал динамик к плечу, чтобы нас не было слышно.— Какого хера эта женщина выносит мне мозг, вместо тебя? — Я не хочу с ней разговаривать.— поставив стакан в раковину, сажусь на кухонную тумбу.— Ты же знаешь, какую шарманку она заведёт. Папа щурится и, вновь закатив глаза, садиться на стул напротив. — Она спит,— без зазрения совести врёт он, улыбаясь мне.— Да, Оксана, она легла спать в пол одиннадцатого. У неё была трёх часовая тренировка, устала девчонка, не названивай. Всё, пока. — Ая-яй.— щурюсь я, качая указательным пальцем.— Ты врёшь! А ведь в детстве, ты учил, что врать плохо. А сейчас сам грешишь. — Она бы от меня не отъебалась.— хохочет отец, устало потирая виски.— И от тебя тоже, если бы я не сказал, что ты спишь. Поэтому, дорогая доча, скажи спасибо. Я слажу с тумбы и, подойдя к папе, звонко целую его в щёку, на что он лишь улыбается. — Лягушонок, я понимаю, какого тебе и почему ты не хочешь общаться с матерью.— его голос был хриплым и тихим, но ласковым.— Понимаю и поддерживаю твой выбор. Но, всё же, бери от неё трубку хоть иногда. — Хорошо, па. Отец встал, обнял меня и, оставив лёгкий поцелуй на лбу, вышел в коридор. Я выключила свет в квартире и вошла в свою комнату, в которой горел приглушённый свет и пара гирлянд. Впитав влагу полотенцем, кинула его в кучу грязного белья. Тёплый свежий воздух, проникал в комнату через открытое окно. Расстелив постель, я взглянула на фотографии, висящие на пробковой доске. На них изображена я, знакомые, папа и лишь одна общая фотография с мамой, где мне около шести лет. Старые незажившие раны вновь открылись, начиная кровоточить. К глазам поступили предательские слёзы — горькие и холодные. Я стёрла мокрые дорожки с щёк, продолжая немигающим взглядом смотреть на фото. Мама ушла от нас когда мне было десять. Нашла себе богатого мужика и, собрав вещи, умчалась в другой город, вслед за ним. Она оставила папе лишь записку, где было написано, что она его разлюбила. Ни слов извинений, ни объяснений, лишь пустотые слова, не значащие ничего. Обо мне она вспомнила только тогда, когда бабушка сказала ей о том, что я часто спрашиваю где она и вернётся ли. Мать звонила мне только по праздникам, разговор ни о чем длился не больше десяти минут — на большее меня не хватало. Я сбрасывала звонок, а когда она звонила ещё раз — не брала. Сидела и захлёбывалась в собственных слезах, пока папа грел меня в своих крепких объятиях, гладя по макушке и спине. У меня были только папа и бабушка. Они были всем — опорой, поддержкой и стимулом. А когда бабушка умерла, папа стал моей осью. Моей орбитой. Моим вектором. Поддерживающим всё моё существо изнутри крепким железным стержнем, не дающим мне отклониться от заданной траектории и сбиться с пути. Папа — моё направление. Иногда, я слепо иду рядом с ним, он становится моими глазами. Сквозь кипящие океаны, падающие звёзды, рушащийся мир — он ведёт меня. И только благодаря ему, я не перестаю чувствовать свою кровь, которая изредка превращается в звёздный пепел. Мотаю головой, развеивая все ненужные и грустные мысли. Усталость после долгой тренировки берёт своё и, завалившись в кровать, я обнимаю подушку, закрывая глаза. В открытую форточку проникает сладкий аромат сирени, что помогает окончательно расслабиться и заснуть.

22 april 2024 years

Я слышу грохот музыки, что делает сон неспокойным. Перевернувшись с одного бока на другой, стараюсь заснуть снова, но музыка, как назло, становится всё громче. Разлепив глаза, смотрю на часы, стоящие на прикроватной тумбочке — три часа ночи. Свесив ноги с кровати, я чувствую, как мой пол дрожит от громких басов, доносящихся снизу. На смену приятного сна - приходит раздражение. Тихо выйдя из комнаты, плетусь по тёмному коридору. Из спальни папы доносится храп, он не слышит той музыки, что так лупила меня по ушам ещё пару секунд назад. Я одеваю тапки-чуни, тихо открываю входную дверь, выхожу в слабо освещённый подъезд. Спускаюсь по лестнице, останавливаясь возле квартиры, что находится под нашей — музыка доносится оттуда. Прокашлявшись, нажимаю на звонок. Его трель явно тише того грохота, что происходит внутри. Не переставая жму на кнопку, параллельно стуча кулаком. Через пару секунд музыка стихает и, прислонившись ухом к двери, я слышу как та открывается. Отпрыгнув, смотрю на взрослого парня, лет двадцати или двадцати трёх. Он смотрит на меня, улыбаясь, словно ничего не происходит. — Вы время видели?— раздражённо чеканю я, хмуря брови.— Нормальные люди спят, завтра на работу и учёбу! У меня пол ходуном ходит, от вашей музыки. — Эй, красивая, не кипишуй.— парень поднимает раскрытые ладони вверх, смотря на меня, как на дурочку.— Если хочешь, присоединяйся. — У вас с головой всё хорошо? Или музыка все мозги отбила?— зычно проговариваю это, а после, парня, разговаривающего со мной, отодвигают. Теперь передо мной стоит высокий блондин, с зелёными глазами. Он улыбается, почёсывая затылок, словно ему неловко. — Извини,— пожимает тот плечами, примирительно улыбаясь.— Мы сделаем тише, только без скандалов, окей? Я молчу и беспрерывно смотрю в его глаза. Они ощущаются как ярко-зелёная трава в поле или хвойный лес, когда солнце касается их ветвей последними лучами заката. В них видно такие цвета, которых даже в природе нет. — Хенкалина!— кричит другой парень с комнаты.— Если там нихуёвая тёлка, чур она моя! Эти слова выводят меня из транса и, моргнув, я переступаю с ноги на ногу. — Ещё хоть один звук из вашей хаты — я позвоню в полицию.— бросаю ему на последок, разворачиваюсь на пятках и ухожу. — Уговорила!— кричит блондин мне в спину.— Милая пижамка! Эти слова разжигают во мне ещё больше раздражения — я вспыхиваю, словно спичка. Поворачиваюсь, чтобы сказать ему что-то язвительное, но замолкаю, когда вижу закрытую дверь. — Кретин.— шиплю я, преодолевая лестничный пролёт. Тихо зайдя в квартиру, снимаю тапки и прохожу в свою комнату. Забираюсь под одеяло и прислушиваюсь к тишине — музыки больше нет, только шелест деревьев за окном. Из головы не выходят мысли о парне с необычными зелёными глазами. Нет, не то чтобы они были какие-то не такие. В них было слишком много доброты и искренности. Я видела сотни глаз — злых, недоверчивых и счастливых, но его глаза были другими — не такими, как у остальных. Через них ощущался запах леса после дождя, расцветающий сад или зелёный чай с жасмином. Я и не заметила того, что начала думать о том, кто потревожил мой драгоценный сон. Из-за мыслей о нём, голова в миг стала лёгкой, а веки слиплись сами по себе.

***

Яркие лучи рассвета скользят по моему лицу, приятно щекоча и грея кожу. Открыв глаза, я сладко потягиваюсь и смотрю на часы — ровно семь утра. Звонкая трель птиц, сидящих на ветвях сирени, ласкает уши. А запах теплоты и наступающего лета, автоматически поднимает настроение. Но когда я вспоминаю про экзамены, меня бросает в мелкую дрожь. Совсем скоро я сдам ЕГЭ, и уеду учиться в другой город. Буду приезжать сюда лишь по выходным и на каникулы. Тоска, грусть и предвкушение смешиваются, словно убойный коктейль. Взрослая жизнь уже ждёт меня, а я всё не могу с этим свыкнуться. Мне не хочется оставлять папу одного. Уезжать от него за сотни километров. Заставлять скучать и ждать встречи. Расставаться не хочется, но и остаться не могу. В этом городе нет нормальных институтов журналистики, лишь пошарпанные колледжи, после окончания которых, как мне кажется, нет будущего. Неожиданно тихое постукивание по двери, заставляет меня неосознанно вздрогнуть. Через секунду, в маленьком проёме виднеется тёмная макушка папы. Завидев, что я не сплю, он открывает дверь нараспашку и, с широченной улыбкой на лице, входит в комнату, пританцовывая. — С добрым утром, любимая доча!— напевает он, щёлкая пальцами в такт.— Скорее просыпайся, тебя ждёт новый день! Тоска мгновенно уходит на второй план, я улыбаюсь, сонно потирая глаза. — Пап, дай ещё пару минут, умоляю!— лепечу я, снова падая на кровать и накрываясь одеялом с головой. — Ну уж нет!— отрицательно бурчит папа, с усмешкой в голосе.— Если я проснулся, то и ты должна. Он хватает меня за лодыжку, начиная нещадно щекотать ногу. Я брыкаюсь, путаясь в одеяле, не в силах выбраться из крепкой отцовской хватки. Мой хохот становится всё громче, а щекотка всё не заканчивается. — Ладно-ладно!— воплю я, сквозь смех, скрывающийся на хрип.— Встаю! Слышишь? — То-то же.— папа срывает одеяло, откидывая его на другую сторону кровати.— Иди умывайся, иначе, следующая атака будет по рёбрам. Родитель выходит из комнаты, прикрывая за собой дверь. Я встаю, заправляю кровать и подхожу к зеркалу. Собираю карамельные волосы в хвост, попутно потирая глаза, цвета холодного моря. Я тихо плетусь в ванну, желая как можно скорее умыться, чтобы смыть весь ночной недосып. Вода тихо журчит, утекая вниз по трубам. Сунув руки под напор, стою пару секунд с прикрытыми глазами, приходя в себя. В голову снова лезут зелёные глаза соседа снизу, которые словно блестели в той полутьме подъезда. Мне хочется снова их увидеть. Снова утонуть в этом летнем еловом лесу. Резко опомнившись, отгоняю от себя мысли о нём. Я не должна об этом думать. Что со мной происходит? — Пап,— кричу я с ванной, попутно вытирая лицо полотенцем.— А ты всех наших соседей знаешь? Зайдя на кухню, застаю отца за готовкой. Он резво пританцовывает, размешивая яйца в тарелке. Из динамика его телефона слышится «Король и Шут» — его любимая группа. — Папа!— гаркнула я громче. — Блять, Лягушонок!— вскрикнул родитель, оборачиваясь.— Ты если продолжишь так пугать меня, клянусь, до пенсии я не доживу. — Если ты так и будешь долбиться в уши, я перестану пугать тебя.— парирую я, воруя дольку нарезанного помидора.— Тем самым — ты доживёшь до пенсии. Всё в твоих руках. — Не выпендривайся на отца,— усмехается тот, легонько хлопая меня по руке, когда я тянусь к овощам.— А то отправлю жить к матери. Скривившись, представляю эту картину. Мало того, что я слышать её не хочу, а жить с ней — тем более. Лучше остаться бездомной, чем каждый день видеть высокомерную рожу её нового хахаля. — Что хочешь знать о наших соседях? — Так ты специально меня игнорил?— удивляюсь я, наигранно обижаясь. Папа щёлкает меня по носу и, вылив на сковороду немного масла, включает газ на полную мощность. Сажусь на стул и родитель ставит передо мной чашку зелёного чая с молоком — всё как я люблю. — А ты знаешь наших соседей снизу? Прям под нами живут. — Да.— отец пожимает плечами, колдуя над завтраком.— Обычная семья: дочь, мать, отец майор полиции,— он ставит тарелку с омлетом передо мной.— А, ещё сын у него есть. Короче, приятные люди. Негромко хмыкнув, насаживаю кусочек омлета на вилку и, сунув его в рот, смотрю в окно — на улице светит яркое солнце. Оно заливает улицу своим ярким светом, озаряя её золотом. Быстро расправившись с завтраком, я ставлю пустую тарелку в раковину, целую отца и бегу в свою комнату. Открыв шкаф, достаю оттуда поглаженную школьную форму: тёмно-синяя юбка, такой же пиджак, на груди которого, эмблема гимназии, и белая рубашка, с длинным рукавом. Покрутившись перед зеркалом, замечаю в отражении цветочный горшок. Открутив крышку пульверизатора, поливаю Спатифиллум, попутно сдувая пыль с белых лепестков. Бабушка всегда говорила, что именно этот цветок приносит женское счастье. С его помощью можно найти свою любовь, а также, продлевает молодость и красоту того, кто за ним ухаживает. Спатифиллум стоит у меня уже больше года, с момента смерти бабули, а свою настоящую любовь я так и не нашла. Утерев нос и слёзы, которые начали пощипывать глаза, я вяло улыбнулась, продолжая верить словам бабушки. Когда-нибудь, я обязательно найду того, с кем у нас будет одно солнце на двоих. Своё. — Марьяна, мы опаздываем.— послышался голос папы и, схватив сумку, я вышла в коридор.— Что-то случилось? Родитель нахмурился, заметив мои блестящие от слёз глаза. Он всегда понимал, что со мной не так. Было ли это минусом? Нет. Если я хотела побыть одна, он никогда не настаивал, лишь говорил, что будет рядом. — Всё хорошо, просто вспомнила бабушку.— отозвалась я, ныряя в лакированные лоферы.— Не переживай, па. Отец ободряюще улыбнулся и, взъерошив мои волосы, выбежал из квартиры, громко хохоча. Я быстро закрыла дверь и побежала за ним, чтобы не топать до гимназии пешком. Запрыгнув в машину, кинула сумку на заднее сиденье. — Сегодня буду поздно.— оповестил папа, подключаясь к блютузу, чтобы включить музыку.— Провожу тренировку у младшей группы. — А Сергей Константинович? — Заболел. Но обещал, что в благодарность подарит мне хороший коньяк. — Хорошо, Артём Анатольевич,— пристегнувшись, я поправила волосы и снова глянула на папу.— После хореографии, я сразу домой, отсыпаться. Мой папа — тренер средней хоккейной команды нашего города. Которая гордо носит название «Морские львы», и даже выигравшая пару-тройку кубков. А всё благодаря тренеру, который пропадает на работе чуть ли не круглосуточно. Ещё родитель часто проводил "ночную тренировку", но я то знаю, что никаких тренировок не было. Он возвращался домой к обеду следующего дня, и от него всегда пахло женскими духами — едва уловимыми, но очень приятными. В первые разы, я спрашивала, появился ли у него кто-то, но папа лишь отмахивался и, посмеиваясь, уходил в свою комнату. Лезть с расспросами в его личную жизнь, я не собиралась, да и он взрослый человек, захочет — расскажет сам. Единственное, за что я боялась, так это то, что ему могут разбить сердце. Как это сделала мать. — Вы с Сашей так и не помирились? От упоминания её имени, я ненароком дёрнула губой. — Не общаемся.— проскрежетала я, крутя браслет на руке.— И не собираемся. С возрастом я начинаю понимать взрослых людей, которые сузили свой круг до минимума, которые чаще сидят дома и всё меньше рассказывают о себе. Чем старше я становилась, тем меньше мне хотелось впускать кого-то в свою жизнь. Мой круг общения стал избирательнее. Если в детстве хотелось всё показать и рассказать, сейчас наоборот, хочется оставить это в себе, чтобы никто не узнал. Именно поэтому у меня нет лучших друзей и подруг, только хорошие знакомые. Не сказать, что я одинока и всё такое. Мне хорошо одной, а общение я поддерживаю только с одноклассниками — ради того, чтобы не замкнуться в себе. Солнце уже высоко в небе, а люди, едущие по делам, стоят в утренней пробке. Остановившись на светофоре, который горел красным, папа прибавил музыку и, отбивая ритм руками, громко напевал: — Лишь понял он, что обречён, до заката своих дней! Быть страдающим ослом, под опекою моей!— протягивал папа, уже знакомые мне с детства слова.— И в итоге, наконец, он приблизил свой конец! Что-то выпил, что-то съел, и бедняга околел! Дальше пошли звуки умирающего осла. Залившись хохотом, я словила грозный взгляд родителя и, отвернувшись к окну, прикрыла рот рукой, чтобы он не видел моей улыбки. — Ведьма я, эх, ведьма я!— поддерживающе продолжила я, смотря на цифры светофора.— Такая вот нелёгкая судьба моя! Силой я наделена, но на беду любовь моя обречена! Заметив любопытный взгляд двух пар глаз, я резко смолкла, когда поняла, что это тот самый сосед снизу. Он и, видимо, его друг, сидели на тёмно-жёлтом байке и улыбались, смотря на меня. Они всё слышали, и мой не лучший вокал, и то, как папа ободряюще хлопает в ладоши. Светлые волосы блондина трепал тёплый ветер, и сейчас они казались пшеничными, словно сотканы из шёлка. Пристальный взгляд зелёных глаз блуждал по моему лицу, от чего я раскраснелась, но не отвернулась. Переведя взгляд на светофор, который загорелся жёлтым, парень подмигнул мне и они рванули вперёд. И снова я встретила его. _____________________________________________ Буду рада, если вы поделитесь впечатлениями об этой главе! Вам не сложно - а мне приятно! Фанфики с Кисой, которые я советую прочитать на Wattpad; «Мы встретились слишком рано» «Сердце твоё- камень» — Есть на Ficbooks! «Сквозь бурю| Адель и Киса| Чёрная весна» «Уйдём во мрак» В моём телеграмм-канале есть спойлеры к новым главам, куча видео по моим фанфикам, общение со мной и книги! Название тгк: |•ctk_sb•| Тик ток: mbcr_ctk