— ♡♡♡ —
Вики никогда не любила все эти балы, устроенные в честь восхваления аристократии — всё это было слишком вычурно, натянуто и эфемерно. Со временем, конечно, она привыкла, но маски были ей чужды, они не прирастали к ней так же, как прирастают к лицам тех, кто упорно бежит за славой в надежде напитать свою гордыню.
Кристофер и Астарот, лишенные всего этого — внимания, ласки, родительского одобрения — с детства, рассчитали всё в новом изменившемся укладе в свою пользу, поймали шанс за крыло и с лёгкой подачки Чумы стали самыми
взбитыми свежими сливками построенного общества.
А Вики... Вики не знает, в какой момент всё полетело к чертям.
— Не знаю уж, как отреагирую, когда снова встречу этого типа, — бросает Вики, перехватывая у Ади стакан дымящегося синеватого глифта. Остальные и без упоминания имени соображают, о ком говорит Уокер. У них с Астаротом была особая форма привязанности. — Застрелить будет слишком просто, а взорвать — слишком громко.
Мими в недоумении косится на подругу, всасывая алкогольное мохито через трубочку, и неоднозначно ведёт бровями — ответить ей на это заявление нечего. А Ади бесстыдно смеётся на весь зал, потому что он как всегда оказывается прав — Вики влюблена. Но, к сожалению, прав он лишь на половину.
— Не переживай, принцесса, — ехидно говорит он, игнорируя свирепый вид Уокер, — между вами так искрит, что даже оголённые провода от рельсов на той заброшенной станции позавидовали бы.
Вики рычит сквозь стиснутые зубы — раскусил; а Мими фыркает напару с Сэми, флегматично постукивающим пальцами по резным перилам. По залу кружатся вальсирующие пары, пахнет въедливым запахом тяжёлых дорогих духов и плохо скрываемым отчаянием — зрелище, мягко говоря, не особо обнадёживающее.
Вики раздражённо встряхивает копной уложенных волос и шуршит юбкой из тафты, многослойный подол платья пенится вздымающимися волнами, едва открывая лодыжки. Сэми слегка поглаживает её напряжённые лопатки — дивное изнеможение Вики может свалить четверых. Хорошо, что в запасе есть хотя бы ещё один человек. Ни он, ни Мими и даже Ади не догадываются, что Вики нужны двое.
Она выпивает слегка кислый глифт залпом, облизывая блестящие губы, и жадно впивается в предметы своих метаний, маячащие на другом конце зала. Её сердце искушают два змея.
Астарот приходит к ней во снах взбалмошным, неудержимым вихрем. Он разбрасывает её воспоминания как старые письма, до этого разложенные по ящикам, копошится в памяти, перебирает мысли как натянутую тетиву охотничьих луков, играется с чувствами как набежавший лихой ветер. В его движениях — чистый хаос, пылкость, ненасытная исступлённость, застывшая в хитром прищуре небесно-голубых (как по-ангельски забавно) глаз.
Кристофер следует за братом сумрачной тенью, врываясь в её сердце прилетевшим с моря ураганом. Он въедается в её мысли ядовитым плотным туманом, изводит, обволакивает, привязывает к себе красными атласными лентами. В его таких же как у брата глазах стынут обледенелые айсберги.
Вики нравится Кристофер. И ещё ей нравится Астарот. И она страшно ненавидит себя за эти глупые человеческие чувства, всё ещё цветущие в ней, как погребённые в холоде подснежники.
Крис проплывает по залу мимо неё чёрным лебедем в компании брата, за ними шлейфом тянется аромат карамелизированного арахиса и виски — вне всяких сомнений, это запах принадлежит Астароту. Потому что запах Кристофера она помнит так же хорошо: остывающий зелёный чай, засахаренная мята и миндаль — всё то, из чего был соткан его образ. Его спадающие на лоб враново-чёрные и обожжённо-белые кудрявые волосы, сатиновые рубашки с кружевными манжетами, морская соль и только что выпавший снег.
Астарот с его роскошным заигрыванием, кроваво-красными прядями, теряющимися в чернильных волосах, элитной алкогольной горечью и струящимся шёлком пижонских рубашек, казалось, был полной противоположностью брата.
И из двух зол Вики выбрала обе.
— Так-так, что за кислые лица? — Астарот слегка дёргает крыльями, вальяжно суёт руки в карманы отглаженных брюк и смотрит хищно-хищно, а в его голубых глазах, кажется, сияют кристаллы отколотых льдин.
— Вы нам обзор портите своей смазливостью, — механически язвит Ади, хмуря тонкие рыжие брови.
Кристофер щурит ледяные глаза, слегка напрягая плечи, а Астарот рвано фыркает — плохой знак. Воздух вокруг опасно сгущается, а Вики едва сдерживается, чтобы не упасть в обморок от дурманящей близости.
— Уже и поболтать культурно нельзя? — Астарот наигранно-расстроено приподнимает брови, в его светлых глазах как за зеркалом прячутся черти, готовые встать на рога и залиться в истеричном хохоте.
— Вам что, изводить больше некого? — Мими раздражённо закатывает глаза и приглаживает лоснящиеся волосы.
— Ну почему сразу изводить, — голос Кристофера тягучий как патока, но все отчётливо слышат, как он перекатывается в его груди раскатами приближающегося грома. — Мы же не звери какие-то.
— Да уж знаем, проходили, — тон Сэми максимально миролюбивый: ему не нравится такое явное внимание от близнецов, потому что уничтожающий взгляд едва сдерживающей себя от ядовитых обвинений Вики мог бы запросто превратить метисов в пепел, обладай он чуть большей материальностью.
Астарот замечает её пристальное внимание, но в отличие от Вики он дружит со своими демонами, не запрещая им выходить наружу.
— Чего же ты молчишь, красавица? Так сильно рада нас видеть, что проглотила язык? — он скалится изголодавшейся пантерой, а Вики, наконец, приходит в себя.
Она тут же оглушает метисов остервенелым церберовским рычанием, не стесняясь присутствия других: её слова быстрые и внезапные, как пистолетный выстрел, и их хватает, чтобы Астарот обнажил клыки. Кристофер закипает гораздо медленней, но после точки невозврата масштаб разрушений будет куда более внушительным.
— Вы, два змея, смеете приходить ко мне во снах, наводить там свои порядки, а потом болтать со мной посреди светского мероприятия как ни в чём не бывало? — в её глазах — застоявшаяся корка льда, но вряд ли у самих близнецов взгляд хоть на градус теплее. Вики тычет пальцем в крепкую грудь Астарота, слегка царапая открытый участок кожи ногтем. — Я выцарапаю тебе глаза, если ты ещё хоть раз посмеешь со мной играться, а у тебя, — она переводит острый немигающий взгляд на Кристофера, — я вырву язык, если будешь сбрасывать на меня свои приказы.
Всем мгновенно становится не по себе от того, как тяжелеет взгляд Астарота. В холодных глазах Кристофера блестят осколки замороженных сосулек — температура ниже нуля градусов по Цельсию.
Вики знает: в том, что она так глупо попалась в их липкие сети их вины едва ли больше, чем её собственной. Но её нервы обнажены и искрят как голые провода, а сердце изъедено червями-искусителями.
— Как грубо, — шипит Кристофер. Его улыбка обманчиво-игривая и такая опасная, а в глазах — черти и сколотый лёд.
— Если тебя это так беспокоит, мы могли бы обговорить это, — мурлычит Астарот, а Вики настороженно хмурится: ещё никогда он не формулировал свои предложения подобным образом, и это её почему-то подкупает. — Но без лишних ушей, разумеется.
Уокер бросается на крючок так же опрометчиво, как и все предыдущие разы, и покидает зал первой, вышагивая с горло поднятой головой, а метисы, хитро переглядываясь и отсекая любые попытки друзей Вики последовать за ней, идут чуть позади.
Пустынный коридор встречает их вечерней прохладой и холодом от остывших каменных колонн, на которых лозой вьётся ядовитый плющ. Едва они заходят за угол, Астарот прижимает Вики к стене и смотрит на неё сверху вниз, — да, именно сверху вниз, потому что Уокер, явно не ожидавшая внезапной атаки, испуганно жмётся к обжигающе-ледяной поверхности, чуть сгиная корпус. Метис наклоняется вперёд, умещая руки по обе стороны от её головы, и вызывающе смотрит на Вики.
— Ты заигралась, мой ангел. Разве мы позволяли себе говорить такие грубости?
— Тебе следовало бы поубавить спесь, Уокер, — Кристофер крутится рядом, отрезая Вики путь с другой стороны. Ловушка, в которую она попалась по своей же воле. — Как некрасиво показывать своё недовольство на публике.
Их головокружительное присутствие давит на неё сладостной негой, тяжёлым облаком пьянящего искушения. Их плотная, сильная энергетика заставляет Вики дышать отрывисто, через раз, и лишь силой ей немного удаётся сбросить с себя её фон.
— Прекрати, — шепчет она, слегка подрагивая то ли от их близости, то ли от холода, и цепляется за широкие плечи Астарота. — Прекратите так давить на меня.
— Мы можем надавить иначе, — тон Кристофера мурлыкающе-опасный, как шершавый кошачий язык, скрывающий клыки.
Он приближается к ней точно снежный леопард, мягко ступающий по запорошенным снегом следам горной козы. Кристофер правит этими холодными заснеженными верхушками гор и ледяными реками — а ещё он властен над её трепещущим сердцем.
— Ты знала, что противоядие от женской отравы — наслаждение? — его прошелестевший вопрос эхом отскакивает от стен, повисая в воздухе.
Вики смотрит на Кристофера широко распахнутыми глазами в немом молящем ожидании, когда Астарот хватает её подбородок пальцами, поворачивая к себе, и горячо, почти остервенело целует, обдавая жаром терпкого алкоголя.
Чьи-то руки (так ли важно, чьи?) проводят вдоль изгибов её талии, скользят по бёдрам. Холодные губы касаются разгорячённой шеи, ласково покусывают нежную кожу и зализывают расцветающие красноватые всполохи следов. Вики дрожит, наугад находит и поглаживает мягкие кучерявые волосы Криса — кажется, он довольно мурлычет и ластиться ближе.
Когда запас воздуха в лёгких иссякает, Астарот отстраняется, довольно-предовольно облизываясь. Его небесно-синие глаза становятся в цвет грозового неба.
Кристофер возникает рядом и накрывает полуоткрытые губы Вики своими — на языке горчит недавно выпитый глифт и свежая мята. Вики впивается пальцами в его плечо как в спасательный круг — лёд между ними тает, и она тонет в нём, растворяясь. Кристофер целует упомрачительно нежно, ласково обводит языком припухшие губы, пока Астарот руками исследует её обмякшее в их хватке тело.
Они рвано дышат; небо над ними — всё тот же кусок обсидиана с прожилками выцветшего лилового, а воздух над академией, кажется, — нет, точно — пахнет одиночеством. Но только не сейчас и только не для них.
— Ты как, ангелок? — Астарот обольстительно улыбается, в уголках его губ прячутся отблески сияющего полумесяца. — Хочешь ещё чего-нибудь?
— В порядке, — Вики ошалело поправляет слегка задранные полы платья — ей бы чего-нибудь приводящего в чувства.
Кристофер моментально считывает её мысли: хватит с неё на сегодня. Он успокаивающе гладит и целует её руки, улыбается обезоруживающе ласково, как домашний кот. По его венам текут миндальные реки — он передаёт Вики часть своей энергии через невесомые прикосновения, — в незабудковых глазах рассыпаны осколки взорванных звёзд. У Астарота звёзды такие же — вспыхнувшие и превратившиеся в суперновые.
Вики не прячет ни влажный, затуманенный взгляд, ни порозовевшие щёки, ни дрожь в теле — она принимает свои чувства. И льнёт к метисам ближе. А они охотно делятся с ней теплом.
Близнецы смотрят на неё безотрывно, в их голубых глазах — расстаявшие ледники, поддёрнутые туманом осевшей истомы и превратившиеся в кристально-чистые горные озёра талой воды. Астарот вновь облизывается сытым котом и смотрит одновременно лукаво и ласково, Кристофер нежно заглядывает ей в глаза, придерживая за локоть. Бушующее цунами и студёная метель — они принимают её в свои объятия.
