(пред)последний Винчестер

      Бонэм настаивает, чтобы племянник остался на ночь, а Сэм не особо сопротивляется. Он и сам не против познакомиться поближе с семьёй, только тут же с угрызениями совести вспоминает о другом члене семьи — Чудо. Бедный пёс не видел его больше недели.       Уокеры разрешают привезти собаку на ранчо — «здесь места много и всë же лучше, чем в клетке приюта ютиться». Едва завидев людей, грустная, было, болонка приободряется и с радостным лаем несётся исследовать новую территорию, а вместе с ней убегают и дети Корделла. Оба кажутся такими счастливыми, аж странно, что у них прежде не водилось пса. Не разрешали старшие? Не нашлась подходящая собака? Уже был любимый питомец, почивший от старости или болезни? Не задумывались до сегодняшнего дня, насколько с собакой здорово?       В любом случае, Винчестер рад, что у Чудо нашлась компания, пока он занят делом. Дин провожает своего питомца нежным взглядом, от которого у Сэма щемит сердце.       Бонэм зовёт прогуляться по ранчо и с гордостью показывает свои владения. Здесь ничего лишнего, всë сделано с заботой, а у многих вещей есть своя особенная история, исчисляемая десятилетиями, если не поколениями Уокеров.       — Очешуенное местечко, Сэмми! — восторгается Дин, следующий за ними двумя по пятам. — Идеальное. Как раз как ты мечтал, для спокойной жизни. Спроси, может у них земля по соседству продаётся?       Винчестер лишь грустно улыбается: ему бы сейчас поговорить с братом, хотя бы немного.       Но ведь не здесь и не сейчас, не то Уокеры мигом его в психушку сдадут. Или Корделл найдёт способ отстранить его от дела, хотя рейнджер в любом случае усомнится в рассудке Сэма, когда узнает о главном подозреваемом.       — Дядюшка Джо совсем не похож на дедулю Сэмюэля, — не устает делиться впечатлениями Дин. — Дедуля наш засранцем тем ещё был. А дядя прям — у-ух! Мировой мужик. Жаль, лично не свидимся.       Между рассказами о земле и лошадях Бонэм внезапно, точно лишь сейчас вспомнил, интересуется:       — Так что там за тварь на охоту вышла? У тебя ведь есть предположения, я вижу.       Сэм моментально собирается, возвращается в рабочую колею:       — Очень похоже на даэву. Мы однажды сталкивались с этим.       — И как оно?       — Едва выжили. Повезло сбежать.       Бонэм задумчиво чешет бороду.       — Я слышал о них, — говорит он задумчиво, — немного. Они ведь сами по земле не ходят, их призывают, верно?       — В том-то и дело, — соглашается Сэм. — Похоже, кто-то мстит рейнджерам. У Корделла были общие дела с Хейсом или Мёрфи?       — Лучше спроси у него самого, — машет рукой Бонэм. — Общался он с ними точно, дети на дни рождения друг к другу ходили, а рабочую грязь Корделл домой обычно не тянет. Байки травит задорно, да, но о проблемах молчит, стервец.       Звучит это его «стервец» слишком обиженно, будто в прошлом скрытность уже принесла проблемы семейству Уокеров и Бонэм отчаянно не хочет повторения. И назидающе — для Сэма: в этих словах охотник слышит не приказ, но большую просьбу ничего не скрывать.       Сэм, как и Корделл, не хочет погружать Уокеров в грязь своих будней, но придётся — иначе дядя попрёт напролом и проблем будет ещё больше. Работая вместе, он хотя бы проследит, чтобы Бонэм не принимал на горячую после длительной пенсии голову поспешных решений.       — Знавал я по молодости лет одного демонолога, — вспоминает вдруг дядя. — Мой сверстник, но толковый, найти бы его сейчас. Руфус Тёрнер.       — Руфус Тёрнер умер десять лет назад, — отзывается Сэм с грустью, припоминая, что Бобби, их с Дином Бобби тоже был хорошим демонологом. Бобби из Мира Апокалипсиса им в этом деле не помощник — он спец по ангелам.       — Ты знал его?       Сэм пожимает плечами. Что толку от знакомства, если оно уже не поможет. Билл Харвелл тоже в демонах разбирался, раз уж вызвался помочь отцу, но Сэм его вовсе не знал. Вообще большинство демонологов, с которыми отец водил знакомство, погибли — кто от охоты, кто от знакомства с проклятой семьёй Джона Винчестера ещё когда Азазель имел на него, Сэма, свои планы. По сути, один из самых хороших демонологов сейчас — это он сам.       Не исключено, что если охота затянется, то придётся на какое-то время вернуться в бункер за книгами по демонскому профилю. Не хотелось бы — Сэм уезжал с мыслью, что больше не переступит порог их с Дином наследного убежища, уж слишком сильно давят на него стены без брата.       Значит, придётся перестать предаваться жалости, позвонить кому-нибудь из друзей, признаться в потере и попросить помощи, в процессе всё же выслушав кучу соболезнований.       Чуть позже Сэм находит Корделла в его комнате читающим ворох старых ежедневников.       — Вспоминаю славное прошлое, — коротко комментирует рейнджер. — Дела, над которыми работал с ребятами. И запрос в архив сделал, вдруг что-то забыл. Если найдём общие ниточки, то поймём, кто может нам мстить так... изощрённо.       — Каждое новое нападение должно будет сузить круг, — замечает Сэм.       — Я не буду ждать ради улик, пока моих сослуживцев одного за другим растерзают, — зло отзывается Уокер.       — Я и не предлагал. Но вряд ли у вас было много дел, где требовалось даже четыре рейнджера.       — Ты не поверишь, — ворчит Корделл. — У нас тут банд наркоторговцев пруд пруди, некоторые из картелей. Приходилось и не такие компашки собирать для расследования. А ещё есть банды воров типа Королей Родео и бандиты-подростки.       — Я сомневаюсь, что это могли сделать подростки.       Корделл смотрит на Сэма взглядом «я тебя умоляю!» и сопровождает его коротким:       — Могли. Просто поверь.       Пару минут они сидят молча под шуршание страниц, пока любопытство не разбирает Сэма окончательно:       — Как ты стал рейнджером, Корделл?       — Тебе длинную версию или в паре слов обрисовать? — хмыкает тот.       Сэм не успевает выбрать, как Уокер задает встречный вопрос:       — А как ты... вы с братом... с Дином, — он неловко прочищает горло. — Как вы двое стали охотниками? Это ведь так называется?       Сэм вскидывает бровь, удивляясь постановке вопроса после откровенного разговора за ужином.       — Ты ведь слышал своего... отца, — язык не поворачивается назвать Бонэма отчимом. Да и дядей тоже. Он отец Корделлу, самый настоящий, каким Джон Винчестер никогда не был даже для Адама. — У нас это семейное, — нехотя бросает Винчестер. — можно сказать, родовое проклятие по обеим линиям. Ты тоже мог им стать.       — Или умереть в колыбельке, — иронизирует Дин, стоя в стороне. Сэм едва сдерживается, чтобы не бросить в его сторону злой взгляд.       Братский разговор как-то не клеится — слишком много личного хочется спросить, но ещё рано. Со старшими Уокерами гораздо легче общаться. А Лиам улизнул куда-то с Бретом при первой же возможности, точно не желал видеть новоявленного родственника.       — Наверное, эта семейная тяга защищать слабых и притянула ко мне звезду, — легко смеётся Уокер, похлопывая себя по груди там, где в рабочее время у него прикреплён значок. — После службы в морской пехоте в девятнадцать лет.       — Я в девятнадцать лет сбежал от отца в колледж, — поддерживает веселье Сэм, стараясь не думать о том, чем всë закончилось. — Пошёл учиться на юриста, чтобы защищать людей без лишнего риска для жизни.       — Без риска при условии, что во время подготовки к суду тебе на голову не свалится какой-нибудь том Кодекса США.       Теперь они хохочут над шуткой вместе, словно и не было никакой неловкости. Лёд постепенно тает, и Сэму нравится, какой Корделл Уокер открывается под ним.       — Расскажи о нашем отце, — вдруг просит Уокер. — Какой он? Каким он был?       Сэм сжимает губы.       — Тебе длинную версию или хватит пары слов?       — Хотя бы пару слов, — пожимает плечами Корделл, по-видимому, начиная осознавать, что затронул не самую приятную тему.       — Ублюдок, каких свет не видывал, — без прикрас, но уже и без злости отзывается Винчестер. — Но он любил нашу маму, а мы с Дином любили его. Потому и позволили втянуть нас в «семейное дело».       — А мама? — тут же интересуется Корделл. — Ты о ней что-нибудь знаешь, не так ли? Отец сказал, она рано умерла.       — Прости, это слишком долгая история, в которую ты ещё не готов поверить.       Уокер скептически усмехается, словно готов поспорить, бравируя своим рейнджерским опытом, но все-таки не настаивает.       Вместо этого рассеянно крутит покерную фишку в левой руке — и как только она там появилась? Ведь Корделл чётко помнит, что клал её в карман, но не помнит, чтобы доставал.       Движение не укрывается и от Сэма, который замечает на этой руке обручальное кольцо. Тот пазл в картине его охотничьей жизни, места которому не нашлось.       — Ты женат? — вырывается у Винчестера, пожалуй, слишком удивлённо, что аж Корделл смотрит на своё кольцо так, будто впервые его видит.       — Конечно женат, Сэмми, не тупи, — Дин невесомо щёлкает брата по носу. — У Корди двое детей, не от Святого же Духа.       Дети — да, без сомнения, только их мать на ужине не присутствовала. Будь они в разводе, Корделл вряд ли бы продолжал носить кольцо. Уехала по делам? Или... слишком уж больным стал у Уокера взгляд от этого вопроса.       — Она умерла? — догадывается Сэм.       — Я имею право хранить молчание, — отмахивается Уокер, но это выходит слишком вяло для попытки пошутить. Жена определённо умерла — или недавно, или была настолько горячо любимой, что безутешный вдовец-Уокер не может расстаться с памятью о ней.       Слишком личное. Слишком рано.       — Прости, — негромко произносит Винчестер. — Не буду тебя отвлекать, — с этим словами он покидает комнату.       Уходит к себе он с мыслью, что о хосте даэвы можно не беспокоиться, ведь дело почти наверняка в личной мести и за это дело взялся профессиональный сыщик, а в техасские рейнджеры кого попало не принимают. Зато стоило бы поискать способы обезвредить или уничтожить саму даэву в момент нападения, если он не хочет умереть в неравной схватке.       — Ба, кто-то передумал самоубиваться? — торжествующе восклицает Дин.       Сэм пропускает заявление мимо ушей, набирая СМС-ку Клэр (с просьбой не говорить Джоди) — уж Новак не из тех, кто станет его слишком сильно жалеть, да и справиться с фолиантом, если тот попытается упасть ей на голову, она сумеет. А на передовую её никто не пустит, иначе Джоди закопает его в соседней с прахом Дина могиле.