UhGood

Любая капля дождя в знойную жару казалась невероятным спасением, а если учесть количество дней засухи, утренний дождик в четверг радовал так, словно это была манна небесная. Такой сентябрь был воплощением ужаса. Роняя тяжелые капли на тротуар, Юнги медленно брел вдоль домов к работе, совершенно не обращая внимания ни на что вокруг. Который день подряд он засыпает на окне под рассвет, и который день ему снится один и тот же сон. Вокруг змеи, как точные струи капель воды, плывут по стеклу, тонкому, идеально чистому, но почему-то само по себе мутному, не дающим нормально рассмотреть того, кто стоял по ту сторону. Хотя это было понятно и без слов. Силуэт просто стоял. Не смотрел, не видел, не думал, не чувствовал. Пустой, абсолютно неживой, как тогда, у реки. Парень грустно вздохнул и чуть не врезался в ограждение клумбы рядом с детским садом, успевая сделать всего один шаг в сторону. — Нужно отдохнуть… — но вспомнив свое расписание, возможность заработать и в принципе финансовую позицию, опомнился, — потом… как нибудь. Но это не точно. Бубнеж под нос не привел ни к чему хорошему, а пакет ирисок приготовленный для детей совсем никак не спасал. Хотелось выть втройне больше. Так прошел целый день, и Юнги был готов свалиться спать в тихий час вместе с детьми. Он густо вдохнул прохладный воздух из открытого окна и плюхнулся в одно из мягких кресел, стараясь расслабиться хоть как-то. На стол рядом поставили одну чашку ароматного чая. Тэхён сел напротив. — Выглядишь очень устало. — В курсе. — Что-то случилось? — Тэхён отпил из своего стакана, искося посматривая на друга. Какой-то он совсем изможденный. — Плохо сплю. Кошмары мучают. — Юнги прикрыл глаза, всем своим существом борясь с проникающим в его сознание сном. — Может, приляжешь? — Боюсь, меня до завтра тогда не разбудить. Все в порядке, я в норме. — Слышал, что есть хороший способ расслабления, ну, в плане сна. Конечно, можно и таблетки попить, но они вызывают привыкание. — Мин почти засыпал под этот монотонный бубнеж со стороны, но старался поддерживать беседу хотя бы кивками, иногда приоткрывая один глаз для правдоподобности заинтересованности. — Тебе нужно хорошенько… — Тэ оглянулся по сторонам и не найдя никаких маленьких подозрительных ушек, придвинулся ближе и совсем тихо прошептал, — потрахаться. На этих словах Юнги открыл оба глаза, чтобы закатить их, смачно цокнуть и сделать что-то типа фейспалма. Тэхён был как всегда в своем репертуаре, действительно, это было слишком ожидаемо от него. — Тэ, иди, пожалуйста, куда подальше со своими советами. Вот правда. — А что в этом такого. У тебя жизнь такими красками заиграет. Вот, посмотри на меня, я весь свечусь, не знаю уже куда свое сияние деть… — У нас как раз лампочка сегодня в одном из туалетов перегорела, — прошептал Мин, расплываясь в мягкой улыбке. — Очень смешно. — Ким еще что-то пробубнил, но замолчал на добрых десять минут. Для старшего это оказались десять райских минут. — А вообще свежий воздух очень помогает заснуть. Только не гуляй один поздно, а то страшно. Я тут обратно возвращался, и заметил около выхода здоровую черную машину, а рядом под фонарем стоял мужчина. Я так сильно испугался, что минут пятнадцать даже боялся выходить. — И долго он так стоял? — вдруг оживший парень слегка покраснел. — Не знаю, я заказал такси и уехал. Он на меня ещё таким взглядом посмотрел. Жуть. Как будто маньяк. А может он и был маньяком, надеюсь, этого мы никогда не узнаем.

…

Смена давно закончилась, но Юнги все никак не мог собраться с мыслью и выйти наружу, зачем-то все время озираясь в окно. Вдруг увидит что-то. Но что было это что-то, он совершенно не понимал, но старался изо всех сил, пускай и так глупо порой забредая в мысли. За окном постепенно темнело, зажигались фонари, и становилось более «опасно», но не для него. Ночь, тишина и спокойствие были его пристанищем после тяжелого рабочего дня. Посмотрев на часы, омега невольно вздрогнул и, наконец, вышел из здания, напоследок попрощавшись с охранником. На улице народу было не так чтобы много, но достаточно, пускай и так далеко. Парень ступил за порог и совершенно не заметил небольшой порожек, улетая на жесткий асфальт открытыми в прорезях коленями. — Да чтоб тебя, — глухо выругался парень, выталкивая из уст только согласные буквы. Ладони покрылись множеством ссадин, коленки саднило, и осталось только сесть, поджать ноги и заплакать горячими слезами, взирая в небо и спрашивая на счет всей несправедливости мира; но Юнги лишь вздохнул, еле как встал с места, отряхнулся и устало побрел домой. Совсем не хотелось сидеть в четырех стенах, слушая ругань соседей или того хуже, отвратительную тишину. Хотя она приносила мысли в нужное русло, иногда она пугала, и совершенно не хотелось попасть в ее ловкие сети именно сегодня. Оглядевшись по сторонам, парень нашел в кармане давно забытые наушники, взглянул на все тридцать четыре процента в телефоне, примечая, что этого хватит для часового круга, а то и большего. Это подманило. [Lenny Kravitz — Low] Совсем не хотелось ничего. Музыка уносила с собой в невероятное путешествие, с каждым ударом вовлекая сердце в этот танец с самим собой. Молчание в эту минуту тоже приносило особое удовольствие. Ветер стал обдавать приятной прохладой, и в голове слегка стало проясняться. Может и прояснением этим были слова, вертевшиеся на языке и в мозгу, но они точно доставляли невероятное удовольствие единения с самим собой, словно одно целое с миром вокруг, с землей, стуком сердца и биением этого огромного города. Машины, люди — все это было единым, целым организмом. И это невероятно радовало, или просто хотелось так думать. Но даже так, было очень приятно, как-то не по себе странно, чертовски правильно. Шаг был не быстрый, но Мин не сразу понял, как прошел большую часть города, совершенно не следя за временем, местом, всем вообще вокруг. Телефон твердил о своей скорой кончине, но Юнги было все равно. Впервые за такое долгое время он смог найти в себе и силы, и желание убрать все лишнее из мыслей, подумать о важном, и ином, о том, что гложило не один десяток дней. И мысли были правильными. Правильными для него. Взглянув на время, стало понятно, что гулять так поздно и так далеко было уже некой роскошью, поскольку работу завтра никто не отменял. Как бы этого не хотелось, омега постарался как можно быстрее добраться до дома, не щадя ни разодранные колени, ни усталые ноги, ни ноющую головную боль. — Не страшно гулять в такое время? Юнги был уверен, не разрядись его телефон совсем буквально минуту назад, эти слова он бы сегодня точно не услышал. — А вам? — Обернувшись, он заметил неподалеку от своего подъезда, под самым темным фонарем одинокую фигуру в чёрном длинном пальто. Он последний раз сделал затяжку, что мелькнула ярким рыжим огоньком, и кинул сигарету на асфальт, придавливая носком лакированных ботинок. — Особенно приятно. — В полголоса ответил тот и двинулся на свет, показываясь во всей красе. — Это радует. — Молчание длилось не малого минуту. — Простите, чай закончился. — И, надеюсь, пирожные тоже. — Спасибо, но не стоило. — На самом же деле, внутри все затрепетало от осознания, что догадки были верны. — Прошу прощения, если это причинило вам неудобство. — Он поклонился. — Нет. Просто… — Юнги чуть запнулся, не зная как сказать. Не хотелось выглядеть полным идиотом, — мне никогда не делали подарков. Это неловко. — Он замолчал. — Очень. Намджун же хотел ответить, но тут же осекся. Снова этот молодой человек выгоняет из него весь дух и ставит в тупик. Простыми, глупыми словами, но ставит, мать его, Ким Намджуна, в глупое положение, заставляя… краснеть. Благо свет фонаря скрывает лицо. — Не хотели бы вы… прогуляться. Юнги тихо покачал головой в отрицательном жесте. Джун оглядел его, заметил колени, но ничего спрашивать не стал. Его это не касается. Пока что… — Мне кажется, это уже было. — Тогда… — Думаю в… — Мин посмотрел на часы, но забыл про телефон, и глубоко вдохнул, — сколько время? — Без четверти десять. — На последний сеанс кино еще успеем. — Если только это не свидание, — напомнил Намджун. — Определенно нет.