
I your son, but other.
Смит на первые секунды молчал, прежде чем улыбнуться.
— Хорошо, я обещаю.***
— Вот это другое дело, — брюнет остался довольным своим номером. — Нам остается удобно устроиться, и пойти прогуляться и осмотреться, — Хатчинс все ни как не получал внимание Руна. — Может, сходим за вредной едой? Или что ты теперь предпочитаешь?За улыбкой Морро скрывалось раздражение, этот мужчина все ни как не отстанет.Неудивительно, что он вырастил мягкотелого сына, которого сам плохо знает.
— Полезную пищу не предаю, но могу позволить себе лапшу еще острее, и с иными приправами. — Тогда, мне рассказывали об одном кафе… — Я уже планировал оставаться в номере, со своими книгами. — Нет, — теперь Морро будет сложнее. — Мы и так отдаляемся на работе, пришло время по-настоящему отдохнуть. Да, я обещал тебе, что будет так, как ты хочешь, но я обещал это юноше, который был только рад пойти куда-нибудь со мной и отвлечься от работы и учебы. — «Да не Рун я твой! Твой хомяк давно коньки отбросил!» — кипели внутренности мастера ветра. — Но я больше не увлечен этим. — А ты попробуй снова прочувствовать это, — мужчина протянул руку. — Обещаю оставить тебя в покое, при условии, что ты проведешь этот день как следует.Если Сторм согласится, то заполучить желанную свободу и больше знаний на будущее.
— Хорошо, отец, будь по твоему, — молодой кулак, почти сжал кулаки.***
Сегодня Сторм опять видел город под другими углами, теперь он начинает вникать в современность, осознавать работу некоторых технологий, понимать современные сладости и бренды в магазинах.
Все Сторм принимал сразу, быстро вписался, вот только так не прокатило в кафе. Нет, не из-за декораций и блюд, похожее он уже видел. Сердце сильно билось при виде одной женщины, за чей столик сели он с отцом. Морро не знал, кто это, но её точно знал Рун, да и Хатчинс тоже. Кто она? Если он будет дальше не понимать, кто это, тогда его раскроют.
— Рун, я обещал тебе спланировать встречу. Я хоть больше не люблю твою маму, за её секрет. Однако, я сдерживаю слова, — мужчина встал со стола, чтобы удалиться. — Я выйду по личным делам. — «Рун» кивнул отцу, который оставил его наедине с женщиной.Морро медленно вернул к ней свой взгляд, мать Руна, его мать тоже. Женщина, что бросила его на улице, сейчас сидит на против и улыбается, с сожалением.
— Рун, я знаю, как ты теперь ко мне относишься, — Морро читал дневник этого парня и знает, за что он мог исказить свои чувства к матери. Рун возненавидел эту женщину за то, что та бросила первенца. — Постой, «мам» — последнее слово он произнес с ноткой отвращения. — Я слушаю. — За что ты бросила первенца? За то, что он родился человеком, тем, кем являлся отец, но так почему ты со мной так не поступила? — женщина серебреник чувствовала дискомфорт, а Сторму не терпелось накричать на неё. — Рун, до твоего рождения у меня были надежды, что мой сын будет тем, кем являюсь я. Но вторая попытка была против моих эгоистичных желаний, и я сдалась. А первенец, я думала, он уже мертв. Как новорожденный мог самостоятельно выжить? — Зачем рожала его? Если он не был нужен тебе. — Аборт не был выходом, я никак не могла себя заставить прямо убить того, кто даже не родился. Еще тогда я боялась, что обо мне подумают, когда ещё молодая я залетела от человека. Так ещё не выходя за него замуж. Я струсила. — Спасибо Богу, что это не в наших генах, — зашипел брюнет. — Лучше б ты прожила всю жизнь на улице и сгнила бы в пещере. — Рун, это твоя мать, — к столу вернулся глава семейства.