Формалин

Так странно. Из открытого кухонного окна сладко пахнет выпечкой, но дышать полной грудью не получается. Это ведь скоро пройдёт? Мне всего лишь надо привыкнуть. Да. Просто привыкнуть. Я долгие месяцы тренировалась копировать походку разных людей. Но теперь мне не нужно это разнообразие. Теперь мне нужно лишь привыкнуть к хрусту травы под её ногами. Теперь это моя походка. И моя улыбка.Набираю код. Я помню его наизусть, но стоит хотя бы один раз перепутать кнопки. Она всегда забывала третью цифру. Дверь из узорчатых металлических прутьев легко, без скрипа, открывается. На лужайке лежит Р. Она сейчас бы подошла и погладила своего любимого котика. Не понимаю почему всем так нравиться это животное.Чего эта тварь так подозрительно на меня смотрит? Только что спокойно мурлыкала. Так какого хрена сейчас отстранился? Наверное рука дрогнула, и он удивился. Не важно. Время войти в дом. В мой дом. Подходя к двери, прислушиваюсь. Немного нервные, тихие, но мягкие шаги. Мисс Л заметила меня из окна и решила встретить. Показательно тянусь к сумочки, но услышав щелчок двери, шире улыбаюсь и тянусь обниматься. - Я дома! – разносится по двору звонкий голос. Точная копия её голоса. - Солнышко, ты меня задушишь, - смеётся пожилая женщина и гладит меня по голове. Не понимаю к чему эти нежности? Я же не какая-нибудь кошка, чтобы получать от этого удовольствие. Но удовольствие изобразить надо. Поэтому карие глаза блаженно жмурятся, а голос переходит в мурлыканье. Так странно понимать что она сделала бы в любой ситуации. - Мамочка, что у нас сегодня на ужин? – я уже знаю что. Ещё во дворе по запаху опознала свой любимый яблочный пирог. Но у неё был плохой нюх, и все об этом знали. Мне надо привыкнуть к этим ненужным объяснениям. Это маленькая плата за счастье. - Любимая сладость М, - с гордостью заявляет сероволосая и вопросительно осматривает сад. - А почему М не с тобой? Вы же вроде вместе пошли гулять. Я хотела её порадовать, - притворно расстраиваюсь. - Она ушла домой. Ж позвонила ей и потребовала немедленно вернуться. Жалко… М бы действительно обрадовалась узнав, что ты приготовила свой фирменный яблочный пирог, - опускаю глаза и чувствую как по спине медленно скользит чужая морщинистая рука. Неужели ей действительно нравились прикосновения этих омерзительных пальцев? Всё же я не до конца её понимаю. - Не расстраивайся, милая. Мы ведь можем просто позвонить Ж и попросить отпустить М к нам на ужин? – воодушевляюще предлагает мисс Л. Ну наконец голубоглазая до этого додумалась. Я уж думала, что переоценилаинтеллект этой женщины. Поднимаю глаза и лучезарно улыбаюсь. - Я тебя обожаю, ты гений! – обнимаю крепкую фигуру ещё сильнее. - Хватит Н. Если мы так и будем стоять на пороге, наш ужин сгорит, - снова расходится в стороны хриплый смеющийся голос. Я размыкаю объятья и закрываю входную дверь. Мисс Л уходит на кухню. Обувь встаёт на своё место. Один ботинок ставлю на край полки. Когда Р пройдёт мимо, кроссовок упадёт. Она всегда ставила так свою обувь и искренне не понимала, почему утром ботинок валяется на полу. Поднявшись по лестнице, касаюсь пальцами прохладной деревянной ручки. Дверь послушно открывается. Это моя комната. Теперь моя комната. Незаметно осматриваю помещение. Сажусь за стол и проверяю сообщения в ноутбуке. В ближайшие несколько дней надо будет прочитать все её переписки. А пока отвечаю Ф, на вопрос по последнему школьному проекту. «Н, напомни как называется тот вид рыбок? Ну которые из северной Америки и похожи на египтян» Всё идёт по плану. Первый пункт быстро приходит в действие. «Мне с этой частью согласилась помочь М. Так что лучше спроси у неё)» «Хорошо» Через несколько секунд компьютер оповещающее шумит и от абонента «Лучший друг в мире» приходит новое сообщение. «Она не отвечает на сообщения. Ладно. Попробую ей позвонить» «Странно, что М не отвечает на сообщения. Обычно она всегда онлайн» «Я не могу дозвониться. Это на неё не похоже» «Ты прав. Даже занимаясь делами по дому, она всегда брала трубку» Мисс Л быстро поднимается по лестнице. Спешно нажимаю кнопку «Отправить» и готовлюсь делать напуганное лицо. Дверь распахивается. Я трусливо подскакиваю и нерешительно поворачиваюсь к вошедшей. - М пропала, – голос встревоженный и нервный. - В см-м-мысле, - с заиканием проговариваю я. Сероволосая вспоминает о чувствах дочери и заставляет себя успокоиться. - Она не вернулась домой. При том, что раньше никогда не опаздывала. Ж сказала, что не знает где М, - голубоглазая подходит ко мне, берёт дрожащие ладони и смотря в глаза говорит. – Успокойся Н. Сейчас не время паниковать. Я вызвала полицию. Они сразу начнут поиски. Всё будет хорошо, - я плачу, но киваю каждой фразе. Бедная мисс Л. Вы даже не знаете, насколько всё будет хорошо! Ещё полчаса жуткой истерики. Симулировать её истерики довольно сложно, так что даже я вымоталась. Приехал полицейский. Опрашивать заплаканного ребёнка долго, он не стал. Так что разговор был коротким. - Твоя мама, сказала, что вы с М сегодня пошли гулять. Это правда? – всхлипываю и киваю. – Потом на её телефон позвонила мисс Ж и позвала помочь по дому. - М сказали убраться в подвале, - возможно это слишком явный намёк, но продумывая план, я не знала кому доверят это дело, так что пришлось взять самый лёгкий вариант. Полицейский нахмурился, но тут же вернул успокаивающе сочувственную маску. - И что было потом? - Потом М убежала домой. Потому что, если бы М пришла слишком поздно мисс Ж сильно ругалась бы. - Ты помнишь во сколько М пошла домой? – отрицательно мотаю головой. - Ладно. Тогда скажи, М вела себя странно в последнее время? Может быть хотела уйти из дома или что-то в этом духе? - Нет. - Хорошо. Я знаю, что вы с М были лучшими подругами. Тогда возможно ты знаешь. Мисс Ж когда-либо била М? – отвожу глаза и быстро киваю, снова начиная истерить. Полицейский вначале пытается меня успокоить, но потом отчаиваться и оставляет в одиночестве. Снова приходит мисс Л. Снова пытается меня успокоить. Знала бы она, как я радовалась. Ведь всё идёт даже слишком гладко. Скоро детектив осмотрит дом и обнаружит в подвале дневник. Я потратила много времени на его создание. Мне нужно было в подробностях описать преувеличенную версию того что я пережила. И того почему она больше никогда не придёт. Наступил вечер. Вся семья вернулась домой. Каждый посчитал нужным прийти и успокаивать меня. Если честно я не ожидала, что она была настолько эмоциональной. На краю кровати каждый, начиная с З и заканчивая мистером Х. Только ночью, я смогла расслабиться. И конечно мне приснилось то, о чём я так напряжённо думала весь день. Полиция приезжает в мой старый дом. Ж неохотно впускает их и крайне недружелюбно рассказывает свою версию событий. Ей не особо верят, ведь часть информации не сходится с показаниями моей новой семьи. Очевидно, ведь Ж никогда не расскажет, что била меня. Полицейские спрашивают про подвал и получают в ответ неправдоподобный рассказ, о том, что подвала в доме нет и быть не может. Дом обыскивают и конечно под одним из ковров обнаруживают желанное помещение. Ж кричит, вырывается пытаясь не пустить чужаков в комнату, но кто будет слушать главную подозреваемую. Подвал маленький и тёмный, с маленьким пыльным окном в углу. Посередине кровь – моя кровь. С этого момента все всё понимают. Но следователь решает собрать больше улик, чтобы быть точно уверенным. И на чердаке, где я жила, находит спрятанный дневник. Аккуратным подчерком исписаны почти все страницы. Жёсткие руки быстро пролистают сотни строчек текста и победившее любопытство заставит открыть начало. «Дорогой дневник, мне страшно. Мисс Ж странная и ведёт себя жутко. Она часто меня избивает. Я боюсь, что она убьёт меня и я больше не смогу разговаривать. Но я хочу остаться в этом доме. В детском приюте меня все ненавидят. Там страшнее чем здесь. Но я не хочу чтобы меня забыли. Поэтому я расскажу тебе мою историю. Я не знаю, кто мои мама и папа. Меня отдали в детдом, сразу после рождения. Всю жизнь, пытаясь найти своих родственников, я так и не добилась успеха. Представь, ты плачешь, тянешься руками к проходящим мимо людям, а всем на тебя наплевать, ведь рядом, в той же комнате плачет ещё два десятка детей. Это моё первое воспоминание. Раннее детство, я провела в детдоме «Зелёный». Это было огромное учреждение, с сотнями детей. Полная антисанитария, разруха и пренебрежение, были видны невооружённым глазом. В два года, меня усыновила семья. Они были зоологами и недосмотрели за своим ребёнком. Одна из живущих дома собак, свалила младенца со стола. Он упал головой вниз и умер. Суд постановил это, как случайность и никак не наказал невнимательных родителей. Поэтому им и разрешили усыновить меня. Так я получила имя М и чуть не погибла. В три года когда я гуляла, с ними на меня набросилась стая собак. А родители вместо того, чтобы помочь, стояли и смотрели. В конце концов один из прохожих помог мне и вызвал скорую. Меня забрали от опекунов и лишили их родительских прав, но сделали это слишком поздно. Ещё до нападения собак я перестала мечтать о счастливой семье, ведь таких не бывает. Прежним ребёнком этих людей была красивая худенькая голубоглазая девочка с русыми волосами. Я же оказалась толстым кареглазым уродством. Так они меня называли, когда я делала что-то плохое. Конечно моим опекунам я не нравилась. Они ненавидели меня. Поэтому от той семьи мне осталась не только кинофобия, но и целый ряд психических травм. Жаль что осознала я это намного позже. В детдоме меня невзлюбили. У одной из воспитательниц была собака. Ей очень не нравилось, что я говорю, что собаки страшные. Она подговорила других детей и воспитателей. И надо мной стали издеваться. В какой-то момент я отчаялась завести друзей в детском доме. Тогда я стала сбегать от туда. Каждый день я ходила в город и часами гуляла по улицам. Я не успевала на обед и ужин в детдоме, и чтобы не умереть с голоду, мне пришлось воровать еду. Один раз я украла апельсин из продуктовой лавки. Хозяйкой ларька оказалась пожилая женщина. Её сыну очень не понравилось, что я украла товар его мамы. Он был участником какой-то банды. Я плохо поняла в чём заключался смысл. Они называли себя скинхеды. Однажды когда я проходила под мостом, он набросился на меня. Он пытался ударить меня арматурой. Я не знаю почему он так себя вёл. У него были огромные красные глаза. Я бежала от него, но он всегда догонял. Он несколько раз ударил меня по рукам и лопаткам. Я помню, что плакала. Мне было так больно и страшно. Я очень хотела убежать, но похоже одним из ударов он поломал мне ногу. А потом он выкинул арматуру и стал избивать меня ногами и руками. Я плохо помню, что было потом. Знаю лишь что очнулась в больнице. Мне было очень плохо. И навещать меня приходил лишь один человек. Его звали Сайман. Мы с ним подружились на озере. Я помогла ему достать укатившийся на середину озера ботинок. Он переодевал коньки у берега и не заметил, как потерял его. Я подтолкнула ботинок веткой с моста, и Саймон предложил дружить. Он был очень хорошим. Он отдавал мне свою старую одежду, потому что в детдоме нас плохо одевали, он часто звал меня к себе домой обедать и что важнее он научил меня кататься на коньках. Одни из его старых коньков подошли мне по размеру. Мне очень нравилось кататься с ним на коньках. Он навещал меня в больнице, после случая с тем страшным парнем с арматурой. А когда я выздоровела, он снова учил меня кататься. Всё было хорошо. Но однажды весной на льду, он не сказал что ему позвонил кузен. Оказалось, что апельсин я украла у тёти Саймона. В тот день он расплакался и рассказал, что кузен побьёт его, если ещё раз увидит со мной. А потом Саймон толкнул меня. Весенний лёд оказался слишком тонким. Он раскололся и я упала в воду. Саймон видел что я тону, но всё равно ушёл ничего не сделав. Я снова попала в больницу. Мне было совсем плохо. Горло горело и ныло будто его расцарапала кошка. Лёгкие жгло как будто в них залили лаву и я не могла перестать кашлять. Это было очень больно, а воспитательница из детдома, сказала медсёстрам не давать мне укол от которого будет не больно. Я плакала. Но не только из-за того что было больно. Мне было очень-очень обидно. Я доверяла Саймону. Я хотела дружить с Саймоном, а он меня предал» Но вот усталое сознание стремительно погружается в фазу глубокого сна, оставляя полупрозрачную, забытую к утру, фразу где-то в районе сердца. - А ведь планировала всё преувеличь… На следующий день я проснулась с жуткой головной болью. Долгий плач не способствует хорошему самочувствию, даже если это лишь дешёвое актёрство. Весь день мне не давали покоя. Её семья замучила меня утешениями и просьбами поесть. Особенно усердствовала З. Её старшая сестра никогда меня так не бесила! Как она терпит эту навязчивую и самоуверенную девчонку? Гиперопека отвратительна! К вечеру пришли её друзья и Ф. Выпендриваться пришлось ещё и перед ними. Хотя с кое-чем мне всё-таки повезло. Тем же вечером, пришёл полицейский и сказал «Твоя подруга М мертва. Соболезную». Я думала, расследование займёт больше времени. Значит ещё несколько дней надо будет поизображать скорбь и можно будет наслаждаться счастливой жизнью. Осматриваясь в комнате, всё больше понимаю, что никогда до конца не узнаю её. Перед глазами рас за разом всплывает та сцена… Тёплый уличный воздух, постепенно переходит в затхлый подвальный холод. Она медленно идёт сзади, смотря в пол и не задавая никаких вопросов. Это странно. Я всегда любила заброшенные или пустые места, не боялась ужастиков и смеялась над трусами. И вот как раз трусом обожала её называть. Но в этот раз не услышала никаких вопросов или пререканий на предложение показать кое-что в том заброшенном доме. Почему она так спокойна? Чем-то напоминает смиренного последователя какой-то из глупых религий или сект. Она вообще была странной в последние дни. Но тогда мне было всё это не важно. Я почти не обращала внимание на её лицо или дыхание, мне нужны были лишь шаги. И вот зайдя в комнату она на секунду удивляется, а потом как будто понимает что происходит. По пухлым щекам скользят мокрые солёные капли. Я делаю шаг, вплотную прижимая её к стене и сдавливаю руками загорелую шею. Ногти прорезают кожу, оставляя маленькие кровоточащие ранки. Она всё ещё плачет и… улыбается. Я долго думала почему. На её месте я бы боролась за свою жизнь до последнего, но она… Её руки лишь слегка поднялись, ведомые инстинктом самосохранения, но она сама не дала им и шанца меня остановить. Кисти расслабленно и безвольно висели вдоль тела, ещё до того как тёмно-карие глаза надолго закрылись. Она продолжала улыбаться. Я никогда не пойму почему. Прошло несколько дней. Мисс Л отпросила меня из школы до конца недели. Так что завтра я впервые появлюсь в школе под её именем. Меня не на секунду не оставляют наедине с собой. И это довольно логично. Она могла бы и покончить с собой, узнав о моей смерти. Хотя вряд ли. Скорее просто тяжело переживала бы горе. Но я хотела увидеться с ней. Увидеться с прошлым владельцем этой жизни. Так что сбежала ночью. Просто спустилась через окно. Это было не сложно. Потом пришлось немного пройти. Ночью по городу почти никто не ходит, а если что я легко смогла бы за себя постоять. И вот наконец, то место. Это здание уже больше двадцати лет стоит заброшенным. Даже бомжи и наркоманы бояться сюда приходить. А всё из-за какой-то глупой легенды и пары смертей. Если спуститься по лестнице в подвал, то можно обнаружить её новую комнату. Хотя тут больше подойдёт слово усыпальница. Я закрыла за собой дверь и, наконец, смогла говорить. - Я скучала. Мы так давно не виделись. Раньше мы почти каждый день гуляли или хотя бы созванивались. Если бы ты ещё говорила, то спросила бы меня, «Как дела?». Давай сделаем вид, что ты так и сделала. Знаешь у тебя отвратительные родственники. Они ни на секунду не оставляют меня одну. Вроде они ничего не заподозрили. Ну, это и не удивительно. Ты не представляешь как давно я начала готовить этот план, - от холодных стен неприятным эхом отлетел мой смех. Так непривычно. Я начала забывать какая внутри. Но лежащий в гробу силуэт, приковывал взгляд и мгновенно заполнял все мысли. Я подошла ближе и села на коврик, опершись спиной о стеклянный бортик. – Всё началось ещё до школы. Я несколько раз видела тебя из окна. Ты была уродливой, но такой счастливой. Я завидовала тебе. Стала красиво одеваться, научилась краситься, чтобы быть лучше тебя, но это не помогало. Ты как будто светилась, а я была куском тьмы. Грязной и беспроглядный, не имеющей будущего тьмы! – злость перелилась в движение. Кулак глухо ударился об сырой пол. Я вытерла грязь и кровь о коричневый плащ и продолжила говорить. – Тогда мне в голову впервые пришла идея. А что если я займу твоё место. Наша внешность была схожа. Длинные волосы одного цвета, тёмные карие глаза, цвет кожи. Всё было идентично. Занять твоё место стало навязчивой идеи. Тогда и появился план. Создать образ, максимально не похожий на тебя. Познакомиться со всеми твоими друзьями и родственниками. Изучить и научиться копировать твоё поведение. А потом в один день занять твоё место, избавившись от оригинала. И не поверишь, ещё до школы я придумала этот образ. Я стала противоположностью тебя. Никто не посчитал бы нас похожими. Ты мне очень помогла, когда отстригла волосы. Теперь у нас даже причёски были разными. А потом в школе ты сама ко мне подошла. Не знаю почему. Неужели увидела с какой жадностью, я на тебя смотрю? И мы подружились. Я старалась влиться к тебе в доверие, а ты была только рада. Помню твои попытки решить мои проблемы. Это было смешно. Все мои проблемы и травмы не залечит, ни один человек на земле. И я пользовалась твоей благосклонностью. Научилась копировать тебя. Поняла как ты общаешься с другими людьми. Запомнила все твои эмоции. Знаешь, я бы не сделала последний пункт плана. Не решилась бы на… - запинка. Рваный вдох. Спокойный выдох, - на всё это. Но ты решила сделать тест ДНК. Захотела помочь мне узнать, где мама и папа. Уже не помню почему, но мы попросили прислать электронный ответ на мой телефон. И когда он пришёл… - быстрый взволнованный вдох. Я невольно сглотнула, - я поняла, что у меня есть шанс. Мы были близнецами, причём однояйцевыми. То есть у нас идентичный ДНК. Я поняла, что смогу стать тобой! Была так возбуждена этой новостью. Готова плакать от неверия, что всё может быть так хорошо. В последние дни ты вела себя странно. Не знаю почему. Но это и не важно. Я завершила последние приготовления. Написала дневник, повела тебя сюда. Ты шла молча. Дрожала и что странно не спрашивала куда мы идём. Когда я завела тебя сюда ты удивилась, но не испугалась. Ты странная. Какой нормальный человек будет плакать и улыбаться, когда его душат? Потом почти полное отсутствие сопротивления. Мне даже показалось, что ты боролась не со мной, а с собственным инстинктом самосохранения. Я никогда тебя не пойму. Но всё-таки спасибо тебе. Теперь твоё счастье, будет моим. Теперь жить будет лучшая версия тебя! Я вскочила и аккуратно провела рукой по её лбу. Холодный. Кожа сухая. Нормальное действие этого вещества на… на людей. Да именно на людей. Она слегка притопилась и из складок одежды, выплыло несколько сотен маленьких пузырьков. Видимо они остались в ткани, ещё когда я укладывала её в гроб. А отсутствие движение и консистенция раствора, не дали им всплыть самим. Противно. Я не прощаясь ушла. Ведь зачем любезничать с тем, кто не может ответить взаимностью? Тем более дома меня ждёт мягкая кровать, любящие родственники и счастливая жизнь. Понедельник. Мой первый школьный день. Всё ещё надо изображать лёгкую подавленность. Как-никак лучшая подруга умерла. Школьная форма висит в шкафу. Видимо мисс Л всё подготовила. Противная, но надо признать довольно предусмотрительная женщина. Конечно же мне всё велико. Она всегда была полнее меня. За эти дни я набрала несколько килограммов. Теперь ни у кого не должна вызвать вопросов моя фигура. Если что скажу что не могу есть из-за горя. У неё отвратительный вкус в одежде. Через пол года можно будет постепенно менять привычки, сославшись на подростковый возраст. Сейчас на завтрак. Милая улыбка, любезности и другие необязательные ритуалы. Странно что её З, тоже следует этим правилам. Я была о ней другого мнения. Мисс Л всё-таки хорошо готовит. Это правда, как бы не хотелось это отрицать. Когда я вернулась в комнату, чтобы взять рюкзак с учебниками, зазвонил телефон. Это был Ф. Ловко беру телефон и некоторое время жду. Она никогда не отвечала на звонки сразу, потому что долго искала телефон, а затем не могла удержать его в руках, постоянно роняя из-за своей неловкости. Щёлкаю «Принять». - Привет, М! Точнее доброе утро. В общем не важно. Ты как? - Привет, Ф. Я очень рада тебя слышать. Я… я в порядке. Не беспокойся. Зачем ты мне позвонил? - В общем то сейчас я подхожу к твоему дому. Ты не против если я провожу тебя до школы? - Тебе не стоило так себя утруждать. Мы встретились бы по дороге. Но спасибо, что пришёл. Я буду очень рада пройтись с тобой вместе. - Здорово! Тогда выходи. Я буду ждать тебя у калитки. - Хорошо. До встречи. Узкоглазый скидывает звонок. Наверняка Ф уже несколько минут стоит у калитки. В трубке не было слышно шагов. Да и дышал черноволосый ровно, а не как человек идущий по грунтовой тропинке. Она всегда опаздывала. Жутко стеснялась своей непунктуальности, но ничего не могла сделать. Так что ещё минут пять нужно побыть дома. Можно поправить одежду или причёску. Так странно. Оказавшись у зеркала, земля ушла из под ног. Она стояла передо мной, так будто ничего не случилось. Немного похудевшая, но такая знакомая. Я думала что упаду в обморок или закричу, но вместо этого потянулась рукой к её щеке. Пальцы ударились об стекло. На холодной чистой поверхности остались отпечатки пальцев. Это моё отражение. Как же сложно поверить. Несколько месяцев ухода, превратили шрамы, в видимые лишь мне и незаметные в обычных условиях следы. Синяки и царапины зажили. На щеках нет красных оттисков пальцев Ж. Я свободна? Да. Да-да-ДА! И я лучше её. Более утончённые черты лица, более нежная кожа, правильные скулы, ровные брови. Я лучше её. В голове нарисовался силуэт. Обычная ни чем выделяющаяся девушка в зелёном платье. Короткие волосы, чуть ниже плеч, собраны в хвост и странно застыли в прозрачной жидкости. Некрасивые черты, несовершенные линии. Я помотала головой. Видение исчезло. В зеркале её лицо, такой же синий свитер, что всегда был на ней, тоже лицо. Но всё равно я намного лучше. И никто не заметил, что такое несовершенство как она ушло в прошлое. Теперь пришло моё время! Отворачиваюсь от зеркала, беру рюкзак. Мне пора в школу. Наконец-то это всё моё. Мои друзья, моя семья, мой будущий парень. Я смогу лучше распорядиться всем этим. Учителя удивляются улучшевшийся успеваемости. Это нормальная реакция ребёнка на стресс. Некоторые горе заедают, некоторые уходят в общение, а некоторые в учёбу. Приходиться ходить к школьному психологу. К счастью, не только мне, а всем детям близко знавшим пропавшую. Не думала, что из-за моей смерти все так расстроятся. Но я молодец. Никто ничего не замечает. А вот свободного времени у меня стало больше. Надо придумать кем я хочу стать. За пару лет можно будет сделать переход от пути к её мечтам, на маршрут к моим целям. Главное не торопить события. Мне некуда спешить. Кстати произошло интересное событие. Дневник что я написала показали ребятам из классов и учителям. Видимо, ради записи, как нам жаль, что умерла соседка. Школе надо оправдать своё светлое имя. Забавно как легко и прозрачно они показывают нам свою меркантильность. Ведь если учебное заведение возьмёт на себя хоть часть вины, нам уменьшат финансирование. Ну хотя бы зачитали они не худшие страницы. «Однажды на заднем дворе детдома поселился ужик. Он был маленьким и совсем не злым. Мне он очень понравился. Я не люблю вспоминать первую семью. Но всё равно люблю животных. Я приносила ужу мёртвых мешек, которые попадались в мышеловки приюта. А он давал мне себя гладить. Мы подружились. И я рассказала об этом своим соседкам по комнате. Тогда они поймали этого ужа и кинули мне под покрывало ночью. Но ужик не стал меня кусать. Он просто лежал под одеялом и утром дал о себе знать, обившись вокруг моей руки. Тогда я решила называть его Снэйк. Саймон называл так змей. Он говорил что это значит змея на другом языке. Прошло несколько дней. Мои соседки подговорили мальчишек и они ночью, выволокли меня из кровати и потащили к норке в которой жил Снэйк. Я пыталась кричать, но один из ребят закрывал мне рот рукой. Когда они кинули меня на траву, я не понимала, почему они так смеялись. Я попыталась убежать, но не смогла. Тогда один из них сказал мне засунуть руки в нору. Другие поддержали идею и сказали, что это будет смешно. Я сказала что не буду этого делать. Они угрожали что побьют меня. И когда я слегка сунула руки в норку, бледный хулиган из пятнадцатой комнаты толкнул меня. Я разодрала себе лицо о камни, а потом почувствовала, что кто-то больно укусил меня за пальцы. Я тут же выдернула руку. Место укуса жгло и рука опухла. В детдоме не было медсестры, поэтому я подбежала к охраннику. Я просила его позвать кого-нибудь, чтобы мне сделали укол и было не так больно. Но он отмахнулся от меня и не пустил в детдом. Я всю ночь плакала в саду, а мальчишки влезли в окно второго этажа и смеялись надо мной. Они говорили что я уродина. Что у меня отвратительные руки. Что такую девочку никто никогда не полюбит. А я плакала и плакала и не могла остановится… В какой-то момент меня усыновила странная семья. Они жили в деревне, в огромном деревянном доме. В этой семье было уже несколько приёмных мальчиков. А ещё там было много побитых девочек. Они постоянно ходили в синяках. Потому что человек который меня удочерил их бил. Он и меня потом бил. Те девочки говорили что скоро он сделает со мной что-то плохое. Я не понимала о чём они говорят. А когда я спрашивала их они убегали и много плакали. Однажды я спросила об этом папу, и он снова меня избил. А потом несколько раз ударил каждую из девочек. Но это было не самое страшное. Однажды мальчики которые работали в этом доме сказали пойти с ними. Они сказали, что хотят что-то мне подарить. Они вели себя по-доброму. Я подумала что они стали хорошими и пошла с ними. Они завели меня на чердак, завязали мне тряпкой глаза. И повели в комнату. Это был угол чердака. Там хранились какие-то мешки. Папа туда никого не пускал, но мальчики сломали замок. Я ничего не могла видеть. Мальчики завели меня в эту комнату и толкнули. А потом я слышала хлопок двери и треск. Я почувствовала знакомый запах. Это был запах ос. Я закричала. Я попыталась снять тряпку с лица, но не смогла, так как моя голова застряла в чём-то похожим на смесь воска и сухих листьев. Я била это руками и пыталась убрать, но у меня не получалось. Я не знаю сколько времени прошло. Нов какой-то момент эта штука разломилась и тряпка исчезла. Я увидела на полу рядом сломанное осиное гнездо. Я знала что это, потому что в детдоме уже видела на дереве осиное гнездо. Я очень испугалась, так как не сразу поняла, что оно пустое. Мальчики видимо думали что осы всё ещё в гнезде и были разочарованы. Они снова вошли в комнату несколько раз ударили ногами гнездо, а потом посмотрели на меня и начали спорить. Низкий предлагал другим что-то сделать со мной, говорил что знает как сделать это так, чтоб никто ничего не узнал. А другие отказывались и говорили что отец будет их бить и что я ещё маленькая. Я спросила о чём они разговаривают, но они не ответили мне. А потом пришёл папа. Мальчишки спрятались за мебелью. Я пыталась спрятаться с ними, но меня вытолкнули на середину комнаты. Я заплакала. Папа зашёл в комнату и очень рассердился. Он больно схватил меня за руку и кинул с лестницы вниз. А потом он долго кричал на мальков. Мне было очень страшно и больно. А потом одна из девочек привела полицейского. Меня отвезли в больницу и девочек тоже. А потом был суд. Меня просили рассказать что произошло и что папа со мной делал. Я сказала что он меня бил. Но все хотели услышать что-то другое. Я пыталась спросить что должна рассказать, но никто так ничего и не объяснил. Все были очень злы на меня. А потом меня отправили в другой детдом, который был ближе к ферме. В этом детдоме мне было очень плохо. Там был очень злой охранник. Он знал того человека который меня удочерил. Он сказал что его посадили раньше чем он смог собрать с меня урожай. Но я не понимала о чём он говорит. Урожай собирают с огорода или яблони, а я девочка. Этот охранник говорил что я плохая. Один раз он вывел меня в лес и куда-то отвёз. Я не знала куда мы едим и затем он сказал что убьёт меня. Я просила его этого не делать. Он поломал мне руку и по ней текла кровь. Это было очень-очень ужасно. А потом он толкнул меня на какой-то холм. На этом холме было много-много муравьёв. И они всю меня искусали. У меня очень болела спина. Охранник чего-то испугался и уехал. Я попыталась уползти от муравейника, но меня продолжали кусать. Я плохо помню что было дальше. Какой-то человек в форме увёз меня в больницу. А там мне что-то вкололи и я уснула» Ещё на середине первого рассказа я расплакалась, а на втором выбежала из аудитории. Она бы вела себя именно так. Потому что она слабая. Поэтому теперь буду я. Я из более прочного теста. Я талантливей и способней. Я лучше! Прошла неделя. Любуюсь своим идеальным исполнением роли. Никто ни о чём не догадывается. К счастью, изображать подавленность уже необязательно. Мои отношения с друзьями и Ф улучшились. Они говорят что смерть М изменила меня в лучшую сторону, что я молодец, что смогла не только пережить но и вырасти от горя. Мне так сложно не смеяться, в эти моменты. Какое горе? Я готова прыгать от радости. Мой план удался, всё идёт как по маслу. Скоро я буду счастлива. Мне захотелось навестить её. Сказать ей, что всё хорошо. Сказать что я выиграла. Я снова пошла в заброшенный дом. Стены эхом разносят звук моих шагов. Именно моих. В этом доме ей нет места. Здесь есть только я. Тонкие пальцы легко снимают с хвоста, чёрную голубую резинку. Волосы рассыпаются по плечам и спине, приятно щекоча кожу. Я резко открываю дверь. Её силуэт, такой какой привиделся мне у зеркала, пусть и в другой одежде, медленно двигается в гробу. Видимо я слишком резко открыла дверь. Но кое-что с прошлого раза изменилось. Вода с пола и стен превратилась в мутный белый туман с неприятным запахом плесени. Фыркаю, уже спокойно, закрываю дверь и подхожу к гробу. На её лице всё таже отвратительная улыбка. - Что за странная смесь счастья и грусти. Противно смотреть! – на меня нахлынула ярость. Жгучая и сильная, смешанная с отчаянной злобой. Я сплюнула в сторону гроба и перешла на крик. – Хватит улыбаться. Я выиграла. Всё что было твоим теперь моё. Теперь меня зовут твоим именем. Моё лицо ассоциируют с неловкой милой девочкой. Никто не понял, что тебя больше нет! Ты пон… - я осеклась. - Больше нет. Больше нет? Но ты же есть. Лежишь сейчас передо мной. Да не отвечаешь, но ты такая же как всегда. Такая же ведь? Я не сделала ничего плохого. Не сделала ведь? Чёрт. Чёрт-чёрт-ЧЁРТ! Чтоб вас всех! – по помещению волнами прошёлся звук удара. Нога болела. Стеклянный гроб стоял, не тронутый, будто только что я не приложила для замаха все силы. Бесит. НЕ закрыв дверь вылетела по лестнице вверх. – Я лучше её. Я смогу распорядиться этой жизнью с большей пользой. Я имела на всё это право! Подбежав к калитке, я зачем-то проверила ключи. Они всё так же лежали в кармане. Я успокоилась. Это всё уже моё. Почему и чего я так испугалась? Пора ложиться спать. Надеюсь к утру я всё это забуду. Прошла ещё неделя. Мне плохо. Я ничего не понимаю. По-моему я играю что-то не то. Почему всё так сложно? Мне начинает казаться, что всё это время я общалась с какими-то другими людьми. Я не знаю такого Ф, такую мисс Л, таких ребят. Они все кажутся мне незнакомцами. Недавно З сказала, что я странно улыбаюсь. Но я улыбаюсь как обычно. Она всегда так улыбалась. Что не так? Сегодня я по-настоящему испугалась. Школьный психолог что-то подозревает. Когда я разговаривала, эта бледная тётка перебила меня и сказала перестать претворяться что всё хорошо. Она сказала, что я пытаюсь копировать поведение М. Я расплакалась и убежала. Но в туалете мне стало плохо. Я сегодня и так не хотела завтракать, а тут ещё и такое. Меня вырвало. Тело трясло как от горячки. Я не могла устоять на ногах. Пришлось запереться в кабинке и минут сорок спокойно дышать, чтобы вернуть контроль над руками. Но это был не конец. Ф сказал, что хочет проводить меня до дома. А потом завернул тираду, что я изменилась. Стала неразговорчивой, небрежной и вообще пассивной. Сказал что беспокоиться за меня. Спрашивал нет ли у меня депрессии. Хотелось провалиться сквозь землю. Что если они всё поймут? Заподозрят что я М? Нет-нет-НЕТ! Даже думать об этом не хочу! Если будут дальше спрашивать притворюсь больной. Или можно соврать про ту же депрессию. На крайний случай сказать что пьяна. Подростки часто пробуют алкоголь. Главное держаться. Всё будет хорошо. Будет ведь? Я ведь буду счастлива, да? Я снова ходила к ней. После этого у меня сильно болели глаза. Когда я зашла она всё так же лежала в этом дебильном формалине. Такая несовершенная. Такая особенная. Я расплакалась. Закрыла за собой дверь и разревелась. Это была жуткая истерика. Я плохо её помню. Странно, что никто не сбежался на шум. Я кричала, что достойна её жизни. Потом извинялась. Била гнилой асфальт руками. Снова плакала. Потом задавала вопросы. Нет, не задавала, а кричала их. Но мечты услышать ответ не сбылись. Почему она улыбалась? Почему не сопротивлялась? Почему вела себя странно в последние дни? Почему так спокойно зашла со мной в это здание? Почему так самозабвенно разговаривала с семьёй и друзьями? Почему так крепко обнимала Ф? Я не знаю. И похоже никогда не узнаю. Нет. Такого просто не может быть! Что-то должно мне об этом рассказать. Я ползала вокруг гроба. В кровь стёрла ноги. Я молила её мне ответить. Но она молчала. Почему её руки показались мне на ощупь такими родными, такими нежными. Почему её волосы, так красиво застыли в растворе. Почему её глаза были закрыты. Почему губы не двигались. Я провела на полу несколько часов. Я разодрала и покрыла синяками руки. Сорвала голос. Но так и не дождалась ответа. Мне пришлось уйти. Близился рассвет. Не мой рассвет. В доме оказался спрятан дневник. Он был под половицей. Мне начинает казаться, что все люди в тайне ведут дневник. Это её дневник. Значит мой. Выгладит новым. Следовательно был написан не больше года назад. На первой странице дата. Первая запись двухмесячной давности. Но это было не главным. Я поняла что нашла лишь после прочтения. Это были ответы. Ответы которые я так хотела получить. Лишь сейчас я поняла что не уверена что хочу это знать. Но уже поздно. Теперь я знаю всё. Она догадывалась, что я затеваю. Один раз когда была у меня в гостях, она увидела всё. Краску для волос, чтобы потом перекрасить в свой настоящий цвет, дневник, написанный не в моём стиле, её фотография. Она всё знала. Конечно видела и понимала она лишь основные моменты, мелочи были хорошо спрятаны. Но дело было в другом. Тест ДНК пришёл на оба телефона. И она знала, что прочитав его, я перейду к активным действиям. Она была не против. Она никогда не рассказывала, что страдала от заниженной самооценки. Но в этом дневнике было всё. Извинения передо мной, потому что не может поменяться со мной местами. Слёзы за то что живёт жизнью которую не заслужила. Жалость, что такой талантливой мне, так не повезло с судьбой. А на последней странице, она сказала, что готова отдать своё незаслуженное счастье мне. Только тогда я поняла эту улыбку. Только тогда я поняла почему она не сопротивлялась. Мне было плохо. Я пришла к ней на следующий день. Я снова кричала. С прошлого раза горло не зажило и отдавало жгучей болью от каждого слова. Но мне было всё равно. Я кричала, что было сил, не чувствуя ни боли, ни страха. Я ругала её. Такую красивую, еле видимую сквозь мутный туман. Ругала за то что она меня не спросила. Не спросила хочу ли я принять этот дар. Украсть что-то это одно. А поступить так, как поступила я, с человеком готовым отдать тебе всё просто так. Просто потому что считает тебя более достойным. Это другое. Это совсем другое! Я помню некоторые свои слова. - Я тебя ненавижу! Я тебя презираю! Я проклинаю тебя, за то что теперь, я ненавижу себя. Эти слова повторялись в моей голове, мешая думать, есть, жить. Я смотрела в зеркало, видело её лицо и плакала. Я слышала как меня зовут её именем и плакала. Снимала с сушилки её свитер и плакала. Даже проверяя ключи, я не переставала чувствовать мокрые солёные капли бегущие по щекам. Ненавижу этот мир. Ненавижу себя. И что хуже не понимаю: «Что мне теперь делать?»