Секрет клана Шэнь

      Шэнь Юань вздохнул, остановившись, когда они почти подошли к Цинцзин. — Кстати, а почему именно Чжиюань?       Шэнь Цинцю только улыбнулся, слабо ударив веером по лбу брата. — Потому что, пытаясь выжить ты совсем не следил за происходящим, мечтая о том, к чему твои действия совсем не вели. — Ладно… Тебе виднее.       Они продолжили идти к пику, обсуждая проблему того, что внешность главы совершенно не известна, а им нужно найти его. Юань предлагал Шэнь Цинцю сказать о том, что он старший брат главы, но тот отказался. Отмахнувшись при этом простым «не помню свою жизнь до улиц». Резкий окрик и оба обернулись, не расслышав, кого именно зовут. Шэнь Юань нахмурился, прикрывая лицо веером одновременно с близнецом. Тот свел брови в недоумении. Рассмотрел кто? Вновь вернув взгляд в сторону оклика, Юань тихо рассмеялся, быстро разворачиваясь и уходя в сторону. Цзю не совсем понял смысла действия, но обернулся. — Ты меня одного с ним оставить решил?! — Это ваш конфликт, я понаблюдаю за вами со стороны, но оставлю наедине!       Шэнь Юань быстрыми шагами направился дальше, но потом чуть замедлился. Он определенно и точно вмешается, если это понадобится. Чуть обернувшись, взгляд заметил, как разговор явно не собирался начинаться. Эх, ему же не делать что-то вместо Шэнь Цзю. И не быть заменой друга. Но братом он, наверное, не против. Но за тем до слуха донеслась сначала одна фраза. — Я хотел поговорить, Шэнь Цинцю.       Шэнь Цзю фыркнул, явно выражая свое неудовольствие «разговором». — Действительно? И о чем? — Я хотел… Спросить… Кое-что.       Шэнь Юань почти сразу обернулся, внимательно смотря на этот диалог. Шэнь Цзю выглядел напряженным и явно не хотел продолжать диалог, но как старший брат по ордену, похоже, был вынужден. — Что спросить? — Зачем ты на самом деле ходил в бордели? Или это было прикрытием, чтобы встретиться с братом и найти его?       Шэнь Юань неуверенно сделал шаг вперед. Он и сам хотел бы это разузнать, но кошмар, что случайно был увиден ранее, явно говорили о том, что врать в пользу встречи с «братом» было для Цзю выгоднее. Но тот резко повернулся боком, складывая веер и смотря куда-то в сторону. Лицо было каким-то неоднозначным. Неужели то, что Лю Цингэ вдруг начал помогать Юаню в прошлом, и в целом это их общение, что-то сыграло для того? Только потом Шэнь Цинцю все же ответил. Похоже, перевес нашелся? — Пусть Лю-шиди для начала извиниться за то, что выдумал об этом шисюне.       Лю Цингэ цыкнул, но понимающе выдохнул. — Этот шиди был не прав… Он действовал и говорил на эмоциях.       Шэнь Цинцю довольно улыбнулся, прикрывая часть лица веером. Только потом тихо и совсем не ясно ответил на вопрос. — Этот шисюн ходил в Теплый красный павильон совсем не для того, зачем туда обычно ходят. Некоторые девушки там неплохие поэтессы. — Ты просто наслаждался там… Тем, что изучал на пике? Стоило не слушать своего шиди, а действительно разобраться…       Шэнь Цинцю хмыкнул, вновь заставив веер плавно качнуться. Только потом, закатывая глаза, он пренебрежительно бросил. — Да уж, стоило прислушиваться к своему шисюну, а не к тому шиди.       От сердца Юаня отлегло. Тяжелый выдох… Лю Цингэ не узнал того, что могло бы разрушить возвышенный образ Шэнь Цзю. Естественно, последний не допустил бы подробного промаха. Но вопрос был в том, насколько хорошую отговорку придумает Шэнь Цзю. Или не совсем отговорку? Неважно. Он узнает об этом потом. Кажется, они могут на некоторое время спокойно обговорить все старые обиды. А вот он будет лишним. Умиротворённо отвернувшись, Юань легкой и медленной походкой отправился под тень ближайшего дерева.       Погода сегодня была прекрасной. Солнце светило и грело промерзшие во взаимной ненависти души людей, что сейчас неловко молчали. И в этой неловкой тишине оба смотрели на красивую бамбуковую рощу возле явно выглядящего здесь уютным и приятным домом для любого своего хозяина. Хижина, ранее принадлежавшая человеку рядом, почти не выделялась на фоне зеленого бамбука и прочей уютно разросшейся здесь растительности, даже сад внимательно облагороженный казался частью умиротворенной и тихой картины.       На мгновение забывшись, на губах Цзю расцвела, лёгкая улыбка. Эта нежная улыбка вызвала бурю чувств у наблюдающего за ним бога войны. Завораживающая мимолетная улыбка мигом поглотила все мысли воина. Несмотря на то, что он и прежде видел на похожем лице улыбку — много улыбок! — эта оказалась удивительно другой. Слегка подернутое легким морозцем тепло, более желанное, чем у младшего из братьев. И при всем при этом какое-то… Будто это было каким-то редчайшим сокровищем. В голове возникла мимолетная мысль и прежде, чем воин успел ее проанализировать, с языка сорвалось. — Что ты чувствуешь?       Изумрудные глаза уставились на него с непониманием. Лю Цингэ прокашлявшись и слегка смутившись от сиюминутного порыва повторил. — Что ты чувствуешь, смотря на этот дом, в котором не был несколько лет?       Этот вопрос поставил Шэнь Цзю в тупик. Впервые в жизни кто-то еще спрашивал, что он чувствует. Единственный, кто о нем заботился, был Ци-гэ, но его названный брат умер для самого Шэнь Цинцю. Не выполнив обещание, данное там. Перед оставшимся в поместье Цю жалким мальчишкой. Убегая от жизни раба в мир совершенствующихся. Юэ Циньюань, вставший на его место, лишь исправлял старые ошибки, но уж точно не заботился о Цзю. И тем более не интересовался, что он чувствует. Лишь извинялся на каждые слова своего «брата», а о конфликтах с другими даже не беспокоился. Никто и никогда с тех пор не спрашивал, что он чувствует. Радость, горечь или страх? Шэнь Юань лишь спросил о нем. И позаботился… Как и девушки, что заботились о нем раньше. Но… Этот вопрос больно уколол что-то внутри. А ответа не находилось. Как давно его спрашивали о нем самом и его чувствах? — Я…       Невольно Шэнь Цзю забылся и вместо «этот шисюн» произнес «я». Его тронула эта незначительная фраза и Цзю совершенно открыто, что несвойственно ему, внимательно смотрел на человека перед ним дольше, чем полагали приличия. Но мысль нагрубить резко была задушена в корне. Этот человек из чувства долга заботился о Шэнь Юане, притворявшемся им, а значит вновь грубить ему будет… Неправильно? Да и… Цзю действительно был благодарен сейчас не только за это. Но и за неожиданный вопрос. Тяжелый вздох и он отвернулся назад, прикусив внутреннюю сторону щеки. Только потом он все же решил ответить. — А что может чувствовать человек предположительно вернувшийся домой?       Лю Цингэ отвел взгляд ненадолго задумавшись. Действительно, что? Радость? Счастье? Все теплые эмоции? Но это казалось… Слишком непривычным для образа Шэнь Цинцю, который знал, помнил и вновь видел сегодня глава Байчжань. Разве что мимолетная улыбка была подобна лучу солнца в пасмурный день… Для Шэнь Чжиюаня излучать солнечное тепло похоже было привычным… Но для Шэнь Цинцю? И все же… Что сейчас чувствовал этот человек, вернувшись на свой пик? К своим… Оказывается неприятным младшим братьям и сестрам по ордену. Может поэтому он был так пренебрежителен к Юэ Цинъюаню, что не вмешивался в его конфликт с другими лордами? — Может… Радость? Или спокойствие? — Может. Все зависит от того какой дом.       Шэнь Цзю тяжело вздохнул. Он не знал, что такое радость от возвращения домой. Он чувствовал нечто подобное лишь приходя к своим цзэ-цзэ. Спокойствие и радость. Но возвращаясь из города назад на пик только скорбное неудовольствие. А Юань словно специально предложил ему поговорить с кланом Шэнь и представиться тем самым старшим братом главы клана, что был потерян. Но откуда ему знать правда ли это? Просто потому, что глупый дурак, когда-то прописывая его историю в своей глупой книжке сказал об этом, но не написал? Они наверняка привыкли к подобному. Ему поверят только, если они действительно были близнецами. Но это было ничтожной мыслью. Он мог быть и старше на несколько лет. Жаль он не помнит свою жизнь до улиц. Был бы шанс сбежать к родной семье? Но здесь его ученики и ученицы. — Этот шиди еще раз извиняется за то, что… думал о Шэнь-шисюне. — У шиди были причины. Иди на свой пик, этому еще разбираться на своем.       Шэнь Цинцю шагнул вперед, но его резко одернули за рукав. Лю Цингэ хотел выяснить, что теперь ждет полукровку, когда старший брат его «учителя» займет положенное место. Он предполагал, что тот возможно с треском выгонит Ло Бинхэ, но даже лорд Байчжань не смог победить его со своим уровнем совершенствования. Что думать об этом человеке? — Что насчет того… Ло Бинхэ, кажется? Ты разберешься с этим? Я… Могу помочь? — Этот звереныш? Конечно. Он уже получил от этого сегодня.       Лю Цингэ замер. Уже получил? Каким образом эта змея смогла что-то сделать с сыном Тяньлан-цзюня? И когда он успел? Вроде бы до этого мальчишка ушел с Цинцзин, и это скорее всего сделал именно младший из близнецов… Или он успел вернуться?! Стоп. Шэнь Цинцю назвал его «звереныш»? Бровь вопросительно выгнулась в попытке понять, откуда такое прозвище. — Звереныш — это Ло Бинхэ.       Бог войны неуверенно кивнул, делая вид, что действительно не понял эту связь. И даже немного порадовался, что его раньше называли «зверь», «дикарь» и «варвар». Получается, с шиди еще относительно считались? Он отпустил рукав, и попрощавшись, направился к себе на пик. Все еще пытаясь представить Ло Бинхэ, которого наконец вышвырнули прочь из бамбукового домика. С маленькой толикой удовольствия. Наконец-то!       Шэнь Цзю с вопросом выгнул бровь, пытаясь понять, что это было. Но затем обернулся, выискивая взглядом Юаня. Тот махнул рукой, выходя из тени дерева и направляясь к нему. Стоило тому приблизиться, как Цзю все же неуверенно спросил. — Вроде бы я видел, как вы общались… Но мне все равно интересно, что ты с ним сделал? — Не знаю. Я ничего не делал. Я вообще переживал, пока наблюдал за вами.       Юань хмыкнул, внимательно смотря на человека напротив. Тот явно находился в некотором смятении из-за разговора. Еще и без спора или драки! И похоже, это ввело в смятение Цзю. Он все же улыбнулся, неуверенно потянув свою руку к чужой. От этого Шэнь Цинцю вздрогнул, но все же решил взять его за руку. Не сразу, но позволил прикоснуться, доверяясь. — Пойдем. Еще объяснять все ученикам.       Ученики Цинцзин неожиданно легко поняли новость о том, что произошло. Шэнь Цинцю сам взял на себя эту ответственность и объяснил ситуацию. Не забыв представить Юаня «настоящим» именем для них. Некоторые все же спрашивали о том, почему учитель не говорил об этом, но ответ все время был один. «Никто из них не знал, где второй». Когда с этим закончили, Шэнь Цинцю отпустил учеников назад по занятиям. Шэнь Юань неуверенно вошел следом за Шэнь Цинцю в бамбуковую хижину, когда эта проблема была разрешена. — Ты расскажешь откуда у тебя кошмары? И страх…       Шэнь Цинцю замер, но резко, слегка сбившись отозвался. — Расскажу. Но… Не сейчас. — Я не настаиваю.       Шэнь Цзю вздохнул. Только потом обернулся, смотря на человека рядом. Это «не настаиваю» слегка успокоило. Он еще может… подумать о том, как рассказать. Он все же опустился за низкий столик, задумываясь об этом. Юань только неуверенно коснулся руки Цзю, заметив, как тот вначале дернулся все еще не привыкший к прикосновениям, но пытающийся с этим смириться. Решив не акцентировать внимание на прикосновении, Юань улыбнулся и решил поговорить на другую тему. — Может быть, скажешь, о чем именно вы говорили? Ты выглядел слишком сбитым с толку. — Он просто спросил меня о том, что я чувствую, вернувшись… И всё.       Шэнь Юань двинулся ближе, рискнув приобнять. Только потом он тихо шепнул, всё ещё миролюбиво улыбаясь. — И что ты чувствуешь, наконец вернувшись в бамбуковую хижину лично?       Шэнь Цинцю только непонимающе смотрел на человека рядом. Практически беспомощно. Позволил себе этот беспомощный взгляд, понимая, что ничего плохого ему не сделают. Просто совершенно не зная, как на подобное реагировать. Шэнь Юань мягко улыбнулся, проводя рукой по чужой щеке. Тяжело вздохнув, Цзю опустил голову на плечо Юаня и прикрыл глаза. И тем же шёпотом ответил. — Я не знаю, что. Что, по-твоему, я должен чувствовать? — Счастье? Радость? Спокойствие? Удовлетворение? Счастье…       Шэнь Цзю тихо рассмеялся и перебил. Пока рядом этот болван на душе действительно было какое-то счастье и равновесие. Да и прогонять его, когда он касался не особо хотелось, как это обычно было с другими. Так выглядит счастливая семья? Дом? Простой уют? Этого его лишили? Цзю улыбнулся только одними уголками губ, понимая, что возможно он прав. А еще понимая, что у него нет причин не доверять этому «паучонку». Он ведь тоже пытался выжить, занимая его роль. Зная свое неприятное будущее. И он даже решил вернуть настоящего шисюна для этих балбесов. — Ты уже говорил это, Юань-эр.       Тот только удовлетворенно рассмеялся, обнимая чуть крепче. Улыбка так и не исчезла с его лица и грела. Она значительно отличалась от вечно виноватой улыбки Юэ Цинъюаня. Эта была счастливой и полна искреннего тепла. Шэнь Цзю поймал себя на мысли, что чувствует некий уют. И совсем не хочет, чтобы объятья прерывались. Просто хочет снова почувствовать тепло — и может немного заботы? — как этой ночью и немного утром. Цзю все же обнял в ответ еще крепче, прижимая своего близнеца к себе, уткнувшись носом в шею. Тот все еще тихо смеялся. А вот он сам только удовлетворенно улыбался. Хотелось, чтобы это никогда не прерывалось.

***

Ло Бинхэ практически весь день бродил возле секты, размышляя о сегодняшнем инциденте утром. С одной стороны, чувствовалась радость, что его любимый нашел свою семью, смог с ней в целом встретиться. Вот только… С другой стороны, нечто неуловимое заставляло его чувствовать страх и беспокойство. Какая-то часть почти кричала об этом. Может лучше было бы, если тот Шэнь не появлялся?.. Шлепок. Резкий и почти мгновенный. Ло Бинхэ сам себе отвесил пощечину. Как он мог такое подумать? Это же семья учителя! Он не имеет права решать, с кем ему общаться или нет. Главное ведь отношение учителя к этому, верно? Поэтому… И поэтому… Если с братом Шэнь Цинцю чувствует себя комфортно, то пусть так и будет. Он не будет этому мешать. Совсем! Да, так даже лучше! Его учитель снова начал улыбаться, это же прекрасно! Как можно прекратить это?! Медленными шагами Ло Бинхэ вернулся обратно в бамбуковую хижину. Его ждали братья, что сейчас обнимались и мило общались, даже смеялись. Хотя утром Ло Бинхэ даже не думал о том, что старший брат учителя вообще способен на теплые эмоции. Может это, как и прикосновения, доступны только младшему брату, но не другим? Цзю сидел на кровати, а перед ним туда-сюда маячил и активно жестикулировал Юань, что-то активно объясняя. Как только дверь слегка приоткрылась, Шэнь Юань мигом обернулся и заметил Бинхэ. Уголки губ, которых и так касалась лёгкая улыбка, поднялись ещё. Юань жестом пригласил его внутрь. А вот Цзю, наоборот, сильно напрягся. Его улыбка мигом исчезла, стоило увидеть звереныша. А брови свелись к переносице. Сейчас он не знал, чего ему ждать от мальчишки. Юань все объяснил о том, что произошло в другом мире, где его «жестокий», по мнению звереныша, учитель неоправданно издевался над ним и все доставалось с легкостью. Все его любили. Что ж. Шэнь Цинцю не против снова показать истинную картину мира, смяв эту красивую обертку. — Что ты здесь забыл? Улыбка на лице Юаня сразу соскользнула эфемерным туманом. Совершенно забыв обо всем, он отозвался вместо Ло Бинхэ. Кому он только что объяснял все иногда посмеиваясь над глупыми несостыковками? Вместе ведь! Он ведь точно слушал! — Я ведь… — Юань-эр, не ты ли на собрании сказал, что больше не желаешь занимать это место? Цзю тяжело вздохнул, с едва заметным сожалением смотря на близнеца. Он понимал, что тот просто беспокоится о том, что скорее всего не произойдет. — Я… Но мы ведь собирались все объяснить. И… — Именно поэтому этот и попросил кое-что рассказать и уточнить.       Юань почти бросился на плечи Цзю, собираясь остановить того от разговора. Но вовремя остановился, вспомнив про чужой страх и аккуратно взял чужую руку и потянул к себе. Ему очень хотелось остановить это, но он замер, когда почувствовал твердый, но почему-то успокаивающий взгляд. Руку он не отпустил, продолжая держать ее и нежно касаться кожи, чтобы успокоить. — Но!.. — Тебе нужно только все объяснить этому зверенышу и все. Ты сам это много раз говорил.       Холодная фраза, напоминающая о собственной фразе, когда они только поговорили об этом. Только потом Юань почувствовал осторожное и неуверенное прикосновение Цзю к рукам, держащим его. Тихий вздох и он кивнул, просто смиряясь с тем, что он уже отказался и теперь ничего поделать не может. — Учитель?       Ло Бинхэ несколько удивился странным фразам между братьями. Что они должны ему объяснить? Что-то случилось? Это что-то важное? Произошло недопонимание? Или?.. Смутный отголосок страха сжал в тисках сердце. Первым ударом стала едва слышимая фраза со стороны учителя. — Бин… Ло Бинхэ, этот не твой учитель.       Шэнь Цзю вздохнул, понимая, что Юань все не объяснит сразу. Он все же нежно сжал чужую ладонь. Только потом продолжить его неожиданное заявление. Вспомнив их выдуманную историю, быстро сложил короткую фразу. — Юань-эр просто занял место этого мастера. Искажение ци, вмешательство небожителей.       Тихий кивок, лишь потом прозвучала согласная фраза. Юань медленно ответил, подтверждая предыдущие слова и осторожно подбирая слова. — Так получилось… И… Этот просто чувствует ответственность за Ло Бинхэ, как за своего ученика…       Шэнь Цинцю сжал руку брата крепче, понимая, что ему сложно говорить эту своеобразную полуправду в некоторых местах. Почувствовав на себе неуверенный взгляд близнеца, сжал руку крепче и перебарывая страх все же притянул ближе. Этот человек пока не предавал его, он знает о нем много, но не все. И он перестал его осуждать, отбросив призму зрения «читателя». — Что?.. В смысле не мой учитель?.. ха-ха…       Непонимание только взросло. А страх до этого сковавший сердце, ударил сильнее. Его… Его обманывали? Но почему сейчас с ним все еще так тепло общаются? Ло Бинхэ не понимал и смотрел то на одного из братьев, то на другого. Просто в поисках ответа. Этим стало холодное высказывание. — Шэнь Чжиюань стал учителем Ло Бинхэ. Но ученик оказался скверным. И нарушил отношения между учителем и учеником, пожелав больше.       Шэнь Цзю все же поднимается, усаживая на место Юаня. И с тем осторожно выпускает свою руку из чужих. Почему-то чужая хватка, что сжимала его руку в цепких и испуганных «объятьях» слегка ослабла. И тоном, не терпящим возражений, проговаривал каждое слово. Каждое предложение. Юань не сможет это сделать сам, шептало какое-то неясное чувство внутри. Это его задача. — У тебя только один выбор. Принять отношения с младшим братом этого мастера лишь как наставник и ученик. Если же ученик желает большего, то этот мастер имеет полное право в этом отказать.       Веер щелкнул, прикрывая часть лица и оставляя только холодные и серьезные глаза в доступе. Цзю просто встал так, чтобы ни один из них в достаточной мере друг друга не видел. Юань особенно не видел и не бросился на сторону этого зверья. Будь здесь кто-то из горных лордов, кто за все это время достаточно себя показал, Шэнь Цинцю бы подумал и решил вопрос иначе. Выставив испытание. Может угрозу, что если «Шэнь Чжиюань» испытает боль или неприятное чувство, то все в миг оборвется. Но эти отношения в корне неправильные. И Юань совершенно не может понять, как это получилось, как так вышло. Он изначально поставил иную цель. — Но это не ваши отношения!       На глаза полукровки наворачиваются слёзы. Еле сдерживаемые. Голос дрожит, а тело непроизвольно напрягается. Страх внутри совсем сжимал все. Сердце больно кололо, заставляя слезы набираться активнее в уголках глаз. — А ты хоть раз говорил со своим учителем о чем-то более его отношения к демонам? — Дагэ…       Юань осторожно посмотрел на прямую спину перед собой. Немного напряженную, но явно решительно настроенную во всем разобраться. В основном взгляд падал именно на спину в одеждах цвета цин. Но слух зацепился за чужой ответ. — Нет. Зачем?       Цзю хмыкнул, самодовольно закатывая глаза. Так и знал. Только потом твердый ответ. — Ло Бинхэ видел только красивую часть мира. Добрую и радушную. Что довольно протягивает все самое приятное. Но слышал ли он об обратной стороне? Грязи, предательствах, мелочных желаниях? Которая отбирает все? В достатке слышал? — Вы достаточно показали, что это такое… Теперь этому ясно кто изначально был учителем… — Да. Но думал ли он, что это не просто так? Некоторые возвышенные заклинатели не знают, откуда может прийти нож в спину. И манипулировать этим мастером слезами ты не сможешь. Не забывай, что перед тобой тот, кто научил тебя этому.       Ло Бинхэ резко выкрикнул, не удержавшись. — Но зачем так жестоко учить?! — Мир бывает несправедлив.       Растягиваясь в почти змеиной улыбке, протянул Цзю. Он чувствовал, что он нашел небольшое больное место. Больную мозоль, какая есть и у него. Но слух зацепился за неуверенную фразу. — Мир может за что угодно невзлюбить даже нефрит.       Тихо выдавливает Юань, понимая, что прошлое брата не однозначно и неприятно. И не все страдают от этого. У него есть проблемы, но нет человека, который бы был рядом и отогревал, похоже многовековой холод. Шэнь Юань внимательно смотрел на Шэнь Цинцю. Что же создало такой прочный лед и страх перед другими? — Да. А простой безродный камень возвысить на трон своей любви.       Шэнь Цинцю вздохнул, почувствовав в этой фразе какое-то понимание. Он получил его от человека, ставшего близким совершенно случайно. И далеко не знающего его историю полностью. А не того, кто когда-то был близким человеком в прошлом и не объяснялся. Но это прервалось короткой фразой. — Все равно это несправедливо!       Шэнь Юань отозвался одновременно с близнецом. Но все же уступил ему, понимая, что он знает, что говорить. — Бинхэ… — Ло Бинхэ. Сам. Испортил репутацию своего наставника. Да, об этом мастере ходило много грязных слухов. Но этот… Еще более позорен для учителя.       Шэнь Цзю лишь слегка поднимает голос. Холодный, ледяной тон. Он все еще выделяет самое важное. Наиболее важное по его мнению. Для чужой репутации. Шэнь Цинцю было все равно на свою, он давно соответствовал образу в чужих головах. Они разные, хотя и похожи сейчас. — Те слухи были не хуже этого.       Губы сжались в плотную полоску. Он хотел бы сейчас лично схватить плеть и ударить этого мальчишку ей по лицу. Что он сравнил?! Сквозь зубы Цзю прошипел. — Это домыслы людей. Неужели Ло Бинхэ не задумывался о том, что некоторые известные стихи принадлежат именно девушкам из борделей? Что там так же можно иногда добыть информацию, как в чайной?       Ло Бинхэ обижено фыркает, отворачиваясь от горного лорда. Все еще безуспешно пытаясь удержать горькие слезы. Они стекают по покрасневшим щекам. Эмоции совершенно выходят из-под контроля. — Но вы ведь соответствовали этим домыслам! — Ло Бинхэ! Ты даже не знаешь всего! У всего есть причины!       Шэнь Юань все же поднимает голос и заставляет его быть ледяным. Он все же поднялся с места, куда его посадил брат. Ладони сами сжались в кулак от злости. Может он и не знает, что случилось в жизни Шэнь Цинцю и почему он такой… Но это! Это казалось ужасной вещью. Шэнь Цзю просто хотел жить, возможно общаясь с теми, кто приятен ему. Но никто об этом не заботился. И не думал о других вариантах. И глава Цинцзин внезапно согласился с этим. — Да. Например… Что твой наставник в начале знал, что его ждет. И боялся тебя. Особенно когда ты вернулся из бездны.       Шэнь Цзю хмыкает, смотря на удивленное лицо «ученика». Он не собирался об этом говорить, но может это стало бы важным толчком. Только потом он слегка повернулся к Юаню, внимательно смотря на него. И все же сделал небольшой шаг, предлагая сесть обратно. Только когда тот снова опустился на место, Шэнь Цинцю снова продолжает. — Этот мастер не может понять. Ты знаешь, чего хочешь? Кажется, словно у Ло Бинхэ нет ни амбиций, ни харизмы, ни мозгов. За что же мир дал ему такой неожиданный талант и столько любви?       Сердце Бинхэ с каждым словом покрывалось новыми трещинами. Хотелось стереть себе память и вернуться в прошлое. Так паршиво себя он не чувствовал даже когда не успел принести кашу своей названой матушке перед ее смертью. Слезы накатывали с новой силой, и дальше сдерживать их не получалось вообще. Они просто дождем сорвались, окропляя лицо. А ведь правда. Он не спрашивал, хочет ли «Цинцю» быть с ним. Скорее только… Заставлял? Нет, не Цинцю, а Чжиюань. Он даже имени его не знал… Имеет ли он право дальше оставаться здесь? И глупому ребенку ясно, что это была защита… Защита от него же… Попытка выжить… Защититься… — Но…       Его прервал строгий голос настоящего Шэнь Цинцю. Предлагающего один выбор. Простой. — Перед Ло Бинхэ простой выбор. Принять Шэнь Чжиюаня, как наставника и быть единственным его учеником и не больше. Покинуть Цинцзин и вернуть власть, что была у отца, покинув мир смертных. Больше ничем этот мастер помочь не может.       Шэнь Юань кивнул, смотря скорее на брата, отделяющего его от полукровки своей фигурой. И, наверное, представляющего здесь единственного способного здраво мыслить человека. Почему-то он был согласен с этим. — Ло Бинхэ стоит прислушаться к Шэнь Цинцю. Он… Ведь старший брат этого. Спорить с его решением этот не может.       Ло Бинхэ напряженно думал, опустив голову. Шэнь Чжиюань, хоть и словами Шэнь Цинцю, четко дал понять, что не любит его. Стоит ли так принижаться, оставаясь в секте? Ведь всё будет как раньше… Шэнь Чжиюань будет, как и в прошлом — до Бесконечной Бездны! — дарить всем улыбки. Кроме него. Будет мило общаться. Но только не с ним… Так стоит ли претерпевать такие страдания, лишь чтобы быть рядом с человеком? Человеком, который даже не испытывает к тебе тех же чувств, что ты? Человеком, выбиравшим его только из-за привязанности как к своему единственному ученику… Нет. Определенно нет.       Подняв голову, он вытер глаза и строго посмотрел на Шэнь Цинцю, после чего кратко ответил. — Лучше будет, если я уйду из секты.       Цзю самодовольно ухмыльнулся, а Юань почувствовал угрызение совести. Ло Бинхэ встал на колени, сложил руки вместе и опустил голову в благодарственном поклоне. Это последнее, что он собирался теперь сделать. Как и сказал старший брат Шэнь Чжиюаня, он испортил его репутацию своими лишними чувствами. — Бинхэ… — Учитель не любит этого ученика, так какой смысл оставаться здесь? Единственной причиной, почему этот ученик приходил сюда, был учитель. Но он… Больше не хочет видеть рядом этого ученика. Этот ученик благодарит учителя за наставления и желает ему и его брату самого лучшего.       После этих слов он встал с колен и с гордо поднятой головой покинул бамбуковую хижину.       После продолжительной тишины, накрывшей бамбуковый домик коконом… Первым голос подал Шэнь Цзю. — Честно, думал мне придеться долго спорить с этим… зверенышем.       Юань неуверенно посмотрел на дверь, а затем вернул взгляд на брата. Он тоже был уверен в том, что спор будет долгим. Очень. И Бинхэ будет очень стараться остаться. Но… Так быстро? Неужели он понял и… Почувствовал вину в том, что настаивал? Шэнь Цзю ведь объяснил своему непутевому брату о том, как важно следить за другими. И даже объяснил, откуда растут ноги «одержимости» ученика своим наставником. Но… Он так быстро понял? Если это все еще произведение… Новая арка… Новый виток… То, наверное, он должен еще побороться за сердце своего любимого? Или здесь что-то не так?.. Интересно у Самолета еще работает система? — Я вообще думал, он более активно будет плакать и умолять… А он так быстро отошел. — Боишься, будет что-то еще?       Шэнь Юань только неуверенно кивнул. Что-то подсказывало ему, что Ло Бинхэ… или его старший «близнец» Бин-гэ еще появятся на сцене. Вот только когда и зачем? Систему теперь заменяет своя паранойя? — Успокойся. Если вернется, то на твоей стороне есть я. И секта? Не знаю. Но я точно буду рядом.       Осторожные объятия и Цзю снова опустил голову на чужое плечо. Он правда хотел бы защитить этого дурачка. Его обманчивое дружелюбие строило слишком хорошие сети. Из них трудно выпутаться. И этот ставшим ручным щенок еще вернется. Просто так он выпутаться не сможет. Цзю был уверен, что не сможет. Он и сам попался на похожее поведение когда-то давно. И теперь старался быть внимателен к людям и привязанностям. А со старой… Он так и не смог выпутаться из этой паутины. Но Юань был искренен с ним, поэтому он позволял строить вокруг них кокон-домик, где они смогут быть в безопасности, оберегая друг друга… — Правда? — Я ведь назвал тебя младшим братом. Даже позволяю прикасаться. Что не так?       Юань вздохнул, крепко обнимая и утыкаясь в чужой изгиб шеи. Каждое прикосновение к Цзю сопровождалось вздрагиванием. А объятья? Он весь вздрагивал при них. Как ему играть роль младшего брата, когда этот человек боится прикосновений «родного» брата? — Расскажи, почему ты боишься этого…       Цзю немного замялся, и Юань это прекрасно увидел. Понимая, что сейчас очень рано такое спрашивать, он решил для начала рассказать о себе из прошлой жизни. Но начало никак не шло на ум. Решив начать все с известного факта, пришлось осторожно все же заговорить вновь. — До того, как этот сюда попал, он жил в другом мире. Горный лорд Цинцзин знает об этом.       Цзю посмотрел на него и медленно кивнул, соглашаясь с его словами. Об этом он знал, прекрасно знал. Но к чему такие обороты? Юань продолжил. — Там. В том мире. У него была большая семья: родители, два старших брата и младшая сестра. Этот был средним ребенком. Все свое время он тратил на чтение книг.       Цзю приглушённо охнул. Невольно он вспомнил о собственном детстве. Том, что помнил сам. Вспомнив о своем названном брате, похороненном там, в огне поместья Цю, Ци-гэ он тихо проговорил. Пытаясь прогнать старые воспоминания прочь. — И какие между вами были отношения? Ну… Между тобой и братьями.       Юань расплылся в улыбке. Он случайно заметил чужой едва заметный огонек своеобразных чувств, резко вспыхнувший и медленно тающий. Может это действительно какая-то особенность близнецов? Иногда замечать совсем маленькие детали в другом, чувствовать что-то едва заметное? Важное? И все же вернулся к привычному обращению. Более личному наверное? — Мы были очень дружны, всегда прикрывали друг друга. Однажды а-Жун — самый старший из нас — разбил любимую вазу матушки. Тогда никто из нас не сказал, кто был виновен. В итоге наказали нас троих, но это было не так тяжело, как если бы наказали только а-Жуна.       Взгляд Юаня немного рассеялся, и улыбка стала чуть печальной. А Цзю же почувствовал некоторую зависть. У кого-то есть семья. Любящая семья. А у других ее нет. Когда-то он принадлежал ко вторым, но не сейчас. Сейчас у него есть его «младший брат». Внезапно свалившийся на его место, а теперь вдруг отдавший ему все, что было не его, а Цзю. И даже пытался заботиться о нем. Ненавязчиво и осторожно. Действительно переживал. Давал привыкнуть к этому. А сейчас делиться чем-то о себе. Хотя хочет знать о нем больше, чем рассказал тот… кто его придумал?.. И показали воспоминания.       До самого утра Юань рассказывал о своей прошлой семье. О братьях, сестре. О том, как они ходили на пикники, гуляли допоздна, играли. Или иногда убегали от внимания более старших родственников на семейных застольях. Это всё звучало так весело, что Цзю представлял, как хорошо было бы, если это произошло и с ними. Может, это действительно могло бы произойти с ним? Если бы жестокость мира не разделила его с теми, в чьих жилах текло единственное правило, равное закону. «Либо ты, либо тебя». Цзю случайно подслушал разговор двух своих — оказывается — возможных родственников когда-то давно. Еще будучи приспешником У Яньцзы. Они говорили именно об этом. «…родные, то это так же значит, что сюнчан прав. Тот выживет даже в аду.» Теперь он понимал, что речь шла о нем. Похоже его родной брат действительно до последнего верил, что он жив. Он помнил себя только с двенадцати лет. Не помнил ни имени, ни дня рождения толком. Но отлично помнил свою фамилию. Ее иероглиф. Это было почти вырезано в его памяти. Но поток мыслей, воспоминаний и попыток помечтать вдруг прервал Юань. — Но знаешь… Несмотря на это… Я… Ну… Чувствовал себя лишним порой. Будто не должен быть здесь. В конце концов съехал от семьи. Стал жить… особняком.       Цзю почему-то понял это совершенно неожиданно близко и отчетливо. Чувствовал себя лишним. Как сам Шэнь Цинцю на собственном пике. И в целом в секте. — И как?.. Тебе стало лучше от этого?       Юань из горькой усмешки вдруг совершенно солнечно улыбнулся. И тихим шепотом ответил, обнимая его крепче и теперь утыкаясь не в изгиб шеи, а в ключицы. Обнимал так крепко, что Цзю показалось будто его кости сейчас будут сломаны. Но от этого было тепло. Немного тепло на душе и хотелось поделиться этим. Поэтому этот паучок любил обниматься? Конкретно с ним. Еще и так крепко. — Знаешь, может не сделай я этого, то может не встретил тебя. Ты кажешься мне ближе всех, кого я знаю. И с тобой мне гораздо лучше, чем с кем-то другим. Словно ты действительно мой родной брат-близнец, змейка.       Цзю улыбнулся и решил обнять в ответ. Объятье вышло довольно крепким, поскольку Юань тихо охнул, постучав ему по спине и почти моля одними губами не ломать ему кости. Маленький наивный дурачок. Но Шэнь Цинцю все же прекратил мучать брата. — Маленький хитрый паучоныш. Наивный. Думаешь я прекращу, если такое скажешь?       Юань тихо расхохотался, когда его волосы растрепали пару раз не сильно дернув за пряди. Только потом, когда он ударился своим лбом о чужой подбородок, понял, что это было не очень болезненно. Даже наоборот. Ласково! Когда произошло столкновение, Цзю почему-то забеспокоился о его состоянии, а не своем. Но это было даже… Очень мило с его стороны. Похоже, роль старшего брата все же пришлась по вкусу «злодею» и он правда пытался заботиться. Это было даже очень приятно, снова побыть под чьей-то заботой. Родственной заботой. И в этот раз он действительно очень хотел ей делиться.