Близнецы Обелии (Связь близнецов)

На следующий день, Алексия с трудом могла встать с кровати, даже при помощи новой трости, не говоря уже о том, чтобы продолжать с поисками дома. Она медленно встала с кровати и тут же рухнула назад на постель. По телу разлилась слабость, а перед глазами плясали тёмные пятна. Не нужно говорить, что в Рубиновом дворце был устроен переполох. Служанки бегали туда-сюда и ругались на чём свет стоит. Некоторые плевались ядом в сторону Клода, обвиняя его в том, что принцессы в таком состоянии. Другие же сетовали на то, что им не стоит так загоняться по этому поводу. А третьим же нужны были только сплетни, но бывали ещё немногие служанки, которые говорили, что недостаточно старались для Его Величества, раз потеряли благосклонность императора. Но таких служанок наказывали и оставляли голодать на несколько дней. Да и Алексия узнала об этом от сплетниц-служанок, которые проговорились об этом думая, что она их не услышит. Атанасия как оказалось, тоже слегла в тот же день. Только не из-за истощения, а переутомления. Лекси же пропускала всё мимо ушей, считая, что это её касаться не должно. Сама виновата, что находится в таком состоянии, но девушка могла понять её увлечение учёбой. Для таких людей как Ли Дже Хе, завалить себя работой - это лучший способ избежать стресса и отвлечься от проблем. Конечно можно здоровье угробить, но в этом плане Алексия очень хорошо могла понять Атанасию. Девушка почувствовала, как на лоб положили очередной компрессор, от чего она улыбнулась. Чужие рекомендации и слова были слышны будто из под воды. Единственное, что для неё существовало - приятная прохлада на лбу и тёплое одеяло на теле. Натянув одеяло чуть ли не до носа, Алексия прикрыла глаза, проваливаясь в глубокий и беспокойный сон. Перед глазами Алексии предстал Рубиновый дворец, но выглядел он чуть хуже нынешнего. Стены украшали трещины, колоны покрыты лозами, украшений никаких нет, а сам он выглядел серым и безжизненным. Сглотнув, Алексия посмотрела на свои руки, которые слабо светились. Интересно, а её кто-нибудь видит? Она не спеша двинулась внутрь дворца и как оказалось, её присутствия никто не замечал. Её догадки подтвердились, что она находилась вне времени. Впрочем, ей это было только на руку. Среди служанок послышались голоса: - На что она надеется? - Когда она уже успокоится? - Его Величество ясно дал понять, что она для него ничего не значит... - Ты что говоришь? Он её даже дочерью не считает... - Верно! Как эта принцесса может сравниться с Её Высочеством? Алексия стиснула зубы и сжала кулаки. Как они смеют так говорить? Да, у Атанасии не было статуса, но всё равно у них не было никакого так говорить. Ногти с силой впивались в ладони, оставляя следы в форме полумесяца. Проходя мимо, Алексия направилась в комнату сестры. Оглядев комнату, взгляд девушки сразу же нашёл сгорбленную фигуру, что была похоронена под грудой книг и учебников. Алексия почувствовала как её сердце разбилось. На душе стало горько и противно. Её сестра в первой жизни так же сидела целыми днями за этой грудой бумаги? Она подошла поближе, вставая рядом на колени. Алексия посмотрела снизу вверх на Атанасию. У неё было безэмоцианальное лицо, топазы внимательно перечитывали каждую строчку. Несмотря на равнодушный вид, её усталость с головой выдавали сероватая кожа, большие мешки под глазами и мелкая дрожь в руках. - Надо больше информации. Если я буду больше стараться, то папочка меня полюбит и признает, - пробурчала брошенная принцесса. Алексия почувствовала как в груди разгорается ярость и обида за Атанасию. Она прикрыла глаза, чувствуя как по щекам течёт что-то мокрое. Именно эту Атанасию она хотела защитить от сумашедшего, ублюдочного отца. Не Ли Джи Хе, не нынешнюю Атанасию, а именно Атанасию из первой жизни. - Мне никогда не сравниться с Дженнет. По сравнению с ней, я лишь блеклая луна на её фоне. Почему папа не хочет принять меня? Я же тоже его дочь. Алексия опускает голову, чувствуя как её начинает трясти от ненависти и злобы. В первой жизни она лично хотела задушить Клода и свернуть тоненькую, фарфоровую шейку Дженнет. От большого количества противоречий разрывалась душа. И противоречия были практически со всеми близкими людьми. С Атанасией, отцом, Дженнет (хоть её близкой не назовёшь, но по сравнению с близнецами она ребёнок). Алексия не хотела снова умирать от проклятья или петли. Не хотела бегать и унижаться перед Атанасией (и отцом тоже). Не хотела видеть, слышать про Дженнет. Именно Алексии она ничего не сделала, но в голове чётко засел образ главной героини. И убивать, делать зло не хотела, ведь была лишь марионеткой в чужих руках. А с другой стороны она хотела наладить отношения с Клодом и Атанасией и не вредить Дженнет. Алексии иногда хотелось волком выть от отчаяния или свалить на все четыре стороны от сумашедшей императорской семейки, прихватив с собой Лилиан. Но... дурацкая привязанность цепями приковала её к родным. Алексия хотела бы сбежать, но вот оковы преданности мешают, а шею сжимает так и не надетый ошейник сожалений. Она знала, что если сбежит, то будет жалеть и сожалеть всю свою жалкую, пустую жизнь. Да и тем более куда ей потом идти? Картина резко сменилась и в следующую секунду картина перед ней сменилась. Сейчас же она стояла в грязной, маленькой камере. Окна были закрыты решётками как у преступников. Алексия оглянулась и вздрогнула, увидев знакомую светлую макушку. Она сидела, обняв собственные колени и уткнувшись в них головой. В этой тёмной комнате брошенная принцесса казалась ещё меньше и хрупче. От сжавшейся девушки послышались рваные всхлипы. - Я... Я не... Я не делала.... не делала... этого... я... не... Первая принцесса почувствовала как волосы на затылке встали дыбом, а глаза расширились. Она конечно поняла что случилось и из-за чего она здесь. Отравление Дженнет, которое подстроила стерва Розалия. По её же инициативе следом была казнена Лилиан Йорк, няня принцессы. Алексия вздрагивает от чужого шёпота: - Больно... больно... почему я? Брови сводятся к переносице и Алексия складывает руки на груди, с силой впиваясь ногтями в руки. - Эй! Давай на выход. Дверь в камеру открываются и внутрь входят два довольно-таки крупных рыцари. Они грубо хватают Атанасию по обе стороны от неё и встряхивают, рывком ставя на ноги. Атанасия сдавленно шипит, но головы не поднимает. На руках и ногах были массивные цепи с кандалами, которы висели на хрупких конечностях. Она закашлилась и Алексия поморщилась от этого звука. Измученный вид такого чужого, но одновременно родного и тёплого человека бил не хуже ножа в сердце. Рыцари вывели златовласку и Алексия поспешила за ними. Как только её вывели, брошенную принцессу встретили крики и проклятья разозлённой толпы. Златовласка также не поднимала головы, похрамывая к эшафоту. - Мерзавка! Как ты посмела? - Принцесса была к тебе добра, а ты? - Неблагодарная тварь! - Проклятая дрянь! Кто-то даже кинул камень, который к счастью пролетел мимо. Брошенная принцесса чуть приподняла голову и Алексия в ужасе отшатнулась в сторону. Когда-то драгоценные глаза стали пустыми, мутными и тёмными. Она даже не отреагировала, когда на её шею накинули петлю. Алексия очнулась и кинулась к сестре, пытаясь снять петлю, но прозрачные пальцы проходили сквозь верёвку Клод поднял руку, застыв. - Что с Лили? Голос Атанасии был тихим, хриплым, что казалось его невозможно услышать. Алексия вздрогнула и тоже застыла в ожидании. - Лилиан Йорк была казнена как соучасница, - проговорил Феликс. Рыцарь не выглядел радостным или весёлым. Он стал... пустым, как и тот Рубиновый дворец. В глазах застыло отчаяние и сожаление. Пустые глаза Атанасии обрели осмысленность, но в них не было ничего, кроме ужаса и боли. Тело девушки затряслось, грудь заходила ходуном. Глаза намокли. Алексия же пустым взглядом посмотрела перед собой, чувствуя странную вибрацию. В горле встал комок, который мешал дышать и не проходил не назад, не вперёд кстати. Из мыслей её отвлёк чужой, отчаянный вопль: - Нет... Нет... НЕТ! Клод опустил руку и шею Атанасии потянуло вверх. Атанасия задёргалась и затрепыхалась, пытаясь хоть чуть-чуть ослабить давление на шею. Алексия кинулась вперёд, отчаянно пытаясь сделать хоть что-то. Перед глазами стояла пелена, а вокруг радостно улюлюкала толпа, радуясь смерти злодейки - Папа... Раздался хруст и тело Атанасии безвольно повисло в воздухе, мирно покачиваясь как маятник. Алексия сделала несколько шагов назад, а затем рухнула на колени. Воздуха стало нехватать, перед глазами стояли слёзы, а в груди образовался узел, причиняя боль. С каждой секундой давление в груди увеличивалось и она закричала что есть силы. Руки схватили одежду на груди. Алексия не помнила сколько времени она кричала, не помнила когда перестала задыхаться и не помнила как боль в груди утихла. Мертвы... Мертвы... Они мертвы... Алексия медленно поднялась на ноги. Она вскочила, увидев знакомую обстановку. Моргнув и окончательно убрав пелену с глаз, она побрела вперёд, практически не чувствуя собственного тела. Внимание привлекло голубое свечение, которое слабо светилось среди деревьев. В груди снова разлилось тепло и она поспешила к источнику. Когда Алексия подошла ближе, она зажмурила глаза продвигаясь дальше. Она махала руками и пыталась нащупать хоть что-то, напоминая слепого котёнка. Нащупав чужую руку, она вздрогнула, но не отпустила, а наоборот, ещё сильнее вцепилась в неё и резко дёрнула на себя. Вспышка резко прекратилась и Алексия увидела свою сестру. Не Ли Джи Хе, а именно ту самую, из оригинала. Где не было Алексии, не было защиты, не было никого, кроме любимой няни Лилиан. На шее присутствовали следы верёвки, сама кожа была бледной и пугающе холодной. Приложив два пальца к шее, Алексия облегчённо вздохнула. Живая и относительно не вредимая. Она прикрыла глаза и прижала девушку к себе поближе, положив чужую голову себе на плечо. Как мама делала во снах. Старая связь с сестрой ослабла, уступая место новой, более прочной связи, которая будет в тысячу раз прочнее и надёжней. А беловолосый парень с белоснежными волосами прикрыл глаза, впервые за долгое время почувствов спокойствие. Флаун с улыбкой посмотрел на сферу у себя в руках, что показывала двух близнецов. Одна из них крепко прижимала к себе другую, изредка вздрагивая и оборачиваясь. Беловолосый облизнул клыки, мысленно прикидывая что делать теперь с попаданкой-кореянкой. Закидывать кореянку за место оригинальной Атанасии беловолосый не видел смысла. Тот мир всё равно со временем исчезнет, а Клод с Анастасиусом и так перебьют друг друга. Пока что Анастасиус лидировал. А в мире близнецов пока что ничего не ясно, но шанс выйти из этой игры живыми присутствовал. Теперь у близнецов во дворце пополнение, а вместо двух сестёр стало три. Парень сложил руки на груди и взялся за подбородок, задумчиво смотря в стену. Было интересно наблюдать за этими детьми. Что они предпримут? Что предпримет Ли Джи Хе? Что предпримет Алексия? Останется ли настоящая Атанасия с близнецами или же старшая спрячет её? Померяться ли близнецы или в край рассорятся? - Ты выбрал неподходящее время для игр с пространством, - послышался голос со всех сторон, который шёл отовсюду и ниоткуда одновременно. - А кто мне запретит? У меня не было выбора. Смерть детей мне невыгодна, - проговорил Флаун, усмехаясь, - Тем более, я оказал тебе услугу и если бы не я, то твоя сделка была бы рассторгнута. Тебе ли жаловаться? Беловолосый резко обернулся, натыкаясь на знакомое лицо. - Повторюсь, ты выбрал совсем не подходящее время для перемещений. Девушку, чью душу ты только что переместил слишком травмирована. Она только что умерла, а ещё умер единственный дорогой для неё человек. И... - закричал черноволосый. - Лукас, я понимаю твой гнев. Да, старшей сейчас тяжело, но если бы я этого не сделал, то история повторилась бы, но у оригинальной Атанасии нет никого, а Алексия сможет о ней позаботиться. - Ты хоть знаешь, что пока кореянка зарылась в собственные книги, Алексия пытается найти место, где сможет пристроить свою служанку? Знаешь, что она в день использует три заклинания и одно из них продерживает целый день? Знаешь ли ты ещё то, что она каждый чёртов день борется с собственными принципами и страхами? Куда ей ещё заботиться о брошенной принцессе? - ровным тоном спросил Лукас, но с каждым предложением его голос повышался, пока не перешёл на крик. - А тебе это откуда известно? - глаза беловолосого сузились, а на лице застыла улыбка. Флаун внезапно остановился, а затем оглушительно рассмеялся, схватившись за живот. - Боишься, что сделку рассторгнут? Или же... Дело в чем-то другом? Может оно заключается в ней? Лукас резко поддался вперёд, хватая парня за шею и впечатав в стену. Удар был настолько сильным, что оставил вмятену в стене. Однако, улыбка с лица беловолосого не исчезла, а наоборот, стала ещё шире. Несмотря на руку на шее, было очевидно, что нынешнее положение его не беспокоило, а наоборот развеселило. - Дай угадаю, ты с самого начала нацелился именно на эту семейку, верно? Ты предполагал, что этот ублюдок заключит с тобой сделку. А в противном случае, что бы ты сделал? Начал бы действовать самостоятельно или через Атанасию? А я то думал почему ты трясёшься перед близнецами, - он снова рассмеялся, но затих, когда чужая рука чуть крепче сжала горло. Алые глаза горели злостью и ненавистью. Флаун определённо знал его болевые точки и ход мыслей. К тому же, он не стыдился нажимать на них, когда ему вздумается. Беловолосый захрипел, чувствуя как чужая хватка крепчает на шее. Пусть они и знали друг друга не один век, но Флаун отказывался встречаться с Лукасом до этого момента. Кто же знал, что он нацелится на императорскую семью? Да и к тому же, он не предполагал, что близнецов будет оберегать бескрылый ангел, который плюс ко всему нихрена о себе не помнит. Беловолосый мог со 100% уверенностью сказать, что черноволосый влез сюда лишь из-за своей возлюбленной. Также он был уверен, что тот догадался кто является ангелом на самом деле. К счастью, близнецы ей были дороги, а ещё одного ребёнка она может и не сразу, но примет и позаботится о них троих. Рука Лукаса разжалась и Флаун упал на колени, пытаясь откашлиться и восстановить дыхание. - Твоя возлюбленная... - Лилиан Йорк. Лукас с нежностью произнёс чужое имя. Мягкая улыбка появилась на обычно серьёзном лице. Он блаженно прикрыл глаза, представляя как маленькие пальчики его возлюбленной оплетают его талию, а голова ложится на грудь. Но эти мысли мгновенно улетучиваются, когда перед глазами появляется картина 500 - летней давности. Из горла демона вырвалось рычание, а руки сами собой сжались в кулаки. Эти ублюдки, которые смеют называть себя ангелами. На самом деле же, они были хуже демонов в 1000 раз. А вспомнив эту тварь по имени Клио, руки вообще ходили ходуном от ярости, что словно раскалённая лава текла по венам. Глубоко вздохнув, Лукас развернулся и направился прочь с места преступления. Завистливая и двуличная тварь, что слишком много себе возомнила. Ложно обвинив Лилиан, старейшины к большому сожалению поверили ей. А зря... Лилиан занимала высокую должность, являлась архангелом и вот-вот могла стать одной из высших ангелов. Характер у неё был слишком мягкий и миролюбивый. Лукасу же с самого рождения твердили, что к ангелам приближаться нельзя, а верить тем более. Ему казалось, что Лилиан была единственной, кто стоил его внимания. И глупо скрывать, но он был заинтересован её личностью, а затем очарован. Они начали общаться, но ничего не длиться вечно... Некоторым казалось, что Лилиан ведёт себя слишком легкомысленно. Также им не нравилось, что в её маленьких ручёнках сосредоточено слишком много силы и власти. Они решили устранить Лилиан. Клио обвинила её в сговаре с демонами и чёрт возьми, благодаря её актёрским навыкам ей поверили все. Клио решила не только подставить Лилиан, но и занять её место. Лукас в то время был правой рукой Люцифера и соответственно большой шишкой. Правда только в том, что черноволосый практически сразу понял в чём дело. Только вот когда он прибыл, в зале были лишь окровавленные, обрезанные под корень крылья его возлюбленной. Большинство старейшин были выслежены, а затем в качестве наказания, их крылья были сломаны, а сами они были отправленны в насильственную кому. Клео же передали в руки самого Лукаса. Он оставлял ожоги, раны, порезы на теле мерзавки. Крылья же её были не обрезаны, а вырваны. В течении нескольких дней раны кровотачили, гноились, а сама Клио была оставлена на растерзание демонам, что снова и снова проводили ножами по кровоточищей спине. Приятным бонусом было то, что бессмертная не могла умереть, а Лукас с садистким удовольствием наблюдал за мучениями девушки. Обрезание или вырывание крыльев считалось самым мерзким и отвратительным поступком как среди ангелов, так и среди демонов. Это было пожалуй чуть ли не единственное, с чем были согласны и ангелы, и демоны. С тех пор прошло 500 лет, но Лукас с удивлением узнал в голубоглазой служанке свою возлюбленную. И в этот раз он точно её не отпустит.