Близнецы Обелии (Связь близнецов)

Алексия спокойно сидит перед отцом и берёт в руки кусочек твороженного тортика. Отламывает и подцепив на вилку, кладёт в рот. Сладость приятно оседает на языке и она блаженно прикрывает глаза Спасибо запоздалой реакции на страх. У неё была странная реакция на стрессовые ситуации: сначала будет изводиться и истерить, а когда наступает момент икс, то она спокойна как удав. Зато потом, здравствуй трясучка! Как я скучала. Клод всё также сверлит их взглядом и заметив, что Ати не ест, угрожает что убьёт повара за невкусные сладости. Атананасия поблагодарила и трясущимися руками взяла тарелку с первой попавшийся сладостью. Сама она была бледная как мел, а с неё градом лил холодный пот. На лице расползлась до отвратильно фальшивая улыбка. Клода видимо это забавляло, а Алексию же приводило в ужас. Не сама улыбка, а осознание, что так будет до тех пор, пока они не перестанут бояться. После того, как они покушали, а точнее впихнули в себя еду, Клод задал вопрос: - Вы знаете кто я такой? Он изучающе посмотрел на близнецов, словно на неведомых зверушек. Алексия мысленно зажмурилась, но её спасла Ати: - Папочка? - Отец? Господи, их голоса были похожи на пищание, но на большее они пока что были не способны. Он же кивнул и в ожидании застыл, ожидая ещё каких-либо действий. Для пущего эффекта, близнецы произнесли хором: - Папочка! - и кинулись ему на шею. Алексия не знала сработает ли, но надеялась что схема будет рабочая и он не потеряет интерес. Хотя бы так быстро или оставит в покое. Ещё немного посидев, император приказал Феликсу отнести их назад и теперь они на руках Робейна отправились в Рубиновый дворец, где поднялся переполох. Всегда тихий дворец, сейчас кипел от паники и ужаса, не зная куда себя деть от беспокойства. Больше всех тревожилась Лилиан, что неудивительно. Она была даже бледнее самих близнецов, которых так сильно любила. Только увидев Робейна с близнецамм на руках, она пришла в ужас. Подлетев к нему и вырвав близнецов из чужих рук, она отшатнулась обратно и волком посмотрела на незванного гостя. Рыцарь же неловко улыбнулся и поспешил отойти, чтобы не пугать жителей дворца ещё больше. Сказав, что Его Величество будет навещать принцесс, рыцарь поспешил удалиться. Атанасию же вырвало от большого количества сладкого, а у Алексии начались сильно и можно сказать неконтролируемо трястись руки. Стоило ли говорить, что не одной, не второй не удалось поспать? Через три дня, Клод всё-таки заявился снова, пригласив (заставив) близняшек прокататься с ним на лодке. Наедине. Без рыцаря. Без служанок. Только он и близняшки. Только он и два ребёнка, которых он в будущем прихлопнет. Лилиан воспротивилась, но он же быстро пересёк её попытки, говоря, что с ним бояться им нечего. Алексия опять же помолившись, чтобы обе выжили, кивнула и улыбнулась так ярко, как только могла. Атанасия же послушно повторила её действия и потянулась к Клоду, чтобы он её посадил. Следом же усадили Алексию. Лодка тронулась и близнецы зажмурились. Но ничего не почувствовав, они несмело открыли глаза и тут же восхищённо посмотрели на кристально-чистую воду, не обращая внимание на взгляд Клода. Спустя пару минут девочки совсем расслабились и наслажлались прогулкой, временно забыв с кем они находятся в одной лодке. На лодке воцарилась тишина и умиротворение. Алексия сладко зевнула и прикрыла глаза, слыша рядом тихий разговор Клода и болтовню Атанасии. Будто бы она попала в свою первую жизнь, где Клод был свободен от проклятия, счастливая Атанасия, которая была вне себя от счастья, а она... она хоть и была больна и прикована к кровати, не имея возможности ходить, но то время было самым ценным и счастливым для неё. Не надо искать выход в книгах, не спать ночами, бояться служанок, людей и самое важное не бояться, что твоя сестра окажется в петле на своё восемнадцатилетие. Вывел её из мыслей тихий всплеск и всклик, который заставил её резко обернуться. По воде пошла рябь и Алексия спрыгнула вслед за сестрой, мысленно надеясь, что отец их вытащит. Платье мгновенно намокло, а тяжёлый карсет лишь усугублял ситуацию. Собственное тело стало тяжёлым и непослушным. Вода заливалась в рот, уши, нос. Алексия с трудом открыла глаза, видя перед собой размашестое пятно, которое становилось всё меньше и меньше. Подплыв чуть ближе, девочка нащупала ладонь сестры, но сознание уже начало мутнеть. И вроде бы уже наступил конец, как вдруг она почувствовала, как её схватили за шкурку и резко дёрнули вверх. Воздух обжёг лёгкие своим холодным воздухом. Тело кажется дрожало и кажется даже казалось, словно лист на ветру. Вокруг шумели чужие голоса, а перед глазами всё плыло. Её чем-то укутали и Алексия вздрогнула, когда почувствовала как её схватили за руку. Уши заложило, но Алексия лишь услышала одну трёхклятую фразу, которая заставила её сжаться. - Глупо, очень глупо. Феликс, научи их плавать. Если принцессы утонут в озере, позор королевской семье. А голос такой спокойный, будто бы ничего страшного не произошло. Будто бы это не они две минуты назад тонули и задыхались в озере. Сейчас же они дети! Рядом послышалось шмыганье Атанасии, а затем её плачь. Алексия же сама и не заметила, как зарыдала. Дура! Расслабилась, думая, что всё обойдётся. Чёрт бы тебя побрал! На следующий день они как ожидалось заболели, хотя здоровье у обеих было крепкое. Пока они выздоравливали, их отпаивали тёплым молоком. И если Атанасия могла съесть хотя бы пару ложек супа, то Алексия сидела голодовкой. Уж извините, но съесть что-то во время температуры, для неё было чем-то невозможным. Атанасия рядом шмыгала сопливым носом и кашляя, проклинала Клода и слала к чёрту план С. В этом же Алексия была с ней солидарна, но если уж играть, то до конца. Тем более процент шанса на выживание упал бы ещё ниже, а вероятность помереть на 18-летие возрос. До выздоровления, они целыми днями спали, пока их наглым и бесстыдным образом не разбудили. Но наткнувшись на взглядом на Лилиан, все возмущения мигом отпали. А смотря на виноватое лицо служанки, сомнений не отпало никаких: отец что-то выкинул. Лили никому не разрешала их будить, не считая времени приёма пищи. Как итог, Атанасию несла Лилиан, а Алексию Ханна. Войдя в комнату, Алексия и Атанасия обомлели, смотря на выстроившихся горничных. А посередине был улыбающийся Феликс, который стоял в полупоклоне. Через секунду раздалось дружное: - Рады служить их Высочествам! - Его Величество любит принцесс и заботится о них, - просиял красноволосый. - Д-Да неужели? Алексия и Атанасия посмотрели на няню. Вы видели? У вечно доброй Лили голос дрогнул и даже глаз дёрнулся! А вы ещё говорите, что всё нормально... Алексия схватилась за волосы, сильно оттягивая их, чуть ли не выдёргивая локаны с корнем. Она не понимала в какой момент всё покатилось к чёрту на куличики. Хотя понимала. А знаете в чём дело? Дело в отсутствии переменной по имени Лукас. В манхве он являлся одним из ключевых персонажей. Именно он спас Атанасию от всплеска маны, а также чтобы ей было легче жить, он потихоньку поедал её излишки (конечно ради собственной выгоды). А знаете почему она так подумала? Потому что чёртов священный зверь здесь был, а черноволосой красавицы здесь не было и в помине! Сейчас же она с ужасом наблюдала, как Атанасия жмякала "безобидного" зверька. Алексия не знала что делать. Промолчать и следовать плану? Тогда большая вероятность того, что Атанасия погибнет. Помешать и предупредить? Тогда будущее может измениться и непонятно, к худшему или лучшему случаю. Алексия молчит, когда видит как весело Атанасии со зверьком. Она тихо выползает из под одеяла, а за место себя подкладывает подушку, чтобы Атанасия не проснулась. Златовласка бесшумно скользит по коридорам и ищет как стабилизировать ману, но информацию находит только к утру. Клод сразу же замечает её заспанный вид и хмурится, когда не получает ответа. Алексия и Атанасия привыкли к нему за год и уже не боялись так сильно. Алексия тихо хихикает и говорит, что кошмары, от чего император хмурится ещё сильнее, приказывая Феликсу, чтобы тот взял у лекаря какой-нибудь рецепт для дочери, для хорошего сна. Алексия криво улыбается думая, что они бы помогли, если бы она ещё спала. Сбоку раздалось тихое ойконье. Вечно спокойные и равнодушные глаза Клода распахнулись в шоке и ужасе. Алексия замирает и чувствует, как выскальзывает чашка из онемевших пальцев. У неё самой сердце падает в пятки, чувствуя как цепи ужаса обвивают душу. Молниеносно оборачивается и одновременно с отцом срывается с места. Отец к счастью успевает подхватить всего за несколько сантиметров от земли. Она не помнит, как оказалась в его покоях за троном. Клод приказывает позвать лучших лекарей и коллунов, но когда все как один качают головами и говорят, что не знают причины, Император был готов убивать взглядом, а когда один маг ещё и использовал какое-то сканирующее заклинание, так отправил беднягу в темницу. Алексия открывает недавно найденную книгу и чуть ли не ревёт, когда видит что буквы стёрлись. Она пытается найти ещё что-то в библиотеке отца и благодаря своему упрямству находит через четыре дня. Алексия бежит, спотыкается и находит шокированных отца и Феликса возле бессознательной Атанасии. Не успев отдышаться, она начинает тараторить: - Всплеск маны - это когда в организме находится слишком много маны. Всплеск маны также может быть вызван сильным эмоцианальным потрясением, а также может случится, если пострадавший слишком часто находится подле священного зверя. А чтобы привести человека в нормальное состояние, а именно потихоньку поглощать ману. Грубо говоря, человек заперт в своём подсознании. А умереть он может от взрыва сердца, когда мана доберётся до него. - Значит спасти принцессу надежды нет? - спросил у пустоты Феликс. - Не говори чушь, - наградил его ледяным взглядом Император, а затем повернулся к Алексии, - значит потихоньку поглощать, да? - Тебе это делать опасно. У тебя самого маны очень много и из-за этого могут возникнуть проблемы со здоровьем. Тем более чужая мана может тебе навредить. Даже мана Атанасии, - в спешке рассказала информацию Алексия. - И что ты предлагаешь? - Давай я попробую. Клод нахмурился, всем своим видом выражая неодобрение. - Принцесса, но... - Папа, времени на ссоры у нас нет. Атанасия пролежала в таком состоянии десять дней и неизвестно что может случится потом. То, что она жива - это чудо. Другие же наследники умирали в течении недели. Тем более мы близнецы и высока вероятность того, что её мана мне не навредит, - вздохнула Алексия. Времени на препирательства сейчас не было, да и Атанасию нужно вытащить. В подтверждение слов, с кровати раздалось хныканье и скулёж, заставив ший Клода сжать кулаки, а Алексию и Робейна подпрыгнуть. - Хорошо, но потом ты всё мне расскажешь. - Конечно, - привычно улыбнулась Алексия и направилась к сестре. Она села рядом с Атанасией, при этом перевернув её с бока на спину, чтобы было удобнее. Выставив руки чуть выше тела Атанасии, Алексия сосредоточилась, не спеша поглощая чужую ману. Но сама магия по-видимому восприняла как угрозу и выплеснулась, заставляя Клода и Феликса отлететь к стене. Глубоко вздохнув, Алексия начала создавать барьер закрывающий их от внешних людей и их глаз. Мана взбунтовалась пуще прежнего и расстеклась по всему барьеру, оставляя огненные ожоги на детской коже. Алексия рвано вздохнула и постаралась дышать маленькими глотками. Барьер сейчас был похож на клетку из железа, а мана Атанасии на огонь. Будто бы лава. Алексия подняла руки над головой. Проглотить она её не могла, но могла потихоньку убирать и заставить раствориться. Как с проклятием отца, но та дрянь уничтожаться не хотела. В этот раз задача упрощалась и усложнялась. Упрощалась тем, что мана может расствориться, если подобрать правильное количество и формулу заклинания. А усложнялось тем, что ей придётся просидеть тут достаточное количество времени и умудриться заставить расееться ману за короткое время. И к тому моменту, мана может сжечь её заживо. Так ещё и Атанасию нужно вытащить из подсознания. В течении двух дней, Алексия потихоньку удаляла ману и заставляла её рассеиваться. Себе она тоже боялась навредить, а ожоги были мелочью по сравнению с тем, что могло произойти в организме. Чтобы поглощать чужую ману без вреда для здоровья, это нужно иметь сильное истощение, а была ещё вероятность того, что мана просто не приживеться в организме и будет причинять боль принимавшему. С этой болью человек в лучшем случае жил, но страдал ещё больше, когда использовал свою магию. А в худшем умирал в агонии, когда медленно трескалось и ломалось ядро. Это называлось переоснощением маны. Если же, допустим ману поглотил брат у своего брата, отца, матери, сестры и так далее, то магия воспринимала его как угрозу и пыталась выжечь изнутри "нового" владельца. Магия по сути не имеет своего разума. Это чисто инстинкт выживания. Умрёт владелец, магия будет заперта и со временем расствориться. Но у императорского рода это работало по другому. Магами же становятся обычные люди. У всех людей есть пусть и малюсенькая, но капля маны. У магов этих всплесков практически нет, так как они часто пользуются магией. А если и случаются, то могут сказать причину, но стабилизировать они её просто не смогут, так как боятся навредить ещё больше. У императорского рода, мана даётся с рождения. Чаще всего сила проявлялась в раннем возрасте. При этом всплеске, ману стабилизировали члены императорской семьи, боясь потерять чадо, но бывало случаи, когда дети умирали (в основном нелюбимые или незаконнорожденные дети). При этом магия у членов императорской семьи... она относится к своему носителю как к своему ребёнку. Чтобы магия защищала магов, им приходится искать заклинания и накладывать на себя. При этом нужно найти правильную формулу, которую найти трудно. Королевскую чату, мана защищает сама. Сейчас же тот же принцип. Магия внутри Атанасии думает, что Алексия хочет истощить её и убить. Но магии же не объяснишь, что ты вредить не хочешь? Когда же мана утихла, Алексия рвано выдохнула, морщась от боли. Сколько она просидела, не знала. Сейчас, сидя в этой позе, она даже шевельнутся боялась. Каждый вдох давался с трудом. Хрупкое тело было в ужасных ожогах, из которых вытекала кровь. Некоторые раны успели загноиться, что говорило о том, что она здесь просидела довольно-таки большой промежуток времени. Закрыв глаза, молясь, чтобы она не отключилась и смогла вытащить Атанасию, Алексия сосредоточилась. Ладони наполнились голубым светом. Раздались приглушенные рыдания, а затем шипение: - Кто ты такая и как оказалась в моём номере? Обернувшись, она наткнулась на уставшие и настороженные чёрные глаза. Не человеческие, а глаза запертого в клетку зверя, который как бы не пытался, из своей тюрьмы выбраться не мог. - Я за тобой пришла. Домой тебя забрать хочу, - честно ответила Милана, помня, что доверие этого человека ценнее золота. И если соврёт, то учует и отвернётся. А она снова станет инструментом, а этого Милана не хотела. Ли Дже Хе истерически засмеялась и сильнее прижалась к стене с такой силой, что ещё чуть-чуть и спина сломается. - Дом? У меня нет и никогда не было дома! Я работаю где только приходится и получаю копейки. Да и тем более на кой чёрт тебе сдалась никому не нужная сиротка? - Не могу сказать, но если пойдёшь со мной, то возможно ответишь на свой вопрос, - тихо ответила шатёнка, маленькими шагами приближаясь к ней и садясь на корточки. Пара карих глаз с пониманием смотрели на чёрные, уставшие, полные боли и отчаяния глаза. Ли Дже Хе протянула руки и не заметила, как оказалась в тёплых объятиях шатёнки. Кореянка даже не заметила как глаза наполнились слезами. Что-то родное и тёплое поселилось в груди. Милана же обнимала уставшую девушку, которая была заперта глубоко внутри Атанасии. На губах появилась горькая усмешка. Как и Алексия заперла Милану внутрь себя. Только сейчас Милана поняла, что и кого они заперли внутри себя. Ли Дже Хе и Милана - это взрослые девушки, которые не умеют и не знают кого попросить о помощи. Алексия и Атанасия - это два брошенных ребёнка, одна из которых хочет семью, а вторая вытащить сестру из петли. А нынешние владельцы не похожи не на уставших девушек, не на брошенных детей. Одна из которых отчаянно хочет жить, а вторая хочет покоя. Больше конечно душевного, не боясь потерять семью или неизвестного будущего. Что-то вроде середины между ребёнком и взрослым. Всхлипы прекратились, а девушка в объятиях затихла. Лишь руки крепче вцепились в чужое тело. - А мы ещё встретимся? - безэмоцианально спросила девушка. Как будто бы и не было мини истерики. Лишь глаза красными были. - Конечно встретимся, - тихо смеются в ответ. - Не оставишь? Не предашь? - Не оставлю и не предам. Буду рядом с тобой, - не колебаясь отвечают и целуют в макушку. Как делают старшие сёстры, утешая младшего. Современная картина исчезла и Алексия снова оказалась в кровати отца. Перед глазами всё плыло, а барьер наконец рухнул, показывая Императору и Феликсу ужасную картину. Алексия даже не поняла, как начала падать назад. Мутное, более светлое пятно метнулось к ней и через мгновение она оказалась на чужих руках. - Феликс, живо зови магов. Не окажутся здесь в скором времени, отправятся на виселицу, - рявкнул Клод. - Слушаюсь, - кратко приняли приказ, а затем звук бега. - Пап, это ты? Маленькая ручка дёрнулась, но Алексия зашипела от боли. Дёргаться было плохой идеей. Глаза медленно закрылись. Маги пришедшие по зову и осмотрев принцессу, могли лишь развести руками и прописать мазь. Если бы ожоги были обычными, то залечить их удалось бы без проблем, но залечить ожоги полученные маной было очень сложно. В комнате же не было не одного мага, который мог бы залечить ожоги такого уровня. Раны конечно сойдут быстрее, чем у обычного человека, но на это уйдёт как минимум три месяца. Атанасия очнулась спустя неделю, а Алексия две недели спустя. Атанасия была слишком слаба и уходить (на чужих руках) без сестры не желала. Очнувшись и увидев перед собой живую, здоровую, но заплаканную сестру, Алексия вздохнула с облегчением. - Как долго ты пользуешься маной? - вздохнул Клод, когда Атанасия заснула, а Алексия отдыхала. - Уже год. До встречи с тобой, Лили часто нам рассказывала о тебе и в книгах говорилось, что члены королевской семьи владеют магией. Моя магия проявилась, когда я падала с дерева. Я шею себе чуть не свернула, но магия, которая меня спасла, помогла выйти из этой ситуации целой и невридимой, - зевнула Алексия, закрывая глаза, не замечая как глаза императора зловеще сверкнули. Первый шаг сделан. Выжить будет ещё сложнее.