Отблески красного

Стоящий перед ней куницуками выглядел как молодой парень не старше самой Камико. Волосы бледно-голубого оттенка сверкали на солнце, а ярко-синие, как драгоценные камни, глаза выделялись на бледном лице. Но все же не заостренные уши и не необычный цвет волос выдавали в нем правителя мира духов. Энергия, разливающаяся вокруг - даже воздух будто дрожал, признавая своего властителя. Сусаноо был чуть выше Камико, поджарый и худой, но его осанка, манера держаться, сама аура - все выражало власть. Девушка понимала, что разглядывает нового знакомого слишком уж пристально, но ничего не могла с собой поделать. Природное любопытство не смогли искоренить даже ученые и преподаватели, которые занимались с ней с детства, оно было частью ее сути. Возможно, именно поэтому Камико не почувствовала напряжения, незримо заполнявшего пространство между ёкаями, и не увидела, как Юмэй посмотрел на нее с надрывом, почти виновато. - Это Камико, - Тэнгу поджал губы, будто слова причиняли боль. - Я веду ее на собрание Сарутахико. Она может помочь в борьбе. Лаконичный ответ завис в воздухе облачком пара. Сусаноо бросил проницательный взгляд на Камико, будто видя ее насквозь. Девушке стало неуютно, показалось, что она снова на еженедельном осмотре, где выявляли ее слабости и недочеты. Когда куницуками бури, наконец, отвел глаза, дышать стало легче. - Просто Камико? А фамилия? - обратился Сусаноо именно к Юмэю, будто разговаривать со смертной было ниже его достоинства. Хотя, возможно, так оно и есть. И все же Камико на секунду показалось, что в серебристых глазах Тэнгу мелькнуло раздражение. - У меня ее нет, - голос девушки был тихим, но ветер услужливо затих, не смея мешать разговору своего господина, и слова отчетливо разлетелись над ущельем. Сусаноо вновь посмотрел на нее, теперь в глазах мелькнул интерес. Он втянул воздух и по-птичьи повернул голову, словно чему-то удивляясь. - Не смертная и не ёкай. Кого ты ведешь к нам, Тэнгу? - голос его был на удивление глубоким, рокочущим, как приближающийся гром. - Она много знает о «Клане света». Возможно, именно ее знания станут решающими в нашей борьбе, - Юмэй ответил спокойно, лаконично. Но Камико, успевшая узнать его получше, не могла не заметить, как напряжен был ёкай. А еще, как он перенес вес на левую ногу, будто готовясь закрывать девушку собой. Куницуками удивленно хмыкнул, а Камико в кои-то веки поняла, что лучше держать рот на замке. И, хоть она не знала ни о каком «Клане света», поправлять Юмэя ей сейчас совсем не хотелось. - Смотрю, ты никогда не перестаешь удивлять, - Сусаноо удовлетворенно похлопал Тэнгу по плечу, несмотря на его явно неодобрительный взгляд, и двинулся дальше. - Я тоже держу путь во владения Сарутахико. Полагаю, на этот раз соберутся все. И два сильнейших ёкая двинулись вперед, не обращая больше никакого внимания на Камико. Их тихие, глубокие голоса зашелестели впереди, но ветер разносил их раньше, чем девушка поняла бы смысл. Еще неделю назад Камико была бы безумно рада, оставь Тэнгу ее в покое. Его пристальный взгляд раздражал, а постоянный надзор сводил с ума. Теперь же девушка не могла отрицать укол ревности, противной и гадкой. В какой момент то, что внимание принца теней было направлено только на нее, перестало смущать, а стало приносить совсем другие чувства? Девушка, недовольно фыркнув, поплелась следом. Конечно, он не обязан был ждать ее. Что значит неделя знакомства с ней против столетий, что он провел с куницуками бурь? Сколько битв они, должно быть, пережили вместе, сколько воспоминаний связывает их? А что связывает его с Камико? Цель. Задание. Долг. Вдруг совсем не захотелось идти дальше. Не хотелось, чтобы их путешествие заканчивалось. Приведя ее на собрание и выполнив свой долг, вспомнит ли Тэнгу о ней? Заговорит ли снова своим чуть хриплым голосом, посмотрит ли так внимательно, словно понимает все ее мысли? Коснется ли так, как делал это на постоялом дворе? Или оставит позади так же легко, как сейчас, неспешно ведя беседу с Сусаноо и даже не обернувшись? Камико не знала. Но во время этого путешествия, столь недолгого, но одновременно подарившего ей больше, чем вся ее жизнь до, девушка поняла одно: она больше ни за что не позволит страху перед неизвестностью контролировать ее действия. Камико расправила плечи, и следующий шаг по мерзлой земле был гораздо более уверенным, чем предыдущий.

***

Юмэй будто попал в бурю, видимую лишь ему одному. Внешне спокойный, внутри же он чувствовал ураган мыслей, что готов был снести сами основы его мироустройства. Ведь он не сказал. Не сказал куницуками, а также другу, боевому товарищу, что напротив того стоит убийца его любви. Не сказал даже, что Камико является главным оружием клана людей, которые возомнили себя сильней божественных сил. Тэнгу уже сотый раз повторил про себя отговорку. Незачем было тратить время, Сусаноо услышит всю правду вместе с остальными. Борьба с кланом и верность куницуками все еще является его приоритетом и всегда им останется. Почему же так хотелось обернуться? Посмотреть, идет ли Камико следом, хоть на секунду встретиться с глазами цвета зеленого леса на солнце? Сусаноо тоже был молчалив, погруженный в собственные нелегкие думы. Морщинка залегла между бровями, а взгляд покрылся дымкой воспоминаний. И, хоть все они и были прокляты вечной молодостью, глаза куницуками впервые отражали его истинный возраст - в них плескалась боль и утрата тысячелетий жизни. Чувство вины с новой силой вгрызлось в плоть Юмэя. Сэйрю, подруга Сусаноо, имеет право хотя бы на отмщение. Тэнгу видел в воспоминании Камико, как та убила могущественную шиджин. От нее не осталось ничего, она никогда не переродится. Сусаноо потерял ее навсегда. Какой выбор тут вообще может стоять? Его и быть не должно, но вихрь внутри не унимался, с каждым прерывистым вздохом становясь все сильнее. Его разгоняло осознание, что времени на раздумья не осталось. Они пришли. Внешне тропа, уходящая все дальше, никак не изменилась. Они вышли на горное плато, откуда протирался великолепный вид на заснеженную долину внизу. Обледенелые скалы нависали над равниной, будто молчаливые стражи. Но и Сусаноо, и Юмэй прекрасно чувствовали незримую границу миров. Узкая каменистая дорога, уходившая дальше, подернулась дымкой, стала нечеткой. Камико, добравшаяся последней, тяжело дышала, но ничего не говорила и вопросов не задавала. Похоже, напряжение Тэнгу передалось и ей. Девушка лишь удивленно рассматривала безжизненное пространство, не понимая причин остановки. Куницуками и дайтэнгу одновременно приложили руки к пустому пространству, и воздух ответил им ощутимым сопротивлением. Вскоре все вокруг подернулось странной рябью, невыносимо яркие цвета и темные тени заплясали вокруг. Юмэй неосознанно нашел руку Камико и сжал ее, чтобы девушка не потерялась в этом буйстве цветов. Она ощутимо дрожала, и хрупкая, но мозолистая ладонь с благодарностью сомкнулась вокруг его. Что-то теплое, родное на миг разлилось внутри Юмэя, отвлекая его от происходящего вокруг. Когда пространство, наконец, успокоилось и пришло в норму, путники оказались совсем в другом месте. Камико невольно ахнула, пытаясь рассмотреть все и сразу, то задирая голову, то опуская взгляд на землю у своих ног. Тэнгу, хоть и видел сердце земель Сарутахико множество раз, тоже осмотрелся вокруг. Он не мог отрицать, что вид производит впечатление. Они стояли на поляне невиданной красоты - изумрудная трава под ногами была мягкой, как покрывало, горные цветы росли тут и там, а бабочки перелетали с место на место, будто тоже не могли насытиться этой красотой. Многовековые ели вокруг тянусь вверх, пытаясь соперничать с заснеженными верхушками гор, что смотрели на них со снисходительностью. Слева шумел водопад, впадая в лазурное озеро. Блики солнца на его прозрачной глади походили на драгоценные камни, сверкая и переливаясь. Пахло свежестью, но холода не было, запахи луговых трав и цветов почти кружили голову. Впереди же вздымался, поражая своим величием, дворец властителя куницуками. Он был высечен прямо в самой высокой горе, сливаясь с ней черным мрамором. Высокие колонны подпирали вход, резные надписи на древнем языке едва заметно мерцали серебристым. - Добро пожаловать во владения Сарутахико, куницуками гор, - звучный басистый голос пророкотал, набатом стуча в ушах Юмэя, будто приговор.