Отблески красного

Камико оторопело смотрела на темный проход, в котором скрывалась дверь. Тэнгу просто развернулся, и, не сказав не слова, молча ушел. Как только он покинул это место, дышать стало легче. Тэнгу будто заполнял своим присутствием все пространство, его сила растекалась по всем уголкам, поэтому без него комната словно стала больше. Теперь Камико не могла взять в толк, как сразу не догадалась, кто перед ней. И тут же разозлилась. На себя в первую очередь, конечно, ведь умудрилась же для побега выбрать этот лес! Но и на этого Юмэя, который напустил на себя ауру загадочности, как будто ему сложно произнести хоть одно полноценное предложение и объяснить ей наконец, что происходит. Конечно, он ей ничего не должен. Конечно, это она вторглась на его территорию и случайно убила одного из слуг. Но это не мешало девушке в ярости наматывать круги по комнатушке, не в силах совладать с эмоциями. Этот ёкай еще до того, как она узнала, кто он, пугал ее. И будоражил. И бесил своим молчанием и непроницаемым выражением лица. Он был будто полной противоположностью девушке - у нее-то что в голове, то и на лице. Камико никогда не умела скрывать свои мысли и эмоции и возможно даже немного завидовала Тэнгу. Камико вдруг вновь остановилась как вкопанная посреди комнаты. Он Тэнгу. Тот самый тысячелетний могущественный ёкай из легенд. Что могла противопоставить ему такая, как она? Ей только недавно стукнуло девятнадцать. И из этих лет она лишь последние несколько месяцев могла познавать мир и набираться опыта - хотя и в этом девушка не очень преуспела. Такая быстрая смена эмоций постоянно утомляла ее учителей. Сначала ее пытались обучать практикам контроля над своими эмоциями и мыслями, но быстро бросили это дело, поняв бесполезность как-то девушку перекроить, и просто заставляли пить какие-то таблетки. От них Камико переставала что-либо чувствовать, не ощущала течение времени. Не ощущала жизни. Их и того состояния девушка боялась больше всего. И все же иногда такие перепады настроения утомляли и ее саму. Камико в очередной раз бросилась к двери. Заперта. Снова. В ловушке, без окон, без дневного света, в ожидании непонятно чего. Девушка ударила по плотной стене воздуха. Та, как и ожидалось, не поддалась. Тогда Камико ударила снова, и снова, и снова, пока не содрала костяшки в кровь, пока голос не охрип (она кричала?) и пока силы не оставили ее. Тогда девушка сползла ниже, обняла себя за колени, и в самой постыдной и некрасивой манере разревелась. Скорее всего это было довольно неприятное зрелище, пронеслась мысль где-то на задворках сознания. То-то великий Тэнгу удивится, когда застанет ее в таком состоянии. Такие, как он, наверное, презирали слабость. Камико по привычке нахмурилась своим мыслям - вести диалог с самой собой было обычно для нее, - какое ей дело до мнения этого заносчивого, неразговорчивого ёкая? Эта мысль помогла прийти в себя. Девушка вытерла слезы, с удивлением отмечая, что ей стало легче, когда она выпустила пар. Встав, пригладив свою грязную одежду и снова осмотревшись, Камико наконец обратила внимание на белые пакетики, которые принесли те жуткие существа. Как он их назвал, карасу? Девушка подошла ближе. Недоверчиво потыкала один из пакетиков, до странного похожий на тот, в который кладут еду на вынос. Камико повернула пакет другой стороной к себе и с удивлением обнаружила на нем эмблему одного из известных ресторанов. Тэнгу что, питается едой на вынос? А она-то думала, кровью своих врагов или что-то в этом духе, как в легендах. Или это было для нее? Камико тут же отмела эту мысль - зачем кормить ту, кого собираешься убить? Таковы же были его намерения? Или чем еще он помышляет? Девушка снова рассердилась, что она не узнавала о ёкаях и ками, обо всем этом мире духов и богов побольше, пока у нее была возможность. Так что она понятия не имела, чего ждать от этого странного существа. Парнем его теперь язык не поворачивался назвать. Камико снова огляделась. В этом месте течение времени понять было невозможно, и все же, кажется, Тэнгу не было довольно давно и возвращаться он не собирался. Хмыкнув, девушка решила не терять времени, и, сев за низкий столик, отодвинула кучу хлама в одну сторону и пододвинула еду поближе. Если была возможность подкрепиться, стоило ей воспользоваться. После истерики, плотного ужина - Камико на свой стыд съела все, что было, но потом подумала, что поделом Юмэю - и нескольких часов блуждания по лесу раненной, на девушку обрушилась волна усталости. Она еле доковыляла до футона в углу и свернулась калачиком, не в силах даже накрыться одеялом. И обнаружила, что, засыпая в этом странном месте, доме великого Тэнгу, который явно намеревался ее убить, она чувствовала себя спокойнее, чем где бы то ни было раньше. *** План Юмэя был прост и основывался на предыдущем, хоть и не очень приятном опыте. Как-то раз им устроили засаду, и погрузили в бесконечный кошмар с помощью канашибари - маленьких с виду безобидных девочек, которые погружали жертву в вечный кошмар и питались ее ки. Тогда Эми случайно упала на Юмэя и, коснувшись одновременно его и ёкая, погрузилась в его кошмар, который отражал его самый худший этап жизни. Юмэй планировал поступить также. Канашибари вытягивали наружу самые потаенные страхи, и он желал узнать все, что принадлежали той странной девушке. Камико явно была в постоянном напряжении и страхе, от кого-то сбежала и очень испугалась, когда поняла, что снова заперта. Нет, в глазах девушки, когда она пыталась пробиться сквозь его защиту и выбраться, был не просто страх - животный ужас. Изначально Юмэй, как только понял, что перед ним то самое существо, отбирающее силу, из доклада на собрании Сарутахико и Узумэ, собирался отдать девчонку на суд куницуками или разделаться с ней сам. Но потом передумал. Она была слишком напугана, растерянна и неумела, чтобы заниматься подобным специально. Тем более тот ее ужас, когда она поняла, что убила его карасу, говорил в пользу этой теории. А вот откуда она сбежала? Кто стоял за ней? Юмэю казалось, что все не так просто, а интуиция не подводила его ни разу за последнее тысячелетие, не зря он был лучшим в том, чем занимался. *** Аккуратной поступью он вошел в свое жилище. За ним на почтительном расстоянии шел Зэнку - один из его самых надоедливых дайтэнгу, но один и из самых толковых - который тащил за собой канашибари. Та не сопротивлялась, признавая превосходство Тэнгу. Да и ей был обещан пир - так зачем же ей куда то бежать? Тэнгу окинул взглядом комнату - и обнаружил девушку спящей на футоне в углу. Что то незнакомое всколыхнулось в груди, что почти доставляло боль, пока он смотрел на нее. Во сне она выглядела еще юнее, темные волосы рассыпались, закрывая почти все лицо, но во сне оно освободилось от тревог и страхов. Сейчас Камико выглядела… умиротворенной. Уязвимой. И очень хорошенькой. На последнюю свою мысль Юмэй незаметно нахмурился и быстро отвернулся. Зэнки тоже с интересом рассматривал девушку, что Тэнгу совершенно не понравилось. Внутри неприятно кольнуло раздражение - Юмэй его подавил. Скорее бы разобраться с этой проблемой и забыть. Юмэю не нравилось, сколько эмоций ему приходилось испытывать за последние сутки. Тэнгу подал знак, и Зэнки все также бесшумно отпустил ёкая. Ты с удовольствием размяла слишком тонкие конечности и тут же запрыгнула Камико на грудь. Через секунду лицо девушки из расслабленного превратилось в напряженное, встревоженное, а потом на нем и вовсе застыл тот ужас, который Юмэй видел в ней слишком часто за такой короткий промежуток времени. Было ли ему стыдно, что он подверг ее необходимости снова проходить через кошмары прошлого? Нет. Он мог бы пытать ее, были миллионы других не самых приятных способов извлечь информацию - он знал их все. Девчонке еще повезло. Юмэй проинструктировал Зэнки еще на улице, поэтому сейчас они действовали молча. Через полчаса он их разбудит, усмирит если потребуется канашибари и выведет их из транса. За это время Юмэй узнает все и даже больше. Он снял хаори - верхнее плотное одеяние, и, аккуратно сложив его поодаль, лег на бок прямо на пол. Он не чувствовал ни холода, ни неудобства, но зато на кончиках пальцев зудел интерес - что же скрывала эта таинственная незнакомка? Одной рукой он коснулся руки девушки - та была приятно шелковистой, однако все такой же холодной. Нахмурившись, заметил свежие царапины на костяшках рук. Их явно не было, когда он уходил. Сражаться она здесь могла разве что со стеной, поэтому Юмэй пришел к выводу, что именно это она и делала. Едва зародившаяся ухмылка так и не появилась на его лице, но ему все больше нравился ее характер. Другой рукой дотянулся до маленького полупрозрачного тельца. Коснувшись руки канашибари, он тут же провалился в темноту. *** На секунду темнота поглотила Юмэя полностью и впервые за все свое существование была к нему неприветлива, да и принц теней не чувствовал себя сейчас хозяином. Было ужасно холодно. Он стоял один посреди бесконечной темноты, и мог думать лишь о том, как бы согреться. Что было странно, учитывая, что холода он никогда не боялся и не ощущал его влияния на себе. Тэнгу огляделся, поворачиваясь по кругу, и вскоре темнота стала постепенно рассеиваться. Через несколько секунд он мог уже различить белый, будто бы больничный коридор, уходящий в темноту на сколько хватало взгляда. Его точно не было здесь, Юмэй ведь отлично видел в темноте. Что то заставило его двинуться вперед. С чуть замирающим сердцем Тэнгу понял, что не вполне контролирует свои действия. Он не знал, по своей ли воле шел по жуткому белому коридору, смотрящемуся особенно инородно в этой темноте. Пол и стены были слишком идеального белого цвета, он резал глаза, а потолка и вовсе не было - все остальное заполнила тьма. Сердце начало биться еще быстрее, руки вспотели. Он… боялся? Нет, был в ужасе. Но от чего? Такого он не чувствовал никогда, будто… это были не его чувства. Как только он попытался собрать воедино разбегающиеся мысли, его пронзила боль. Боль такой силы, что, пройдя через бесчисленное количество битв он никогда не чувствовал подобной. Или не чувствовала та, чьи чувства он сейчас ощущал? Тэнгу повалился на колени. Он обхватил руками живот, уверенный, что его сейчас разрезают наживую, пытаясь удержать внутренности там, где им положено быть. Но он был цел, не было ни царапинки, но боль продолжала разрывать каждую его клеточку, не принося спасительного обморока, который должен был произойти при такой невыносимой пытке. Вскоре он услышал крик, не сразу осознав, что кричит не он. Крик был отчаянный, приносящий боль еще большую, чем физическая. Голос человека, кто кричал, был уже сорван, поэтому получался скорее какой то жуткий хрип. Юмэй встал на подгибающиеся ноги и кое как побрел на ужасающий звук. На белой стене словно по волшебству появилась дверь, но все еще принадлежавшие ему ощущения кричали бежать прочь. Что происходило? Эми ничего не говорила о том, что не только видела, но и чувствовала его кошмар - почему же сейчас с ним происходило нечто совершенно другое? Юмэй не знал, по своей ли воле, но вскоре дрожащие от непрекращающейся боли пальцы коснулись двери. Она была слегка приоткрыта, из нее в коридор проникал резкий, неприятный свет люминесцентных ламп. Тэнгу толкнул дверь со всей силы, так, что она ударилась о стену, но никакого звука не последовало. Перед ним перестала огромная, по-современному оборудованная операционная палата. Бесчисленное количество незнакомых ему датчиков, приборов, капельниц окутывали, словно паутиной, тело девочки-подростка. Вокруг собралось около двадцати человек в белых халатах и масках. Некоторые стояли поодаль, делая какие-то заметки, сверяя показания приборов. Другие стояли чуть ближе, наблюдая за процессом. Трое же людей, видимо, бывших здесь главными, стояли над девушкой, у одного в руках был окровавленный скальпель. Юмэй повидал много жестокости на своем веку - возможно, слишком много - и все же уведенное заставило внутренности свернуться неприятным узлом. Грудная клетка девушки была полностью вскрыта, лоскуты кожи придерживались специальными приспособлениями, а хирург продолжал делать какие-то надрезы, диктовать что-то своим подчиненным. Юмэй бы и не узнал ее, если бы не встретился с девочкой взглядом - ее глаза, вопреки всем законам физики и биологии были открыты. Она была в сознании. Камико в этом кошмаре (или воспоминании?) была явно еще подростком, но светло-карие глаза смотрели также - озлобленно, с затаенным страхом, а под этим - с несгибаемой волей. Несмотря на невыносимую боль взгляд девочки оставался на удивление ясным. Хирург сделал еще одно движение. Камико хрипло закричала, Юмэя окутала боль, впиваясь разъяренными щупальцами во все нервные окончания, и наконец подарила долгожданное беспамятство.