Закат

*** Я очнулась две недели назад, по крайней мере, мне так сказали. И теперь, я помню все: свое имя, кто я, что я сделала, за что умерла и как умерла. Последнее я бы хотела забыть. Но как можно это забыть, если каждый раз, закрывая глаза, я просыпаюсь на том поле и чувствую… чувствую все. Оливия говорит, что это временно, что скоро это перестанет терзать мои мысли. Но я ей не верю. Этот кошмар должен быть вечным. Оливия сказала мне, что здесь я уже два года. Но я не помню этих двух лет. Все слишком запутанно. Я даже не уверена, что я жива. Я помню, как очнулась здесь, задыхаясь от ночного кошмара. Яркий свет бил в глаза. От испуга и замешательства я вскочила на ноги, но не удержалась на них и двух секунд, и упала на пол. Потертости и глубокие царапины на ногах и руках от оков были лишь частью «досадных» трудностей. Настоящий кошмар, дикий ужас я испытала, когда увидела свое отражение в зеркале: безумный взгляд, бледная кожа, на которых виднелись шрамы на шее, на руках, и мои волосы, которые были такими, словно я их искупала в белизне. Я не помнила себя прежней, но чувствовала, что вижу я себя такой в первый раз. Вокруг не было ничего, кроме белых стен и огромного зеркала, стоящего напротив меня. Конечно, на всем этом белом фоне выделялись мои кандалы и камера наблюдения с красным огоньком. Я кричала и пыталась вырваться, но все было безуспешно. После нескольких часов бессмысленных попыток выбраться, я просто сидела и пыталась вернуть свою память. Сначала было сложно. Но спустя время я все же начала вспоминать. Я тщетно пыталась не засыпать, но усталость брала вверх. Когда я открывала глаза, то видела рядом с собой свой «завтрак», состоящий из полупустой бутылочки крови и шоколадки с орешками. Еще одно доказательство того, что за мной следят. Стоило мне сказать в камеру свое имя и выдать несколько фактов о себе, как спустя несколько минут в мою камеру вошла белокурая женщина. Я не видела ее лица, оно было скрыто под маской, она носила одежду, не отрывающую ни единого участка ее кожи. Ее маска выглядела как вторая кожа и была сделана из какого-то нового материала, обладающего высокой степенью эластичности. Если она улыбалась, можно было даже увидеть ямочки на ее щеках. Казалось, что маска полностью срослась с ней. - Здравствуй, дорогая. Я Оливия и я рада, что теперь ты в полном здравии – поприветствовала она меня. Я слышала ее сердцебиение, что говорило о том, что она не вампир. - Я мертва? – задала я вопрос, который мучил меня уже долгое время. Меня удивили ее улыбка и игривый взгляд. - Нет. Ты жива, даже больше того. - Что это значит? – спросила ее я. - Тебе повезло, Ренесми, ты стала одной из первых, кто обвел смерть вокруг пальца. - После такого не живут – сказала ей я, намекая на то, при каких обстоятельствах я умерла. - Да, но не мы – ответила она мне тогда с гордостью, будто бы проделала большую работу. Я ведь даже не догадывалась, что это было действительно так. – Я избавлю тебя от мук раздумий и отвечу на твои вопросы. Ты умерла, а я тебя вернула. Собрав тебя по кускам с поля боя, я принесла тебя сюда. Тебе повезло, что тебя сразу не сожгли, иначе бы даже я не смогла бы тебе ничем помочь. Я сшила тебя. Знаю, швея из меня никакая, но не думаю, что кто-то справился бы лучше. Воссоздав твою физическую оболочку, я вернула твою душу. Конечно, понадобилось время на твою адаптацию, но с радостью смею заявить, что ты справилась, хоть и намного дольше, чем я рассчитывала. Она замолчала. А я продолжала смотреть на нее, как на умалишенную. Я посчитала все это каким-то бредом, даже несмотря на то, что я ей уже поверила, потому что других объяснений у меня не было. - Как тебя не заметили? – спросила ее я не то, что собиралась. Я представила себе то поле и бойню, которая там, по всей видимости, началась. - Это было проще, чем я думала. Не успела твоя отсеченная голова коснуться пожелтевшей травы, как началась бойня. Никто и внимания на меня не обратил во всей этой суматохе. Я прошла, взяла все, что нужно и ушла. Она говорила об этом так просто, как будто говорила о походе в магазин за продуктами. «И далее по списку: нужно купить молоко, яйца, муку и…». Моя семья была там. Какова была вероятность того, что моя смерть поможет заключить мир? Никакой. Я была дурой раз думала, что после моей казни, все разрешиться само собой. В тайне я надеялась, что моя казнь станет чем-то вроде шага к миру. Вольтури бы приняли жертвоприношение, а моя семья спокойно приняла бы мою смерть, понимая и принимая то, что я заслуживала ее. Но все произошло не так. Я умерла и, нехотя того, потянула кого-то за собой. Мой список жертв пополнился еще на несколько имен. Мне было страшно задавать вопрос, который мучил меня уж сколько дней. - Чем все закончилось? - Хорошие победили, хоть и с небольшими потерями – ответила она, явно дразня меня. - Чем все закончилось? – снова повторила я свой вопрос. - Твой брат жив. Его потрепало, но он в полном здравии. Это касается и твоей матери и других твоих родственников. - Райен? Она улыбнулась своей хищной улыбкой и одарила меня своим игривым взглядом. Ей доставляло невероятное удовольствие «пытать» меня сейчас. Хотя, я не чувствовала злости или волнения, лишь простой интерес… Что было странно и совсем на меня не похоже. - А он имеет какое-то значение для тебя? Я не удостоила ее ответом. - … Видимо, нет. Твое сердце больше не ускоряет свой ритм при звучании его имени. Смерть дарует нам свободу. Я демонстративно подняла руки, напоминая ей о цепях. - Да неужели? Так это называется? – спросила ее я. - Это временная мера, чтобы ты не смогла себе навредить. Я тебе не враг, Ренесми. Я бы на твоем месте… - Но ты не на моем месте – перебила ее я. Она была на грани и едва ли сдерживала себя. - Я недолго буду терпеть твое хамство. Урок первый: без меня тебе не выжить – сказала она мне. - Ты не первая, кто мне это говорит – ухмыльнувшись, ответила ей я. Она не удостоила меня ответом, а просто ушла на долгие два дня. Я поняла, что что-то не так, когда проснулась и не увидела своего привычного «завтрака». Сначала я подумала, что она просто решила морить меня голодом (я даже посмеялась над ее наивностью), но дело было не столько в голоде, сколько в … специфике моей новой ипостаси. Кровь нужна мне не для утоления жажды, а для того, что удерживать мое тело от разложения. Я поняла это, когда с моего запястья слез кусок кожи, а потом еще кусок и еще. Наблюдать за разложением, причем ускоренным, собственного тела не шибко приятное зрелище. Мне пришлось признать свое поражение, после чего Оливия принесла мне мою порцию крови, которая за секунды исцелила меня. Таков был ее первый урок, и к моему несчастью, он был не последним. Проходили дни, а я все еще была на цепи. Новость о том, что я провела здесь куда больше двух недель, была шокирующей. Мне понадобилось два с лишним года, чтобы вернуть рассудок. Конечно, я не спешила ей верить, пока не увидела видеозапись на планшете. Это была другая комната. Там была я, но я не была собой. Хоть что-то хорошее в этой амнезии: не помнить этот кошмар – ценный подарок. Она сказала, что тоже прошла через это. «Я была совсем одна, погребенная заживо наедине с собственным безумием… До того, как я умерла, я умела исцелять сверчков, птиц и другую мелкую живность. Смерть открыла мне новые возможности. Правда, в безумии я пребывала недолго, всего несколько дней» - сказала она. Все это время мы говорили. Я впитывала каждое ее слово как губка – это все, что мне здесь оставалось. Чем больше я знаю о ней, тем больше у меня шансов сбежать отсюда. Свое лицо она по-прежнему скрывала под маской, что лишь подогревало мой интерес заглянуть под маску. В голове всплывали воспоминания. Ее глаза определенно мне были знакомы. Сегодня все было иначе. Она зашла в мою камеру и бросила мне в руки ключи. - Нам пора прогуляться – заявила она. Я, не теряя ни секунды, освободила себя от оков. - Что за повод? – спросила я, поднимаясь на ноги. Она улыбнулась. - Раз уж мы теперь подруги, ты поможешь мне выбрать платье. Ее желание отправиться в дружеской кампании в торговый центр было слегка странным, но мне было плевать. Все, что угодно, лишь бы выбраться отсюда. Я впервые вышла из камеры. Было странно видеть что-то кроме белых стен. Стены были сделаны из кирпича, в коридоре сильно пахло сыростью. Как я и думала: мы были под землей. Скорее всего, это бункер, построенный какими-то несчастными фанатиками. Оливия проводила меня в душ и выдала мне одежду. Не стоит удивляться тому, что она буквально не спускала с меня взгляд. Хотя, какая разница? Меня это не заботило в данный момент, больше всего я хотела принять нормальный человеческий душ. Как же приятно было встать под горячие струи воды. Я израсходовала целый бутыль геля для душа, жадно вдыхая аромат клубники со сливками и пытаясь избавиться от запаха грязи, крови и смерти. Я с особой тщательностью терла мочалкой места, на которых виднелись уродливые шрамы. А чего стоило ожидать? Меня ведь, как в русской басне про медведя, расчленили: оторвали руки и ноги. Я без конца терла и терла эти места, будто бы надеясь на то, что смогу это смыть. - Тебе помочь? – спросила Оливия. - Я уже закончила – ответила я, выключив воду и приняв полотенце. Мои волосы были все еще белыми, лишенные пигмента. Это одно из последствий. Я скучала по своим волосам. Мне нравилось, как мои рыжие волосы, отливали медью на солнце. И Райену это нравилось. Он пропускал мои волосы сквозь пальцы и вдыхал их аромат… Что-то пробуждается во мне, когда я думаю о нем и о семье. Воспоминания, связанные с ними и с Джоанной, с Джонатаном были ярче остальных. Они были важны. Я знала это. Но все же, что-то осталось там, в той темноте, и я не могла понять, что… Я переоделась в чистую голубую кофту с длинным рукавом и закрытым горлом и черные зауженные штаны. На ноги я обула замшевые ботинки. Поднявшись по лестнице наверх, мы оказались в светлой комнате, это была кухня. Первым делом я подошла к окну. На дворе был разгар осени. За окном стоял пасмурный день, двор был усыпан пожелтевшей листвой. Не теряя ни секунды, я выскочила на улицу и жадно вдохнула в легкие свежий прохладный воздух. - Где мы? – спросила я. - Редмонд, штат Вашингтон. Я присмотрела это дивное место перед самым твоим приездом в Форкс – подав мне пальто, ответила Оливия. Я не стала высказывать свое удивление и со спокойным выражением лица ждала, что она продолжит. - Раз уж теперь мы с тобой напарницы, я могу рассказать тебе все. - И я рада буду послушать. Должно быть, история увлекательная – согласилась с ней я, садясь с ней в ее иномарку. - О, ты даже не представляешь насколько – заговорщицки улыбнувшись, ответила она. Она завела двигатель, и мы тронулись с места. Дом находился в нескольких милях от города, а она была явно не из тех, кто ехал на максимальной скорости. Это предоставило нам достаточно времени, чтобы поговорить. - Я давно тобой заинтересовалась. Нет нужды тебе это объяснять, ведь ты и сама уже это поняла. Когда вы только с братом появились на свет, я на свой страх и риск направилась к вам. Я хотела воочию увидеть первых в истории дампиров-близнецов. Вы росли не по дням, а по часам, как и другие дампиры. Твой брат больше был похож на них, но ты была другой. Твоя кровь – другая. Твои желания и потребности – другие. - Это настолько плохо? - Это прекрасно – тут же ответила она. – Знаешь, ты не первая такая. До тебя были и другие. Никто так и не нашел этому объяснение. Но ты уникальна, Ренесми. И Мариан знала об этом. Именно поэтому она дорожила тобой. В ней не было того, что есть в тебе. Она тщетно пыталась это получить, но сама понимаешь: с генетикой не поспоришь. Поэтому она хотела, чтобы такой ценный кадр, как ты, всегда был у нее под рукой. Я хмыкнула. - Ну, не скромничай. Ты знаешь, что ты особенная, как и Генри – сказала она бодрым и спокойным голосом, подмигнув мне при этом. Скорее на инстинктивном уровне я дернулась. Мое сердце екнуло, и Оливия почувствовала перемену. – Не волнуйся, мальчик меня не интересует. Так, о чем это я? Ах, да. Ситуация вышла из под контроля, когда ты узнала ее маленький грязный секрет. Честно говоря, я надеялась, что ты тут же раскроешь всем, кто она. У тебя было все, чтобы вывести ее на чистую воду. И я была сильно разочарована, когда ты повелась на ее пустую угрозу и покинула дом. Это было идиотским поступком. После ты убила эту мерзкую сучку Робин, и я подумала: «Хэй, с этой девочкой можно работать». Но думала я так недолго. Ты позволила им оклеветать себя, изгнать себя. Ты была жалкой, но мне не было тебя жаль. - Это называется муки совести. Не слышала о таком? - Да, была как-то у меня совесть – пожав плечами, ответила она. - И что произошло? - Меня предали, а потом убили. И не совесть помогла мне выкарабкаться. - Должно быть, занятная история. Не расскажешь? - У нас еще будет на это время… Так, на чем я… - Меня изгнали – напомнила ей я. - Да, дальше началось самое интересное. Я помню тот вечер, когда ты повстречала Джоанну на парковке придорожного бара. Она хотела тебя убить, если я правильно помню, но твоя сущность ее заинтересовала. Я долгое время не могла подобраться к тебе. Она учила тебя контролю, силе и искусству убивать. Она мне нравилась. Причем, она сделала за меня всю грязную работу. И после, спустя десятилетие ты снова сумела меня удивить. Из крохотной маленькой девчушки ты превратилась в хладнокровного Палача. Я гордилась тобой, была одной из многочисленных твоих поклонников. - Тебе бы к психиатру – прокомментировала я. Она снова небрежно пожала плечами. - Была я у парочки. Мне не понравилось – невозмутимым тоном ответила она. – И снова ты меня перебила. Ну, да ладно. Осталось немного. После вашей ссоры с Джоанной я ждала, когда ты переберешься в Форкс. Я знала, что тебе уготовано, поэтому я должна была быть рядом, что было не просто из-за твоего папаши, чтобы спасти тебя. И я спасла – вздохнув с облегчением, закончила она свой рассказ. - Невероятно – только и ответила я без особого энтузиазма. Все, сказанное ею, тянуло на бред сумасшедшего и на очень длинный и страшный диагноз. Но все же в ее рассказе были пробелы, которые мне предстоит восполнить. К концу ее повествования мы уже разъезжали по улицам города. Она припарковалась у торгового центра, хотя, это слишком громкое название для этого здания. Так или иначе, мы зашли в магазин. Девушка-продавец не обратила внимания на странный образ моей «подруги», что дало мне понять, что Оливия здесь чуть ли не постоянный покупатель. - Итак, мне нужно подобрать что-нибудь черное – сказала она, осматривая вешалки. - Твое сердце не подойдет? Как твоя подруга, я бы могла вскрыть скальпелем твою грудную клетку и обнажить перед всеми твое черное и сморщенное как изюм сердечко – ответила ей я. Она улыбнулась, как ни в чем не бывало, и ответила. - О, на это у нас еще будет время – ответила она, коснувшись кончиками пальцев левой стороны моей груди. Это было слишком интимное прикосновение, что вызвало у меня чувство отвращения. Я поспешила смахнуть ее руку. Сделав вид, что я ищу что-то определенное, я обернулась к стойке с платьями. - И что за повод? – спросила я. - Бал-маскарад в честь Хэллоуина – ответила она, уже подобрав пару платьев. - Так у тебя и друзья есть. - Они мне не друзья – ничуть не оскорбленная моими словами, ответила она. Она даже издала смешок. – Но скоро мы с ними подружимся. - И где будет проходить этот маскарад? – спросила ее я, избегая смотреть ей прямо в глаза. - В Италии. В бывшем замке Вольтури. После битвы между выжившими дампирами и вампирами было заключено мирное соглашение. И теперь «нашим» миром правят один из них и один из нас. - Я их знаю? - Само собой – довольная собой ответила она, внезапно оказавшись около меня, в то время как я тщетно пыталась оказаться как можно ближе к выходу. – Одного из них ты знаешь лучше, чем просто хорошо. Боб Меларк, дампир-гей, и Билл Коллин, вампир и глава Праведного Ордена. Слишком слащавое название, не находишь? - Так, ты собралась заявиться на бал-маскарад, устроенный этими двумя «мачо» в смокингах. Не просто так, как я понимаю? - Всему свое время – ответила она. – И так, что ты мне подобрала? - Как насчет образа Мартишы Аддамс? – показывая ей элегантное длинное черное платье, предложила ей я. – Или Банши, также известная как Вестница Смерти. - Неплохо, у тебя есть чувство стиля – одобрила она мои предложения. – Но, а это что? - Раз уж ходить мне теперь с седыми волосами до конца дней моих, то образ Дейенерис мне подойдет. - Нет, Ренесми, костюм тебе ни к чему. Ты останешься здесь, и это не обсуждается – ее голос звучал твердо и холодно. Я восприняла это как вызов, но и виду не подала и не стала расспрашивать. Еще не вечер. Наряд мы подыскивали ей недолго и наш выбор бы остановлен на Банши. Через щель в ее примерочной я заметила на ее теле шрамы от ожогов. Мне стало ясно, почему она носит закрытую одежду. Ее убил огонь. И судя по ее маске, языки пламени коснулись и ее лица. Смертельные раны оставляют свой след – еще одно последствие. Последний кусочек пазла встал на свое место, и теперь я видела всю картину целиком. Она стара, дампир, погибла в огне, обида на «власть», открытое презрение к представителям свое вида и ее глаза я видела раньше. Вот только это было не мое воспоминание. Это было воспоминание Мариан. Зайдя в дом, Оливия бросила пакеты с покупным платьем на диван в гостиной. Она прошла к двери, ведущей вниз. - Ты идешь? – решила поторопить она меня. Я кивнула ей в ответ и спустилась следом за ней, прихватив кое-что с кухонной тумбы. В подвале, куда мы спустились, у дальней стены стоял платяной шкаф. Однако кому бы пришло в голову, что прямо в нем может находится люк, ведущий в бункер, состоящий из нескольких камер, включая ванную. Пройдя по коридору, мы подошли к двери, ведущей в мою камеру. Она распахнула передо мной дверь и толкнула меня вовнутрь. - Сама себя закуешь в цепи или мне это сделать за тебя? Я не сдвинулась с места. - Сколько ты собираешься держать меня здесь на цепи? - Столько, сколько посчитаю нужным. А теперь, не трать впустую мое время. Мне казалось, ты хорошо усвоила этот урок в прошлый раз. Я подошла к цепям и взяла их в руки. - Разве так поступают подруги? - Дорогая, у нас еще будет время на дружеские посиделки. Я приглушенно зарычала и стремительным шагом подошла к ней, встав к ней вплотную лицом к лицу. Мы были с ней практически одного роста. - Я повторять больше не буду, Ренесми. Надень эти, чертовы, цепи – приказала она мне. - Как скажешь – ответила ей я и, стукнув ее лбом, обвела цепь вокруг ее шеи, стягивая ее все туже и туже. Но она была сильнее. Оливия наступила на мою ногу и, воспользовавшись моим секундным замешательством, толкнула меня, отчего я отшатнулась и упала на пол. - Серьезно, Ренесми? Думаешь, тех капель крови, что ты получаешь ежедневно, сделало тебя сильнее меня? – крикнула она. – Я не сошла с ума! - А я да – ответила ей я и метнула кухонный нож, который я спрятала у себя за поясом, прямо ей в грудь. Но она даже не поморщилась. Бежать было бессмысленно, но я не могла ничего не сделать. Она схватила меня за шиворот и, потянув, оттолкнула меня к стене. - Ты действительно не в своем уме – подтвердила она. - А чего ты ждала? Смирения? Слепого подчинения? – спросила ее я. – Если ты действительно этого ждешь от меня, то ты зря теряешь со мной время. - Не смирения я от тебя жду, глупая ты девчонка. Просто благодарности! Я усмехнулась. Как же нелепо это звучало сейчас. - За что? - За жизнь! – крикнула она. – Я спасла тебя! - Да неужели?! Ты и правда так думаешь, зная, что я осознанно пошла на смерть? - Перестань – измученным голосом воскликнула она. – Ты была не в себе! Но сейчас твой разум чист, как белый чистый лист. И ты можешь понимать, что в действительности важно, а что нет. «Дорогуша, я та как раз таки прекрасно понимаю, что происходит» - подумала я, но вместо этого сказала другое. - И что в действительности происходит? Все, что я вижу, так это то, что ты держишь меня здесь на цепи, как свою игрушку! - Это не так, я лишь оберегаю тебя от самой себя. Я не могу оставить твои руки развязанными особенно после того, что произошло на поле. - Зачем я тебе? Теперь я точно была уверена, что я не случайная «жертва». Я ей нужна живой, а не мертвой. Она отвела взгляд и, прикрыв глаза, выдохнула. Так странно было сейчас наблюдать за ее эмоциями, которых раньше она никогда не проявляла. Я терпеливо ждала, когда она ответит. - Мы с тобой похожи, Ренесми, и не только тем, что обе обманули смерть. Нас обеих предали. Нас обеих предала Мариан. Я верила ей, мы были так близки, но наши взгляды во многом расходились. Это и стало причиной ее поступка. - Вы сами жили, как крысы и хотели, чтобы остальные жили так же. - Это лишь повод, и мы обе это понимаем. До Пожара у нас была особая иерархия. Во главе стояли семеро правителей, самому молодому из них было 696 лет, его звали Рональд, он был моим мужем. Остальные были на несколько столетий постарше. У них за плечами были столетия опыта выживания, и, разумеется, они обладали особым авторитетом среди нас. Никто не мыслил их ослушаться или пренебречь их советами. Я помню Мариан еще девчушкой, она мечтала о том, чтобы жить, не скрываясь, и разрушить, наконец, эту невидимую стену между нашими мирами … Она повзрослела, но ее мечты стали ее целью. Она прекрасно понимала, что никто ее не послушает, если она не будет обладать той властью, что была у наших правителей. Однажды, оказав услугу моему мужу Рональду, она изъявила желание стать восьмой, за что и была высмеяна и унижена прилюдно. - Как же гадко – с безразличием в голосе прокомментировала я. - Как полагаю, в отместку она решила отомстить? Оливия слабо кивнула. - Все это время я думала, что она смирилась. В ее глазах застыли кровавые слезы, и я поняла, что их связь была гораздо глубже, чем могло показаться. - Маленькое отступление: ты изменяла своему мужу с… - Мариан. Я не могла покинуть Рональда, но я думала, что люблю Мариан. - Дай угадаю, поправь меня, если я ошибусь. Мариан, пока спала с тобой, таила обиду на дампиров и ваших Правителей, в том числе, и строила планы по вашему уничтожению? И тут, в ту злосчастную ночь она нанесла сокрушительный удар по всем вам. Пуффф – с наигранностью размахнув руками, сказала я, дурачась как малое дитя. Она некоторое время молча сверлила меня взглядом. Мне было плевать, что я могла задеть ее чувства. Спустя мгновения ее лицо расслабилось. - Это произошло в подземных тоннелях Чинканас. Это было идеальным местом для встреч. Немногие из людей рисковали туда зайти. Возвращались, только те, кто не пересекал «нашу границу». Никто и не заметил взрыва. Мы были так далеко в гротах… Кто не умер сразу после взрыва, погибли под завалами. Они умирали медленно и в муках от полученных сильных ожогов, истекая кровью. - Но ты ведь выбралась и не так уж и сильно пострадала – сказала ей я, провоцируя ее на действия. Разъяренная моими словами, она стянула с себя маску и открыла мне свой лик. - Я была ближе к выходу, почти, что рядом с ней и пыталась остановить ее. Она избила меня, и пока я была без сознания, она облила меня жиром и поднесла факел к моей коже! Тоннель начал рушиться, и она сбежала, оставив меня там гореть заживо! Видишь, что она сделала со мной?! Посмотри на мое лицо! ПОСМОТРИ! – сорвалась на крик она. Я не заметила, как она оказалась рядом со мной так близко. Я отвела взгляд, чтобы не смотреть на ее обезображенное ужасными ожогами лицо. Но она была настойчива и, найдя в себе силы, я подняла взгляд и посмотрела ей в лицо. – Что, уже не так весело? – спросила она меня. Я отпрянула от нее, сняв ее руки с моих плеч. - Видимо, этого было недостаточно, чтобы отомстить ей – ответила ей я. – Вместо этого ты решила подождать, но чего? – начала рассуждать я. Оливия сделала удивленное лицо, она явна была шокирована проявленным мной безразличием. – Я не собираюсь тебя жалеть. Она была слишком горда, чтобы просто так отпустить вам ее унижение, и ты знала об этом. Я даже подозреваю, что и о ее плане подорвать тоннели тебе тоже было известно, но ты решила смолчать, поэтому и оказалась к ней поближе как раз вовремя. Но ты упустила одну деталь: ведь ты стояла там и смолчала, когда ее поливали дерьмом. Так любимые не поступают. - Ты ничего не знаешь! – процедила сквозь зубы она. - Само собой. Но знаешь, что я знаю? – задала я ей вопрос. Я подошла к ней вплотную и, приблизив к ней свое лицо, заглянула ей в глаза. Я чувствовала ее прерывистое теплое дыхание и аромат самой смерти. Я оттягивала тот самый наш роковой момент. – Я знаю, что мое сердце больше не бьется как раньше… Я помню, что я чувствовала раньше, но я не чувствую этого сейчас, кроме разве что одного… - И чего же? Что ты чувствуешь, Ренесми? – спросила она меня. Моя рука поползла вверх от ее живота к груди. «Сейчас!» Моя рука вошла в ее мягкую плоть и уже в следующую секунду я сжимала ее сердце в своей руке. - Предвкушение, как вырываю твое гнилое сердце, конченная сука! – выругалась я, вырвав сердце из ее груди. Ее тело упало на пол, и на белой плитке образовалась огромная лужа крови. – Интересно, отрастишь ли ты его заново? – спросила я вслух, вертя ее сердце в своей руке. Спустя 15 часов она очнулась. Теперь я знаю, сколько времени нужно для того, чтобы отрастить новое сердце. Взгляд Оливии хаотично блуждал по комнате, пока не нашел меня. Я принесла себе стул и, закинув ногу на ногу, устроилась поудобнее в своем новом облачении. - А теперь, как насчет девчачьих посиделок? – подмигнув, спросила ее я. - Ну же не стесняйся, можешь подойти поближе, а то боюсь, ты меня не услышишь – сквозь зубы, закипая от злости, сказала она, дернувшись вперед. Зрелище было не из приятных. Мне пришлось раздеть ее догола, чтобы убедиться, что она не спрятала в своей одежде запасной ключ от цепей или оружие, так и было. - Мне и здесь удобно и напротив, я тебя отсюда прекрасно слышу. - Освободи меня! – громко потребовала она. - Я не могу этого сделать. - За что? Что я тебе сделала? - Я больше никому не позволю манипулировать собой и уж тем более отслеживать мою жизнь, как какое-нибудь телешоу. Ты, что, всерьез думала, что я куплюсь на этот низкопробный спектакль? - О чем ты говоришь? - Если бы ты хотела отомстить Мариан, ты бы давно уже это сделала. На самом деле, вы ничем друг от друга не отличаетесь. Вы обе хотели лишь власти, и плевать, сколько бы при этом умерло. - Ты не так поняла – качая головой, ответила она. - Само собой. Сейчас ты начнешь оправдываться, что все это было для всеобщего блага – скучающим тоном ответила ей я. - Это правда! - Знаешь, как я все это вижу? Ты знала, что Мариан своего добьется, и ждала, когда это произойдет. Я уже поняла, что ты предпочитаешь, когда всю «грязную работу» за тебя делают другие. Ты терпеливо, стиснув зубы, ждала Откровения, когда эта древняя троица, источник твоих ночных кошмаров, сгинет, чтобы вытолкнуть с трона Мариан и править дампирами собственноручно, состроив из себя великую мученицу. Хороший план. Но я та тебе зачем? Чтобы кампанию составить? - Ты недооцениваешь свою значимость – ответила она. - Так расскажи мне, насколько я важна. - Если отпустишь – выдвинула она свое условие. - После того, как ты честно без утайки ответишь на все мои вопросы, я дам тебе свободу. Даю слово – пообещала я, стараясь выглядеть убедительно. Оливия еще несколько секунд смотрела в мои глаза, ища в них намек на то, что я лгу. Ее голос был спокоен. В ее речи уже не было тех подколов и в ее интонации не было ни нотки насмешки, как это было в машине. - Как я уже и упоминала: все началось с рождения первых в истории дампиров-близнецов. Прожив так долго, я не думала, что меня уже хоть что-то может удивить. Поэтому я, рискуя быть замеченной, отправилась в штат Вашингтон взглянуть на тебя и твоего брата. Уже тогда, увидев тебя, я поняла, что ты другая. Я знала, что она подразумевает под этим: усиленный неконтролируемый голод, который сводил меня с ума. Я никогда не была нормальной. Я не была такой же дружелюбной, как Эдджей, не видела мир таким, каким видел он, хотя мы ведь были близнецами, между нами была ментальная связь, мы должны были быть одинаковыми. - Как? – спросила я. - Твой взгляд. Тебе может показаться это глупостью, но ты и представить себе не можешь, как много о человеке может рассказать один лишь его взгляд. - Ты говорила, что заинтересовалась мной. - Я просто начала за тобой присматривать. Конечно, быть всегда поблизости я была не в силах, ввиду многих обстоятельств, но… Мне было интересно, что из тебя выйдет. Твои возможности безграничны. Ты могла стать мне отличным другом или же худшим врагом. Конечно, я предпочла первое. И после случившегося инфаркта с твоим дедом, я поняла, что действовать нужно было быстро, пока ты не поняла, что с тобой происходит. - Ты подстроила нападение? - Да, мне было нужно было убедиться, что я не ошиблась в тебе. То, что Мариан была там, было случайностью, однако я не расстроилась, когда ее укусили. Все вышло куда лучше, чем я могла себе представить. Ты увидела ее истинную суть. Я думала, что ты расскажешь остальным, а я бы вошла в дверь и подтвердила бы твои слова, но ты так не поступила. Могу я узнать почему? - Я была напугана – ответила я. Она покачала головой. - Это бы тебя не остановило. Подумай еще. Почему ты не рассказала остальным, помимо пустых угроз с ее стороны? - Она была самой сильной из нас – спустя минуту ответила я. – Если бы я все рассказала, и мне бы поверили, они бы убили ее, а я не была готова к этому… Я не хотела больше убивать… - Это уже больше похоже на истину – ответила она. - Почему ты не раскрыла перед всеми преступление Мариан? – спросила я ее. - Я не помню, как пришла в себя. Когда я вылезла из под завала в пещере, я поняла, что прошло четыре дня. Лишь со временем я стала вспоминать: свое имя, кто я и что произошло. Тебе это знакомо. Но чувств не было. Моя память полностью вернулась ко мне, но внутри все равно было пусто. Я знала, что я чувствовала перед смертью, и понимала, что я должна чувствовать, но все это не имело никакого значения. Даже моя обезображенная внешность меня не волновала. Она уничтожила весь наш народ, убила меня, но мне было все равно. Как и тебе сейчас. Поэтому и не рассказывала, поэтому и не мстила, потому что для меня это было неважно. - Но потом стало важным. - Мне было скучно. - Что, прости? – думая, что ослышалась, что в принципе невозможно, переспросила я. - Мне стало скучно, ты правильно услышала. При жизни лишь за мою улыбку мужчины были готовы встать передо мной на колени, но а сейчас… сама понимаешь. Одиночество убивало меня не хуже пламени. И во мне что-то росло: темное и … безграничное. Это была ненависть. И когда она изгнала тебя, я увидела в тебе родственную душу. Мы обе любили ее, каждая по-своему, и нас обеих она выбросила, как ненужный хлам, как будто бы мы ничего не стоили. - … И что потом? Ты решила просто ждать? - Я не была уверена, что могу провернуть воскрешение с кем-то другим. Одно дело мелкая живность, но а другое дампиры или люди. Пока я металась в сомнениях, ты нашла себе спутницу. Сначала я боялась за твою жизнь, но потом, увидев тебя, я поняла, что ты в порядке. Джоанна учила тебя убивать, делала тебя сильной, она слепила из тебя нечто новое. И мне было интересно, каков будет результат. Ты превзошла все мои ожидания, когда стала Палачом. Я вспомнила то время и думала над тем, как я и Джоанна могли не заметить ее? Потому что я не смотрела. Я не могу вспомнить наше окружение, официанток, подающих нам кофе в ресторанчике, но я могла вспомнить ее улыбку во всех деталях, ее игривый взгляд или ее звонкий смех, как будто она сейчас стоит прямо передо мной. Она замолчала, что меня насторожило. - Не лги и не таи от меня ни одной детали, Оливия, иначе не видать тебе свободы. Она не сразу ответила. - … Ваш союз был опасен, и у меня не было другого выбора, кроме как разлучить вас. Как ни странно, я отреагировала вполне спокойно на то, что она заявила сейчас, хоть и, зная, что я должна испытывать сейчас необузданный гнев и дикую ярость. Я опустила взгляд на свои руки, которые сжались в кулаки до такой степени, что ногти впились в ладони. Это был рефлекс. Мое тело помнит. Мое тело чувствует. - Ты пустила слух о ней, зная, что Аро не пройдет мимо такого дара, как «ведьмовская» метка – продолжила я за нее. - Верно. Я прекрасно понимала, что если Аро поймает Джоанну, то узнает и про тебя и про остальных дампиров, что было слишком рискованно, в частности для твоего брата. Ты бы никогда не подвергла его жизнь такой угрозе. Сперва я подговорила стаю оборотней Берлина напасть на Джоанну, но ты убила их и спасла свою любимую. И мне пришлось придумать что-то получше: я привлекла внимание Аро к ней. План был идеален, жаль, что он не сработал так быстро: она тебя не отпускала. Проходили годы, и вы бежали по всему свету от ищеек, а ты даже не догадывалась об этом. И вскоре, когда я уже потеряла надежду, ты резко уехала в Англию. Идеальней возможности убить Джоанну и не придумаешь, но этого не потребовалось. Она обратила ребенка и превосходно сыграла свою роль. Ты, наверное, не знаешь, но все это было подстроено ею, чтобы ты убила ее. Но этого не произошло, тогда Джоанне пришлось чуть надавить. - Неужто, все это задумывалось лишь для того, чтобы я однажды скрасила твое одиночество? Как-то не складывается – подвела итог я. - Мариан получила все, что забрала у меня, и я хочу это вернуть. И только ты мне можешь с этим помочь – пояснила она. - Ты ждала, когда Вольтури падут – догадалась я. – Ты знала про видеозапись, которую я оставила и знала, что они увидят ее после моей смерти, после Откровения и поверят мне. Мариан казнили, и ты бы пришла ей на замену, как единственный и беспрекословный лидер, да еще и воскресивший «дампира-мученика». Но что-то пошло не так, верно? - Они не примут меня, пока ты меня не примешь – пояснила она. - На поле боя погибли и другие дампиры, и ты выбрала меня не случайно. - Конечно, не случайно, помимо того, что ты мне нравилась, ты член влиятельной вампирской семьи, Олимпийского клана. Каллены по мощи равны Вольтури, и даже превосходят их. Если ты пойдешь за мной, за тобой пойдут дампиры и вампиры. Все довольно просто. Доводы Оливии казались такими ясными и понятными. Я была глупа, раз не понимала этого раньше. Мне потребовалось некоторое время, чтобы уложить всю информацию в своей голове. В моей голове всплывали воспоминания о Джоанне, о наших с ней моментах, которые были и должны были быть, если бы Оливия не вмешалась. И моя семья, не раз подвергнутая опасности, и этого бы не случилось, если бы не Оливия. Я всегда считала себя источником всех бед, но … не все, что случилось, было из-за меня. Я чувствовала себя глупой безвольной марионеткой, которую дергали за ниточки. И я, наконец, почувствовала… злость. Это был словно толчок изнутри. От моих раздумий меня отвлек звон цепей. Оливия хотела выбраться. - Знаешь, если это все, то я бы предпочла одеться. Я повернула голову и взглянула на нее. - Этого не будет – ответила я, как само собой разумеющееся. Она была, по меньшей мере, удивлена моим ответом. - Ты дала слово, что освободишь меня! – разъяренная заявила она. - Я дала слово, что дам тебе свободу, но я не уточняла, какую – пояснила я. – Я даю тебе свободу выбора: умереть сразу или гнить здесь до скончания веков. Выбирай. - Почему ты так со мной? – возмущенная спросила она. - Ты еще спрашиваешь? – задала я ей риторический вопрос. – Как я уже и говорила: я ненавижу, когда мной манипулируют. Это было до смерти, осталось со мной и после. То, что было между мной и Джоанной было настоящим. Я любила ее по-настоящему и она меня любила. А ты по своей безумной прихоти решила, что нам пора расстаться, что имеешь право решать. С тобой поступили мерзко, но ты поступила с нами куда хуже. - У вас не было будущего – возразила она. - Не тебе это было решать! – крикнула на нее я. - И что было бы потом, Ренесми? Думаешь, твоя бы семья приняла бы ваши отношения сопряженные с садизмом и купанием в человеческой крови по четвергам? - Ты не имела права так поступать с нами! Мое сердце было разбито, уж в который раз, и все из-за того, что ты «посчитала это правильным решением»! – я уже развернулась, чтобы покинуть комнату, как она окликнула меня. - И что ты будешь делать дальше, Ренесми? Пойдешь к семье? Той самой семье, в которой отец запудрил мозги твоей матери, или к брату, который предпочел тебя своей женушке, бросившей его, стоило ей стать вожаком? Вернешься к тому златоглазому красавчику, который, скорей всего, делит ложе с той блондинкой с Аляски? Неужто, ты никак не поймешь: никому ты не нужна, кроме меня. Я – все, что у тебя есть. - Да, я вернусь к семье, потому что только она у меня всегда и была. Они никогда не манипулировали мной, никогда мне не лгали, а просто принимали меня такой, какой я была. Я менялась с ними не потому, что они на этом настаивали, а потому, что я хотела быть им равной и достойной их. Рядом с ними я становилась лучше. А Райен сделал мне неоценимый подарок: с ним я чувствовала себя любимой, желанной и особенной. И если он сейчас с другой женщиной, которую он любит и которая любит его, я искренне порадуюсь за них. Ведь он заслуживает лучшую, а она просто счастливица. А наши воспоминания останутся со мной, и это больше, чем я заслуживаю… Я устала от интриг и тайн, я просто хочу домой. И к счастью, мне есть, куда возвращаться. Жаль, что о тебе этого не скажешь. Она рассмеялась. Этот смех был безумным. - Ты вернешься ко мне, стоит только подождать. Без меня ты не выживешь. - Выживание не главное, Оливия. Я могу пытаться выживать хоть целую вечность и не прожить ни дня. Урок первый от «Костлявой подруги». И проигнорировав отчаянные крики Оливии, я закрыла за собой эту злосчастную дверь, оставив ее в том бункере гнить до скончания веков. Там же за той дверью я оставила свою темную сторону, потому что ей не было место в моей новой жизни, которая началась прямо сейчас.