Непокинутый

Очень жаль, что ты тогда Мне поверить не смогла, В то, что новый твой приятель Не такой, как все! ©

      Невыспавшейся, перегруженный мыслями Антон позвонком чуял неладное. Казалось бы, сколько можно, но его интуиция максимально раскрылась за то время, что он здесь находится. Или это просто нервы, которые тоже сильно раскрылись и расшатались. Разумеется, он волнуется, по планам сегодня свалить отсюда на хрен. Он отдаёт себе отчёт в том, что затея на грани безумия. И речь не о чём-то мистическом и таинственном, а банально о небезопасности в преодолении большого пути на плоту, который сделан из говна и палок. Ему нужна поддержка, хотя бы пару слов.       — Не хочешь помочь? — ему не нужно собирать вещи, но некоторый запас еды и воды потребуется, чтобы продержать как можно дольше. Он надеется, что в какой-то момент, если не доберётся до суши сам, то наткнётся на какое-нибудь судно. Немного поддержки же, ну!       — Нет.       Если честно, обидно. Это чувство цветком распускается в груди, набрасывая тень на надежду. Нужно было вчера остаться на берегу и утром просто отплыть, не ставя в известность Арса.       Потратив чуть больше времени, Антон нагружает себя под завязку и выдвигается вон. Бредёт по выученной тропинке и старается думать о том, что через какое-то время он вернётся домой. Увидит родных, продолжить свою жизнь до, оставив остров для сказок дворовым детям. Он даже представил картинку, как сидит на каком-нибудь пеньке, а вокруг десяток заинтересованных глаз, обладатели которых с упоением слушают его рассказ об этом месте. Картинка настолько яркая, что когда кто-то из детей начал издавать громкие взбудораженные возгласы, Антон не сразу понимает, что это происходит взаправду. Опомнился только на громком свисте, за которым последовали слова прощания и смех. Неприятных холодок проходится по спине, и Антон прибавляет шаг.       Спотыкаясь о собственные ноги, он добирается до вчерашней алоказии, с нарастающей паникой обнаружив следы нескольких пар ног и волочение тяжёлого, выстраданного потом и кровью плота.       — Нет, — выдохнул он, — Нет-нет-нет! — сбросив пожитки на песок, он лихорадочно начинает вертеть головой в поисках, и, конечно, следы вели к воде. Там, вдалеке, подгоняемый волнами к серой полосе тумана, его билет домой уже бороздил в свободном плаванье. Антона накрыло, и он бездумно кидается вперёд. Не соображает, как лезет в воду и что в этом нет никакого смысла, но в какой-то агонии Антон идёт и идёт дальше. Ногу сводит спазмом, его подкашивает на месте, и он падает, черпая ртом воду. Глубина небольшая, но, наглотавшись, он теряется в пространстве. В момент его хватают поперёк живота и тянут в сторону, пресекая попытки отбиться.       — Антон! — его трясут и бьют по щекам.       — Твари, какие же твари! — крик рвётся из самого сердца. Воды было теперь по пояс, Арс вытащил его насколько мог, тряс, как куклу, а Антон с ужасом смотрел, как плот скрывается в тумане и пропадает в его плотном теле. Он вырывается, толкает Арса и с остервенением бьёт кулаком по воде. — Ты, — Антон хрипел, горло саднило. — Ты знал, да?       — Успокойся, пожалуйста.       — Знал? Отвечай, ну! Зачем пришёл? Насладиться зрелищем? Нравится?       — Нет. Всё нет.       — Вот, что означали твои слова, что я не вернусь?       — Блять, да выслушай! — сорвался Арс. — Никто, слышишь, никто не покинет остров. Думаешь, ты первый? Весь берег сплошное кладбище из таких же дураков. Их прибивало сюда по кускам, Антон! Там, — он ткнул пальцем в туман. — только смерть. Я не причастен к тому, что твой плот пустили на воду, но знаешь, рад. Рад тому, что не придётся вылавливать твою тупую башку, наполненную пустыми мечтами!       Антон глубоко дышит, впитывая ядовитые слова.       — Никто, говоришь, — угрожающе начинает он. — А что насчёт тебя? — Антон подходит ближе, почти вплотную. — Ведь это ты был там, — следит за реакцией Арса, нутром чуя, что попал в точку. — После шторма, когда я должен был умереть. Мы оба были по ту сторону, — впервые Антон видит в глазах Арса страх. На долю секунды, но этого хватает. Кивнув самому себе, Антон побрёл прочь.

~*~*~*~*~

      От бессильной злобы и непонимания, за что с ним так и почему всё так, у Антона в предсмертных судорогах билась внутри вера и надежда. Как долго нужно находиться здесь, чтобы обрасти такой же толстой кожей и игриво рушить то, что дорого другим. Топтаться по эмоциям, доставлять боль физическую и моральную и получать в процессе удовольствие. Ведь это не от личной неприязни, а так, без повода, забавы ради.       Антон шёл вглубь острова, отстранённо смотря под ноги. Хотелось как умирающему коту уйти дальше и забиться под куст. Скорбь по потраченным силам, нервам и уйму времени обволокла колючим одеялом внутри и снаружи.       — Да как же, блять, так, — в пустоту из самого сердца выплёвывает он. Антон потратил на плот даже не недели — месяцы. Целую, сука, вечность! Его банально может не хватить на второй заход. Шагая куда-то всё дальше и дальше от знакомого пейзажа, Антон пытался сконцентрироваться на окружающей его природе. И как такое живописное место может хранить в себе столько гнилья? Визуально ты идёшь по райскому саду, но стоит закрыть глаза на картинку, как сразу окунаешься в месиво изнаночной стороны, корнями наружу. И в этом фасаде ему стоит найти убежище, где он будет существовать ближайшие… Антон стонет, считая, какой кусок своей жизни придётся отдать острову снова.       Далеко от берега уходить не стоило, но Антон не останавливается до тех пор, пока желудок не издаёт жалобное урчание. Он ничего не взял с собой, вся вода и еда остались валяться у входа в остров. Ему придётся что-то придумать, потому что раньше приготовлением основного блюда занимался Арс. В обязанности Антона входило всё то, что не нужно убивать перед употреблением. Прислушавшись, он улавливает шум воды где-то недалеко и радуется, что смерть от обезвоживания подвинулась в списке, уступая любой другой. Стоит проверить источник звука на предмет более или менее подходящего пяточка для ночлежки и по пути обратить внимание на то, чем можно приглушить голод хотя бы временно.       Тропа постепенно расширялась, открывая перед Антоном место из волшебных снов. Не хватало только маленьких фей, верхом на светлячках и радуги. Это была небольшая поляна, плотно закрытая по периметру зеленью. Напротив шумел высокий водопад, уходя своим началом далеко к небу. Он падал, поднимая облако брызг над небольшим прудом. Лучи солнца любопытно пробивались сквозь листву деревьев, в попытки дотронуться до воды и красиво поиграть в её отражение. Антон уверен, ночью оно будет продолжать тянуться уже отражением от луны. Здесь умиротворённо — идеально, чтобы переспать события сегодняшнего дня.       Чтобы у Антона получилось развести костёр, должны сложиться звёзды в слово «Удача», и он очень надеялся на симпатию вселенной — ночью на острове достаточно свежо, а у воды прохладно. Побродив вокруг, Антон насобирал себе язву из сладких фруктов и грибов. Сочетание вырви глаз. Он честно попытался приметить в воде рыбу, но оттуда ни одного бульк не исходило, а для лягушек он не так чтобы был голоден. Смирившись, но не признавая бытовую инвалидность, Антон собирал ветки, сухую листву, в общем всё, что горит. Складывает за шаг до воды, и когда со стороны тропинки слышатся шорохи, хватает палку и замахивается. Он осознаёт, что если это какое-то животное, то в случае Антона основным блюдом станет он. Прищурившись, ждал чего и кого угодно, но не знакомую светлую макушку. И, судя по огромным глазам, Антон сам оказался неожиданным гостем.       — Ты угрожаешь мне при каждой встрече, — хмурясь, с обидой сказал парень. Антон выдыхает и отбрасывает палку в сторону.       — Конечно, ты вечно из каких-то кустов вылезаешь, — Антону становится неловко. — Это твоё убежище? — он потёр шею. Парень выглядел миролюбиво, но нет гарантии, что не начнёт отстаивать территорию.       — Почти, — он застыл напротив, будто решал, стоит ли с Антоном вообще разговаривать. Оглядев его, потом подобие ужина, он хмыкнул. — Не привык жить один? — Антон чуть заметно кивнул и опустил голову. У самого парня на поясе болталась чья-то тушка.       — Прогонишь?       — Да стоило бы, — со вздохом ответили Антону. — Местные обезьянки и так меня везде ищут, а твоё появление по запаху приведёт их больного вожака прямо сюда, — постучав кулаком по раскрытой ладони, он замолкает, прикидывая риски. — Ладно, пойдём.       — Куда? — искренне удивляется Антон. Парень проходит мимо, обходит пруд и, раскрыв занавес из листвы, делает приглашающий жест. Какое-то дежавю ей-богу.       Его проводят за водопад, который надёжно прятал за собой вход в пещеру. Внутри то тут, то там стояло несколько разных по размеру и материалу ящиков. Подальше от входа обнаруживается небольшая конструкция для разведения костра и приготовления еды, а рядом широкая лежанка, рассчитанная на полтора человека. Это буквально обжитое полноценное жилище одинокого беглеца.       — Давно здесь, да?       — Почти как ты, — парень скидывает будущий ужин возле конструкции и начинает собирать по ящикам необходимое для подготовки и приготовлению. Антон задумался над тем, как по-разному и в то же время одинаково они проводили время на острове. Новый знакомый обеспечивал себя жильём, явно не собираясь уплывать, пока Антон обеспечивал себя возможностью и средством, чтобы здесь не остаться. Почему? Ведь на парня охотятся, почему он решил прятаться, а не бежать?       — Меня Антон зовут, — задумчиво говорит он, всё ещё мысленно пытаясь найти ответ на свой вопрос. Он искренне не понимает, почему даже под угрозой тот не делает попытки спастись путём покидания острова.       — Егорик, — охотно отвечает и протягивает Антону руку для пожатия. — С некоторых пор, — добавляет он. — Сочувствую насчёт плота.       — Откуда ты знаешь? — Антон в удивлении смешно округляет глаза и выпрямляется.       — Одна из моих супер-способностей — слышать и видеть всё. Пара других позволяет делать это незаметно и оставаться не пойманным. Разведёшь костёр? — он тараторит, перескакивает с темы на тему — нервничает. — На компанию я не рассчитывал, но едой поделюсь. — Антон издаёт непонятный звук, но кивает. Интересно, как там дела со звёздами или его удача на сегодня уже случилась в лице Егорика.       Каждый занялся своим делом, Антон концентрируется на своём задании, не желая выглядеть со стороны совсем беспомощным, и усердно пыхтит над костром. Егорик разделывает добычу, выглядя максимально не подходяще под подобное действие. Шум от водопада был приглушён за счёт скалистой породы вокруг, но всё равно наполняет собой пространство и действует усыпляюще. Интересно, как далеко бы он уже был отсюда, придя на берег чуть раньше, до того, как его плот оказался в океане без него.       — Слушай, — Антон не смог совладать с навязчивыми вопросами в голове. — Если нам обоим здесь не рады, составишь мне компанию, чтобы свалить отсюда? — Егорик подвис, остановившимся взглядом смотря перед собой. Потом моргает и с интересом смотрит на Антона.       — Это не так просто, — он грустно улыбнулся. Да что с ними не так?       — И ты туда же. В чём проблема? Никто даже не пытается, но уверены в провале.       — Проблема в нас, — не сразу отвечает Егорик. — Скажем так, этот остров — наш выбор. Опрометчивый и эмоциональный, в большинстве своём. — Антон хмуриться, чувствуя что не улавливает смысл. — Я не смогу составить тебе компанию, прости. Но вот сам ты… — Егорик задумчиво потёр подбородок.       — А что со мной?       — Это правда, что ты оказался здесь случайно, попав под руку природе?       — Похоже на неё, да.       Егорик снова замолчал. Такое ощущение, что чтобы говорить, он копит кислород побольше, а потом на одном дыхании выпаливает информацию. Антон извёлся в каком-то детском нетерпение, пока парень насаживал тушку на вертел, не проронив ни слова. Когда пауза уже начала балансировать на грани неловкости, Егорик как проколотый шарик начал пересказывать.       — Тот парень в очках, слегка умненький — Ден. У него была травма спины, после которой ему светила инвалидная коляска на всю жизнь. Он принял решение ради своей мамы, чтобы не быть ей обузой.       Ник, оболтус с подростковым юмором, непризнанный музыкант, мечтающий о вечной молодости. Принял решение, когда надышался какими-то газами в погоне за музой.       Тома сожрало одиночество, повёлся на сказку, что здесь такого не будет. В теории не обманули, но о нюансах умолчали.       Эмми. Местный провокатор. Преданный когда-то всеми близкими, от того и на говно исходит периодически. У него астма, решение пришло, когда оказался в каких-то дебрях от дома без ингалятора.       Демитр. Ищейка, типа главный у них. С ним непонятно. Слышал, что с сердцем не очень, решение принял, находясь в коме. А кома, всё-таки, неоднозначная ситуация. Нет, никто ничего с собой не делал, не смотри так. Просто в момент, когда даётся выбор, было не за что бороться.       На этот раз замолчал Антон, переваривая поток слов. То, как они складывались у него в голове, рациональному мышлению не поддавалось, поэтому сразу озвучить предположение он не рисковал.       — Под решением ты имеешь ввиду…       — Да, друг мой. Я имею ввиду смерть, — он очень старался говорить равнодушно. Видно было по неуместной улыбке, пустому взгляду на огонь и монотонному движению руки, которая крутила тушку, не давая нормально прожариться.       — А ты? — аккуратно спросил Антон.       — И я, — он отвёл взгляд от костра и посмотрел на Антона, слегка приподнимая уголок рта. — Тут у нас есть нечто общее с Томом.       — А…       Егорик усмехнулся, не задавая лишних уточняющих вопросов:       — Скажу лишь, что он здесь задолго до нас. И именно он давал выбор, чёртов самоизбранный лжеангел.

~*~*~*~*~

      Первые дни Антон привыкал к контрасту отношений. Его новый знакомый охотно делился историями из жизни, говорил даже больше, чем сам Антон. Не запугивал, не игнорировал, рядом с ним ничего потустороннего из щиколоток не пыталось выйти наружу. Они оба оказались неуклюжими и поэтому поочереди сгибались в хохоте, наполняя пещеру смехом. Так быстрее прошёл сбор всей той атрибутики, что нужна для нового плота.       — Правду тебе говорю, вот там видел. Рожа во! — Егорик надул щёки, весь перекорёжился, вкладывая в демонстрацию существа все свои таланты. — Хватить ржать, оно там было, — он хлопнул Антона по плечу и пихнул, чтобы завалить на бок. — Поэтому я там не купаюсь. И ты не лезь.       — Иди уже, куда тебе там надо было, — Антон не мог перестать, проще прогнать Егорика, чтобы не видеть и не слышать от него ничего. Парень и правда всполошился, заметался в пространстве, бурча под нос, как его никто в серьёз не воспринимает. И вообще «Свалился мне на голову, проблема неблагодарная». Наскоро нацепил на ноги какие-то рваные башмаки и унёсся из пещеры. Как же он тут в одиночестве не помер, с такой гиперактивностью.       Антон сидел в тишине какое-то время, но, как только почувствовал, что в голову начинают лезть непрошенные мысли, заставляет себя заняться верёвками. Снова. Забрать бы Егорика с собой. Жалко, если из весёлого, несмотря ни на что, и шебутного парня он превратится в создание из злобы, равнодушия и скотского отношения к людям. Он искренне верит в свои слова. Верит, что мёртв, а остров что-то вроде пристанища для изгоев ни туда ни сюда. Так верит, что вернул Антону его первую ассоциацию и видение происходящего. Он также считал, что вокруг всё слишком неправильное, с примесью бреда. То, как ведут себя здешние обитатели, говорит о том, что им ничего не страшно. Играют со смертью, шутят больно, провоцируют несчастья и хоть бы что. Потеряли человеческий облик на фоне безысходного существование нигде.       Всплеск воды Антон слышит не сразу, водопад надёжно отрезает внешние звуки. Когда он всё же долетел до ушей, Антон хмурится и оборачивается. Для того, чтобы привлечь этим внимание нужно было сигануть с разбега или с водопада бомбочкой. Ни на то, ни на другое ни одна лягушка не способна. Антон решает аккуратно подсмотреть сквозь занавес у входа, надеясь, что это какое-нибудь парнокопытное решило уйти из жизни нестандартным способом. Или Егорик всё-таки решился искупаться в паре с монстром.       Пустая поляна, погрузившаяся в полумрак, тишина вокруг, круги по воде и никаких рогатых. Очередной всплеск по правую руку теперь слышался отчётливей. Антон немного сдвигается и застывает на месте, увидев Арса, наполовину стоявшего в воде. Он смотрит прямо на него, будто видит сквозь листву, за которой прячется Антон. Стоит поникший, уставший с лёгкой улыбкой.       — Я знаю, что ты там, — губы еле заметно двигались, а его голос Антон слышит словно в собственной голове — отчётливо. Сделав шаг назад, затаил дыхание, надеясь, что это банальная манипуляция. — Всё ещё боишься меня, — Арс склоняет голову набок, и улыбка из лёгкой превращается в насмешливую. И Антон ведётся, выходит из пещеры и встаёт у воды, складывая руки на груди.       — Что тебе нужно?       Арс разглядывает его, довольный тем, что слова сработали.       — Ты, — просто говорит он. — Прости меня.       — В можжевельнике уснул, что ли? — завуалировав «совсем ебанулся» спрашивает Антон. А у самого предательски учащается пульс. — Зачем в воду влез?       — Я хочу помочь тебе вернуться, — игнорируя вопросы, бьёт под дых. — К родным, — Арс протягивает ему руку. Сознание медленно выходит вон. — Я проведу тебя сквозь туман, — продолжает Арс чуть тише. Антон верит, страх пропадает, у сердца становится тепло, и он делает шаг. — Я могу остаться с тобой, — вода окружает немного ниже колена. — Ты покажешь мне свой дом, — Антону уже по бедро и он всё продолжает идти на голос. — Мне не нужен дурман, чтобы желать поцеловать тебя, — Антон подходит вплотную, завороженно смотря в чёрные глаза. Арс обхватывает его за плечи, гладит успокаивающе, удерживает взгляд и целует, утягивая в воду.       — Антон! — последнее, что он слышит через толщу воды. Она повсюду, как тогда в шторме. Глубина оказывает неожиданно жуткой, бесконечной. Его продолжают целовать и тащить дальше, ко дну. Приоткрыв глаза, Антон видит, как расплываются черты лица Арса, меняются, приобретая выделяющиеся синие вены. Сквозь тонкую кожу на лбу проявляются кости, руки на плечах причиняют боль от когтей, что вырастают и впиваются до крови. От ужаса Антон кричит, пытается вырваться и захлёбывается. Ему жжет всё тело, он не понимает, что происходит, и отпускает сознание.       Он не вспомнит, как сам оттолкнул от себя мерзкую рожу. Не вспомнит, как в собственных глазах зажглось золотом. Не вспомнит, что существо перед ним задёргалось в конвульсиях и визжит раненной свиньёй. Не вспомнит, как после развернётся и поплывёт наружу, как его поймает и оттащит на сушу Егорик. Не поймёт, почему тот смотрит на него с примесью сожаления и страха:       — Как и он, — пальцы у Егорика дрожат, и он сжимает их в кулак. — Ты такой же, как и он.

~*~*~*~*~

      — Что ты видел? — спрашивает Егорик, растеряв за сутки всю непринуждённость. Антон сам ещё не отошёл. Он всё ещё перекручивает случившиеся в голове и прибывает в откровенном шоке.       — Кошмар. Демона. Не знаю.       — Нет, — почему-то резко прерывает Егорик. — Что ты видел до? Кого ты видел?       Антон не отвечает. Но, судя по лицу, Егорик знает.       — Ясно. Только вот тебе информация, переваривай. Эта хрень чует твои слабости. Чует и использует. Она выглядит так, как хочешь ты. Говорит то, что хочешь ты. А в итоге получает то, что хочет она.       — А ты что видел? — спустя минуту молчания, защищаясь, спрашивает Антон. Егорик поджимает губы, и это так непривычно видеть на его лице.       — Видел то, что позволит тебе покинуть остров. Я расскажу, только… — он заглянул Антону в глаза. — Только помни, что было в воде и не принимай меня за сумасшедшего. — Антон нерешительно кивает.

~*~*~*~*~

      Конечно, Егорик сумасшедший, но Антон не стал его расстраивать и принимал таким, какой есть. Допустим, в воде он видел то, что видел. Это не поддаётся объяснению, но вполне укладывается в суть острова. Здесь психи все, и Антон не застрахован от такого недуга. Это всего лишь дополнительный повод ускорить процесс и попросить полноценной помощи. Контраст срабатывает и здесь, потому что Егорик соглашается сразу, и в дальнейшем они дни и ночи тратят на плот. Находят место поукромнее у берега, учитывают прошлые ошибки Антона и каждый раз закапывают свой труд, вычищая потом песок из абсолютно разных мест. Собираются засветло, когда самая благоволящая погода, и уходят с сумерками.       — Наконец-то, — Егорик устало садится и вытирает пот краем рубашки. У берега тихо, волны приятно шуршат, солнце уже не жарит и песок остыл, даря прохладу и охлаждая ступни. Антон всегда ведётся на эту бутафорию.       — Давай закопаем и искупаемся? — это часть ритуала, которую Антон действительно любил и, возможно, будет скучать когда-то. Егорик фыркает от смеха и наклоняет голову влево-вправо до характерного хруста.       — У тебя губительная привязанность к воде, замечал?       Антон всем сердцем замечал, что его привязанность губительна по всем аспектам. Дав лёгкий подзатыльник Егорику, он первым идёт к океану, снимает ботинки и с наслаждением окунается прямо в одежде. Красиво, хорошо и проблем словно никаких нет. Всего пару минут спокойствия, и в воду влетает Егорик, поднимая брызги. Ныряет, подплывает к Антону и дёргает за ногу, мстя за подзатыльник. Они дают себе какое-то время, чтобы тело отдохнуло, стёрся липкий пот и одежда хоть немного очистилась от песка. Подплывая к берегу, Антон искренне говорит:       — Я хотел бы забрать тебя отсюда, — Антону казалось преступлением то, что парень останется здесь один. Что бы он ни говорил, Егорик самый живой на этом острове. Ему здесь не место.       — Как скажешь, только дорогу не забудь, — он отшучивается, лишь бы не раздувать тему. Выбравшись, попрыгает на одной ноге и трясёт головой. — Ты загонял меня сегодня, — идя впереди, жалуется Егорик. Подумал, развернулся и зашагал спиной вперёд. — Голодный, как чёрт. С тебя ужин.       — Настолько голоден, что не боишься моей стряпни?       — Я бы тоже не отказался от ужина, мышонок, — они почти покинули берег, как третий голос заставляет ноги прирасти к земле. Глаза Егорика расширяются, с лица слетает всё веселье, оно превращается в сплошной испуг. Антон через плечо парня встречается взглядом с Демитром и сглатывает, думая-думая-думая. Егорик судорожно хлопает себя по карманам, прикрывает глаза когда что-то находит и, вытащив крохотный пузырёк, хватает Антона за руку и вкладывает его в ладонь.       — Помнишь, как мы договаривались? — тихо и быстро спрашивает он. Антон кивает. Егорик слегка улыбается. — Это даст фору, — он сжал кулак Антона с пузырьком. — И, если что, не возвращайся, — глаза серьёзные. Он одними губами отсчитывает три-два-один, и они срываются в разные стороны.       У них был план, что, в случае чего, должны разбежаться, чтобы хотя бы у одного из них был шанс. Куда бежать, где прятаться, они не обсуждали, и Антон понимает, что это огромная ошибка. Он мало исследовал остров, тогда как эти неугомонные звери живут здесь годами и куда лучше ориентируются в пространстве.       Антон бежит вперёд, уклоняясь от летящих в него стрел. Свернув на какую-то тропу, чуть не подворачивает ногу и продирается дальше, не оглядываясь. Его гонят, как добычу, по нужному охотнику маршруту. Не дают поменять траекторию, пресекая выстрелом совсем рядом. Усталость даёт о себе знать, Антон из последних сил двигается дальше, дорога как назло ведёт куда-то вверх. Ему кажется, что позади он больше никого не слышит, но, задыхаясь, продолжает двигаться в горку.       Выбежав в просвет, Антон замедляется, увидев перед собой открытое пространство. Вокруг ничего, впереди только тёмное небо. Его действительно загнали, как глупого зайца, к самому краю обрыва. Остановившись возле него, Антон потерянно разглядывает густой лес, который ковром расстилается под ногами на расстоянии сотни метров вниз до земли. Посмотрев на пузырёк в руке, который чудом не выронил, он слегка трясёт его, не совсем понимая, что внутри. Песок?       — Прыгнешь? — интерес в голосе Демитра действительно был. Антон оборачивается, аккуратно опустив руку в карман, и пытается незаметно откупорить маленькую пробку.       — А если да, как хозяину отчитываться будешь? — ногти никак не могли подцепить ебучую пробку.       — В прошлый раз нас так грубо прервали, — не реагируя на провокацию, спокойно говорит Демитр и улыбается, прикусив губу. — Закончим сейчас и можешь лететь, — он делает осторожный шаг вперёд. Мысли стаей птиц разлетаются в голове. Где-то среди них теряется воспоминание о рассказе Егорика: что он видел и как это можно использовать. Капелька пота собирается у виска, пробку наконец удаётся выдрать. За спиной Демитра Антон замечает силуэт в тени.       — В прошлый раз не нас прервали, — Антон сглатывает, слегка переворачивая пузырёк в кармане. — А тебя уделали, — он усмехается, но Демитр не выглядит задетым, и это пугает ещё сильнее. Силуэт выходит из тени, и Антон выдыхает. Арс, как же вовремя! Он движется аккуратно, беззвучно.       — Было в этом что-то обидное, — наигранно соглашается Демитр. — Но ничего. Тебе будет с чем сравнить. Как у вас тогда было, в луже под дождём? — Арс недобро стреляет в него взглядом. — А со мной смотри какая красота, я бы сказал даже романтика. Да и я поопытнее, — он берётся за лук и, вставив стрелу, резко оборачивается, целясь в Арса. — Я прав? — Арс поднимает руки и по дуге продолжает идти к Антону. Останавливается напротив, загораживая собой, медленно отходя ближе к краю. К Антону. — Тебя мама не учила делиться? — обращается он к Арсу. Его улыбку хотелось стереть хорошим ударом ноги.       — Нагулялся? — понизив голос, спросил Арс. Антон сначала даже не понял, что обращаются к нему.       — Что?..       — Я спрашиваю, — Арс говорит низким, на грани рыка голосом. Антон смотрит ему в спину, переводит взгляд на Демитра, и внутри медленно сжимается комок страха. Опуская поднятые руки и выпрямляясь, Арс оборачивается к нему, в то время как Демитр опускает лук и в притворном ужасе прикрывает рот ладонью. — Нагулялся, Тош? Со своим новым… другом? — «Тош» получается хлёстко, как пощёчина. Песок из пузырька хрустит в сжатом кулаке. Его не предали, ему лгали изначально. Какая же…       — … сука, — выдыхает Антон.       Злость и обида пожаром разливаются внутри, сердцебиение отстукивает в голове обратный отсчёт. — Нагулялся, — не своим голосом отвечает Антон, вытаскивая руку из кармана. Он понятия не имел, что ему это даст. Он понятия не имел, не показалось ли тогда Егорику. Он понятия не имел, что случится, сделай он шаг назад. Просто доверился, имея одно желание — забыть всё это. Похоронить заживо. — А ты наигрался? — Арс держит взгляд. Злой как чёрт, будто не он последняя сволочь. — Тогда моя очередь, — Антон вытягивает руку и дует в раскрытую ладонь.       Песок цветным облаком накрывает Арса, и Антон толкает его и отталкивается сам. Они оба летят спиной вниз с вытянутыми руками — один в пропасть, другой в подступающее бессознание. Что-то обрывается внутри, становится пусто, страшно, невыносимо.       Через долгие молчаливые минуты в ночное оголённое небо взметается тень и стрелой уносится прочь. Прочь с острова, покидая вопреки всему.