Злое колдовство

      «Магия в человеке подобна огню в очаге, — писал в своем дневнике Аррон ле Мар. — Дабы огонь горел, ему потребны дрова. Дровами же для магии служит чужая жизнь и сила, кою маг отбирает либо у самого мира, либо у иных живых тварей».       За несколько месяцев, проведенных при дворе, Седрик успел прослыть умным и вежливым мальчиком, под стать своему господину. И конечно, он был вполне доволен своим местом секретаря при ненужном принце — да что вы! Нищему дворянину из приграничного захолустья о большем и мечтать глупо! Есть добрый и щедрый господин, есть жалованье, достаточное для того, чтобы вести достойную жизнь и часть отсылать родителям. Когда он вырастет, то найдет себе приличную жену, умную и неленивую, восстановит поместье и посадит там вишневый сад, потому, что очень любит вишни.       Придворные пауки и гадюки оценили, что дальше ремонта древней развалюхи его мечты не простираются, и сочли безопасным.       И хорошо. Потому, что он не хотел останавливаться на этом. Он был ребенком тогда, но слишком хорошо запомнил, что значит — быть слабым. Он хотел жить, а не выживать — и помнил, как просто сильные походя втаптывают в грязь тех, кто слабее, кто менее богат и знатен. Он не хотел, чтоб какой-то мерзавец глядел на него, как на дохлую крысу и тянул с лицемерным сочувствием: такова жизнь…       Дедова библиотека была силой, врученной ему самой Судьбой. Но… похоже, Судьба, одной рукой вручив подарок, другою решила его испытать: одних лишь «дров» было мало для того, чтоб творить колдовство…       Предок писал так: «очаг» магии бывает разный. У иных он подобен жаркому горну, что плавит металл, у других — большой печи, которая накормит и согреет весь дом. У некоторых это маленькая жаровня или лесной костер, на котором только котелок с водой согреешь.       Седрику, если пользоваться такой терминологией, досталась свечка. На которой разве что неосторожный мотылек сгорит. Он проверял — в столице многие это делали. Многие мечтали — конечно не о том, чтобы владеть ремеслом, больше о тайной силе, запрещенной, но от того еще более манящей…       Немногим она доставалась.       Природа наделила его прелестной внешностью и умом — он не льстил себе, лишь признавал чужие слова — и сочла, что этого довольно. Иные крестьяне бывали одарены магическим талантом более, чем он! Не говоря уж о семьях волшебников, с наследниками которых он сумел свести знакомство в столице. Хвалясь своими унаследованными силами, все они были столь отвратительно самодовольны и ленивы, что будь он более одарен, и его злость воплощалась бы в порчу безо всяких усилий вроде заклятий и начертаний. Но увы… даже зарежь он несколько деревень, чтоб получить магию, его силы хватило бы на один-единственный прыщ на носу одного единственного человека. И то, если этот человек снимет с себя обереги…       Вообще-то он уже почти смирился с такой несправедливостью Судьбы. «Зато я умный» — говорил себе, выслушивая хвастливые разглагольствования. «Зато я красивый» — думал, глядя на очередного наследника или наследницу древнего и богатого рода, похожего на обряженную в кружева жабу — без всякой примеси нелюдской крови! «Я лучше всех вас уже тем, что вы никогда не знали ни голода, ни страха! Уверенные, что весь мир принадлежит вам, вы не заметите, как я пройду по вашим спинам к вершине настоящей власти!»       Такими мыслями он утешался в ночи, в тишине своей маленькой комнатки, которую (с дозволения принца) обустроил на свой вкус. Здесь были книжный шкаф и письменный стол — большие, темные, старинные, они едва пролезли в двери. Легкомысленные кружевные занавеси на окне сменили плотные портьеры из черного бархата с золотой строчкой — такие давно вышли из моды и потому обошлись в сущие гроши. Светлое дерево стен укрыли темные шпалеры с причудливыми орнаментами — а темный паркет пола был достаточно хорош сам по себе. (Втайне Седрик считал, что, если он тут… ну вдруг! кого-нибудь убьет — отмыть паркет будет проще, чем незаметно сменить ковер.)       Сидя за столом (слишком большим для него, на тяжелом и жестком стуле) он ел вишни и воображал, как он — взрослый, высокий, одетый в темную мантию, красивый и гордый — будет сидеть за этим столом через десять лет, например. Он будет уже не «тем милым мальчиком», секретарем ненужного принца, а министром… чего-нибудь. Финансов, например — судя по тому, кто ныне занимал эту должность, здесь вовсе не требовалось ни ума, ни какой-либо работы. А еще лучше было бы стать Великим Канцлером — не таким, как нынешний старый маразматик, который и год-то какой порой забывает! А таким, как Нарлен ле Танн, о котором даже его враги говорили с восхищением! Хоть и пополам с ненавистью…       Кстати, ле Танн не был магом и не был даже знатным дворянином — всего лишь выходец из семьи мелких торговцев, но влияние его было огромно.       «Пусть я недостаточно знатен, недостаточно богат и вовсе не одарен талантом к волшебству… все вы будете входить ко мне, согнувшись в поклоне!»       В мечтах он видел себя подобным герою книги. Всегда невозмутим, словно скала — столь же холоден и тверд. Королева царствует — он властвует, твердой рукой ведя страну… клубок интриг — словно клубок гадюк, множество покушений, с которыми он успешно справляется… ну, иногда получает рану, после чего лежит в постели, бледный и прекрасный, а юная принцесса плачет и просит не умирать.       Пока, правда, принцессы нет, но Седрик полагал, что и его господин может посидеть у постели друга. Это было бы… приятно. Конечно, если не болеть по-настоящему, а просто выдуриваться, как богатые девицы, от безделья не знающие, куда себя деть.       Да, он почти смирился. Почти убедил себя, что магия ему не так уж и нужна — в будущем, когда он станет Великим Канцлером (непременно с большой буквы!), у него будут и подчиненные-маги, и самые разные амулеты в виде изящных перстней, как у Нарлена. Принц будет говорить ему: «друг мой, что вы думаете об этом?» Его будут уважать и бояться, его расположения будут искать, ему будут предлагать взятки…       Мечты были утешением и подспорьем. И, в какой-то мере, планом на будущее. Нет магии — жаль, но он справится и так…       Так он думал до недавнего времени. Пока не прочитал последнюю часть дедова дневника, захваченную с собой из дома…       *       «Но есть способ человеку овладеть магией, подобной магии Древних».       Сила древних тварей — как писал дед — заключена в самой их природе. Источник силы, которым были наделены такие существа, как оборотни, грифоны или виверны, наделял магией части их тел — обычно волшебники делали себе из них амулеты или ели мясо, пили кровь и употребляли толченую кость — это давало сил меньше, чем вытягивание их у мира, но зато они были надежнее, укрепляя тело и продлевая жизнь. Но был еще иной способ — отнять и присвоить себе саму суть древней твари. Способ запретный — ибо справиться с изменяемой сутью способны немногие, и конечно же, маги не желали появления сильных конкурентов, не нуждающихся в ценных ингредиентах и способных творить колдовство вне известных формул… способ этот был объявлен ересью, а виновных — если находили — топили в мешке с гадюками.       «Перенимая суть твари, уподобляешься ей — так говорят они. Это, конечно же, ложь — ведь не уподобляются же люди животным, чье мясо они едят, а у магов, употребляющих пилюли и эликсиры из крови виверн и грифонов не отрастают крылья. Причина запрета — банальная трусость и жадность: что будет, если какой-нибудь нищий сирота, из милости взятый в помощники, сумеет овладеть тем, с чем не справится почтенный мэтр?»       Да, такое было возможно. Князь Аррон, как оказалось, состоял в тайном обществе таких исследователей запретного — и вывод всех их исследований гласил: способность усвоить магическую суть древней твари совершенно не поддавалась расчету. Она не зависела ни от происхождения, ни от здоровья, ни от пола, ни от возраста, ни даже от магического таланта! И это, конечно, давало надежду, но… право слово, лучше никакой надежды, чем такая. Седрик узнавал — одни лишь ингредиенты из тварей стоили несусветно дорого, а купить живую в личную собственность могли себе позволить только очень богатые люди… не говоря уже о том, что за владельцами устанавливался негласный надзор и в случае внезапной гибели или пропажи питомца его хозяина могли навестить и проверить — не сожрал ли свое имущество дабы приобрести запретные силы. Целых десять страниц дневника занимали экспрессивные высказывания деда о том, как им приходилось выкручиваться, приобретая материал для опытов…       И, хоть и стоил такой материал много дешевле, Седрику он был все равно не по карману. Да и еще… не оказаться бы самому товаром, связавшись с теми людьми! Он был еще слишком молод, у него не было ни денег, ни влияния, ни союзников — не считая принца-художника, но чем тот мог ему помочь? Нужно было — как всегда — терпеть и ждать. План приобретения магии ожил, чтобы быть отложенным на неизвестное время вперед…       Пока он не заглянул в щель между досками.