Перси, убери зубы

Шестой курс.

Точка невозврата (год назад)

      Перси не знает когда Оливер успел вырасти. Они дружат уже целую вечность, они вместе с первого дня в Хогвартсе, и они "типа" лучшие друзья. Перси знает, что у Оливера шрам на коленке (он на втором курсе упал с метлы), знает, что тот ненавидит тыквенный сок, как и всю тыкву, и что у того проблемы с рунами, поэтому всю домашку за него приходится делать Перси. Но все меняется в тот момент, когда Вуд приезжает с летних каникул на шестой курс и стягивает с себя в футболку, чтобы переодеться в их комнате.       Перси не знает что произошло за лето, у Оливера пресс, а еще он вырос и теперь выше Уизли на пол головы, а его голос очень сексуально сломался. У Перси захватывает дыхание, и он понимает что пялится и краснеет. Оливера, кажется, вообще не ебет, потому что он что-то рассказывает.       — Ты все лето провел, гоняя на своей метле? - Перси недовольно морщится, поправляя очки. Стараясь не высказывать то, насколько он шокирован его изменением за лето.       Сам же Уизли не изменился никак, разве что стал больше горбиться и еще сильнее испортил зрение от ночного чтения. Это пугает, словно он теперь не дотягивает до их дружбы.       Перси хочет сказать что-то еще, потому что соскучился. Но он так нудно провел лето, только и делал, что сидел в своей комнате и помогал матери с садовыми гномами. Пытался позаниматься учебой с Роном и Джинни, но те каждый раз захлопывали дверь перед его носом. Это лето было чертовски скучным, возможно, потому что в нем не было Оливера. Он честно хотел позвать Вуда к себе, но все еще стеснялся своей семьи. Пусть Оливер уже и был знаком с большей ее частью. Наверное, Перси просто боялся того, что Оливер увидит как его семья к нему относится и начнет относится так же - дурной пример заразителен.       Перси поджал под себя ноги, разглядывая Вуда, который казалось, так и не собирается одеваться - это его смущало.       — А ты все лето провел за книжками? - Оливер знает ответ и так, Перси хмурится, снова поправляя очки.       — Вообще-то нет.       Вообще-то да. Но Вуду об этом знать не обязательно. Уизли всегда очень плохо врал, поэтому выдумывать чем он таким интересным занимался, что отложил книги в сторону он не стал.       — Ты так и собираешься ходить голым? - голос Перси не дрогнул, да и звучал строго, словно он его за что-то поучал. Вообще-то Оливер часто ходил без футболки по комнате, Перси это раньше не тревожило. Но это было в прошлом году. Сейчас, видимо, что-то изменилось. Они выросли.       - Я не голый, - безразлично жмет плечами Вуд, но майку все-таки натягивает; она неприлично плотно обхватывает его тело, выделяя каждый его миллиметр. Да, это точно не делает ничего лучше. Перси держится, чтобы не отвесить сальный комментарий.       У Оливера что-то перемыкает, видимо (или это перемыкает у самого Перси), потому что Вуд спрашивает на тон тише:       — Я тебя смущаю?       — Вообще-то нет.       Вообще-то да. Они шесть лет прожили в одной комнате, Перси не смущается, ну должен не смущаться.       А еще они вообще-то обнимаются два раза в год, в первый и последний учебный день. И сегодня явно не то самое время, но Вуд приобнимет его за плечо, Перси недовольно поджимает губы.       — Обязательно послушаю про твой квиддич, в обмен на то, что ты наконец-то доделаешь свою домашку по рунам.

1989 год. Наше время

      Перси убегает, убегает от чувств, мыслей, убегает от Оливера, убегает от себя. Он зарывается в учебу, берется делать домашку за близнецов, Рона и даже пытается забрать написание эссе у Гарри и Гермионы. Все занимает слишком мало времени.       В понедельник он просит дополнительные задания у Флитвика и надумывает разбить пару флаконов из шкафа Снейпа, чтобы ему поставили часы отработки. Он собирается запереть Миссис Норрис в шкафу, чтобы Филч направил его перебирать библиотечный архив Хогвартса. Лишь бы не находиться с Оливером один на один. У него начались тренировки, теперь они почти не пересекаются, и Перси каждый раз делает вид, что он спит, а с утра встает настолько рано, что проще было бы не ложиться.       Он клюет носом, засыпает пока чистит зубы, летит носом, когда спускается по лестнице и утыкается носом в лакричный пирог за обедами. На завтрак он перестал ходить, потому что на них Оливер любил сидеть с ним рядом.       Они сталкиваются на истории, потому что сидят вместе. И Оливер кладет ладонь на его коленку, аккуратно прощупываю каждую косточку - гладит. Перси поджимает губы, оглядывая кабинет и продолжает записывать за учителем. Вуд тоже делает вид, что слушает, но пальцы царапают шов штанины на внутренней стороне бедра. Перси царапает пером по пергаменту - теперь у него клякса и стояк.       Оливер, вроде как, извиняется, пытается загладить вину. А вся искренность в Перси это благодарственная дрочка в туалете. Они без пяти минут выпускники, но Уизли может говорить серьезно на любую тему на свете, кроме своих чувств.       Перси сводит колени, заключая руку Оливера между своих ног и делает это с таким серьезным лицом, будто все, что его сейчас интересует это очередной принятый в 1637 году Кодекс поведения оборотней. Вуд нервно сглатывает, они обязательно поговорят, но не сейчас.       Перси острый. Он из углов и линий, колкий на язык, режущий на слух. Вуд, правда, не понимает, почему Перси так легко трахнуть и так сложно с ним поговорить. Решение находится само собой. После тренировки Перси ловит его на выходе из душа и они долго обжимаются у шкафчиков.       — Сделай еще, - в голове отзывается слишком отчетливо. Вуд медлит, пытается в голове два плюс два сложить. Перси говорит слишком уверенно, словно знает чего хочет "от" и "до", без колебаний. Оливер прокручивает еще раз в голове: "сделай еще". Парень смотрит в глаза, Перси пытается отвести взгляд, но не выходит. И когда он наконец опускает взгляд вниз, натыкается на стояк Уизли и поспешно возвращает взор к глазам. Внизу живота гаденько тянет.       Перси задирает футболку, тыкает пальцем в засос и повторяет еще более уверенно:       — вот так сделай еще.       Оливер не дурак, но теряет остатки рассудка в этой ситуации, он касается тонкими холодными пальцами низа чужого живота, оглаживает костяшками засос, словно не верит в то, что это сделал он. Неуверенно пододвигается ближе, касается сухими потрескавшимися губами чужой кожи, почти целует, а потом оставляет еще один засос рядом. Пальцы неловко опускаются на пряжку чужого ремня, пытаясь ее расстегнуть. Вуд торопится и у него трясутся руки, выходит из рук вон плохо. Он смотрит наверх, одним взглядом, прося Перси помочь расстегнуть.       В этот вечер засосов на теле Перси становится больше, чем веснушек. И когда Оливер собирается свести их целительным, Уизли перехватывает его руку и идет на ужин прямо так, растягивая рубашку на две пуговицы. Вуд смотрит с восхищением, но признает, что ему страшно. Но за страхом приходит обида, потому что на Вуда никто не думает.       - Во-о-оу, Перси, - первым обсосанную шею замечает Ли Джордан, сразу же пихая Фреда локтем, тот уже хочет нахамить в ответ, но когда видит куда смотрит его друг, кажется, проглатывает язык. Он уже собирается позвать Джорджа, но тот и так уже пялится на чужую шею. - Братец, кто из слизеринцев спустил тебя по лестнице?       Перси усмехается, на вопрос не отвечает. А потом Фред переводит взгляд на Вуда, будто ища поддержки и замечает у него совсем маленький засос, выглядывающий из-под водолазки. Перси перехватывает его взгляд и понимает, что они с Вудом в полной жопе. 1988 год. Шестой курс.

Первый минет - это важно.

      Оливер обращается с Перси нежно, почти как с принцессой. Уизли от этого ведет, медленно мажет по реальности, как теплое масло на тост. Когда член напротив лица подергивается от возбуждения и Оливер стонет с закрытым ртом, Перси моргает несколько раз, пытаясь отложить это в памяти и думает, что сейчас ему просто необходимо взять чужой член в свой рот. Вуд помогает с ремнем и даже по-джентельменски с пуговицей. Перси аккуратно расстёгивает ширинку, последний раз выдыхает и спускает чужие штаны до щиколоток. Разглядывает член через ткань боксеров.       — Большой, - Перси говорит это вслух, это максимум того самого: дерти толк, на который он способен, обязательно не произносить вслух "член", а то он непременно покраснеет.       Уизли проводит пальцем по члену через ткань трусов, пытается растянуть момент и еще немного помучить Вуда(или дать возможность на то, чтобы пойти на попятную).       — Следи за дверью, в раздевалке она не закрывается, внимательно слушай чужие шаги, - держит ситуацию под контролем Перси.       Уизли стаскивает трусы, проезжаясь пальцами по голой вудовской заднице и смело берет в рот. Оливер таращит глаза, хватает ртом воздух и не верит ни капли тому, что сейчас происходит.       Пол холодный, плохо выкрашенные кусками доски впиваются в колени. У Перси член за щекой, ситуация патовая, остается только сосать. Перси надеется, что сосет хорошо, (ну или хотя бы неплохо). Он правда старается для Оливера, хочет, чтобы ему понравилось, хочется, чтобы Вуд этот отсос надолго запомнил и прокручивал в голове перед сном. Но как будто бы Уизли в глубочайшем проебе, потому что это он будет прокручивать головой на подушке то, как его тягали за волосы и вкус члена Оливера во рту. Перси берет глубже, направляя член к стенке горла, втягивает щеки, чувствуя как тот упирается и уже почти не дает дышать - это приятно. Приятно, когда не можешь дышать из-за члена Вуда во рту. - ебанный в рот, Перси, - сопит Вуд. А Перси даже не сопротивляется, но ведь, по фактам, и правда ебанный в рот. Уизли скоро кончит, хотя даже не выпустил член из брюк, но он так мучительно проезжается по твердой ткани, а Вуд так обворожительно пытается дышать, что Уизли готов спустить в штаны прямо сейчас. Вот только он не хочет чтобы это заканчивалось так быстро, хочет стоять на коленях целую вечность, хочет на себе голодный взгляд вудовских глаз. хочет, чтобы тот растягивал его своими пальцами, а потом аккуратно вошел, поцеловав в плечо и спросил не больно ли ему. Перси хочет сам как-нибудь трахнуть Оливера, чтобы тот наконец-то не выглядел таким неуязвимо самодовольным. Перси кончает без рук и стыдливо смотрит на Оливера.