Запретное Искусство

Глава 27.

− Кровь бастарда не станет чище.

Джон Старк.

300 год от З.Э. ознаменовался расколом Семи Королевств. Великий труд Эйгона Таргариена лежал в руинах, королевства готовились к войне, а единственный, кто радовался этому, был прямой виновник этого положения – Штормовой Король Роберт Первый Баратеон. Он один, казалось получал бесконечное удовольствие от столь же бесконечной войны. Ему нравились конфликты, и он старался всячески затянуть войну, на весь период своего царствования. Следует сказать, что ему это удалось – Тайвин Ланнистер, ныне носящий титул Короля Утёса, публично заявил, что лично будет пытать Роберта до смерти, за нанесённое ему и всему дому Ланнистеров, оскорбление. Однако у самих львов не всё было в порядке. Во время одного из пограничных конфликтов сер Джейме потерял правую руку, на время оставив командование своему другу, серу Аддаму Марбранду, самому Джейме пришлось удалиться в Утёс Кастерли, чтобы восстановится должным образом. Однако вскоре он вернулся, сжимая в золотой руке, сделанной для него как протез, меч необычного вида. Сам протез разросся и превратился в чудовищную лапу из металла, сросшуюся с плотью сера Джейме, которой Ланнистер мог двигать, как если бы она была его собственная, из плоти и крови. Уже тогда все зашептались о тёмном колдовстве, опасаясь гнева Семерых и лорда Тайвина разом. В это время Серсея предавалась блуду и пьянству, подобно своему бывшему мужу, Роберту, а Джоффри Дурное Семя действовал на нервы своему дедушке, всё ещё корча из себя невесть что. Принцесса Мирцелла и юный Томмен были предоставлены сами себе. Однако какой бы ни была драма в львином доме, она блекла по сравнению с катастрофой, что происходила в Семи Королевствах. На мысе Кракена и Кремневых утёсах, воины Севера и Железных островов убивали друг друга с остервенелостью бешеных зверей. Лорд-Чародей сошёлся в битве с лордом-капитаном Железного Флота под стенами Кремневого Пальца. На юге, силы Ланнистеров сражались с новыми хозяевами Речных земель, в Просторе, Розы схлестнулись против Веры, а Зелёные Братья сражались против всех. «Простор – простому люду!» − кричали они, а их стрелы разили как воинов, сражающихся под знаменем золотой розы, так и тех, кто шёл в бой под знаменем семилучевой звезды. В бывших Королевских землях обосновались крысолюды, схлестнувшиеся со штормовыми лордами в бою, на их северных границах, а на юге поднимали голову ужасные твари, искалеченные тёмной магией, толи ожившие трупы, толи, потерявшие разум несчастные, жаждущие плоти живых. Однако, раскол привёл и к другим последствиям – так называемому Исходу. После захвата Речных земель орками, а в последствии – раскола Семи Королевств, многие представители старых, родовитых домов, некогда богатые землевладельцы, оказались без гроша в кармане, а единственная земля, которая была у них – эта та, которая прилипла к их сапогам и дорожному плащу. Большую часть человеческого дворянства Речных земель низвели до межевых рыцарей, ибо Титос Блэквуд, единственный лорд-человек, при дворе Крулла Молоторука, роздал земли, полученные им за преклонение колена перед королём-орком, своим верным людям, лишь некоторые межевые рыцари сумели устроиться на службу к лорду Титосу и его вассалам. Большинство либо присоединилось к Тиреллам, либо поддержали Святое Воинтсво. Однако были и некоторые, которые решили попытать счастье за Узким морем. Среди них, был и Сандор Клиган, оставивший служение своему сюзерену, Тайвину Ланнистеру, и понадеявшийся получить шанс убить своего старшего брата, обратившись к конкурентам своего прежнего лорда, тем, кто в последнее время стал действовать чересчур активно – изгнанным Таргариенам, а если точнее, Визерису Таргариену, который, после того, как его отделили от его сестры, начал проявлять просто чудеса гениальности. Так Сандор, а затем и те, кто примкнул к нему, отправились на поиски Визериса. Их прозвали Бандой Гончих и в скорости, они стали одной из козырных карт молодого драконьего владыки.

«Хроники Раскола», за авторством мейстера Гормона Тирелла.

Джон XV.

Ящеролюды были великолепным дополнением к его армии, они были хорошими стрелками и лазутчиками, заполнив те ниши, которые не могла заполнить его бронированная пехота. Продвигаясь вдоль побережья, они освобождали небольшие поселения и вырезали дозоры островитян, оставленные в руинах замков на берегу. Проезжая к очередной шеренге пленных, Джон с грустью посмотрел на руины, в которые превратился один из замков, что должен был оборонять местность от атак островитян, наверняка стараниями последних, он и пришёл в запустение. Джон повернулся к одному из своих доверенных людей, мастеру над оружием из Рва Кейлин, Эдвину Флинту, которого он захватил с собой и отдал короткий приказ. Пару минут спустя, островитян построили в колонну, а перед первым поставили круглый кусок дерева – импровизированную плаху. − Сколько вас? – спросил Джон, − Какова численность войск и сколько кораблей привёл с собой Виктоарион? Где произошли высадки войск, сколько там человек? Какие цели поставил перед вами Виктарион? Тот, кто ответит на мои вопросы − выживет. Но только один. Первый островитянин, стоявший в очереди, просто плюнул Джону под ноги. Тот сделал знак Эдвину и северянин ударил железнорожденного под колено. Тот упал и Эдвин с ещё одним воином, схватив пирата за плечи, прижали его к плахе. Дымчатый клинок Джона поднялся вверх, а мгновением позже, голова пирата покатилась в сторону. По знаку Джона к нему подвели следующего железнорождённого, а тело казнённого убрали. − Тот же вопрос. – сказал он следующему. − Тот же ответ. – ухмыльнулся железнорождённый. Его голова присоединилась к голове его товарища. Одного за другим, Джон казнил всех железнорождённых, однако ни один из них не сломался и не стал молить о пощаде. Судя по всему, они боялись кого-то больше чем угрозы неминуемой смерти. И последний железнорождённый чётко дал понять – кого. − Безумные ублюдки. – заметил Эдвин Флинт. − Он сказал: «Эурон до тебя доберётся!» − заметил Джон, задумчиво смотря на морской берег, где его люди уже размещали отрубленные головы островитян на кольях. – Они явно боятся гнева своего короля больше, чем смерти. − Все знали, что Эурон Грейджой – больной безумец. – сплюнул Эдвин. – Просто никто никогда не думал, что у него удастся воплотить каждый безумный план в реальность. Впрочем, уже тогда было понятно, насколько далеко он готов зайти – никто не делает таких врагов, как Тайвин Ланнистер и не живёт долго после этого. А Эурон не только пережил Восстание Грейджоев, не расставшись с головой, он стал королём Железных островов и преуспевает, говорят, он стал успешнее, чем Красный Кракен, на пике его могущества. И это была неприятная правда – Эурон, как и Дальтон Грейджой, правил морями, не считаясь ни с кем, однако он, в отличии от своего предка, захватывал и удерживал территории в Вестеросе. Все острова на западном побережье южной части Вестероса, земли в Речных землях, Арбор, а теперь он начал компанию на землях Севера. Аппетиты Эурона росли, и чёртов засранец не собирался останавливаться. Джону нужно было снять осаду Кремневого Пальца и как можно скорее, однако, не зная сколько было людей и кораблей у Виктариона, дать ему бой у крепости – было чистой авантюрой. Однако сделать это требовалось. Наконец, что-то решив, Джон повернулся к Эдвину. − Сворачиваемся. – заявил лорд Рва. – Идём напрямик к Кремневому Пальцу. В их ситуацииэто был единственный выход – идти дальше на запад по побережью не представлялось возможным, мыс Кракена кишел островитянами, а оставлять такого опасного противника, как Виктарион в тылу было непростительной глупостью. Взвалив свои тяжёлые рюкзаки с провиантом и различными вещами, столь необходимыми в походе, армия Джона двинулась к крепости Флинтов. Через несколько дней, когда они достигли её, знамя с серой дланью всё ещё реяло над замком. Виктарион сосредоточил здесь свой главный удар, однако указом Эддарда Старка этот замок был сильно укреплён, запасы – пополнены, а гарнизон – усилен. Виктарион, хоть и мог грабить округу, взять замок без осадных орудий или магии своего брата, Эурона, не мог. Однако осадные орудия ещё не подвезли, а Эурон почему-то при штурме так и не появился, более того, его личный корабль, так и не был замечен среди атакующих кораблей Железного Флота. Либо среди братьев произошёл раскол, либо Эурон использовал Виктариона в качестве отвлекающего манёвра, либо что-то ещё. Джону всё это не нравилось, совсем. Множество драккаров были вытащенных на берег, а недалеко от них, жгли костры железнорождённые, пьянствуя и пируя, смакуя победу которая была, с их точки зрения, уже у них в руках. Лорд-Колдун рассматривал их позиции, и подметил, что они пьют из общих бочонков. Глаза его стали молочно-белыми, никто и не заметил, как воронов, каркающих над лагерем стала больше – осада началась давно, погибшие были с обеих сторон и птицы-падальщики слетались, надеясь на пиршество. Никто не обратил внимания, как вороны уронили в бочки несколько корешков. На следующее утро, большинство железнорождённых мучилось животами. Их рвало и к бою они были не готовы, Виктарион рвал и метал, особенно, когда ему доложили о корешках рвотной травы, которые нашли на дне нескольких бочонков. Ему пришлось отложить очередной штурм замка, однако ночью загорелись драккары, а войска Джона Старка, при поддержке Флинтов с Кремневого Пальца, пошли в атаку. Людоящеры посылали залп за залпом в неорганизованные ряды островитян, Виктарион пытался организовать оборону, но когда открылись ворота крепости и во фланг ударил гарнизон, он понял, что битва проиграна, и необходимо отступить. Собрав вокруг себя самых верных людей, он стал пробиваться к «Железной Победе», которую его воины предусмотрительно спустили на воду. Никогда в жизни, Виктарион не думал, что поблагодарит своего брата, Эурона, однако, когда тот вернулся из Валирии, он привёз с собой несметные богатства, а среди них – несколько изделий из валирийской стали. Множество кинжалов было роздано капитанам железнорождённых, однако великолепный боевой топор, с рукоятью из драконьей кости, был подарен Виктариону, в счёт извинения, за один старый инцидент между братьями. Все знали, что даже такого подарка будет мало, но на время военной компании, ударов в спину, можно было не опасаться, ибо Виктарион принял дар. Сейчас именно этот дар выручил его. Дар и богатырская стать. Виктарион убивал Флинтов и воинов Рва, его топор вздымался и опускался, прерывая жизни. Он выдёргивал своё оружие из развороченной груди очередного гвардейца, носящего голову белого лютоволка, когда его топор скрестился с полуторным дымчатым клинком. Не особо раздумывая Виктарион двинул кулаком. Попал в челюсть и рассёк щёголю, который стоял перед ним, губу. Джон сплюнул кровь и с ненавистью посмотрел на Виктариона. − Бьёшь, как Теон. – скривился Лорд–Чародей. − Приятно знать, что мой племянник не давал вам, щенкам Старка, спуску. – засмеялся Виктарион. − Перефразирую для идиота вроде тебя: «Бьёшь, как последняя шлюха.» − заявил Джон засветив Виктариону в ответ. Тот сплюнул зуб и заревев, от ярости и унижения, бросился в атаку, не поняв, что именно этого Джон и хотел. Он заманивал лорда-капитана подальше от берега, а кровь, что стучала в ушах Грейджоя и кровавая пелена, что заволокла глаза, не давала ни услышать своих людей, ни увидеть собственной ошибки. Слишком поздно он понял, что Старк не отступает под его превосходящей мощью. Крики его людей звучали где-то вдалеке. Всё, что он видел – ненавистного лорда Рва, который вот-вот покажет спину, но нет, Джон только пятился, а потому – Виктарион усиливал натиск. Неожиданно он почувствовал боль в груди – клинок лорда Рва чиркнул по его нагруднику, порвав поддоспешник и оставив неглубокую, но длинную кровоточащую рану. Боль отрезвила Виктариона, он заметил, в какое отчаянное положение сам себя поставил. Однако, лорд-капитан не впал в панику, лишь крепче сжал топорище. Джон сузил глаза: хотя его тактика и работала, но Виктарион не допускал больше ошибок – царапина, которую он нанёс, и смена позиции на более выгодную Джону – вот единственные преимущества, которые молодой лорд получил. Однако судьба вновь улыбнулась юному лорду – земля, недалеко от побережья, где шёл бой, всегда была влажной и скользкой. Легко поскользнуться, что и случилось с Виктарионом. Клинок Джона поднялся, чтобы отсечь Грейджою голову, но удар принял на себя другой железнорожденный. Команда лорда-капитана наконец догнала Виктариона и Джон был фактически погребён под ордой островитян, однако тренькнули тетивы луков − и множество островитян повалилось, чтобы никогда больше не встать. Ящеролюды подошли на помощь своему новому лорду. Джон рубил, колол и кромсал, надеясь вновь добраться до Виктариана, но лорд-капитана уже увели. Даже когда ящеролюды, озёрные жители и северяне отбросили железнорождённых обратно в море, всё, что ему оставалось – это смотреть на паруса уходящей вдаль «Железной Победы» и с яростью сжимать рукоять своего клинка. Неизвестное место. Драконы падали с небес, сбитые ледяными копьями. Валирийцы штурмовали стены цитадели, а на них их встречали тени павших и казалось, позабытых противников. Рыцарь-Дракон сошёлся с тенью, что до ужаса напоминала Старика из Винтерфелла. Эймон был великолепен, но его противник тоже был усилен потусторонним миром, и как и в битве при их жизни, всё решило мастерство, однако в этот раз не было короля, чтобы спасти жизнь Рыцаря-Дракона. Тень Старика разрубила его напополам, а после отправилась искать остальных кровников. Как-никак, Таргариены обломали его с наградой за помощь в войне. Но не только он встретился со старыми врагами. Эйрис, со страхом отмахивался мечом от двоих мертвецов, одного - объятого пламенем дикого огня, а другого - со сломанной шеей. Таргариены сражались, таргариены гибли, но не могли взять стену, тогда Эйгон Завоеватель пошёл на отчаянный шаг, помня о том, что их мистические силы были усиленны, а все они, после смерти приобрели неуязвимость к огню, он отправил своих людей в атаку, но перед этим, сам, прикрывшись драконами, нанёс удар с воздуха. Они потеряли ещё пятерых вместе со их всадниками, прежде чем огонь Балериона очистил стены от нежити. Валирийцы наконец хлынули на них, и знамёна с трёхглавым драконом поднялись на башнях. Они взяли первую стену, однако к их удивлению, пространство за ними изменилось. Теперь, внутри кольца ледяных стен находилась гора. Огромная и укреплённая, затмевающая даже знаменитый Утёс. Они не могли взять его даже с драконами, потому, собрались на военный совет. − Это уже не в какие ворота! – вскричал Мейкар. – Сначала мы не можем умереть и обречены вести вечную войну в посмертии, потом, узнаём, что кто-то облажался до того, что наш дом потерял престол. Затем появляется какой-то хрен с горы, и мы умираем вновь! Что, чёрт побери, тут твориться? − Мейкар, брат. – Сломи Копьё попытался успокоить Наковальню, однако тот лишь скрипнул зубами – его жена, к счастью Мейкара, не попала в этот ад, ибо была дорнийкой из Дейнов, однако все его дети были здесь, все такие же… проблематичные. Некому было обуздать дурной характер Наковальни, и некому было успокоить его. Если подумать, всё войско Таргариенов было таким – особенно поколения разделённое на зелёных и чёрных. Лишь непререкаемый авторитет Эйгона Завоевателя останавливал их от кровопролития. Каждый Таргариен знал это. Но знал это и их враг, что засел в крепости. Медленно, со скрипом, огромные двери, перекрывшие войску путь внутрь крепости, отворились, явив взглядам Таргариенов одинокую фигуру. Он казался клоком ночи, породившей его, но среди метели, снега и льда, в своей жуткой броне, подбитой мехом, с чёрным, старым плащом, хлопающим на ветру, он был столь же естественным и неумолимым, как приход суровой, северной зимы. Медленно, Король Ночи поднял свой меч и все заметили, что лезвие явно меча дымчатое, словно сделанное из валирийской стали. Однако, это было невозможно, так ведь. Кончик клинка указывал в грудь завоевателя, более ясного вызова на поединок сложно было ожидать. Не взирая на уговоры сестёр, Эйгон сделал шаг вперёд. Он видел этот момент в своих снах, когда огонь и лёд схлестнуться в противостоянии, и дракон выйдет против тьмы. Какая-то часть его, всегда знала, что он и был Обещанным Принцем, Последним Героем, тем, кто защитит человечество… − Не защитишь. – неожиданный гулкий голос раздался из-под шлема. – Ты, как и все Таргариены, придаёте слишком много значения огню в своей крови. Вы были одними из сорока знатных и древних домов Валирии, но не были ни самыми могущественными, ни самыми древними. Из драконьих владык вы были лишь последними. И последними вы и останетесь. − Это мы ещё посмотрим, − заявил Эйгон делая резкий выпад, который его противник принял на жёсткий блок. – Не жалкому колдуну, продавшему честь ради женщины, судить меня! − Не понимаю о чём ты. – Клинок прочертил широкую дугу в воздухе, от которой Завоеватель едва улыбнулся. – Мой брак с моей женой лишь сделал Север крепче. В отличии от одного... Серебряного Принца. − Он привёл к твоему мятежу! – вскричал Эйгон, обрушивая сой меч сверху вниз. – Север страдал из-за тебя! − Ты умер до того, как я родился. – парировал… неизвестный? – Я абсолютно точно уверен, что ты не можешь судить. Более того, моя история ещё не написана, а что помнят о твоём доме? Что вы были драконьими владыками? Ключевое слово «были». – Заметил рыцарь нанося мощный удар сверху, который Эйгон принял на блок, но тот был настолько силён, что завоеватель рухнул на одно колено. – Вас помнят, как род, что порождал безумцев и уродцев. – Бронированный сабатон впечатался в челюсть валирийца, опрокинув его на спину. Острие клинка коснулось груди Эйгона. – Вот тебе забавный факт: безумцы никогда не достигают великих целей, они могут лишь всё опошлить. Потомки драконьего лорда отхлынули назад, подобно стае испуганных зверьков. В их глазах опасность, которую представлял неизвестный рыцарь, ибо согласно его собственному заявлению он был ещё жив, выросла до неимоверных высот, ибо он победил легендарного предка – Эйгона Завоевателя, который взял силой королевства Вестероса, объединив их в одно. − Глупцы! – крикнул Эйгон, − Он же как-то попал сюда! В крепости должен быт проход! А ворота сейчас открыты! В этот момент Таргариены бросились вперёд, в мрачный зев крепости, оставляя позади отстающих и сомневающихся. Среди них была и печальная женщина, которая столь сильно настрадалась в жизни. Среди Таргариенов таких было немало, но эту рыцарь знал больше остальных. Убрав свой клинок в ножны, он осторожно подошёл к ней и подал руку. − Ваше Величество, Королева Рейла. – сказал он. – Вам помочь? – Он не знал, почему она взяла его руку. Несомненно, ей он казался воплощённым кошмаром, пришедшим из страшных сказок, ужас Долгой Ночи, что пришёл по души её и её родичей. − Благодарю. – королева Рейла приняла его руку с утончённой грацией и достоинством истинной леди. Не зря про неё говорили, что она, в отличии от мужа – настоящий дракон. – Я бы хотела кое-что спросить… − Про ваших детей? – спросил рыцарь. – Ну главный виновник переполоха уже здесь, вы видели его несколько раз. − Да… − тихонько согласилась Рейла, пока они брели к крепости. – Мой старший сын… он отдалился от нас. От семьи. Между мной и Эйрисом не было любви, я была влюблена в молодого рыцаря, а он – в мою лучшую подругу. − Случаем не ту, которая стала женой его лучшего друга? – спросил рыцарь. − Да, моя дорогая Джоанна. – Рейла вздохнула. – Её смерть тяжело ударила по всем. В особенности – по Тайвину. − А без неё, не было никого, кто мог бы отговорить его от того, что он сделал. – заметил рыцарь. Они вошли под своды замка последними и огромные створки ворот захлопнулись за ними. – Эйрис, наверное, воображал себя непобедимым драконом. Это так… предсказуемо. Рейла потупилась, понимая, что её род действительно породил немало безумцев. Однако любопытство перевесило стыд, и она попыталась вызнать судьбу других своих детей. − А что случилось с другими моими детьми? – спросила Рейла. – С Визерисом и Дейнерис? − Визерис и Дейнерис? – переспросил рыцарь. – Не думаю, что ты знаешь, но на Планетос вернулась магия. − Как это относится к моим детям? – спросила Рейла. – Они что, могут ей пользоваться? − Не только пользоваться. Магия, как и волшебники, колдуны и некроманты, стали поворотным моментом в их жизни. В основном, некроманты, конечно же. – заметил рыцарь. – Визерис стал королем-консортом королевы Ламии, чьё королевство раскинулось на территории бывших Спорных земель. Ваша дочь служит при её дворе… кажется кем-то вроде фрейлины… если смотрительницу королевского гарема можно так назвать. Гримаса ужаса исказила лицо королевы. Кажется карьерный путь дочери ей пришёлся не по вкусу. − А что Визерис? − Его брак с королевой не был консумирован, кажется она взяла его в мужья, чтобы набрать политического веса. – заметил рыцарь. – Так что, собрав союзников-некромантов, он создал своеобразный ковен, и решил собрать армию немёртвых. Стандартный ход, в общем-то. − У него может получиться? – спросила Рейла. − Его шансы отличны от нуля. – заметил воитель. – Однако пройдёмте, нас ждут. Рыцарь провёл королеву в тронный зал, где уже собрались остальные Таргариены. Дух отчаяния витал вокруг, ибо, хотя в зале был сияющий магией портал, он не пропускал никого из них. Множество сломанных мечей лежало вокруг портала, а Таргариены, рухнувшие на колени… просто не могли пройти сквозь него. − Не можете пройти? – он здесь лишь для одного из вас. – Для того, кто всё испортил. Рейгар Таргариен, выйди вперёд. Шепчущиеся родственники вытолкнули вперёд Серебряного Принца. Тот даже не успел удивиться, почему его мать привёл в зал тот, кто был их врагом лишь несколько мгновений назад. − Рейгар Таргариен. – начал воитель. – Ты единственный, можешь пройти сквозбь врата, единственный можешь вернуться. Однако у тебя есть выбор. Либо пройти вместе со всеми нами, и после честного суда, получить своё наказание, либо пройти здесь и вернуться на Планетос. Рыцарь знал, что Серебряный Принц ответит, он хорошо изучил этого человека. − Я возвращаюсь! – заявил Рейгар с таким видом, будто от его решения, зависела, минимум, судьба всего мира. Его эго не могло вынести иного. Как иначе? Ведь все его дети мертвы, а сам он – единственный, кому задание по плечу, королём он так и не стал, а значит, может быть Обещанным Принцем. Рейгар шагнул в портал, но развернулся, чтобы сказать финальные слова. – Я всё исправлю, верну славу нашему дому, клянусь! С этими словами он исчез в закрывшемся портале, а когда тот исчез, все увидели за ним огромный проём, сделанный из белого чардрева, с ликом старого бога на нём. Этот чем-то напоминал женский. − Глупец. – прокомментировал рыцарь. − Почему? – спросила королева Рейла. – Разве это не естественно, желать исправить свои грехи. − Во-первых, − поправил рыцарь. – Он не грехи хочет замолить и ошибки исправить, а вновь полагает себя свыше избранным Принцем, что был Обещан. Во-вторых, я никогда не говорил, что у него будет такая возможность. − В смысле? Вы же сказали… − Что он вернётся на Планетос, да. – кивнул рыцарь. – Но ничего не говорилось о том, как, он туда вернётся. Никакого перерождения, воскрешения или чего-то там ещё. Он может бродить призраком по Планетосу до конца времён, или будь оживлён некромантом в качестве высшего умертвия. По сути, его выбор был между проклятьем и судом, и он провалил последнее своё испытание, решив сбежать от суда. − И что теперь? – спросила королева Рейла. − Суд. – коротко ответил рыцарь. Он снял с головы шлем, и королева с удивлением заметила, что он на удивление молод. И полностью сед. Седые волосы делали его похожим на Таргариена, а хмурое выражение лица и на редкость тяжёлый взгляд, делали его на удивление похожим на Мейкара Таргариена. – Позволите проводить вас? Рейла вновь приняла его руку и в последствии, похвалила себя за выбор, ибо когда вырезанное на чардреве лицо медленно открыло рот, пока его челюсти не коснулись пола и потолка, а из зева нового сияющего портала вышли новые, зачастую нечеловеческие фигуры… Она сильно струхнула. Однако присутствие могучего защитника позволило ей перевести дух и осмотреть новоприбывших. Он вошли парами, сначала иссохщий, будто живой труп, присмотревшись, она Рейла поняла, что он действительно имел больше общего с мёртвыми, чем с живыми, старик с посохом и высокий, заковоный в доспехи… прямоходящий дракон, драконид, драконоподобный гуманоид? Она не знала что сказать, если честно, Таргариенов больше всех впечатлил именно этот драконоподобный воитель. Затем шёл огромный, прямоходящий, человекоподобный шакал и прекрасная женщина, похожая на уроженку Дорна или Эсосса. Их глаза были одинаковыми, золотистыми с вытянутым зрачком. Последняя пара тоже была колоритной, мужчина, испускающий невероятной мощи, закутанный в чёрный балахон с капюшоном, опирался на косу, неся в своей руке песочные часы. Огромный монстр с кожистыми крыльями, ртом полным клыков и гривой золотистых волос уже как-то не впечатлял. Рыцарь провёл её мимо них всех, и лишь девушка подмигнула ей. − Кто она? – спросила Рейла, когда они прошли мимо. − Зира, королева Ламии, дочь Джафа, бога войны и смерти, а также его чемпион. В некотором роде… невеста вашего сына. – ответил ей юноша. − Хорошо… а вы тогда кто? – спросила она. – Кем вы являетесь в этом… божественном собрании? Они остановились прямо перед вратами. − Я – Джон Старк, чемпион Старых Богов. – Ответил он. – Вы же, можете звать меня просто своим внуком.