Пламя и шторм

      Рейне казалось, что она могла пощупать напряжение, царившее в Красном Замке. С тех пор, как Рейнира сорвалась на Ступени после известия о нападении на Лейнора и Корлиса, вся их семья не могла найти себе места. Отсутствие Рейниры сказывалось на всех, но больше всего — на её детях. Рейна благодарила Четырнадцать Огней за то, что оба её родителя были рядом с ней. Конечно, на людях они всё еще разыгрывали спектакль с игнорированием отца, осмелившегося привезти с собой бастарда, но как только двери покоев закрывались, они вновь становились крепкой и любящей семьей.       Её отец рвался отправиться на Ступени, чтобы разобраться с Тремя Шлюхами, но его удерживал приказ Рейниры. Разъяренная новостями о ранении мужа и свёкра, Рейнира велела Деймону охранять её семью, пока она будет разбираться с ситуацией на Ступенях. И Рейна испытала невероятное облегчение, когда её отец вместо споров лишь кивнул Рейнире и пообещал защитить их всех.       Вместе с Рейнирой рвались полететь Эйтан с Люцерисом, но Рейнира не взяла ни одного из сыновей с собой. — Вы оба слишком ценны, чтобы рисковать вами. Один из вас — мой наследник и будущий король, другой — наследник лорда Корлиса и будущий Лорд Приливов. Вами нельзя рисковать, — таков был ответ Рейниры старшим сыновьям.       С того дня прошло почти две луны, и единственными новостями от Рейниры были короткие письма, в которых она описывала состояние лорда Корлиса как очень тяжелое, а Лейнора — как приемлемое. Рейна как могла поддерживала кузенов, но больше всего она старалась быть рядом с бабушкой. Леди Десница не показывала посторонним своего напряжения и страха, скрывая их за маской долга и верности. Но Рейна могла видеть сквозь эту маску больше, чем видели другие. Она знала, что её бабушка не оценила бы от неё бесполезных слов поддержки, которыми её осыпали другие жители замка. Поэтому она просто была рядом с ней. Она помогала ей подготавливать документы к очередному заседанию Малого Совета, уговаривала её полетать на Мелеис, сопровождая её на своей Келлос, а еще подстраивала всё так, чтобы Эйрион случайно оказался в её кабинете, отвлекая её от рутинной работы. Младший из кузенов Рейны своей непосредственностью и яркой улыбкой мог хотя бы ненадолго отвлечь свою бабушку от пагубных мыслей о судьбе своих мужа и сына, и Рейна пользовалась этой её слабостью, чтобы немного развеселить её.       Сама же Рейна тоже не сидела без дела. Она уговорила Люка отправиться в Дрифтмарк и править на нём от имени лорда Корлиса. Люк колебался недолго. Несмотря на то, что разговоры о его незаконном происхождении и отсутствии прав на Плавниковый Трон, ранили его, любовь её нареченного к своему наследию и Дрифтмарку была сильнее. Поэтому он улетел на Дрифтмарк, вызвав своим решением гордую улыбку у Рейнис, и с привычным рвением принялся исполнять свои обязанности. — Почему ты не отправилась с ним? Ты ведь в будущем будешь править на Дрифтмарке вместе с ним, — спрашивала её бабушка. — Потому что пока здесь от меня будет больше пользы, — отвечала ей Рейна.       У Рейны действительно были дела. С отъездом Эйммы на Север Рейна взяла на себя хлопоты по составлению брачных союзов, необходимых для укрепления их позиций. Сначала она следила за тем, чтобы все ранее заключенные помолвки были подтверждены браками. Она присутствовала на свадьбе Амареи Фрей и Уильяма Графтона, которая была проведена в Красном Замке, так как Амарея была одной из фрейлин Дейны. Джон Ройс также женился на фрейлине Дейны, леди Серенне Росби в Красном Замке, а после молодожёны отправились в Рунный Камень. Элинор Рован благополучно вышла замуж за Ферриса Дейна, а Эдвин Тарт стал счастливым супругом леди Лириэль Веларион. Убедившись в том, что все договорённости были соблюдены, Рейна отчиталась об этом Эймме в одном из писем и, получив добро на самостоятельные действия, принялась плести собственную паутину.       Оставив попытки женить внука лорда Гровера Талли на ком-то из близняшек Тирелл, Рейна перевела фокус внимания с Речных Земель на Штормовые Земли. После свадьбы Дейрона и Эллин Баратеон, Штормовой Предел негласно стал считаться сторонником «зелёных», несмотря на то, что лорд Боррос приходился кузеном принцессе Рейнис.       «Видимо, ненависть к идее правящей женщины в лорде Борросе сильнее, чем кровные узы. Ну, или он не смог перенести позора, которому его подверг отец из-за того, что он посмел оскорбить мою мать», — решила Рейна.       Уайлды, владевшие большей частью мыса Гнева и обладавшие монополией на поставку древесины из Дождливого Леса, стали бы прекрасными союзниками, если бы не одно «но». Глава дома, лорд Джаспер Уайлд, ненавидел саму мысль о правящей королеве, и никогда не смирился бы с таким положением вещей. Рейна видела этого мужчину всего один раз на свадьбе Эйтана и Дейны, но этого хватило для того, чтобы его образ отпечатался в её памяти. Высокий, тощий, с обычными темными волосами — лорда Джаспера нельзя было назвать обладателем запоминающейся внешности. Но Рейна помнила его глаза. Бледно-зеленые, безжизненные, но наполненные обещанием ужаса и страданий. И это обещание не было простым звуком. Рейна знала, что слухи о его жестокости в постели, не были необоснованными. Рейнира даже пыталась уговорить последнюю из его жён рассказать о жестокости её мужа, чтобы подвергнуть его справедливому суду, но несчастная женщина не осмелилась выступить против мужа. И умерла спустя полгода после седьмой беременности, лишившей её всех сил.       Рейна обдумывала возможность помолвки одной из фрейлин Эйммы с наследником лорда Джаспера, но совсем скоро отбросила эту мысль, не желая отправлять невинную девушку в логово этого змея.       Изучая историю домов Штормовых Земель, Рейна вспомнила о том, что одной из фрейлин Дейны была Лианна Сванн. Сванны уступали по влиянию и могуществу лишь Баратеонам и, говоря честно, не слишком жаловали своих сюзеренов, ведущих род от бастарда Таргариена, свергнувшего Дюррандонов и присвоившего себе их герб и девиз. Решив во что бы то ни стало переманить их на сторону «черных», Рейна влилась в работу. Вспомнив, как Эймма переводила светские разговоры ни о чём с нужными ей лордами и леди в сторону помолвок, Рейна решила вначале поговорить с самой Лианной. Шестнадцатилетняя Лианна произвела на неё впечатление разумной леди, не страдающей юношеским максимализмом, и это обнадежило Рейну. Раздумывая о достойных женихах для Лианны, Рейна дошла до приятелей собственного нареченного.       Первым делом она задумалась о Джоне. Но тут же отбросила эту мысль.       «Милый Джон стал бы прекрасным мужем для любой из женщин… Если бы только он этих женщин любил», — с грустью размышляла она.       Все те, кто входил в круг друзей Джона, знали о его склонностях. Он никогда не говорил о них вслух, но те, кто имел глаза, знали, что он не питал желания к женщинам. Рейна была уверена в том, что он был влюблен в Люцериса, но никому не говорила об этом, не желая лезть в чужую душу. Ей было достаточно того, что Джон был верен Люку, а его чувства принадлежали лишь ему, и она не имела права оскорблять его своим недоверием.       Эдвин Тарт уже три луны был счастливым мужем Лириэль Веларион. Оставался лишь Квентон, которого Рейна не могла представить чьим-то мужем. Ей казалось, что Корбрей слишком ценил свободу, которую ему подарила дружба с Люком.       «Но ему в любом случае нужно будет жениться и обзавестись собственными наследниками. Почему бы не попробовать?» — Решила Рейна и принялась за сводничество.       Ей даже пришлось на некоторое время вернуть Люка из Дрифтмарка, ведь троица верных друзей всегда следовала за своим принцем. Дейна с радостью подыграла ей, прогуливаясь по тренировочной площадке в компании своих фрейлин именно в то время, когда там спарринговали Квентон и Эдвин. Рейна следила за реакцией Лианны, которая заинтересовалась широкоплечим и мускулистым Квентоном, играючи размахивавшим булавой размером с его собственную голову.       Затем она уговорила Люка и Дейну вместе полетать на своих драконах, чтобы Квентон и Лианна могли остаться в Драконьей Яме в ожидании принца и принцессы. Рейна надеялась, что совместное ожидание сблизит их, и оказалась права. — Честное слово, мне уже надоело наблюдать за тем, как отчаянно смущается Квентон в присутствии Лианны. — Жаловался Люцерис, лежа на её коленях под чардревом. — Надеюсь, она не разобьёт ему сердце. — Лианна хочет написать своей матери о Квентоне. Я тоже отправлю письмо леди Сванн с моими заверениями о том, насколько достойным молодым человеком является Квентон. Но решение будет принимать её отец. Почему бы тебе не написать лорду Сванну о том, какой хорошей партией является наследник дома Корбрей для Лианны? — В один из дней сказала ей Дейна.       Рейна так и сделала. Она написала огромное письмо лорду Сванну, описав все преимущества брака его дочери с будущим хозяином Дома Сердец. Она также совсем случайно упомянула о том, что на юго-востоке Лунных Гор были найдены залежи железной руды, разработка которых крайне положительно сказалась на благосостоянии дома Корбрей, и, довольная своей работой, передала письмо мейстеру Герардису.       К её восторгу спустя две недели пришел ответ от лорда Сванна, в котором он дал добро на помолвку между своей младшей дочерью и Квентоном. Рейна незамедлительно поделилась этой новостью с Эйммой.       «Теперь я со спокойной душой передаю тебе все полномочия королевской сводницы, моя милая Рейна, ибо мои дети теперь отнимают у меня слишком много сил, чтобы я тратила их остатки на заключение союзов. Я рада, что у тебя всё получается», — таким был ответ Эйммы на её письмо о помолвке Лианны и Квентона.       Рейна, конечно, ни на секунду не поверила в то, что Эймма оставила интриги, став женой Кригана, ибо до Красного Замка уже дошли слухи о том, какую масштабную деятельность она развернула на Севере в качестве новой леди Старк.       Но не всё шло так гладко, как хотелось Рейне. Отто Хайтауэр не сидел сложа руки и тоже занимался заключением союзов. Надавив на лорда Пайпера через лорда Талли, он добился помолвки между Стэнтоном Пайпером и леди Прунеллой Пик, дочерью лорда Анвина Пика. Дженна Тарли, которую Эймма хотела выдать замуж за Пайпера, эту новость восприняла без особого расстройства, в отличие от её отца. Гордый лорд Тарли был оскорблён тем, что его дочь обошла девушка из дома, обладавшего меньшим статусом, богатством и властью.       Разозленная этой неудачей, Рейна с двойным рвением принялась искать партию для своей подруги. Искать пришлось недолго. Сир Деррик Дарри, прибывший в Красный Замок для того, чтобы присоединиться к хозяйству принца Эйтана, был очарован Дженной настолько, что уже через две недели после знакомства с ней написал письмо отцу, в котором озвучил своё желание немедленно жениться на ней. Лорд Дарри дал добро, как и лорд Тарли, и совсем скоро Дженна Тарли стала Дженной Дарри, создав еще один союз на стороне «чёрных» к великому неудовольствию «зелёных».       Ответом со стороны Отто стала помолвка внучки лорда Редвина с наследником дома Харлоу. Этот союз заставил Рейну напрячься. Лорд Далтон Грейджой до последнего сохранял нейтралитет, наблюдая за тем, как «чёрные» и «зелёные» набирали силы. Но Рейна вполне обоснованно предположила, что союз второго по силе и могуществу дома Железных Островов с Отто Хайтауэром мог убедить Грейджоя выбрать сторону «зелёных».       Но пока она размышляла над тем, как перебить этот союз, нагрянула беда, которой не ожидал никто. Дядя её матери, сир Веймонд Веларион, прибыл в Королевскую Гавань с прошением. Суть его заключалась в необходимости прояснения линии наследования Дрифтмарка. Рейна не поверила своим ушам, когда её бабушка озвучила суть претензий своего деверя. — То есть Веймонд настаивает на том, что в случае смерти дедушки именно он должен стать лордом Приливов в обход дяди Лейнора, Люка, Матариса и Эйриона? — Взгляд Бейлона наполнен искренним недоумением, пока он кратко пересказывает всем собравшимся содержание прошения Веймонда. — Лейнор исключен из линии наследования с тех пор, как родился Люк, чтобы избежать личной унии Железного трона и Дрифтмарка. — Напоминает ему Рейнис. — И вы все, как дети тети Лейны стоите в линии наследования выше, чем сир Веймонд. — Уточняет Эйтан. — Дочь лорда и её дети идут перед дядей. — Если следовать андальским законам наследования. — Лицо Рейнис на мгновение наполняется гневом.       Рейна понимает, что бабушка вспомнила то, как её саму лишили трона вопреки этим самым андальским законам наследования ради того, чтобы посадить на трон Визериса. — Если бы Таргариены следовали андальским законам, то Джехейрис никогда не стал бы королём при наличии Эйреи и Рейллы. Они были дочерями Эйгона Некоронованного и его наследницами, — задумчиво произносит Лейна. — А бабушка была наследницей принца Эймона, который был наследником короля Джехейриса. Однако, она не стала королевой, — недовольно отмечает Эйна. — Хватит об этом. — Голос Рейнис звучит хрипло от переполняющих её чувств, и Рейне становится жаль бабушку, прошедшую через столько унижений из-за глупых законов о наследовании. — Как Десница я не могу отказать Веймонду в рассмотрении его прошения. А Отто наверняка копается в свитках, чтобы найти лазейку и дать ему шанс закрепиться в качестве наследника вашего деда. — И он ничего там не найдет, бабушка. — Уверенно произносит Эйтан. — Мы с отцом, матерью и лордом Бисбери почти полгода работаем над законом, который прояснил бы порядок наследования в Вестеросе раз и навсегда. И я сам лично перечитал большую часть книг, посвященных законодательству. Ни в одной из этих книг не сказано, что мужчина может стать наследником брата при наличии у него сыновей и внуков. — Даже если сына или внука считают бастардом?       Голос Люка дрожит от едва сдерживаемого гнева. Рейна сжимает его руку, пытаясь хоть немного поддержать. Она знала, как сильно Люка ранили слухи о его незаконном происхождении. Они не задевали его гордость, совсем нет. Он знал, что является законным сыном Лейнора Велариона и внуком Корлиса Велариона. И любой, кто имел глаза, тоже видел это. Люцерис был копией своего отца во всем, кроме цвета волос и глаз. У них были одинаковые носы с горбинкой, даже сломаны они были в одном и том же месте. Цвет глаз он унаследовал от покойной королевы Эйммы, но их форма и твердый взгляд были зеркальным отражением глаз лорда Корлиса. Форму губ он получил от Рейнис, и морщинки вокруг его глаз, когда он улыбался были такими же, как у Почти Королевы. Единственным «аргументом» зелени были его черные волосы, но такие же чёрные волосы были у Рейнис. А уж в том, что Рейнис была дочерью принца Эймона Таргариена не смел сомневаться никто.       Люка в этих сплетнях раздражало лишь то, что они огорчали его мать. Рейнира боялась, что эти грязные домыслы расстроят её любимого сына, а сам Люцерис боялся, что его любимая матушка будет задета слухами, передающимися из уст в уста. И этот порочный круг постоянно вносил в их счастливую семью огорчения и напряжение.       Иногда Рейна была готова согласиться с отцом в том, что Рейнире давно стоило вырвать языки всем, кто смел обвинять её в супружеской неверности. Но потом она вспоминала о том, насколько идеальной должна была быть наследница для того, чтобы мужчины у власти считали её равной и достойной этого титула, и кровожадные мысли покидали её. Но сейчас весь этот абсурд вылился во что-то невероятное. — Люк, даже если бы случилось невероятное, и ты оказался бы бастардом, кроме тебя у матушки есть еще я и Эйрион. — Обращается к брату Матарис, молчавший до этого. — Двое сыновей с абсолютно валирийской внешностью, которых уж точно не упрекнуть в незаконнорождённости. Я могу лишь предположить, что у дядюшки Веймонда отшибло память, и он забыл о нашем существовании. — К тому же сами жители Дрифтмарка давно считают тебя своим будущим правителем. — Напоминает Люку Лейна. — Разве можно верить в иное? Ты с самого детства сопровождал своего деда во всех его плаваниях. Ты знаешь каждого рыбака и торговца в Дрифтмарке. Твоя слава мореплавателя уже идет впереди тебя. Лишь глупцы могут поверить в то, что тебя лишат твоего права на Плавниковый трон. — Вот именно!       Все поворачиваются к Рейне после её возгласа. Она находит второе дно в просьбе сира Веймонда, и ей даже на мгновение становится жаль глуповатого родственника. Она поясняет: — Это Отто всё подстроил. — До этого мы и сами дошли, Рейна, — со скепсисом отвечает ей Эйтан. — Может, дядюшка Веймонд и идиот, но Отто — нет. Он сам прекрасно знает, что никто в здравом уме не посчитает заявление Веймонда уместным. Но он всё равно сделает всё возможное, чтобы найти для Веймонда как можно больше аргументов. — Чтобы ослабить влияние Рейниры, — кивает Рейнис, глядя на внучку с гордостью. — Поэтому он подал это прошение, пока в столице нет тети Рейниры и дяди Лейнора. Чтобы никто не мог защитить Люка и обвинить Веймонда в узурпации Плавникового трона. — Но ведь бабушка здесь. Она защитит Люка, — напоминает Матарис. — Бабушка будет рассматривать это прошение не как жена лорда Корлиса и мать Лейнора, а как леди Десница. Она обязана быть беспристрастной в таких вопросах, — объясняет Эйтан. — Но есть я. — Объявляет Лейна. Она подходит к Люку и сжимает его плечо. — Как дочь Морского Змея и сестра Лейнора я могу выступить в суде и подтвердить их намерения передать власть на Дрифтмарке Люцерису. — Если бы их интересовали свидетели, они бы не затеяли эту игру. В архивах Красного Замка есть копия завещания Корлиса о том, что его наследником является Люк. — Рейнис тяжело выдыхает. Рейна почти видит, как мысли мельтешат в голове бабушки. — Это провокация. Они хотят вывести нас на эмоции. — Или же они уверены в том, что отец и дедушка вскоре умрут или уже мертвы и не смогут опровергнуть слова Веймонда.       Предположение Дейны, до этого не проронившей ни слова, заставляет кровь в жилах Рейны застыть.       «А как мы можем быть уверены в том, что они не осмелятся на это? Может, дядя Лейнор и дедушка уже давно мертвы, а Рейнира в плену у Триархии? А письма нам шлют неизвестные люди, укравшие её печать? Может, поэтому Веймонд и Отто так осмелели?»       По взглядам остальных Рейна понимает, что и они подумали о том же. Первой в себя приходит Рейнис. — Бейлон, лети в Драконью Пасть к своему отцу и передай ему, что он должен отправиться на Ступени. Мы не можем доверять письмам, которые нам приносят вороны. Мы должны убедиться, что с Корлисом, Лейнором и Рейнирой всё в порядке. — Велит она внуку. — Мы с Грозой пойдем с Бейлоном, — отзывается Эйна, которая везде следовала за своим близнецом.       Рейнис кивает ей, и близнецы удаляются из покоев Десницы. Рейнис поворачивается к Матарису и Эйриону. — Вы должны будете следить за Драконьей Ямой. Если кто-то из сыновей Алисенты решит покинуть столицу верхом на драконе — тут же сообщите мне.       Младшие кузены Рейны тоже удаляются. В покоях Рейнис остаются Рейна, Эйтан, Лейна, Дейна и Люк. — Рейна, Люк, вы отправитесь на Дрифтмарк, чтобы найти людей, готовых подтвердить компетентность Люка в качестве наследника Дрифтмарка. — Дождавшись от них согласия, Рейнис поворачивается к Дейне, Эйтану и Лейне. — А с вами мы подготовим аргументы против Веймонда и выстроим линию защиты Люцериса.       Воодушевленная решимостью бабушки, Рейна хватает Люка за руку и ведет его к выходу из замка. Чем дальше они идут, тем больше ярости отражается в уцелевшем глазе Люцериса. Когда они добираются до Драконьей Ямы, его лицо наполнено обещанием мести. Этот вид наполняет сердце Рейны радостью.       «Ты зря затеял эту игру, дядюшка Веймонд. Драконы не любят, когда их дергают за хвост», — мстительно думает Рейна, взмывая в небо на спине Келлос.