Гайд как стать прекрасной крон принцессой.

      Покров ночи окутывал Обелию, ветром нашёптывая лишь ей одной известную колыбельную. Темно-синие бескрайнее небо было украшено небрежно будто с кисти махнутыми кистью звёздами, словно художник преднамеренно проводил пальцем по мягкой когда-то белачьей шерсти которая была измазана в яркой сверкающей краске. Что-ж, звёздное небо окутанное облаками, звёздами, да красавицей луной которая не бросает никаких странников: Величайшее художество кого-то с выше. Все в нефритом дворце уже давно спали, пока я из-за не покидающей меня головной боли не могла уснуть. Бедного лекаря который вырвали из грез Морфея, беспокоящий за мое здоровье Клод, дал пилюли от мигрени, но это никак не помогло. Поэтому благополучно соврав чтобы блондин и блондинка на пару с Лили, чуть успокоились дали мне уже наконец таки отдохнуть от этого мучительного дня. Правда заснуть так и не получилось, голова готова была вот-вот и взорваться. А как только я прикрывала веки, боль будто мне на зло становилась слишком сильной, стуча мне по черепной коробке молотом который вот-вот раздробошит череп.             В комнате принцессы Ренесии, а то есть моей, горела приглушённо свеча мирно покоевшаяся на дубовом столе, пока правая рука держа изящно в пальцах перо, почти что бесшумно проводило по плотной чуть желтоватому пергаменту. В целом если прислушиваться к тишине комнаты, можно было лишь мое дыхание, шкряб пера, да сопении младшей которая ни в какую не хотела уходить из моей комнаты. Так что пришлось смириться и постараться уснуть, что не получилось к сожалению. Во время очередной сильной пульсации в висках, я прикусила щеку пока поставила последней точке. Как только кровь перестала бить, я томно выдохнула проходясь с леньцой во взгляде по только что написынам строкам для друга:             «Здравствуй, дорогой Луциан.       Надеюсь с тобой всё в порядке, твоя семья рассказала от чего же ты не присутствовал на банкете. Хворь в ближайшем времени тебя отпустит, как только все будет улажено постараюсь выбраться из замка. Могу лишь сказать что ты нечего толком не упустил, постарайся не печалиться что пропустил так желанный со мной танец, что расписывал мне в прошлом письме.                   От: Ренесии.»       Чуть потянувшись, ножки стула неприятно скрипнули по мраморному белому полу, будто всех оповещая что я встала из-за стола. Прислушавшись, слух только уловил капошение на кровати притаив дыхание и через несколько секунд облегченный вздох сорвался с уст.             Я и забыла что только из нас двоих, у Атанасии самый крепкий сон. Даже немного завидно.             Выйдя специально из комнаты на баллончик предусмотрительно прихватив с собой письмо и прикрывая за собой беззвучно дверь. Очередная волна неожиданной боли заставляет скрипнуть зубами и промолвить знакомое заклинание:             –Trova il tuo destinatario.             Письмо вспыхивает зелёным пламенем, без следа исчезая, толком даже не обжигая нежную молочную кожу, пока головная боль вновь на время отпускает. По телу проходится приятная волна мурашек, а ветер заботливо кусает открытые участки кожи. На время кажется что боли никакой и не было, пока в голове звенит пустующая тишина мыслей которые обычно роем скапливались в голове. Поднимаю взгляд на луну и почему-то та кажется сегодня ещё прекраснее, пока на душе кровоточит неприятный осадок от дня рождения родной сестры. Почему-то из памяти напрочь выветрилось то что сюжет не закончен. Клод, Лукас – это лишь одно из мелких препятствий. Как бы смешно и с некой затяжкой это не звучало. А вот Анастастаус, а точнее Аетернитас – наш предок. Вот две огромные проблемы, да и неизвестно какая тут Дженнет. Если память меня не подводит, то в интернете упоминалась что она была занозой в одном месте, следовательно можно предположить что раз в новелле та была такой, то и в «прекрасной принцессе» не лучше?             –Как же тяжело.–заключаю я вывод массирую переносицу с надеждой что легче будет думать.             Подхожу ближе к ограде, опираясь на неё руками пока гляжу в небо, подмечаю в мыслях что головная боль уже не мучает так минут шесть, если не больше. Не иначе чем прогресс.             –Ты настолько погружена в мысли что даже меня не заметила?–знакомый голос напугал до чертиков, пока я машинально чуть отпрыгнула.             Лукас своей персоной, будто и ждал когда он у меня промелькнет в мыслях. Сидел на этой ограде в позе по-турецки, пока подбородок находился в «подставке» в лице его же руки. Непривычно в коротко стриженных волосами игрался ветер, что я невольно загляделась. Явно нарушает правила, маги попросту должны иметь длинные волосы. Не иначе.             Я бы посмеялась со своей шутки, но очередной удар по голове заставляет лишь нахмуриться, отрезвив мою персону на созерцания чего-то прекрасного и тяжело вздохнув, обратно возвращаюсь к своему изначально местоположению, только уже тоже не заботясь села на такую же как пол мраморную ограду, на несколько мимолётных секунд чувствуя как разряд холодного тока пробежался по телу.             Лицо Лукаса вполне расслабленно, взор казалось бы равнодушно изучает мое лицо будто впервые. Между нами была лишь тишина, которую даже не хотелось нарушать. Смешно и тупо было это осознавать, но мне порой с Лукасом и вправду комфортно. Тот не осуждает, издевается почти что по-дружески, оказывают поддержку лишь своим одним присутствием. Это сложно очень объяснить, очень запутанное и скомканные чувства.                    Тот неожиданно подаётся вперёд корпусом, что наши лица друг от друга в считанных сантиметрах друг от друга. Можно было даже ощутить его дыхание, глаза его чуть сощурины и хищно сверкают. Я даже не успеваю нечего понять или отпрянуть, как мне прилетает не хилый такой щелбан от чего даже шикаю и тут же тянусь к больному месту потирая его и негодуя:             –Лукас, а это зачем было?             Тот не сразу отвечает, лишь замечаю как он в пальцах держит довольно крупную букашку пропитанную как будто смолой, неизвестное существо пыталось сбежать шевеля своими тонкими лапами, но черноволосый брезгливо отряхивает руку и та исчезает бесследно. Будто её и не было, а это лишь игры моего воображения. Лишь только и могу что хлопать недоуменно ресницами.             –Я не пойму почему вы с твоей пустоголовой такие проблемные?–вскинув одну бровь, интересуется тот.             –Да я даже не пойму что это было, да и с чего это мы проблемные?–возмущенно фыркаю, пока скрещиваю руки на груди ни капли не боясь что без опоры в лице рук, могу полететь назад и расшибиться в лепешку.             –С того что проблемные.–фыркает будто мы его на сильно подле себя держим, а тот бедненький не может вырваться из плена.–На тебя наложили проклятье. Причем то что это проклятье могло тебе в любой момент убить. Есть предположения кому ты так невзлюбилась?             Честно говоря я перестала слышать все остальные слова после: Прокляли и убить. Таких два слишком пропитанные грязью и чересчур неправильных слов, в один момент соединились и были использованы в мою сторону. Воздуха критически стало мало, пока ладони сжались в кулаки. В теле прошёлся неприятный холодок, который глумился с меня и проходился по всем внутренностям неприятной слизью. Слизь являлась осознанием которое разъедало мучительно медленно всё моё естество. В горле встал неприятный комок, который был своеобразной удавкой на шее. Кто-то её грубо затянул, не позволяя сделать вдоха и выдоха. Перед взором промелькнули образы заплаканных родных сердцу людей, пока они стояли над моим трупом. Когда-то топазывого цвета глаза, которые заставляли восхищаться превратились в кукольные стеклянные глаза. Былого восхищения не чувствуется, они отталкивали заставляя поскорее от их взора сбежать. Казалось это глаза самой старухи с косой, что завладела моим телом.             Смерть и прокляли. Прокляли и смерть.             А что если бы Лукас не пришел? Чтобы было бы, Даниэл и никто другой бы не заметил даже я сама. И попросту умерла? Хотя пообещала что не буду в этой жизни эгоистичной дрянью. Да что там до эгоизма, я не хочу прощаться с этой жизнью ибо она мне так полюбилась.             –У тебя головной боли не было, кашляла кровью или рвота?–подает голос маг, на удивление до этого молчавший. Будто давал мне время всё принять.             –Головная боль.–поджимаю губы сразу же вгрызаюсь зубами внутренней стороны нижней усты, чувствуя как кровь неприятно отревзляет.–Чтобы было бы, если бы ты мне не помог?             –Ты бы умерла.–черноволосый хмурый, будто это не меня прокляли, а его.–По идеи ты уже давно была покинуть нас, но видимо ты родилась в рубашке. Радуйся.             Казалось меня некуда добивать, но слова друга бьют очень сильно и само собой разумеется больно.             Нерво хихикаю, чувствуя что готова истерически засмеяться.             Прекрасно, я могла умереть в день рождение своей младшей сестры. Рене же уже всего натерпелась, нужно переходить на её родных. Чтобы было побольнее.             Смахиваю поступающие слезинки от продолжительного хохота, даже не боясь что Атанасия услышит. По идеи не должна, как никак поставила заглушающие.             –Поздравляю ты окончательно спятила.–когда смех притих, озвучил вывод маг пока его уста расплылись в недоброй улыбке.–А теперь назови его или её имя.              –Да не знаю я,–лгу спокойно, уже понимая кто это всю кашу заварил. Только как я этого не почувствовала?–сегодня многие аристократы со мной общались.             –Предлагаешь мне их убить всех или рассказать твоему отцу?–задумчиво тот тянет, беря в плен пальцев свой подбородок. Глаза сначала сверкнули, будто намеривался прочитать мои мысли. Но почему-то одумался и лишь с неодобрением глядел на меня.             –Не стоит или ты переживаешь?             –Делать мне больше нечего.–в ответ фыркает тот.–Меня бесит что кто-то смеет тронуть тебя без моего разрешения.             –С чего это вдруг? Я же не твоя собственность.             На несколько секунд между нами воцаряется неловкая тишина, все то напряжение как рукой сняло после спонтанного вопроса и откровенно говоря глупого вопроса. Тот молчит, по долгу смотрит мне в глаза так и требуя всем видом чтобы все внимание было лишь на нем любимым. Наверное многим со стороны бы показалось что он думает как бы меня убить мучительнее. Но этот взгляд относится к такому смыслу: «Боже, как мне с тобой трудно». Да и вызывает этот взгляд всего лишь недоумение.             –Тебе стоит идти спать.–лишь через несколько минут отвечает и прежде чем как успеваю попрощаться, тот будто на зло мне вновь дал щелбана, да и телепортировался лишь ему известно куда.             Странно, никак иначе. Может быть я потом с этим разберусь, сейчас есть проблема и пострашнее в лице Анастасиуса и Аетернитаса. Как никак, я же примерная племянница. А в нашей швейцарской принято не иначе, как убивать. Значит ли что мне тоже придется замарать руки в крови? Это звучит дико, кто я такая чтобы отнимать чужую жизнь?             Лишь хмыкаю и все же встаю на свои две, потягиваясь и направляясь обратно в обитель.             Как говорится утром вечером мудренее.