"Обречённые души" том 2

      Таньин изображающий кокетливую и взбалмошную жену торговца/кузнеца Аня явственно ощущал хищный взгляд на себе. От него у молодого человека стыла кровь в жилах, что означало: противник слишком серьезен для него и возможно даже опасен. Но страха Усянь не чувствовал, если не он, то кто? События с хули-цзин ничему его не научили, не зародили в душе капли эгоизма. Молодой человек был готов умереть даже ради незнакомых и скептически настроенных людей. Но он думал, что на данный момент у нет ничего что могло бы его сдерживать: ни семьи, ни дома, ни любви, ни других обязательств. Кроме того, что он повесил сам на себя полторы недели назад.       А в это время на втором этаже чайного дома, юная девушка наблюдала за забавной парой, прогуливающейся на рыночной улице. Прикрыв лицо дорогим, из крашеного шелка веером, она скрывала хищную улыбку на своих губах.       — А он ничего, — шептала она.       Разговаривать сама с собой уже давно стала привычкой хуапигуя. Не имея при жизни того кому можно было довериться и изливать свои печали темными одинокими вечерами, Лэ Лань разговаривала сперва с фигуркой божества, что стояла в ее комнате на домашнем алтаре, а потом и вовсе с любым предметом. Переродившись эта привычка осталась у демона, которым она стала. Хозяйка этой кожи любила веера и это давала прекрасную возможность скрывать свои истинные эмоции и пугающее бормотание под нос.       — Но это девка совершенно ему не подходит. Позорит…       Хуапигуй бегала глазами с ошарашенного торговца на его жену. Судя по его поведению, они были недавно женаты и он еще не привык к ее поведению, которое шокировало и удивляло. Каждый раз, когда она прижималась к нему всем телом, щеки молодого мужчины загорались словно фонари в Праздник весны. Монстр находил это милым и еще больше раздражался на спутницу торговца. Довольно долго времени он посвятил разгадыванию этой особы.       В целом она выглядела симпатичной, но несуразной с ее огромным для девушки ростом и широкими плечами. Но хуапигуй оценила ее тонкую гибкую талию и легкость. Не смотря на свои большие объемы девушка двигалась легко. Движения ее были изящными и женственными. Привлекательное лицо, с минимумом косметики, улыбалось искренней улыбкой, а глаза сверкали, словно звездочки.       — Такую бы никто не посмел обидеть, — прошелестела хуапигуй, раздраженно складывая веер.       Захотелось завладеть этим телом сию минуту и наслаждаться его крепостью и привлекательностью. А еще ощутить жаркие объятия мужчины рядом, утопая в его смущенном, полном желания, взгляде. Демон поджал губы. Не прошло и недели как он заимел себе кожу в которой сейчас разгуливал, было жаль расставаться с ним. Жизнь дочери владельца чайного дома, где он как раз таки и прохлаждался сейчас, была великолепна. Родитель в кровинушке души не чаял и потакал всем ее прихотям, кроме одной. Он был глух к просьбам ребенка разорвать помолвку с сыном его товарища.       Мужчины дружили с детства и раньше жили в городе, куда должна была перебраться после свадьбы дочь хозяина чайного дома, но отец невесты увидел прекрасную перспективу открыть в деревне питейное заведение. Подобного развлечения там не было. А мужчина помимо чая привез с собой актера, что выступал рассказчиком разных историй. Помещение для заведения было построено с пустым центром, там располагалась сцена. Главным движущим фактором оказалось расположение деревни. На середине торгового пути из центра Поднебесной на юг.       Ежедневно большое количество торговых караваном заезжало сюда и большинство из них оставалось на ночлег. По своим размерам деревня больше подходила на небольшой город, но из-за того, что большинство жителей все же продолжали заниматься сельским хозяйством, ее продолжали называть деревней. И пусть последние года здесь нашли приют много ремесленников, но численный перевес крестьян был очевиден. Впрочем, скорость развития гостиничного и развлекательного бизнеса явно говорила о том, что в скором времени, поселение таки станет городом и довольно большим.

***

      Вэй Усянь выскочил из очередной лавки, не забыв надеть идиотскую улыбку, и тут же застыл. Рядом с его «мужем» стояла миниатюрная девушка, еще почти ребенок. На вид ей было не больше пятнадцати лет, но она уже вцепилась в Ань Юна. Девица стояла слишком близко, гораздо ближе, чем это допускал этикет и не стесняясь разглядывала кузнеца. А тот испуганно бегал глазами, ища поддержки. Ведь ему прекрасно известно чья это дочь и что девушка давным-давно помолвлена. Мужчина не мог принять решение. Остаться ли в бездействии и позволить юной госпоже позориться самой и, что более — позорить ее отца. А если он оттолкнет ее, то станет грубияном и это тоже можно счесть за позор. Он наверное так и стоял бы неспособный решиться, если бы не Усянь.       Молодой человек подошел к кузнецу и посмотрел на него, с нотками разочарования, вопросительным взглядом. Взгляд «супруги» был столь говорящим, что даже знавшие кто скрывается под личинами супругов испытали сочувствие по отношению к ней. Хуапигуй усмехнулся, чтобы никто не увидел скрывая лицо рукавом, ему было приятно читать немой вопрос: «Как ты мог?» на лице спутницы торговца. Монстр подумал, что если тот испытает угрызения совести из-за подобного, то женушку ждут разнообразные приятности: от подарков, до страстных объятий. Кузнец Ань не стал исключением и попался на разочарованный, полный боли взгляд Таньина. И это послужило толчком для демона отбросить сожаления по поводу недавно приобретенной «жизни».       — Д-дорогая, прости, д-дорогая, — Ань Юн мягко скинул чужую руку со своей и бросился к Усяню. Щенячьими полными сожалений глазами он смотрел на «спутницу», — Тебе что-то понравилось в той лавке? Пошли посмотрим, достойно ли оно моей женушки.       Лицо его поддельной супруги осветилось легкой улыбкой и серые глаза потеплели. Схватив супруга под руку она потянула его к лавке из которой только недавно вышла; красивое лицо озарила счастливая по-детски улыбка. Усянь сразу понял, что девушка прилипшая к кузнецу и есть хуапигуй. Никто, молодой человек был уверен, не заметил хищного взгляда брошенного сначала на кузнеца, а потом на самого Усяня. Как не заметил монстр, что его тоже изучали, подмечая изменения его мимики и поведения.       «Неужели клюнул? Это было довольно просто, — размышлял Усянь, пока тащил Ань Юна в лавку, безмолвно смеясь. У самого входа, он бросил взгляд назад и заметил, что монстр так и остался стоять на месте, неотрывно следя за парой, — Кажется мне сегодня придется несладко».       Некоторое время молодой человек думал о том, стоит ли предупредить кузнеца о том, кем является тот на кого они охотятся, но пришел к выводу, что до начала самой охоты не стоит ему этого знать. Он как человек неопытный и не умеющий скрывать свои эмоции, вряд ли сможет играть дальше свою роль. Хотя Усянь отметил, что тот пока отлично справляется с поставленной задачей — главное монстр клюнул.       Можно заканчивать спектакль и отправится в дом, который они якобы сняли у главы деревни. На удачу он стоял поодаль, почти у леса, что практически предотвращало беспокойство местных жителей в случае яростной борьбы. И что важнее, гарантировало, что никто из крестьян не станет случайной жертвой в случае чего.       — Господин Ань, давайте возвращаться домой, — склонившись над прилавком и тыча пальцем в какую-то случайную вещицу, молодой человек схватил за руку кузнеца и дернув, заставил того наклониться к себе и еле слышно прошептал, словно прося купить.       — А? Да, хорошо, — взволнованно зашептал в ответ Ань Юн, тут же попытавшись направиться к выходу.       — Да куда ж вы… Играть до конца, — остановил кузнеца Усняь, чуть не оторвав тому рукав одеяния, — Сейчас выйдем из лавки, зайдем покушать и тогда домой. Кстати, когда будем в трактире, попросите с собой еды на ужин, да побольше… И вина, вина хорошего пусть дадут пару кувшинов.       — Что? Вина? Зачем вино? Вы собираетесь пить? — кузнец ошеломленно повернулся к молодому человеку и еле успел спохватиться, чтобы не возмутиться в полный голос, — Мы сегодня не будем драться с монстром?       — Драться? — заклинатель усмехнулся, — Драться с хуапигуем, господин Ань, мы не сможем, силенок маловато. Придется действовать хитростью.

***

      Вернувшись домой, Усянь уселся за стол и открыл один из кувшинов. Заметив неодобрительный взгляд кузнеца, предложил тому присоединиться. Ань Юн нагрел воды, сел напротив и налил воды в чайник с чаем. Таньин же осторожно выпытывал у него, что это за девушка висла на нем. Смущаясь мужчина рассказал, что это была дочь хозяина чайного дома. Удивляясь ее странному поведению, ведь ранее она никогда не позволяла себе подобных вольностей. Ань Юн переживал как бы ее батюшка не заметил их и не придумал бы чего позорного в отношении Юна. А ну как обидится на кузнеца и что тому делать?       Размышления партнера Усянь слушал вполуха, его больше интересовало каким образом заставить монстра снять кожу. Без этого он не сможет ничего с ним сделать, кожа человека служи демону своеобразным щитом. Впрочем, если хуапигуй ее снимет то станет гораздо опаснее. Молодой человек только теоретически представлял как можно изгнать демона, и подозревал, что те кто писал, прочитанные им трактаты о борьбе с нечистью, также понятия не имел как все происходит на самом деле.       «Сейчас бы Сети божественного плетения, — Усянь застыл с поднесенным ко рту кувшином, невидящим взглядом смотря на кузнеца, который распинался о том, какой влиятельный хозяин чайного дома, — Зря я тогда пожадничал, на подвеску вон разорился. Надо подумать как самому создать, что-то подобное сетям».       Молодой человек вышел из задумчивости и теперь уже осознанно рассматривал Ань Юна, явно что-то обдумывая, тот заметив, посмотрел на него с подозрением.       — Что? Не смотри на меня так, — кузнец ткнул в сторону Усяня рукой с пустой чашкой, — И вообще, почему ты пьешь как босяк какой-то прямо из горла, возьми чашку. Фу, смотреть противно.       — Господи Ань, ау тебя есть готовая цепь? — не обратил внимание на выпад Танин, задумчиво протянул выставив в сторону Ань Юна мизинец.       — Только старосту разоряешь, то вещи вон дорогие покупать, то вино дорогущее… — не сразу услышал просьбу кузнец, — А? Цепь? Тебе какая нужна? — когда до него дошло о чем спрашивает приглашенный заклинатель, тут же стал необычайно серьезен. Так как речь зашла о том, в чем он хорошо разбирается.       — А у тебя есть разные? — когда кузнец согласно кивнул, не имея возможности ответить, так как только отпил чаю, — Чем тоньше тем лучше и длина чтоб не меньше чжана была.       — Хм, вроде была такая, с размером звена в один цунь… Но это я делал пока учился, потому за крепость не могу ручаться, — неожиданно откровенно признался Ань Юн, чем добавил еще больше заслужил уважения заклинателя.       — Отлично, давай-ка ты тихо-тихо сбегаешь и принесешь ее сюда, — Усянь подался к собеседнику вперед, нависнув над столом, положив на него локти.

***

      Поздним вечером Усянь и Ань Юн сделали вид, что отправляются спать: погасили светильники, закрыли двери, а сами тем временем устроились в комнате, которую якобы занимала супруга торговца. Чтобы это обозначить, Таньин выглянул из окна одетый только в нижних одеждах и занялся просмотром покупок, оставив окно открытым, благо лето позволяло это сделать. А спустя время он демонстративно погасил светильник и закрыл окно. А после, скрытый темнотой устроил на кровати самодельное чучело из старых вещей, изображая спящего себя. Переодевшись в свою обыкновенную одежду — черную с красной отделкой дуаньда Усянь и Ань Юн спрятались в темных углах комнаты, не просматриваемых с улицы.       Молодой заклинатель мысленно сокрушался, что не может предугадать откуда явится демон. Вручив кузнецу усовершенствованную цепь, он наказал тому набросить ее на монстра, когда подаст ему знак. Усянь долго думал, как ему зачаровать цепь, чтобы та хоть отдаленно могла выполнить функцию Веревки божественного плетения. Все что он смог придумать, это наложить на кованую цепь заклинание Пленения разума, которое в спешном порядке пришлось усовершенствовать. В своем обычном варианте, оно сплеталось из светлой ци в виде сети и призван был лишить противника воли. В какой-то степени он походил на заклинание Марионетки, но заклинатель наложивший его не мог управлять человеком. Цель заклинания Пленения разума просто отключить человека, заставить его остановиться, в большинстве случаев оно применялось для умалишенный в период их буйства.       Усянь решил и тут использовать темную энергию, которую в достаточном количестве набрал в лесу на поляне Яншу. По сути он создал новое заклинание, которое вполне могло получить название Пленение тела, решись Таньин опубликовать свои труды. В теории оно должно было пленить физическое тело, будь это просто человек проблем бы его остановить не составило бы, но внутри находился демон и именно его необходимо было пленить, лишая возможности передвигаться находясь внутри.       От размышлений отвлек тихий скрип двери и такие же тихие шаги. Что вполне себе нормально, если вспомнить, что самого тела то и не было, только кожа и бесплотный дух.       — Надо же как повезло, — тихо бубнил хуапигуй по привычке себе под нос, бесшумно подкрадываясь к постели, — Неужели муженек спит с тобой? Ой, со мной. Хих, это же я скоро стану тобой.       Усянь махнул руко, подавая знак и приготовился. Подождал пару мгновений, он обернулся на своего помощника, который уже давно должен был набросить на монстра цепи. Но кузнец с отвисшей челюстью смотрел на ту, кого считал правильной дочерью и милой девушкой. Таньин мысленно закатил глаза, тяжело вздохнул и легонько дотронулся до руки кузнеца. Тот испугано зыркнул на него, но заметив сосредоточенность на лице заклинателя, встрепенулся. В голове всплыли слова, что молодой человек сказал у старосты, о том, что если он, Ань Юн, струсит — заклинателю не выжить. Мужчина кивнул и постарался как можно тише, чтобы цепь не зазвенела, замахнулся.       Демон обернулся, словно у него есть глаза на спине и зашипел в сторону кузнеца. К чести Ань Юна, он не струсил и метнул цепь, обвивая тело хуапигуя. Монстр не тронулся с места, видимо предполагая, что это простая цепь, которая не может ему помешать. Но просчитался. Как и все сотворенное Усянем до этого момента, новое заклинание сработало на высшем уровне, полностью лишив чудовище возможности двигаться.       — Ах какой плохой муженек, — шипел хуапигуй в сторону Ань Юна, — Напал на свою женушку…. Что? — заметив, что не может двигаться, демон занервничал, — Что ты сделал, гуи тебя побери?       Молодой заклинатель воспользовался тем, что демон направил все свое внимание на кузнеца и по тени пробрался к окну. Конечно такой монстр обладает отличным чутьем, но Усянь, опять-таки, воспользовался темной энергией. В этот раз, он окружил себя ею, чтобы та могла скрыть не только его истинную сущность, но и застлать глаза противнику — не ожидавшего, что рядом может быть кто-то способный управлять темной энергией. Которая в отличие от светлой присутствует в любой точке мира и не вызывает неудобств, тем более у молодого заклинателя она была чистой, перворожденной, без обиды и ненависти.       К моменту, когда хуапигуй понял, что сидя в коже так и не сможет пошевелиться и вырвался наружу, Усянь уже сидел на корточках под окном, ожидая.       — Я уничтожу тебя, сдеру с тебя кожу и буду позорить перед всеми, — демон рванул в сторону кузнеца, а тот только прикрылся руками, приготовившись умереть.       — Оставь его, это я обманул тебя, — Усянь встал, сбрасывая с себя облако темной энергии.       — Такой хорошенький и такой обманщик, — вернув свой истинный облик хуапигуй вернул и свой тонкий визгливый голос. Демон противно тянул слова, словно капризная барышня. И это звучало вульгарно.       — Извини, но тебе я не могу такого сказать, — Усянь брезгливо поморщился, — Тебе говорили? У тебя отвратительный цвет лица.       На последних словах, заметив движение нечисти в свою сторону, молодой человек выскочил в окно и рванул в сторону леса. Он заранее, в течении нескольких дней перед началом охоты, проводил в лесу и доме. Усянь изучил в доме все ходы, все отличительные особенности: где скрипит пол, в какой закуток можно спрятаться в случае чего. В лесу он обнаружил небольшую поляну, разбежаться некуда, но ему для его маневра место должно было хватить. Кроме того он заранее установил там сдерживающий массив, Клетка демона, предназначенный для удерживания на месте нечисти. Возможно его мощи не хватит надолго сдержать такого сильного демона, как хуапигуй, но Усяню требовалась всего пара минут, которые он планировал выиграть этим.       Заклинатель конечно предполагал, что демон быстр, но все же считал, что у него будет преимущество хотя бы в пару метров. Не угадал. Он почти добежал до середины поляны, где также находился и центр массива — место где можно его активировать, но тварь оказалась проворнее. Демон запрыгнул на спину и повалил молодого человека на землю, впиваясь зубами в его шею, пытаясь высосать его энергию. Не обращая внимание на вытекающую ци, Усянь полз вперед, на удивление демон не пытался препятствовать, посчитав, что тот просто пытается спастись. Добравшись до центра, заклинатель из последних сил хлопнул по земле ладонью и громко выкрикнул:       — Сдержать!       По краям поляны сверкнули «решетки» клетки, а затем начали быстро приближаться, пока не сомкнулись над демоном и его жертвой и исчезли. Хуапигуй почувствовав неладное, отпрыгнул от Усяня и попытался сбежать с поляны, но постоянно натыкался на невидимые стены. Молодой человек поднялся на ноги, протянул руку в сторону кустов, откуда ему в руку вылетел черный обнаженный меч. Оскалившись, он обнажил окровавленные зубы — падая он прикусил язык и щеку, да так сильно, что кровь довольно обильно вытекала из ранки.       — Убью! — завизжал хуапигуй набрасываясь на Усяня, но был встречен острием меча, — На меня это не действует! — кричал демон, насаживаясь на лезвие, приближаясь к заклинателю.       — Я знаю, — прошипел в ответ молодой человек, хищно скалясь, положив одну руку на лоб твари, другой пытаясь удержать меч.       Действуя как всегда на свой страх и риск, он попытался высосать энергию внутри демона, при этом желая удержать ее снаружи, не впуская в свое тело. Усянь удивился, когда темная ци в его меридианах принялась помогать: она словно перчатка обволокла руку, что лежала на лбу нечисти. Энергия, что выходила из хуапигуя собиралась в шар, возле головы заклинателя, связанная с «телом» демона тонкой нитью, словно пуповиной. Когда энергия полностью покинула тело нечисти, тот рассеялся с громким противным визгом, выкрикивая проклятия в адрес Усяня и всех его потомков до сорокового поколения.       - Ха, я победил, - бессильно прошептал молодой заклинатель, сползая на землю.