"Обречённые души" том 2

      Покинув усадьбу «Солнечная долина» Вэй Усянь планировал направиться на север страны, как было задумано еще с самого начала. Но, проведя ночь в городе, поутру он проснулся с четким желанием вернуться во владения клана Цзоу. Было ощущение, что ему привиделся сон, но, как обычно, его содержание он не помнил. Только чувства и эмоции, вызванные им.       Таким образом, спустя несколько дней молодой человек оказался в городе Цзинсин.

***

      — Кто это у нас тут? — Таньин повернул голову и встретился взглядом с Цзоу Фухуа, — Победитель Ночной охоты, герой клана Тан… Как там его? — молодой господин Цзоу повернулся к друзьям, — Точно, Таньин-бродяжка.       Усянь проигнорировал компанию и продолжил трапезу. Он только вошел в город и первый, кого встретил не самый приятный человек — сын главы местного клана. Мысленно закатив глаза, молодой человек отправил в рот порцию жареных овощей.       — Какими судьбами? Неужели глава Тан выгнал тебя из клана, потому что ты не смог защитить его доченьку? — Фухуа ногой вытянул табурет из-под стола и без спроса уселся напротив Таньина. С явным намерением портить ему аппетит и дальше.       — Хуа-сюн, не стоит так говорить о своей невесте, — усмехнулся Хань Хи, присоединяясь к другу, попутно вытащив один табурет для брата, а другой позаимствовал за соседним столом для третьего молодого человека.       — Это пока что, — молодой господин Цзоу вытянул ногу в проход, положил на стол свой меч и уставился в тарелку Таньина, старательно жующего и смотрящего в никуда.       — А я слышал, что только стараниям господина Таньина жива госпожа Тан, — подал голос самый адекватный из компании Лу Ксиаобо.       — Ксиа-гэ, ты вообще чей друг? — скорчил разочарованное лицо Хань Хи.       — Я говорю то, что соответствует действительности, — сын семейства Лу взмахнул пару раз веером, а затем резко его сложил и указал им в сторону собеседника.       Цзоу Фухуа еще некоторое время пытался вывести из себя Усяня разными колкими заявлениями, но тот оставался глух и нем. Не тронула его и попытка оскорбить Тан Мингю, за которую вступился все тот же Лу Ксиаобо, заявив, что подобные высказывания порочат имя молодого господина и его семьи в том числе.       Сын семьи Цзоу, разозлившись, обвинил друга в романтических чувствах к вышеназванной девушке и велел самому отправить к ней сватов, раз она так ему дорога. А он, мол, против иметь ничего не будет. Наоборот, с радостью уступит свое место жениха ему, потому как самому ему не претит быть женатым на мужеподобной бабе. Конфликт перешел на повышенные тона и почти вылился в драку. Так в пылу событий никто не заметил, как Таньин спокойно доел свой ужин и отправился восвояси.       Покинув постоялый двор, Усянь направился искать место для ночлега. Ему не хотелось ночевать в гостинице. Точнее, так говорило ему его внутреннее чутье. И нельзя отбрасывать тот факт, что Цзоу Фухуа не отпустит его так просто. По всему было видно, желает хорошо «повеселиться» за счет унижения гостя. Непонятно, какую цель он желал достигнуть этим, но желание покрасоваться и восстановить свою уязвленную проигрышем на Ночной охоте гордость точно не были основными.       Видимо боги были на стороне молодого человека. По пути его заинтересовал один из многочисленных прилавков вдоль дороги, а конкретно он зацепился взглядом за подвеску из янтаря с застывшей там бабочкой. После того как ему стали сниться сны с янтарными глазами этот минерал заставлял его сердце трепетать и Усянь не мог пройти мимо него или изделий с ним. Вот и, сейчас, словно завороженный, он устремился к прилавку, с благоговением беря в руки украшение.       Янтарь был светлым, бледно-желтого, почти белого цвета и бабочка внутри него с яркими красными крыльями сильно выделялась на его фоне. При первом взгляде на подвеску Усяню на ум пришло осознание, что он подобно этой бабочке застыл в янтаре глаз, что видел множество раз во сне и подумал — не важно сколько будет стоить это украшение — он обязан его купить. Тем более глава Тан одарил его большой суммой, как раз для того, чтобы молодой человек купил себе подарок в награду за жизнь Тан Мингю. Хотя, конечно, жизнь молодой госпожи бесценна.       — Ты так и не нашла кому сдать комнату, госпожа Шу?       Усянь слышал голоса еще когда только подошел, но не вдавался в смысл разговора, обратив все свое внимание на подвеску, но вопрос хозяина лавки он четко услышал. Мужчина обращался к немолодой женщине, лет шестидесяти. Не смотря на возраст, она все еще оставалась привлекательной, ее кожа на лице не успела сильно сморщиться, по всему видно, в молодости эта госпожа Шу была яркой красавицей.       — Нет, господин Ли. Не могу же я бросаться к каждому встречному и предлагать комнату, а ну как поймут неправильно, — женщина сложив руки на животе, с досадой цокала языком.       Усянь послушал еще, пока рассматривал украшение и понял одно — немолодая госпожа ухаживает за немощной дочерью и некоторое время назад осталась без кормильца, став вдовой. Но у них довольно большой дом и есть свободная комната, которую можно сдавать.       — Кхм, простите, уважаемые, — Усянь подумал, что это его шанс, все само плывет в руки: и комната для ночлега и красивая вещь.       — Ох, молодой господин, вы хотите приобрести эту вещицу? — хозяин прилавка отвесил поклон, дружелюбно улыбаясь.       — И это тоже… Простите, я невольно услышал ваш разговор с госпожой Шу, правильно? — Усянь сложил руки перед грудью и поклонился женщине, та широко улыбнулась, кивая, подтверждая его догадку, — Я как раз ищу комнату, еще точно не знаю на какой срок, но минимум на пару ночей.       — Ну, что же молодой господин, птица в руке стоит двух птиц в зарослях, покупайте, что хотели и пойдемте, — женщина ободряюще похлопала Таньина по руке.       Усянь расплатился, внутренне сжимаясь от размера потраченной суммы — никогда ранее он не тратил таких денег, впрочем, как и не имел. Не долго думая, он пристроил подвеску на Хупоен, вместо цзяньсуй и всю дорогу до дома госпожи Шу нет-нет да дотрагивался до шнура, на котором она висела. Это наполняло его сердце теплом, а душу радостью.       Как оказалось жилье располагалось у ворот, что выходили на рощу, где клан Цзоу проводил Ночную охоту — это показалось хорошим знаком молодому человеку и подходило ему для выполнения своего плана. Он не знал наверняка, но подозревал, что Лин Хумэйи пришла за ним именно отсюда, из этой рощи или местности поблизости. Усянь хотел проверить, не было ли тут еще кого-то и в случае чего уничтожить, чтобы оставшиеся не сочли убийство их соплеменницы достойным мести.       Таньин не считал обитателей Солнечной долины слабаками, но внезапность и возможно большое количество ху-яо могут стать большой проблемой для кого угодно, будь ты самым могущественным заклинателем. При этом могут пострадать не только жители имения главы Тан, но и живущие в близлежащих городах и селах. Молодой человек все еще считал себя виновным в происшествии с хули-цзин, хотя умом был согласен с Тан Юаньчжуном, не он привел лису, но таков был уж характер Усяня. Поэтому и хотел удостовериться, что его вина не вырастет еще больше в случае чего.       Добравшись до дома госпожи Шу, молодой человек сразу лег спать. Он уже давно привык к ночному образу жизни и поэтому именно ночь он провел в пути, пролетев пару-тройку сотен ли на мече. Он мчал на огромной скорости и в город прибыл поутру, потом та выматывающая встреча на постоялом дворе, не удивительно, что его организм требовал отдыха. Проснувшись вечером он намеревался сходить в ближайший трактир, но хозяйка категорически запретила ему это пока тот является ее жильцом. А потом накормила его. Еда была простая, но сытная и вкусная. Усянь вдоволь наевшись решил, что когда будет съезжать накинет сверх, затребованной госпожой Шу, платы несколько кусков серебра.       После ужина он засел за изучение последнего свитка, полученного от торговца. Он содержал историю жизни основателя пути, Старейшины Илин и был написан Шань Фучхоу, тем самым, кто написал большинство трактатов по запрещенному демоническому пути. Господин Шань судя по всему знал Старейшину Илин лично, или же относился к нему с теплотой, если судить по содержанию.       Шоком для молодого человека оказалось настоящее имя основателя темного пути — Вэй Усянь. Это заставило его погрузиться в получасовые фантазии на тему, что он его потомок. Ему грезилось, что он носитель такой же огромной силы, коей обладал темный заклинатель и вот получив учебный материал по ее использовании, тоже станет великим культиватором. С большим трудом ему удалось вырвать себя из мира грез.       — Успокойся, Таньин, ты не можешь быть его потомком, он умер молодым, неженатым и бездетным, — уговаривал себя Усянь, но тут же находил контраргументы, — Нигде в свитке не написано, что у него не было детей. Но достопочтимый Шань, пишет, что тот был любителем заигрывать с молодыми девушками и те отвечали ему взаимностью… И потом, он несколько лет жил с целительницей, девой Вэнь Цин и остатками ее клана…       Мало этого имя основателя темного пути писалось так же, как его собственное и это заставляло задуматься. Подобное совпадение было удивительным. Имя ему дала наставница, бесспорно она могла слышать о Старейшине Илин, но называть так своего ученика? В честь темного, гонимого и проклинаемого всеми заклинателя? Тут несомненно было, что-то о чем ему не известно, по какой-то причине Баошань-саньжэнь не поделилась этим с Усянем. Могло ли быть так, что она была знакома с темным заклинателем и при том довольно близко знакома, чтобы назвать его именем спасенного сироту.       И, кстати, если верить господину Шень Фачхоу, то Вэй Усянь тоже был сиротой, его также нашел на улице, друг его погибших родителей. Он взял его в свою семью и растил как собственного сына. Опять совпадение? Умения и таланты темного заклинателя до ужаса напоминали самого Таньина. К концу свитка одинаковость со Старейшиной Илин начала уже пугать молодого человека и чтобы сбросить эмоции он поспешил выполнить задуманное. А именно посетить рощу близ города, «прощупать» ее на наличие там хули-цзин.

***

      В дом госпожи Шу молодой человек вернулся уже под утро, солнце начинало подниматься над горизонтом. Усянь понятия не имел когда просыпается его домохозяйка, потому поспешил обратно, как только увидел освещенные верхушки деревьев.       В комнату, отведенную ему, Таньин попал так же как и вышел — через окно. Опустив ноги на пол, Усянь заметил сидящего на кровати недавнего знакомца. Это был один из молодых людей из компании Цзоу Фухуа, тот что защищал Тан Мингю, имени его он не запомнил. В мгновение ока Таньин выхватил из ножен меч и приготовился защищаться.       — Тихо, — Лу Ксиаобо поднялся на ноги и примирительно поднял руки, — Ты же не хочешь разбудить свою хозяйку, господин Таньин-саньжэнь?       — Чего тебе? — Усянь отнюдь не поверил в невинные намерения человека из компании негодяя.       — Я правда пришел с дружескими намерениями, — Ксиаобо снова уселся на кровать, — Где ты так долго пропадал? Я надеялся застать тебя тут ночью, чтобы никто не заметил моего пребывания. Теперь возвращаться домой будет проблематично, — молодой человек закинул ногу на ногу и принялся чесать подбородок.       — Ты сам бы поверил в то, что говоришь на моем месте? — Усянь не расслабился и меча не опустил.       — Ты прав, не поверил бы. Я хочу просто предупредить тебя — уезжай из города. Чем быстрее тем лучше. Этот мерзавец, младший господин Цзоу, хочет использовать тебя в качестве средства влияния на Тан Юаньчжуна, — Усянь фыркнул услышав сказанное и тихо рассмеялся, — Это только сперва кажется смешным. Он хочет вывести тебя на драку и потом обвинить главу Тан в том, что адепты его клана непочтительны. И даже если ты не поддашься, он все равно обвинит тебя. Вчера он только прощупывал, прикидывал чем тебя зацепить. Потом устроит представление…       — Я не собираюсь с ним драться, — снова фыркнул Усянь.       — Это будет уже не важно, слова будут сказаны такие после которых ты просто обязан будешь ответить или потерять честь, — Лу Ксиаобо заметил скривившееся в сомнении лицо хозяина комнаты, — Не нападешь станешь негодяем, или он сообщит, что ты напал из-под тишка.       — Вот гад, — Таньин наконец опустил меч и уселся на пол, устало вздохнув.       — Да, и главу Тан предупреди, чтобы он был осторожен. Отец Фухуа планирует избавиться от всех кто может представлять для него более-менее опасность, а Тан Юаньчжун — это серьезный соперник, за ним пойдут те кто пока даже не планирует выступать против главы Цзоу.       — Прости, но я покинул «Солнечную долину», — заметив разочарование на лице Ксиаобо, Усянь продолжил, — Никогда не был членом клана Тан, это не входит в мои планы. Я ушел оттуда несколько дней назад и возвращаться не планирую.       — Плохо, я понятия не имею как сообщить главе Тан об опасности. На самом деле, я сам хожу по краю, пристально за мной никто не наблюдает, пока. Но один неверный шаг и моей относительной свободе конец. И мой визит к тебе может стать таким шагом.       — Нашел о чем волноваться, оставайся тут, я предупредил госпожу Шу, что бодрствую по ночам и попросил не будить меня утром и не входить в комнату. Так что можешь пробыть здесь пока я не проснусь…       — Что? Ты спать собрался? — Лу Ксиаобо вскочил с кровати, — И предлагаешь мне быть с тобой в одной комнате?       — Ты что молодая госпожа, чтобы бояться о своей части? — цокнул языком Усянь, — Я устал и хочу спать. У меня знаешь ли был тяжелый день, вечер и ночка была та еще…       — А где кстати ты был ночью? — Таньин встал и подошел к кровати, его гость уступил ему место, усаживаясь на пол, скрываясь за стеллажом, чтобы его не было видно с улицы.       — Не твое дело, — мрачно ответил Усянь, бросая гостю одеяло, которое вытащил из мешочка-цянькунь.       Сняв верхние одежды, он забрался под одеяло и заснул как только его голова коснулась подушки. Лу Ксиаобо удивленно цокнул языком, восхищаясь мысленно этому умению, а так же тому как быстро ему поверил этот странник. Впрочем, он и правда не собирался ему никак навредить.